Регулирование и функционирование общественного телевещания в странах Закавказья (2000—2014 гг.)

Екатерина Абашина

В монографии изложен сравнительный правовой и практический анализ построения систем общественного телевещания (ОТВ) в трёх странах постсоветского пространства: Армении, Грузии и Азербайджане. В монографии автор анализирует то, как общеевропейская концепция ОТВ была «интерпретирована» странами Закавказья при учреждении национальных общественных телевещателей начале 2000-х, и исследует особенности их функционирования с целью выявления общих тенденций развития института ОТВ в регионе.

Глава I. Генезис концепции общественного вещания

1.1. Философские теории общества как идейный источник концепции общественного вещания

История института общественного вещания в мире насчитывает более 90 лет. Приступая к исследованию общественного телевещания (далее — ОТВ), необходимо, прежде всего, обратиться к его идейным истокам, которые зародились в философском контексте проблематики общества.

В рамках разработки философских концепций общества их авторы неизбежно касались и роли журналистики и СМИ в обществе, размышляя над их функциями и задачами и определяя характер влияния, оказываемого СМИ на общество в целом и на каждого отдельного его члена. Тема роли журналистики и СМИ в обществе рассматривается философами в контексте поиска ответов на более абстрактные и общие вопросы о социуме: какова структура и характеристики современного общества?¹⁷; как исторически изменяется общество и какое значение имеют подобные изменения?; что такое «общественное бытие», «общественное сознание» и «общественное благо»?; где граница между частными (личными) и общественными интересами?; какова природа «публичности» (или «общественности»)? и т. д. Однако многогранность самого понятия «общество» не позволяет дать однозначных ответов на стоящие перед философами вопросы. Тем не менее, попытки найти ответы на них не только помогают постичь суть современного нам общества, но и определить функции и задачи его институтов, в том числе СМИ и ОТВ.

Отправной точкой приведённого ниже обзора философских теорий общества стал анализ политико-философских теорий общества как фактора формирования концепции общественного вещания, проведённый Е. В. Колывановым в диссертационном исследовании современных европейских концепций и моделей общественного телевидения¹⁸. Е. В. Колыванов обращается к таким философам, как К. Поппер, Т. Гоббс, К. Маркс, М. Вебер, Э. Дюркгейм, Г. Спенсер, Т. Парсонс, Э. Фромм, К. Ясперс, Ю. Хабермас. В данном параграфе мы рассмотрим только те философские теории общества, которые, по нашему мнению, в наибольшей степени могли повлиять на идейное содержание института ОТВ и кристаллизацию его основополагающих, универсальных характеристик и принципов работы.

Для целей анализа философских «истоков» концепции ОТВ мы приведём уже ставшее классическим определение общественного вещания, сформулированное Советом Европы в Рекомендации ПАСЕ №1641 (2004): «Общественное вещание» (более подробно содержание понятия «общественное вещание» мы рассмотрим в параграфе 1.2. Главы I): «Общественное вещание, кем бы оно ни осуществлялось — общественными организациями или частными компаниями, — отличается от вещания по чисто коммерческим и политическим причинам своей особой задачей, которая, по существу, заключается в том, чтобы вести свою деятельность независимо от экономической и политической власти. Общественное вещание обеспечивает общество в целом информационными, культурными, образовательными и развлекательными программами, способствуя росту социальной, политической и культурной активности граждан и сплочению общества. В связи с этим оно, как правило, является универсальным с точки зрения содержания и доступа, гарантирует редакционную независимость и беспристрастность, представляет собой критерий качества, предлагает множество разнообразных программ и услуг, удовлетворяющих запросам всех групп населения, и несёт ответственность перед всем обществом. Эти принципы верны вне зависимости от того, какие изменения придётся внести для того, чтобы удовлетворять требованиям 21-го века»¹⁹.

Одной из самых ранних философских теорий общества, в которой прослеживается идейное родство с концепцией ОТВ, является теория «естественных законов» Т. Гоббса. Английский философ видел отдельного человека (индивидуума) в качестве первичного элемента общества, а в качестве основы соответствующего общества — его стремление к самосохранению. Именно «естественное состояние» «войны всех против всех» порождает необходимость разумного устройства общества.

Естественные законы, согласно теории Т. Гоббса, требуют от каждого человека отказаться от части своих прав ради равной безопасности и свободы, выполнять заключённое соглашение ради сохранения мира. Нарушение данных законов неизбежно приведёт к войне. Поскольку соблюдение этих естественных законов зависит не только от разума отдельного человека, но и от поведения других людей, необходимо наличие такой силы, которая поддерживала бы в людях стремление к миру и пресекала бы действия, ведущие к войне. Этой силой становится государство, которое создаётся на основе общественного договора, т.е. добровольной передачи части прав всех граждан «общей власти». По мысли английского философа, «общая власть» (или государство) должна обезопасить граждан от внешних нападений и от внутренних конфликтов. Частичное ограничение прав граждан вовсе не подразумевает ограничения свободы. Для философа понятия «свобода» и «необходимость» вполне совместимы, а ограничение свобод в государстве зависят не от формы правления, а от слабости власти и её конкретных недостатков. Аналогичным образом деятельность общественного вещателя, следуя и защищая те же ценности, что содержаться в «естественных законах» Т. Гоббса (независимо от формы правления в государстве), получает максимальную свободу в рамках закона и права в благополучных, мирных государствах, а в странах с неустойчивой политической обстановкой (которая может перерасти в беспорядки или войну), наоборот, встречает всё больше ограничений своей свободы.

Одной из философских концепций общества, оказавших большое влияние на процесс формирования идеи об общественном вещании, является теория «открытого» и «закрытого» общества, которую разработал английский философ К. Поппер²⁰. «Открытость» общества — это сложная характеристика с множеством аспектов. «Открытое общество» предполагает возможность диалога и свободного взаимодействия между различными политическими, идеологическими, культурными позициями. «Открытое общество» напрямую связывается К. Поппером с демократическим политическим устройством. Тоталитарное общество — это противоположность «открытого общества», или демократии. В «закрытом» тоталитарном обществе нет места свободе: в нём невозможны ни диалог, ни свободное взаимодействие, оно может существовать только по заранее определённому плану. «Открытое общество» — это общество, которое способно к публичной критике и способно поддерживать критический дискурс. «Закрытое общество» ко всему этому неспособно и не стремится, а наоборот препятствует.

Общественное вещание в «открытом обществе» занимает то же место, что и пропаганда в «закрытом»: свобода слова вместо цензуры, дискуссия вместо идеологии, развитие диалога и взаимопонимания, вместо запугивания и страха. Здесь важно отметить то, что роль государства в «открытом обществе» К. Поппер оценивал отнюдь не отрицательно. Философ отводил ему роль сдерживающего фактора, без которого невозможна свобода, именно государство гарантирует и защищает её. Подобный подход применим и к общественному вещанию, ведь его свобода и автономность гарантируется как раз государством (посредством установления законодательной базы), а контролируется обществом (в форме наблюдательных советов, судебных механизмов и финансовых инструментов). Поэтому общественное вещание немыслимо в «закрытом обществе», где вместо независимых СМИ существует пропагандистский аппарат, функцией которого является поддержка существующих порядков «закрытого общества».

Постепенно уходя от проблематики места и роли отдельного индивидуума в социуме и от попыток типизировать общественные модели, философская мысль обратилась к изучению характера взаимодействия отдельных элементов общества.

«Органическая теория» Г. Спенсера основана на аналогии социального организма (общества) и биологического организма. Философ усматривает в развитии обоих типов организмов схожие процессы: дифференциацию и интеграцию²¹. Идя по пути эволюции социального организма, общество проходит через оба указанных процесса: в ходе развития системы разделения труда общество делится на всё более мелкие общественные группы (дифференциация), которые впоследствии объединяются в более крупные группы иного характера (интеграция). Взаимная связь мелких общественных групп усиливается, но одновременно эти группы становятся всё разнороднее. При этом философ выделяет два отличия социального организма от биологического: во-первых, все части биологического организма образуют одно конкретное целое, а части социального организма, сохраняющие свою относительную самостоятельность, образуют раздельное целое (дискрет); во-вторых, считая человека «клеткой» социального организма (общества) и лишая его в рамках своей теории творческой силы, воли в процессе эволюции общества, философ всё же отмечает функциональное равноправие частей социального организма (вне зависимости от уровня их интеграции и масштабов), тогда как в биологическом организме каждая его часть отвечает только за отведённую ей функцию. Подобное функциональное равноправие частей социального организма лежит в области формулирования идей и ценностей общества, которые оно впоследствии реализует на практике.

Учитывая утверждение философа о руководящей и сплачивающей роли общественных идей и ценностей, нам представляется вполне закономерным появление концепции ОТВ с его особой ролью и задачами. Общественное вещание (если бы оно уже существовало во времена Г. Спенсера) в «органическом обществе» могло бы играть важную роль площадки, на базе которой кристаллизуются руководящие обществом идеи, а также роль канала, через который эти руководящие идеи распространяются. К тому же, идея равноценности всех частей общества в жизни социального организма корреспондирует с принципом максимально сбалансированной репрезентативности интересов всех слоёв общества в эфире общественного вещателя.

Философ Э. Дюркгейм (французская социологическая школа) сформулировал концепцию «коллективного», или «общего сознания»²², в которой рассматривается проблема достижения стабильности социального порядка. Согласно теории Э. Дюркгейма, главной силой, которая должна сплотить общество в единый, идеально работающий механизм, является «социальная солидарность».

Основой «социальной солидарности» является «коллективное сознание» — совокупность общих верований и чувств, которые разделяют члены одной группы или общества. «Коллективное сознание» отражает характер народа, его идеалы и традиции, оно существует объективно, независимо от воли и сознания отдельного человека, и обладает реальной силой, способной воздействовать на деятельность отдельных людей. Индивиды притягиваются друг к другу благодаря общим верованиям и сходным чувствам — именно они представляются Э. Дюркгейму главным условием существования коллектива, важнейшей предпосылкой их духовного бытия. «Коллективное сознание» представляет для общества особую ценность. Если общие верования, дорогие каждому идеалы и традиции оказываются под угрозой, охраняются они коллективно и сообща. Подобными общими для каждого индивида идеалами могут быть в современных условиях демократические ценности и национальные традиции, которые как раз и продвигает и защищает общественное вещание (это одна из его универсальных задач). Оно способствует единству общества, его сплочению, формирует определённые единые для конкретного социума ценности, определяя в какой-то мере содержание дюркгеймовского «коллективного сознания», а следовательно и базис для идейного сплочения.

Немецкий философ М. Вебер является автором концепции «социального действия». Основополагающими элементами «социального действия» М. Вебера являются следующие: наличие объективного смысла такого действия, субъективной мотивации действия индивида (или группы) и его ориентации на поведение других. «Социальное действие» может быть осуществлено только личностью, или группой личностей. М. Вебер выделяет четыре основных вида «социального действия»: 1) целерациональное, т.е. предполагающее ожидание определённого поведения предметов внешнего мира и других людей. Подобное ожидание используется как «условие» (или как «средство) для рационально направленных и регулируемых целей; 2) ценностно-рациональное, т.е. основанное на вере в безусловную (эстетическую, религиозную и т.п.) ценность определённого поведения как такового, независимо от того, к чему оно приведёт; 3) аффективное (или эмоциональное), т.е. обусловленное эмоциональным состоянием индивида; 4) традиционное, т.е. основанное на длительной привычке²³.

В концепции М. Вебера «социальные действия» образуют систему сознательного взаимодействия людей. В этой системе каждый человек учитывает влияние своих действий на других людей и их ответную реакцию. Именно по таким правилам и подразумевается осуществление взаимодействия индивидов и отдельных социальных групп в эфире общественного вещателя.

Обращение философов к проблематике технологического прогресса также наложило отпечаток на объяснение структуры и законов функционирования общества и разнообразило трактовку понятия «общество», его устройства и принципов существования.

Немецко-американский философ Э. Фромм сравнивает новое «технологическое общество» с призраком²⁴. Философ выделяет два основных принципа, по которым оно живёт. Первый принцип заключается в следующем: нечто должно быть сделано, если это технически возможно. Второй принцип: общество стремится к максимуму производительности и выпуска максимума продукции. Требование максимума производительности приводит к требованию минимума индивидуализации, что облегчает задачу управления человеком с помощью бюрократических правил. Для выполнения этой задачи человека необходимо лишить индивидуальности, свести творчество к минимуму и научить его причислять себя к корпорации.

Э. Фромм считает, что воздействие подобного типа организации труда и жизни пагубно сказывается на психологическом состоянии человека. Он становится придатком машины, подчиняясь её темпу работы и требованиям. Машина трансформирует человека из личности в тотального потребителя. Человек становится вещью и перестаёт быть личностью и гражданином, он становится пассивным, приобретает «синдром отчуждения», утрачивает контроль над собственной системой. У человека нет других целей, кроме стремления к всё большему производству и потреблению.

В связи с этим Э. Фромм акцентирует внимание на необходимости увеличения капиталовложения в общественный сектор по сравнению с частным. Инвестиции в общественный сектор, включающий в себя общественный транспорт, жилищное строительство, школы, парки, театры и проч., имеют два достоинства: во-первых, выполняются потребности, соответствующие развитию человека; во-вторых, проявляется чувство личной солидарности вместо личной зависти и жадности. Это необходимо делать, чтобы вырвать человека из рук тотального потребления, воспитываемого в нём корпорациями и производителями.

Аналогичным образом аргументируется необходимость создания, развития и поддержания системы ОТВ, которое должно играть роль противовеса частному вещанию, нацеленному на потребительские интересы человека (т.е. по большому счёту развлекает человека). Концепция ОТВ требует от телевидения в первую очередь информировать и воспитывать человека, отодвигая развитые технологическим обществом потребительские интересы на второй план. Размышляя над последствиями технологического прогресса и над свойствами «технологического общества», Э. Фромм сформулировал проблему, за решение которой впоследствии взялось общественное вещание.

Стремительное развитие технологий в современную эпоху спровоцировало также зарождение концепции «информационного общества». Впервые термин «информационное общество» был употреблён американским экономистом Ф. Махлупом, который в середине XX в. исследовал информационный сектор экономики на примере США²⁵. В современной философии данное понятие развивается как концепция нового социального порядка. Разработка концепции информационного общества проходит в рамках заимствованной из теории постиндустриализма схемы исторической эволюции общества — в ней доминирующий сектор экономики определят социальный строй и провоцирует изменения в нём²⁶. Согласно этой схеме, выделяются следующие стадии развития общества: доиндустриальная (аграрная), индустриальная (капиталистическая) и постиндустриальная (информационная).

По мнению сторонников концепции информационного общества, информация на этой стадии становится ключевым фактором производства и превосходит по значимости все виды материального производства, производства энергии и услуг. Знанию, информации и интерактивным коммуникациям отводится роль главного фактора социальных и политических изменений в современном обществе. Все исследователи, занимающиеся осмыслением и разработкой понятия «информационное общество», описывают новый тип социума примерно одинаково. Например, американский исследователь М. Кастельс главным ресурсом нового типа общества считает именно информацию, т.к. она способна постоянно и неограниченно обновляться и использоваться. Информационные ресурсы возобновляемы и не исчерпываются с ростом числа потребителей — это коренным образом отличает их от материальных ресурсов. Стремительное развитие технологий стало фундаментом информационного общества, а фундаментом производства и власти — сбор, обработка и распространение информации.

С переходом к постиндустриализму, а соответственно и к информационному обществу, исследователи связывают ряд социо-культурных изменений в обществе. Например, согласно теории «глобальной деревни» М. Маклюэна, в новом обществе производство информации и коммуникация становятся центральными процессами экономической и социальной жизни общества²⁷. Подобное положение дел спровоцирует ряд других изменений: ослабление роли национального государства, децентрализация структур управления, распад иерархических структур лидерства, усиление роли этнических, культурных, религиозных и других меньшинств, переход от представительной к полуплебисцитарной форме демократии («теледемократии»).

Американский философ Э. Тоффлер, изображая историческую эволюцию общества в виде последовательно сменяющих друг друга «волн», отмечает, что подобная смена протекает не плавно и последовательно, а осуществляется через социальные противоречия и конфликты. Переход от индустриальной цивилизации («вторая волна») к постиндустриальной («третья волна») философ связывает со следующими рисками: экономический кризис, вызванный хищническим отношением к природе с губительными последствиями для человечества, опасность «электронного смога», информационное загрязнение, борьба за интеллектуальные ресурсы («инфовойны»), широкое распространение психических заболеваний и т.п.²⁸. Трансформацию индустриального общества в информационное исследователи связывают с «духовным переворотом», утратой согласия в общества, неспособностью прийти к единому стандарту поведения, общим правилам, языку и т. п. Всё это повышает степень конфликтогенности общества. Все эти последствия и риски представляются неизбежными, однако общество в состоянии сгладить и нивелировать их. Одним из инструментов в борьбе с социальными рисками, связанными с переходом к новому типу общества, может служить как раз общественное вещание. Его концептуальные задачи и ориентация на всеобщность, согласованность и репрезентативность интересов, если вписать их в контекст теорий об информационном обществе, как раз направлены на борьбу с обозначенными рисками и социальными противоречиями.

Значительное влияние на содержание концепции ОТВ оказал и процесс развития философских интерпретаций понятия «гражданское общество». Его философскую разработку проводили Т. Гоббс и Дж. Локк, которые заложили в основу данного понятия идеи естественных прав и общественного договора. Естественные права в «гражданском обществе» играют роль модели статусного и морального равенства всех членов общества, а общественный договор становится способом контролировать процесс достижения согласия между ними. К. Маркс заложил традицию противопоставления «гражданского общества» не просто обществу политиков, а целому государству. Подобное противопоставление вводит в понятие «гражданское общество» идею разделения публичной и частной сфер (не отменяя при этом их взаимодействия). Впоследствии, с объективным развитием частной сферы (в капиталистическую и индустриальную эпоху) появилась необходимость противопоставления «гражданского общества» не только государству, но и той самой частной сфере в её экономическом понимании (т.е. богатству). При этом государство (или правительство) больше не отождествлялось с публичной сферой. Теперь «гражданское общество» попадает в схему из трёх элементов: само «гражданское общество», государство, богатство.

Существенный вклад в последний сдвиг в понимании термина «гражданское общество» внесли представители франкфуртской философской школы: они переосмыслили разделение гражданского общества (трактуемого ранее как относительно однородная частная сфера) и государства (правительства). Наиболее подробно и основательно это сделал Ю. Хабермас в рамках разработки понятия «Öffentlichkeit», которое переводится на русский язык как «публичность», «публичная сфера», «общественная сфера», «общественность» или «общественное». Философ рассмотрел историческую трансформацию общества через призму его разделения на публичную и частную сферы и обратил внимание на содержательные изменения этих двух сфер. Указав на специфическое отмежевание частной сферы от «гражданского общества» и публичной сферы от государства, произошедшее в период становления капитализма, Ю. Хабермас назвал «публичность» (или публичную сферу) связующим звеном между «гражданским обществом», государством (правительством) и экономикой (бизнесом, богатством). По мнению философа, «публичность» возникла в эпоху зарождения капитализма и пришла в упадок к концу XX в. Он характеризовал «публичность» как независимую от государства и экономических сил сферу, которая позволяла бы любому желающему познакомиться с какой-либо общественной проблемой, рационально обсудить её, присоединиться к дискуссии. Ядром «публичности» является информация, а её открытость и доступность гарантируют, что участники дискуссии будут выражать свои мнения, а непричастные к обсуждению граждане будут в курсе этой дискуссии и примут ту или иную сторону.

В наши дни трудно найти масштабные примеры воплощения этой идеи, она больше похожа на утопию. Несмотря на это, отдельные проявления «публичности» считаются необходимыми и обязательными для существования демократии и гражданского общества. Концепция ОТВ имеет много общего с хабермасовской «публичностью». Независимость общественного вещания от государства и рынка, высокая ценность открытой и достоверной информации, первостепенность общественных интересов и нацеленность на максимально широкую и сбалансированную репрезентацию этих интересов в работе общественного вещания — все эти концептуальные постулаты общественного вещания очевидным образом корреспондируют с «публичностью» Ю. Хабермаса. Любопытно, что наряду с такими элементами «публичности», как учреждения культуры и образования, общественное вещание выжило и не попало в область капиталистических отношений благодаря протекционизму государства (именно от него, как правило, исходит инициатива учреждения общественного вещания) и давлению социально активных групп общества.

Концепция ОТВ вобрала в себя лучшие идеи и достижения философских теорий общества. Наука пока не знает такой философской теории общества, которую можно было бы назвать универсальной и всеобъемлющей. Однако она даёт нам множество концепций общества, различных по своему содержанию. Это является следствием методологических и исторических особенностей разработки каждой из таких философских концепций и теорий общества.

Рассмотренные в данном параграфе философские теории общества имеют различные методологические основания, и именно поэтому представляют интерес для их подробного изучения и в совокупности дают нам достаточно исчерпываю картину общества и тех идей, которые оказали влияние на содержание современной концепции ОТВ. Теория «открытого общества» К. Поппера, договорная теория Т. Гоббса, «органическое общество» Г. Спенсера, теория «коллективного сознания» Э. Дюркгейма, концепция «социального действия» М. Вебера, «технологическое общество» Э. Фромма, концепция «публичности» Ю. Хабермаса, теория «сетевого общества» М. Кастельса, «глобальная деревня» М. Маклюэна, «третья волна» Э. Тоффлера — каждую из этих философских теорий общества можно назвать идейным источником концепции общественного вещания.

1.2. Дефиниции и универсальные характеристики концепции общественного вещания

Понятие «общественное вещание», по мнению некоторых исследователей, нуждается в уточнении. Это вызвано тем, что данное название является переводом иностранных терминов «public service broadcasting» (с англ. общественное вещание) и «Offentlich-rechtlicher Rundfunk» (с нем. «публично-правовое вещание). В. Румфорст (W. Rumphorst), бывший директор юридического отдела Европейского союза вещателей, отмечает: «В некоторых языках нет термина, который соответствовал бы английскому слову «public», и часто его перевод может содержать такие понятия как «государственный», «правительственный». В странах, где традиционно существовал или до сих пор существует институт государственного вещания, подобный лингвистический барьер мешает ясному пониманию истинной природы общественного вещания (которое ни в коем случае не является «государственным» или «правительственным»)»²⁹. Трудности перевода и определения содержания понятия «Public Service Broadcasting», или «Public Service Media», могут возникнуть не только при переводе на русский язык, но и на европейские языки.

На данный момент общественное вещание создано практически во всех странах Европы (кроме Беларуси и малых стран) и, как особый элемент их медиасистем, стало объектом государственного регулирования. При этом общественное вещание тесно связано с такими фундаментальными правами человека, как право на свободу слова и мнения, право на информацию, право на свободу творчества и т.п., поэтому общественные медиа стали предметом заботы многих международных межправительственных и неправительственных организаций. Значительный вклад в создание «общего» определения общественного вещания и его обновление в зависимости от изменчивого контекста функционирования системы ОТВ, внёс Совет Европы (далее — СЕ), который способствует «трансплантации» концепции ОТВ в постсоветское пространство, включая рассматриваемые в данной работе страны: Азербайджан, Армения и Грузия. По этой причине мы обратимся по большей части к документам СЕ, в которых сформулированы определения, принципы и задачи общественного вещания³⁰.

По нашему мнению, в Рекомендации ПАСЕ №1641 (2004) «Общественное вещание» дано достаточно полное и исчерпывающее определение общественного вещания, которое отражает его основные принципы и характеристики и которое можно считать универсальным: «Общественное вещание, кем бы оно ни осуществлялось — общественными организациями или частными компаниями, — отличается от вещания по чисто коммерческим и политическим причинам своей особой задачей, которая, по существу, заключается в том, чтобы вести свою деятельность независимо от экономической и политической власти. Общественное вещание обеспечивает общество в целом информационными, культурными, образовательными и развлекательными программами, способствуя росту социальной, политической и культурной активности граждан и сплочению общества. В связи с этим оно, как правило, является универсальным с точки зрения содержания и доступа, гарантирует редакционную независимость и беспристрастность, представляет собой критерий качества, предлагает множество разнообразных программ и услуг, удовлетворяющих запросам всех групп населения, и несёт ответственность перед всем обществом. Эти принципы верны вне зависимости от того, какие изменения придётся внести для того, чтобы удовлетворять требованиям 21-го века»³¹. В данном определении нашли своё отражение общие (универсальные) принципы общественного вещания, которые оставались неизменными на протяжения всего развития института ОТВ:

• независимость и автономность;

• универсальность;

• разнообразие и самобытность;

• подотчётность обществу.

Именно через призму универсальных принципов ОТВ всегда проходило осмысление Советом Европы роли и задач общественного вещания, а также различных аспектов работы данного института: структура управления общественным вещателем, методы финансирования организаций общественного вещания, программная политика общественных телеканалов.

Организационное устройство и методы управления компанией общественного телевещания должны соответствовать следующим принципам:

• независимость органов управления общественного вещателя от политического контекста, их защищённость от какого-либо политического давления;

• открытость и прозрачность процедуры назначения должностных лиц руководящих органов общественного вещателя, которая будет защищена от вмешательства политических интересов в данный процесс;

• редакционная независимость и автономность.

Методы финансирования общественного телевещателя должны соответствовать следующим принципам:

• стабильность и предсказуемость бюджета общественного вещателя;

• защищённость от экономического давления;

• баланс между рыночными способами получения прибыли (напр., реклама, спонсорство) и иными (напр., абонентская плата, государственные субсидии, плановое финансирование из государственного бюджета), который позволит общественному вещателю быть достойным конкурентом для частных компании и при этом придерживаться особой программной политики, соответствующей концепции ОТВ.

Эфир общественного телевещателя также должен подчиняться определённым принципам:

• универсальность и разнообразие содержания эфира общественного вещателя, рассчитанного на широкую аудиторию и все слои общества;

• сбалансированность различных направлений вещания: информационного-аналитического, культурно-познавательного и развлекательного;

• высокое качество и инновационность программ, выходящих в эфир общественного телевидения;

• непредвзятость и точность предоставляемой информации.

В соответствии с данными принципами общественный телевещатель должен выполнять целый ряд особых задач, которыми не обременены коммерческие вещатели. К. Якубович полагал, что эти задачи видоизменялись в различные исторические периоды: «Изначально, до середины 20-го века, миссия общественного вещания имела широкую формулировку и заключалась в „информировании, воспитании и развлечении“. Потом появилась задача поддержки национальной идентичности и культуры. Время молодёжных протестов 1960-х и 1970-х гг. породило дополнительные задачи: предотвращение дискриминации и борьба с ней, защита детей и молодёжи от пагубного влияния медиа и продвижение толерантности. К концу 20-го века общественное вещание стало уделять особое внимание разнообразию и качеству программ, а также вернулось к задачам развития социального единства и сплочения общества. Позже фокус внимания был перемещён к вопросам построения социального капитала в двух направлениях: сплочение [выделено К. Якубовичем] (построение более сильных связей и сплочённости в обществе, а также в отдельных группах общества) и объединение (формирование связей и соглашений между соответствующими группами во имя, например, улучшения международных отношений и взаимопонимания)»³². Данные задачи общественного вещания зафиксированы и в рассматриваемых документах СЕ, однако к выделенным исследователем задачам следуют также добавить следующие: общественное вещание должно быть ориентиром для всех членов общества; оно должно быть форумом для публичных дискуссий и средством продвижения более широкого демократического участия индивидов; общественные вещатели должны вносить вклад в производство аудиовизуальной продукции, составляющей национальное и европейское культурное наследие; компании общественного вещания должны использовать новые технологии для более эффективного выполнения своей особой роли.

СЕ также связывает развитие общественного вещания в государствах-членах с более широким процессом по развития плюрализма массовой информации. В Рекомендации Комитета министров СЕ № R (99) 1 «О мерах по развитию плюрализма СМИ» (1999 г.)³³ и Рекомендации Комитета министров СЕ CM/Rec (2007) 2 «О плюрализме СМИ и разнообразии медиаконтента» (2007 г.)³⁴ общественное вещание рассматривается как один из инструментов развития плюрализма массовой информации. По логике данных документов, развитие общественного вещания является условием развития плюрализма массовой информации в государствах-членах СЕ. В данных документах международная организация делает акцент на следующих аспектах работы общественного вещания: создание механизмов, гарантирующих редакционную независимость общественных вещателей и защищающих их от контроля со стороны одной или нескольких политических или социальных групп; достаточность и надёжность финансирования общественного вещания из различных источников; выполнение активной роли в продвижении социального единства и интеграции различных общественных групп; доступность контента общественного вещателя на разнообразных платформах; высокое качество и инновационность контента. Все вышеописанные меры являются не только способами развития общественного вещания в государствах-членах СЕ, но и, в случае способности национальных общественных вещателей оказываться влияния на всю медиасистему соответствующей страны, также представляются существенными условиями развития плюрализма массовой информации.

Несмотря на то, что СЕ достаточно подробно и обстоятельно рассматривает каждый аспект работы общественного вещания, мы считаем необходимым дополнить приведённые выше определение и принципы тем, как объясняют суть общественного вещания некоторые медиаисследователи и медиаэксперты.

К. Якубович даёт следующее определение общественного вещания: «это институт, являющийся результатом взвешенной государственной политики, нацеленной на создание такого института, который отвечал бы за создание определённого типа контента, доступного для всех жителей страны, а также нацеленной на защиту необходимых для существования такого института условий. Это в первую очередь институт публичной сферы и гражданского общества с особыми обязанностями в отношении программной политики и с особой философией <…>»³⁵. Данное определение оставляет за рамками содержательную часть концепции ОТВ и помогает нам понять логику его создания и работы, а именно указывает на тесную связь существования и функционирования общественного вещания с политической волей (выражается в форме государственной политики в области СМИ) и на элемент, отличающий общественного вещателя от коммерческого или государственного — особые обязанности в отношении программной политики.

Нелишним будет привести определение Б. Боева, отражающее происходящую в настоящее время концептуальную перестройку общественного вещания в результате бурного технологического роста и развития конвергенции в работе журналистов и СМИ. Речь идёт о переходе от концепции общественного вещания (англ. Public Service Broadcasting, PSB) к концепции общественных медиа (англ. Public Service Media, PSM), которым исследователь даёт следующее определение: «это медиа, которые производят и распространяют контент, отвечающий интересам общества, которые финансируются за счёт государства или общества и в составе которых есть совет, назначаемый государственными органами. Концепция общественных медиа предполагает переход к более широкому медиапространству. По сравнению с общественным вещанием, они [общественные медиа] охватывают намного более широкий круг деятельности в плане предоставляемых услуг, дистрибуции, потребления и взаимодействия, поскольку используются цифровые средства и платформы, включая интернет, вместо обычного теле — и радиовещания. Концепция общественных медиа объединяет в себе традиционное общественное вещание и новые коммуникационные услуги»³⁶.

Приведённые определения общественного вещания, а также описание основных принципов и задач его работы демонстрируют сложность и многогранность данного вещательного института. История развития концепции ОТВ, постоянного его расширения и уточнения как со стороны СЕ, так и со стороны медиаисследователей выявили постоянные характеристики общественного вещания, но вместе с тем показали гибкость данной концепции и её способность к адаптации к значительным изменениям в среде функционирования общественного вещания. Об этом в том числе свидетельствует и то, что общественному вещанию была определена особая роль в процессе развития плюрализма массовой информации. В отличие государственного и коммерческого вещания, общественное вещание на концептуальном уровне имеет значительные возможности позитивно влиять на процесс развития плюрализма массовой информации за счёт того, что его принципы и задачи совпадают с принципами развития плюрализма массовой информации.

Точное и полное определение понятия «общественное вещание» (или «общественные медиа») и его задач, безусловно, является важным аспектом правового регулирования общественного вещания, т.к. очерчивает круг деятельности и возможностей общественных вещателей, однако организационные, структурные и финансовые решения в отношении общественного вещания предопределяют возможность выполнения этих особых задач (вне зависимости от национальных интерпретаций данной концепции).

1.3. Место института общественного вещания в современной системе вещательных СМИ

Появление общественного вещания в Европе тесно связано с парадигмальными изменениями в медиаполитике европейских государств. Медиасследователи единодушно выделяют три основных этапа развития европейской системы вещания, которые связаны с существенными изменениями в правовом регулировании вещательной сферы, равно как с метаморфозами вещательного рынка и технологическим прогрессом. Их смена естественным образом приводила к актуализации роли и задач института ОТВ в свете происходящих регулятивных и рыночных изменений. Каждый из выделяемых этапов развития европейской системы вещания начинался с пересмотра, а лучше сказать с адаптации концепции ОТВ в свете происходящих изменений. Данные процессы актуализации и адаптации концепции ОТВ в ходе обозначенных изменений и стали предметом анализа, приведённого в настоящем параграфе.

М. Гловацки (M. Głowacki), например, называет этапы развития института общественного вещания и европейской системы вещания в целом «тремя эрами вещания»:

1) монополия;

2) дуалистическая конкуренция;

3) конвергенция и растущее значение новых платформ и технологий³⁷.

С наступлением каждой новой «эры» характер отношений между общественным вещателем, государством и обществом менялся. На заре своего развития система вещательных СМИ Европы состояла всего из одного элемента — государственного вещания (которое в некоторых странах успело пройти через реформы и трансформироваться в общественное), представлявшего из себя естественную монополию. «Парадигма медиаполитики в период монополий государственных вещателей была основана на социально-демократическом видении социального государства и была сконцентрирована по большей части на информации, образовании и поддержке национального языка и культуры. Из-за технических ограничений, существовавших в момент появления общественного вещания, радио и телевидение функционировали как вертикальные структуры, в которых аудитория была пассивной и зависела от медиаконтента, транслируемого по одному единственному каналу», — объясняет М. Гловацки³⁸.

С развитием кабельного и спутникового вещания и на фоне социальных, культурных и политических изменений в 1980-х гг. Западной Европе пришлось перейти к новому методу регулирования вещательной сферы — отказаться от государственного вещания, узаконить частные вещательные организации, установить правила конкуренции между ними и создать новые регулирующие органы. В этот же период понадобилось реформирование общественного вещания, которому необходимо было адаптироваться к новым условиям, а именно к дуалистической системе вещательных медиа (общественное вещание плюс частное (коммерческое) вещание) и появлению конкуренции. Период «дуалистической конкуренции» знаменуется дерегулированием европейского медиарынка, т.е. вещательные медиа Европы испытали на себе послабления в контроле со стороны государства и смену ориентации с социально-демократических ценностей на рыночные, зритель стал потребителем, интересы которого теперь предопределяют содержание медиа. Естественно, это повлияло и на цели, методы, логику и критерии программирования эфира общественных вещателей.

В 1999 г. компания «McKinsey» по заказу Би-би-си провела исследование 20-ти общественных вещателей, их положения и роли на национальных вещательных рынках. В отчёте по результатам данного исследования сформулирована «идеальная» роль общественных теле — и радиокомпаний на национальных рынках вещания: «Сильный общественный вещатель может играть важную роль на современном конкурентном и многосоставном рынке вещания. Мы пришли к выводу, что в мире множества каналов общественный вещатель может достичь наибольшей эффективности, когда он не только предоставляет самобытную и своеобразную программу передач, но и вынуждает своих коммерческих конкурентов делать то же самое. <…> За счёт своей уникальной роли и методов финансирования общественный вещатель может быть способен популяризировать новые стили программирования эфира и таким образом побудить коммерческих вещателей создать свои собственные оригинальные программы. Именно так поднимаются стандарты целого рынка»³⁹. В данном отчёте также отмечается, что существует явная и тесная связь между «здоровьем» и моделями финансирования общественного вещания и общим качеством каждого из исследованных национальных рынков вещания. Таким образом, роль общественного вещателя в условиях конкурентного рынка заключается не только в том, чтобы заполнить пустующую в коммерческом вещании нишу образовательного, культурного и социально значимого контента, но и в том, чтобы подстегнуть коммерческих вещателей создавать аналогичные общественно важные программы высокого качества — это общественный вещатель способен сделать только при условии наличия достаточного и стабильного финансирования, которое даст возможность экспериментировать, рисковать и быть новатором на рынке телевещания, развивая плюрализм массовой информации при помощи рыночных механизмов.

В истории второй «эры» вещания К. Якубович выделил второстепенный процесс, который исследователь назвал «цунами общественного вещания»: третья волна демократизации, начавшаяся в 1970-х гг., создала условия для быстрого роста ряда общественных вещателей (хотя бы номинального) в странах Восточной Европы, постсоветских странах и развивающихся странах. Всё это привело к кризису концепции ОТВ, определение, предназначение и цели которого начали пересматриваться⁴⁰.

Именно с наступлением второй «эры» вещания также назрел вопрос развития и поддержания плюрализма массовой информации. В Европе вплоть до 1980-х гг. государственное финансирование вещания было нормой, а частное телевидение было исключением. При этом, по разные стороны «железного занавеса» подходы к государственной монополии на вещание кардинальным образом различались: на Западе, по примеру британской Би-би-си, предполагалось, что вещательная компания должна представлять собой автономную общественную службу, источник «внутренне плюралистической» информации (плюрализм в рамках отдельного СМИ), удовлетворяющей всем сторонам политического спектра; в европейских странах, находящихся под влиянием СССР, вещание открыто объявлялось инструментом пропаганды однопартийных правительств. Появление в начале 1980-х гг. частного (коммерческого) вещания привело к смене объекта государственной политики: вместо контроля над одним государственным вещателем национальные регуляторы занялись разумным распределением ограниченного ресурса эфирных частот между несколькими вещателями. В европейских странах перед национальными регуляторами в области вещания встал вопрос обеспечения в процессе распределения частот разнообразия форм собственности, политических и культурных ориентаций, региональных интересов среди вещателей; в странах советского влияния механизмы лицензирования вещательных СМИ в разной степени продолжили служить политическим интересам правящих партий⁴¹.

Категория «плюрализм массовой информации» (или «плюрализм СМИ») является продуктом продвижения и защиты таких индивидуальных прав человека, как право на свободу слова и право на информацию. Плюрализм массовой информации представляет собой средство осуществления свободы слова и права на информацию, без которого свободное выражение мнений, свободный доступ к информации и её распространение невозможны на практике.

Как отмечает С. Г. Корконосенко: «В журналистике, а затем и в массовом сознании закрепилось узкое понимание плюрализма — как явления, относящегося главным образом к сфере мнений. В действительности разнообразие мнений и высказываний всего лишь вершина пирамиды, основание которой составляют базовые сферы социальной жизни. Плюралистические начала проявляются в экономике (многообразие форм собственности), культуре (различные школы и течения), политике (многопартийность), идеологии (свободная соревновательность идей), а также в моде, увлечениях и т.п.»⁴².

Всё многообразие форм выражения плюрализма СМИ можно свести к тому, что он имеет две сферы проявления: внешнюю и внутреннюю. Внешне плюрализм СМИ проявляется в многообразии средств массовой информации как по формам собственности и внутренней организации, так и по идеологической и тематической направленности. Внутренний плюрализм СМИ выражается в редакционной независимости СМИ и журналистики, а также в разнообразии содержания творческой деятельности журналиста и доступности СМИ для выражения и обсуждения интересов и идей всех социальных групп и объединений, существующих в соответствующем обществе.

При этом внешний плюрализм вещательных СМИ не избавляет от необходимости развития внутреннего плюрализма телевещателей. Именно качественные, а не количественные характеристики, являются главным критерием оценки уровня развития плюрализма СМИ в рамках отдельно взятой медиасистемы. В подобном контексте внешнего (количественного) плюрализма СМИ Королев Е. А. на основе качественных характеристик выделяет два вида плюралистической модели СМИ:

1) ограниченный (фасадный) плюрализм медиа, при формировании которого соблюдается только количественный принцип многообразия. Для СМИ с такой ориентацией плюралистичность выступает лишь завесой информационной политики, которая преследует отстаивание точки зрения редакции и/или учредителя, но под прикрытием соблюдения принципа разнообразия представленных идей. Происходит имитация плюралистической деятельности, и издание выступает в роли группы давления;

2) консенсусный (сущностный) плюрализм медиа, когда издание преследует цель достичь общественного согласия по тем или иным вопросам, вызывающим в обществе дискуссии. Все участники спора получают равный доступ на страницы такой газеты. При этом последняя может отстаивать определённую позицию, но не преследовать цель её утверждения в качестве господствующей, а учитывать другие мнения. Такое СМИ Королев Е. А. называет группой интересов⁴³.

Концепция ОТВ ориентирована на достижение именно внутреннего плюрализма информации, т.е. на качественные характеристики: редакционная независимость, непредвзятость предоставляемой информации, разнообразие мнений, баланс интересов, универсальность контента и общедоступность. В условиях относительной сложности достижения внешнего (количественного) плюрализма вещательных СМИ, который требует значительных инвестиций, а также в условиях широчайших возможностей телевидения по формированию общественного мнения наличие в национальной медиасистеме хотя бы одного вещателя, обязанного следовать принципам внутреннего плюрализма СМИ, приобретает особенную важность.

Третьим переломным моментом для общественного вещания Европы стало стремительное развитие информационных и коммуникационных технологий, которые принципиально изменили поведение зрителей и способы потребления контента, и таким образом оказали давление не только на общественных вещателей, но и на всю вещательную систему Европы в целом. М. Гловацки отмечает, что «развитие новых платформ и игроков, включая телекоммуникационные компании, поисковые системы, агрегаторы контента, Интернет-провайдеров и социальные сети, вместе с ростом „гражданской журналистики“ изменили природу коммуникации и сделали её фрагментированной, индивидуализированной, персонализированной, избирательной и интерактивной»⁴⁴.

С учётом произошедших изменений М. Гловацки видит будущее общественных медиа Европы в том, чтобы превратить эти медиа в канал коммуникации (Public Service Communication). Если при переходе от «эры» монополий к дуалистической системе вещания были пересмотрены в первую очередь отношения между общественным вещателем и государством (а изменение характера его отношений с аудиторией явилось в данному случае следствием), то особенностью перехода к третьей «эре» конвергенции и развития новых технологий он видит необходимость пересмотра характера отношений между общественными вещателями и их аудиторией. Иными словами, общественные медиа, по мнению М. Гловацкого, должны вооружиться новыми методами выполнения поставленных перед ними задач и, помимо производства и доставки контента, научиться организовывать сам процесс коммуникации, в ходе которого будут удовлетворяться информационные, культурные, образовательные и иные потребности аудитории⁴⁵.

Вышеописанные изменения в среде функционирования общественного вещания Европы поставили перед данным институтом множество новых задач, и вместе с тем породили «четыре парадокса общественных медиа» — их сформулировал финский исследователь Г. Ф. Лоув (G. F. Lowe):

1. «Парадокс смешения» (англ. the amalgamation paradox): общественный вещатель должен функционировать так же, как и любое «нормальное» бизнес-предприятие, но при этом придерживаться задач общественного вещания некоммерческого характера (все «тяготы» коммерческого предприятия без соответствующей прибыли);

2. «Парадокс конкуренции» (англ. the competition paradox): когда общественный вещатель конкурентоспособен на рынке, это называется искажением рынка, а когда общественный вещатель является слабым конкурентом — пустой тратой общественных денег;

3. «Парадокс синергии» (англ. the synergistic paradox): общественный вещатель одновременно должен достичь централизации продуктивности и децентрализации эффективности (необходимо быть достаточно стабильным и продуктивным и достаточно гибким вещателем одновременно);

4. «Парадокс услуги» (англ. the service paradox): в равной степени делать упор и на универсальный контент для каждого зрителя, и на персонализированные продукты для каждого отдельного индивида (иными словами обеспечить и социальное сплочение, и социальную фрагментацию)⁴⁶.

Таким образом, сама история развития института ОТВ и условий его функционирования (как экономических, так и политических), породила неоднократный пересмотр целей и задач общественного телевидения, способов их достижения. По сути, исторически задачей общественного телевещания стала адаптация к новым политическим и экономическим условиям при сохранении своей первоначальной идеи служения обществу, автономности и соблюдения баланса интересов в своей деятельности. При этом, все новые интерпретации универсальных принципов ОТВ в итоге нацелены на развитие плюрализма СМИ — подобная ориентация появилась только на втором этапе исторического развития института ОТВ и приобрела совершенно новый характер с наступлением третьей «эры» вещания.

1.4. Современные модели общественного вещания и тенденции их развития в XXI веке

Приступая к исследованию общественного вещания, необходимо обратиться не только к его идейным истокам, но и к реальной практике функционирования общественных вещателей. Сама концепция ОТВ на идейном уровне почти не вызывает споров среди исследователей, однако её практическая реализация в каждой отдельной стране порождает различные результаты (как положительные, так и отрицательные), а следовательно, даёт пищу для размышлений. Эффективность использования заложенного в концепции ОТВ потенциала по развитию плюрализма массовой информации зависит от особенностей нормативной модели конкретного общественного вещателя (в частности от методов управления, механизмов формирования руководящих органов, методов финансирования, особых требований к программной политике общественных телеканалов и т.п.). Поэтому большую ценность для исследователей института ОТВ представляют издания, обобщающие накопленный разными странами опыт построения и правового регулирования системы общественного вещания. Подобные издания ценны не только своими обобщающими выводами, но и большим массивом конкретных примеров, показывающих нам, как универсальная концепция ОТВ может быть адаптирована в различных исторических, социально-экономических и культурных условиях, какие методы такой «подгонки» универсальной концепции ОТВ под национальные особенности определённой страны могут привести к положительному результату. В качестве примера таких работ можно привести «Энциклопедию общественного вещания»⁴⁷, издание ЮНЕСКО «Служба общественного вещания: справочник лучших методов и приёмов»⁴⁸, работу И. Бардоля «Обновление общественного вещания в Европе: перспективы, надежды и проблемы»⁴⁹, книгу «Будущее или похороны? Справочник по регулированию общественных медиа в Европе»⁵⁰, а также такие региональные исследования как «Скандинавский взгляд на общественные медиа. Политика, рынок, программирование и пользователи»⁵¹ и «Общественное вещание региона MENA: региональный отчёт»⁵².

Почти столетняя история института ОТВ и разнообразный опыт по построению и внедрению данного института во многих странах мира предоставили достаточно материала для определения «типичных», или обобщённых, моделей ОТВ. В данном параграфе мы сделаем краткий обзор существующих в научной литературе классификаций моделей ОТВ. Каждая из описанных ниже классификаций имеет в своей основе различные критерии оценки: историко-политические предпосылки возникновения исследуемого института, организационная структура, механизмы формирования руководящих органов общественного вещателя, место общественного вещателя на национальном вещательном рынке, характер связей с миром политики.

Начиная с классификации общественных вещателей по историко-политическим предпосылкам их учреждения в различных странах, мы приведём классификацию К. Якубовича. Исследователь выделил три главные модели создания системы общественного вещания в Европе и три основных мотивирующих фактора, которыми руководствовались создатели общественного вещания в Европе:

1. «Патерналистская мотивация» (англ. paternalistic motivation), которая имела место быть в тех странах, где общественное вещание зародилось раньше всего. Самым ярким примером общественного вещателя данного типа является британская компания Би-би-си, основанная в 1926 г. в форме независимой публичной корпорации с публичными обязанностями, которая играла в культурной, нравственной и политической жизни страны ярко выраженную нормативную роль. Во многих подобных странах вещатели, названные общественными, действительно были частью сектора общественных услуг, но по факту данные вещатели принадлежали государству и находились под непосредственным контролем правительства.

2. «Демократическая и освободительная мотивация» (англ. democratic and emancipatory motivation) была характерна для некоторых западно-европейских стран в 1960—1970 гг.: государственный контроль над вещательными монополиями того времени больше не мог считаться легитимным и обоснованным, и был найден способ сближения государственных вещателей с гражданским обществом путём их реорганизации в автономных общественных вещателей.

3. «Системная мотивация» (англ. systemic motivation), сформировавшаяся в ФРГ и Японии после Второй мировой войны, а впоследствии в Испании, Португалии и Греции в 1970-х гг., а также в 1990-х гг. в постсоветских странах и в странах Южной Африки, где изменения в национальных вещательных системах стали неотъемлемой частью более широких политических изменений, как правило связанных с переходом к демократическому устройству после падения авторитарных или тоталитарных режимов. В данном случае успех трансформации государственного вещания в общественное зависит от результатов демократизации⁵³.

В контексте фундаментальных и системных изменений в вещательных структурах ряда стран, где место государственного вещания заняло общественное телевидение и радио, К. Якубович также выделяет пять типов ориентаций национальной политики в сфере медиа. В странах, совершающих переход от авторитарных или тоталитарных режимов к демократическому устройству (в данном случае речь по большей части идёт о постсоветских странах), выбор того или иного подхода к государственному регулированию СМИ (ориентации национальной медиаполитики) предопределяет результаты трансформации национальных вещательных систем и характеристики новых общественных вещателей:

1. «Идеалистическая ориентация» (англ. — the idealistic orientation) основана на идее полной реконструкции медиасистемы, которая позволила бы создать коммуникативную демократию. Это полная противоположность прежней, авторитарной или тоталитарной системы. Автономность СМИ, плюрализм, децентрализация и развитие локальных СМИ, интерактивная коммуникация, открытость глобальным коммуникациям, профессионализм журналистов и высокие профессиональные стандарты — таковы цели «идеалистической» национальной политики в сфере СМИ.

2. «Подражательная ориентация» (англ. — the mimetic orientation) подразумевает внедрение типичных элементов западных медиасистем. Для системы вещания подобная ориентация означает следующие меры: принятие нового вещательного законодательства, отменяющего монополии в данном секторе и трансформирующего государственных вещателей в общественных вещателей, а также введение лицензирования частных вещательных станций; учреждение независимого регулирующего органа в области вещания; гарантии контроля общества за общественным вещателем и его независимости.

3. «Идеалистическо-подражательная ориентация» (англ. — the idealistic-mimetic orientation) — данная гибридная ориентация сформировалась, когда сторонники «идеалистической ориентации» осознали, что она может не получить поддержки новых правительств (многие из них были настроены в «атавистическом» ключе). По этой причине они попытались включить в государственную политику «подражательной ориентации» как можно больше элементов «идеалистической ориентации», которые привели бы к появлению свободной, демократической, открытой и плюралистической медиасистемы.

4. «Материалистическая ориентация» (англ. — materialistic orientation) — только полная приватизация медиакомпаний может стать реальным механизмом достижения автономности и независимости бывших государственных СМИ.

5. «Атавистическая ориентация» (англ. — atavistic orientation) — подобный подход к государственному регулированию СМИ используется для сохранения за «новыми» политическими элитами и правительством контроля над СМИ⁵⁴.

К. Якубович также отмечает, что «идеалистическая ориентация» была отвергнута практически сразу, поэтому в постсоветских странах преобладало сочетание «подражательной» и «атавистической» ориентации в политике регулирования СМИ. Доминирование одной из данных ориентаций зависит от хода демократических реформ в данных странах: если переход к демократическому строю затормаживается, государственная политика в сфере СМИ принимает «атавистическую ориентацию», если процесс демократизации и «европизации» прогрессирует, начинает доминировать «подражательная ориентация». Третий возможный сценарий определения ориентации новой национальной политики в сфере СМИ К. Якубович называет «горьким разочарованием»: надежды на укоренение «идеалистической» ориентации не оправдываются и государственная политика упирается в «атавистическую ориентацию».

Если взять в качестве критерия сравнения и классификации общественных вещателей их структуру, то можно выделить три различные организационные модели ОТВ:

• интегрированная структура, в которой общественный вещатель контролирует все области общественной аудиовизуальной деятельности, как в территориальном, так и в производственном смысле (Великобритания, Испания, Италия);

• применяемая в ФРГ федеральная структура (разделение по регионам), которая произошла от интегрированной структурной модели и отражает политическую организацию страны, в которой, согласно Конституции, вопросы культуры входят в компетенцию земель (субъект административно-территориального устройства ФРГ);

• фрагментированная структура, в которой каждая ветвь аудиовизуального сектора контролируется одним (или более) отдельным общественным медиапредприятием (Франция)⁵⁵.

При оценке характера связей между общественным вещание и миром политики выделяются три типа систем общественного вещания:

• формально автономные системы, в которых существуют механизмы дистанцирования от политических органов процесса принятия решения руководством общественного вещателя (Великобритания, Ирландия, Швеция);

• системы «политика-в-вещании» (politics-in-broadcasting), в которых руководящие органы общественного радио и телевидения включают в себя представителей главных политических партий страны, а также связанных с ними социальных групп (Германия, Дания, Бельгия);

• системы «политика-над-вещанием» (politics-over-broadcasting), в которых государственные органы уполномочены вмешиваться в процесс принятия решений общественных вещателей (Греция, Италия и в прошлом Франция)⁵⁶.

По аналогичному критерию в 1998 г. Высший аудиовизуальный совет Франции (Conseil Superieure d’Audiovisuel, CSA) проанализировал устройство пяти европейских общественных вещателей (Франция, Великобритания, ФРГ, Италия, Испания) и выделил две типичные модели общественного вещания: «англо-саксонскую» и «латинскую».

К «англо-саксонской» модели относятся общественные вещатели Великобритании и ФРГ. Общественные вещатели данного типа отличаются значительным уровнем независимости, которая в случае Великобритании проистекает из особенностей политических традиций, а в случае с ФРГ — из конституции. П. Муни (Pascal Mooney) отмечает, что общественные вещатели обеих стран всегда получали достаточные объёмы финансирования и поэтому избежали необходимости вступать в конкуренцию с коммерческими вещателями. Это позволило им сохранить самобытность и оставаться ориентиром в сфере вещания. По состоянию на 2003 г. П. Муни также причислил к данному типу общественных вещателей скандинавских стран.

К «латинской» модели относятся общественные вещатели Франции, Италии и Испании. Общественные вещатели данного типа долгое время находятся под опекой политических сил: в Италии три общественных телеканала контролируются тремя главными политическими партиями, а в Испании генеральный директор общественного телевидения назначается непосредственно правительством. Финансирование общественного вещания в названных странах было всегда недостаточным, что с появлением коммерческого вещания привело к затяжной дестабилизации сектора общественного вещания. Государственная опека только усилилась, и это отразилось на информационной политике общественных телеканалов и уровне доверия к ним. К данному типу П. Муни относит общественных вещателей Греции и Португалии, которых также в разное время критиковали за «политический клиентелизм» и «государственный патернализм»⁵⁷.

Также, на основании «политического» критерия, а именно, оценивая глубину участия правительства и парламента в работе общественных медиа, исследователь К. С. Ниссен (C. S. Nissen) предложил следующую классификацию:

• системы, в которых правительство и правящие партии парламента управляют работой общественных медиа (например, Франция, Греция, Испания);

• системы, в которых влияние распределено между несколькими политическими партиями, включая оппозицию и часто ряд неполитических организаций и общественных институтов (К. С. Ниссен включает в эту группу Италию времён Берлускони, Германию, Австрию, Голландию и некоторые восточно-европейские страны);

• системы с регулирующим органом, стоящим между правительством и общественными медиа (Великобритания, Ирландия и скандинавские страны)⁵⁸.

Исследователь К. Ханретти (C. Hanretty) на основе исследования около 50-ти общественных вещателей в разных странах выделил пять моделей формирования наблюдательных советов:

1. «Северная» модель (англ. — the «nothern» model) — наблюдательный совет общественного вещателя, а также генеральный директор с длительным сроком полномочий назначаются правительствами. Общественные вещатели данного типа по большей части финансируются за счёт абонентской платы (без рекламных доходов). Контроль над политическим контентом осуществляется за счёт механизмов саморегулирования (Великобритания, Ирландия, Скандинавские страны).

2. «Парламентарная» модель (англ. — the «parliamentary» model) — наблюдательный совет формируется парламентом, срок полномочий генерального директора относительно короткий по причине недовольства парламента работой общественного вещателя или по причине изменчивых политических конфигураций. Общественные вещатели данного типа финансируются за счёт сочетания разных источников финансирования. Внутренние правила обращения с политическим контентом развиты слабо (некоторые постсоветские страны, Италия, Финляндия).

3. «Корпоратистская» модель (англ. — the «corporatist» model) — члены наблюдательного совета назначаются гражданским обществом, часть из них назначается парламентом или политическими партиями. В результате этого на вещателя может оказываться сильное политическое давление. Данный тип вещателей допускает извлечение прибыли за счёт рекламы, однако намного в большей степени, чем «парламентарные» вещатели полагается на абонентскую плату (Германия, Австрия, Израиль, некоторые постсоветские страны).

4. «Французская» модель (англ. — the «French» model) — наблюдательный совет и/или совет директоров назначается независимым регулятором. Модель финансирования таких вещателей представляет собой сочетание абонентской платы и поступлений от рекламы. Политический контент регулируется за счёт таких внешних механизмов, как «правило трёх третей», которое означает разделение новостного эфира на три части: треть уделяется правительству, треть — парламентскому большинству, треть — оппозиции (Франция, Болгария, Польша, Венгрия).

5. «Остальные модели» (англ. — the «residual model») — наблюдательный совет и/или совет директоров назначаются правительством. Источниками финансирования являются рекламные прибыли и государственные субсидии (Канада, ЮАР, Австралия, Португалия)⁵⁹.

В отношении данной классификации следует привести следующий комментарий К. Якубовича: « [возможность политического давления] зависит не столько от метода назначения руководящих органов, но от политической культуры страны. В результате этого, даже для систем, наблюдательные советы которых <…> назначаются напрямую правительством, наличие развитой политической культуры ограничивает риск политического давления»⁶⁰.

В уже упомянутом отчёте по результатам исследования 20-ти общественных вещателей, проведённого компанией «McKinsey» в 1999 г. по заказу Би-би-си, выделяются три типа общественных вещателей на основании определения их общей стратегии на вещательном рынке:

• большее внимание самобытности и оригинальности, а не доле на рынке: такой подход часто обусловлен особыми нормативными обязанностями общественного вещателя или выбранной моделью финансирования. Данный тип общественного вещателя имеет малое значение в вещательных сетях, т.к. не представляет особой конкурентной угрозы на рынке;

• упор на рыночную долю, а не на самобытность и оригинальность: в то время, как данный тип общественных вещателей играет значительную роль на вещательном рынке, на практике подобные общественные вещатели мало чем отличаются от коммерческих вещателей и зависят от рекламной прибыли;

• некая форма баланса между двумя обозначенными выше типами: данный тип вещателей обладает значительной долей на рынке и в то же время сохраняет особый подход к контенту и к выполнению своих особых обязанностей общественного вещателя⁶¹.

Общественные вещатели работают по модели, которую создаёт для них законодатель, и от того, какую модель он выберет для общественных медиа своей страны, зависит результат их работы и характер выполнение особых задач общественных медиа, а также их возможности по развитию плюрализма массовой информации. Первоначальная идея (или политическая мотивация), заложенная в основе такого законодательства и создаваемого им общественного вещателя, предопределяет результаты работы общественного вещателя — они могут как совпадать, так и не совпадать с универсальными стандартами общественного вещания, общественный вещатель может стать как достойным конкурентом на вещательном рынке, способным задавать тон и поддерживать высокие стандарты вещательной индустрии, так и потеряться на фоне коммерческих СМИ, общественный телеканал может стать как надёжным источником информации для граждан, так и «рупором» правящих элит.

Соответственно, особенности национальных моделей общественного вещания можно объяснить характеристиками общей системы вещательных медиа, в контексте которых и работают общественные медиа. Общая национальная политика в сфере медиа предопределяет характер отношений общественного вещателя с государством и его отдельными органами, с обществом и зрителями, структуру общественного вещателя и методы принятия решения внутри медиакомпании, а также его потенциальные возможности в процессе развития плюрализма массовой информации.

1.5. Роль международных организаций в процессе развития национальных моделей общественного вещания Закавказья

Необходимость анализа роли международных организаций в процессе развития общественного вещания обусловлена тем, что стимулом для начала работы над построением системы общественного вещания в Азербайджане, Армении и Грузии послужило как раз вступление данных стран в одну из таких организаций — Совет Европы (далее — СЕ). Данная международная организация требует от своих членов и кандидатов на членство соответствия определённым демократическим стандартам, в случае с рассматриваемыми странами Закавказья потребовалось проведение ряда демократических реформ (c этим процессом и связано развитие общественного вещания в данных странах). Именно в контексте сотрудничества и совместной работы с СЕ концепция ОТВ проникла в страны Закавказья. Грузия стала членом СЕ 27 апреля 1999 г., Азербайджан и Армения — 25 января 2001 г. В данном параграфе мы произведём обзор международных обязательств стран Закавказья в области общественного вещания не только перед СЕ, но и рассмотрим характер взаимодействия данных стран с Европейским союзом и Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе (далее — ОБСЕ).

При вступлении в CЕ страны Закавказья взяли на себя ряд обязательств, среди которых было и создание вместо государственных телеканалов общественного телевидения, во главе которого стоял бы независимый административный орган⁶². Только Грузия избежала подобного обязательства, т.к. на момент рассмотрения заявки на членство в СЕ (декабрь 1998 г.) работа по реорганизации государственного телевидения и по созданию общественного вещания уже была начата⁶³.

СЕ в лице таких органов, как Комитет Министров Совета Европы (далее — КМСЕ) и Парламентская ассамблея Совета Европы (далее — ПАСЕ), ведёт активную деятельность по разработке и уточнению роли общественного вещания в процессе развития демократии и гражданского общества, а также формулирует рекомендации для государств-членов по развитию независимых и автономных общественных вещателей⁶⁴. Общий обзор содержания данных документов был проведён в Главе I. В параграфе 1.2. «Дефиниции и универсальные характеристики концепции общественного вещания».

За ходом и результатам соответствующих реформ в рассматриваемых странах следит Комитет СЕ по выполнению обязательств государствами-членами СЕ (Комитет по мониторингу)⁶⁵, который ежегодно публикует доклады с оценкой таких результатов и кратким изложением хода работы по реформам⁶⁶, на основании которых, при необходимости, ПАСЕ выносит резолюции о статусе выполнения вышеуказанных обязательств с рекомендациями или резолюции о функционировании демократических институтов в соответствующем государстве.

Раньше всех учреждение общественного вещателя осуществила Республика Армения (РА), приняв 9 ноября 2000 г. Закон «О телевидении и радио» (нормы, регулирующие деятельность общественного вещателя, изложены в Главе IV «Общественная телерадиокомпания»). Но данный закон заслужил критику СЕ, т.к. предоставил полномочия по формированию руководящего органа общественного вещателя (Совета из 5 членов) президенту республики. Такое положение дел, по мнению экспертов СЕ, исключало свободу общественного вещателя от политического влияния⁶⁷. Более того, малое количество членов Совета не обеспечивает репрезентативность общества, которое через своих представителей именно в этом органе Общественной телерадиокомпании Армении должно контролировать деятельность компании и удовлетворение общественных интересов. На момент составления последнего доклада по исполнению Арменией взятых на себя обязательств, в предмет которого входило бы развитие общественного вещания (2011 г.), в Закон РА «О телевидении и радио» было внесено 16 поправок, но замечания СЕ остались прежними⁶⁸. В последующих докладах к вопросу об общественном вещании Комитет более не обращался.

Необходимо отметить, что работа над законодательством в области общественного вещания началась ещё до вступления Армении в СЕ. Первый законопроект, касающийся общественного вещания, поступил в парламент РА (Национальное Собрание) ещё в 1997 г. и даже был принят в первом чтении. Однако до второго чтения дело не дошло. В законопроекте 1997 г. не просто отсутствовали гарантии независимости общественного вещателя, данный законопроект предусматривал «неполную трансформацию» государственного телевидения в общественного вещателя, т.е. допускал их параллельное сосуществование. Это вызвало резкую критику профессионального сообщества, и в результате кампании неправительственных организаций «Ереванский пресс-клуб» и «Интерньюс» автор законопроекта (депутат Серго Ерицян) по собственной инициативе отозвал его из Национального Собрания⁶⁹. После этого поступил новый законопроект, уже без норм, допускающих сосуществование государственного и общественного телевещания.

В случае с Азербайджаном главным предметом внимания и замечаний со стороны СЕ стало сосуществование государственного и общественного вещания. Среди обязательств, принятых на себя республикой при вступлении в СЕ, чётко выделена задача по трансформации государственного вещателя в общественное телевидение, управляемое независимым административным органом⁷⁰. В 2002 г. СЕ получил от республики законопроект «Об общественном телерадиовещании» для экспертизы, однако эксперты СЕ напрасно его анализировали и разрабатывали для него рекомендации: в 2005 г. Милли Меджлис (парламент Азербайджана) принял Закон АР «Об общественном телерадиовещании» без учёта рекомендаций СЕ. Второй государственный телеканал «AzTV2» стал общественным каналом, а «AzTV1» был частично приватизирован (но контрольный пакет акций остался в руках государства). Международная организация не раз выражала озабоченность подобным исходом «реформирования» государственного телевещания⁷¹, но азербайджанские законодатели так и не предприняли никаких мер по выполнению взятых республикой обязательств. Последние резолюции ПАСЕ, касающиеся Азербайджана, содержат лишь призывы обеспечить объективное и полное освещение выборов в новостных выпусках общественного телевидения⁷² и больше не вспоминают о параллельном сосуществовании государственного и общественного вещания. В докладах Комитета мониторинга об исполнении Азербайджаном своих обязательства перед СЕ данная проблема упоминается лишь в 2011 г.⁷³ и в последующих аналогичных документах не затрагивается⁷⁴.

Для Грузии, как уже отмечалось выше, создание общественного телевидения вместо государственного вещания не было включено в список обязательств, но оно подразумевалось в контексте развития демократических институтов страны, к которым причисляют и общественное вещание. С самого начала членства Грузии в СЕ международная организация призывала республику к скорейшему принятию закона об электронных СМИ⁷⁵. В итоге, через пять лет после вступления республики в СЕ, в 2004 г. был принят Закон Грузии «О вещании», который заложил основы для функционирования общественного вещателя (соответствующие нормы собраны в Главе III «Общественный вещатель»).

После этого эксперты СЕ сосредоточили своё внимание на экономическом и хозяйственном состоянии нового вещателя (он получил от государственного вещателя не только хозяйственные активы, но и долги, а финансирование общественного вещателя из государственного бюджета вызывало опасение по поводу зависимости общественного вещателя Грузии от воли Парламента)⁷⁶. СЕ также призывал учредить на общественном телевидении постоянные политические дебаты⁷⁷. Впоследствии, 30 октября 2008 г., в Закон Грузии «О вещании» были внесены поправки, которые обязали общественное телевидение выпускать в эфир политические дебаты не только во время выборов, но и еженедельно в период между ними (ст. 55 Закона Грузии «О вещании»)⁷⁸. Информационные доклады Комитета по мониторингу за период 2008—2013 гг. касались в основном иных объектов демократических реформ и не содержали каких-либо существенных или развёрнутых комментариев в отношении общественного вещания Грузии⁷⁹.

В 2011 г. ПАСЕ положительно оценила произошедшие в структуре общественного телевещателя Грузии изменения, а именно: создание специального политического телеканала, освещающего работу грузинского парламента, и увеличение количества мест в Попечительском совете общественного вещателя с 9-ти до 15-ти попечителей, часть из которых отбирается оппозиционными партиями, входящими в состав Парламента Грузии⁸⁰. В 2015 г. ПАСЕ также отреагировала на изменения, произошедшие в правовом регулировании общественного вещания Грузии, однако в данном случае было выражено не одобрение, а озабоченность сложившейся ситуацией: СЕ отметил наличие признаков политического вмешательства в процесс формирование и работы надзорного органа общественного вещателя Грузии (Попечительского совета) как со стороны партии большинства, так и со стороны партий оппозиции в Парламенте Грузии; СЕ призвал Парламент Грузии принять поправки, которые обеспечили бы легальный переход от старого механизма формирования Попечительского совета общественного вещателя к новому⁸¹ (подробнее вышеупомянутые изменения будут рассмотрены далее в параграфе 2.3. Главы II и параграфе 3.4. Главы III).

Азербайджан, Армения и Грузия также являются членами другой международной организации регионального уровня — Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (далее — ОБСЕ). Первичным документом, устанавливающим международные обязательства государств-членов данной организации, является Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (далее — СБСЕ) (Хельсинки, 1 августа 1975 г.), который дополняется Документом Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ (Копенгаген, 29 июня 1990 г.), Документом Московского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ (Москва, 3 октября 1991 г.), а также Хартией европейской безопасности ОБСЕ (Стамбул, ноябрь 1999 г.)⁸². Все эти документы признают высокую ценность свободы мысли, совести и убеждений, права человека на свободный доступ и распространение информации, из которых вытекает необходимость в наличии свободных и независимых СМИ. Принятие мер по созданию основы функционирования именно таких СМИ, свободных и независимых, является одним из политических обязательств государств-членов ОБСЕ.

В связи с вышеизложенным в 1997 г. в рамках ОБСЕ был учреждён пост Представителя ОБСЕ по вопросам свободы СМИ. «Основываясь на принципах и обязательствах перед ОБСЕ, Представитель ОБСЕ по вопросам свободы СМИ следит за ситуацией в этой области во всех государствах-участниках, а также поддерживает и поощряет полное соблюдение принципов и обязательств перед ОБСЕ, касающихся свободы выражения мнения и свободы средств массовой информации»⁸³. Из достаточно обширного круга действий, доступных для выполнения возложенного на Представителя ОБСЕ по вопросам свободы СМИ мандата, наибольшую практическую ценность, по нашему мнению, представляет организация правовых экспертиз национальных законодательств в области СМИ (в т.ч. в области общественного вещания) и организация ежегодных конференций по гармонизации ситуации со свободой слова и независимостью СМИ.

Как уже отмечалось выше, правовую экспертизу законопроектов по регулирования общественного вещания всех трёх стран Закавказья в начале 2000-ых гг. проводили эксперты СЕ, детальным анализом изменений в правовом регулировании деятельности СМИ, включая общественное вещание, занимается ОБСЕ. В качестве примеров подобных правовых заключений по поправкам к медиазаконодательству закавказских стран, которые частично касались и проблематики общественного вещания в рассматриваемых странах, можно привести «Гид по законодательству Грузии в области свободы слова и выражения»⁸⁴, «Комментарии к поправкам к Закону Республики Армения «О вещании»⁸⁵ и «Анализ Концепции перехода к цифровой системе радио — и телевещания в Армении»⁸⁶.

Для стран Закавказья Представитель ОБСЕ по вопросам свободы СМИ также ежегодно проводит региональную конференцию, посвящённую вопросам свободы слова, под названием «Южнокавказская конференция СМИ». В данной конференции участвуют эксперты ОБСЕ и иных правительственных и неправительственных международных организаций, представители НКО и профессиональных союзов соответствующих стран, представители органов власти стран Закавказья и т. п. По результатам конференции принимаются рекомендации для Азербайджана, Армении и Грузии по развитию и гарантиям свободы слова. Практически с самого начала своего существования данное мероприятие стало площадкой для обсуждения состояния и проблем общественного вещания в регионе. Уже в 2005 г. темой Второй Южнокавказской конференции СМИ стало «Общественное телевещание и Интернет», по итогам которой была принята декларация с рекомендациями по организации системы общественного вещания в странах Закавказья⁸⁷. Поскольку работа по развитию общественного вещания в рассматриваемых странах на тот момент только началась, рекомендации носили достаточно общий характер и в значительной степени повторяли универсальные принципы общественного вещания, сформулированные СЕ. В дальнейшем тема общественного вещания так или иначе обсуждалась на последующих Южнокавказских конференциях в 2012 г. и 2013 г.⁸⁸.

В 2014 г. главной темой данной конференции стало общественное вещание в эпоху цифровых технологий. В результате обсуждений возможных реакций общественного вещания на бум развития и использования новых цифровых технологий, а также региональных проблем общественного вещания Закавказья, были приняты уточнённые рекомендации по развитию общественного вещания в Азербайджане, Армении и Грузии⁸⁹. Новые рекомендации, по сравнению с декларацией 2005 г., носят более «персональный» характер и в большей мере учитывают потребности общественного вещания именно данного региона, т.к. основываются на более чем 10-летнем опыте работы общественного вещания Закавказья. Помимо «классических», но всё ещё актуальных для рассматриваемых общественных вещателей рекомендаций в отношении механизмов формирования их руководящих органов (должен быть прозрачным и отражать широкий спектр общественных групп) и способов финансирования общественных вещательных компаний (оно должно быть достаточным, прозрачным и предсказуемым в среднесрочной перспективе), данный документ содержит ряд рекомендаций о способах использования общественными вещателями Закавказья цифровых технологий для выполнения своих особых задач.

Особенно ценными, по нашему мнения, являются рекомендации в отношении механизмов участия аудитории общественных вещателей Закавказья в их работе и в отношении необходимости изучения рассматриваемыми телекомпаниями собственной аудитории:

• Общественные вещатели должны стараться оценить потребности и степень удовлетворённости своей аудитории, обращая внимание на все части общества.

• Интернет и социальные СМИ должны использоваться общественными вещателями для обратной связи, поддержания дискуссии и диалога с аудиторией.

В дополнение к Бюро представителя ОБСЕ по вопросам свободы СМИ мониторинг работы общественных телевещателей Азербайджана, Армении и Грузии проводит Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ. Данный институт ОБСЕ на постоянной основе проводит мониторинг национальных СМИ государств-участников в форме наблюдательной миссии по проведению выборов в соответствии с демократическими стандартами. Наблюдательная миссия организуется с целью оценки соответствия организации выборов и избирательных процессов национальному законодательству государств-участников ОБСЕ и международным стандартам в данной сфере. Поскольку избирательное право затрагивает не только организацию самих выборов, но и особым образом регулирует их освещение в СМИ (правила предвыборной агитации), в рамках данной миссии проводится мониторинг СМИ (в том числе и общественных телеканалов). Оценка освещения выборов в СМИ производится на основе количественного и качественного анализа. Содержание докладов с результатами наблюдательных миссий, организованных в Азербайджане, Армении и Грузии, будет рассмотрено более подробно далее в данной работе (Глава III, параграф 3.3. «Информационная политика общественных телеканалов Закавказья: независимость, объективность и полнота освещения выборов»). Указанные доклады имеют информационно-рекомендательный характер и не налагают на соответствующие страны и их общественных вещателей новых обязательств.

Развитие системы ОТВ в странах Закавказья отчасти продвигается и в рамках сотрудничества Азербайджана, Армении и Грузии с Европейским союзом (далее — ЕС). ЕС имеет внутренние механизмы регулирования общественного вещания государств, входящих в его состав. Данные механизмы имеют по большей части экономический характер. Правовое регулирование общественных медиа относится к совместной компетенции ЕС и стран-членов. К правовым актам, касающимся общественных медиа, относятся следующие документы: Протокол о системе общественного вещания в государствах-членах (часть Амстердамского договора о внесении изменений в Договор о ЕС, договоры об учреждении Европейских сообществ и некоторые связанные с ними акты 1997 г.), Резолюция о роли общественного телевидения в мультимедийном⁹⁰ обществе, Правила Комиссии ЕС о государственной помощи общественному вещанию и т. д. Во всех указанных документах признаётся прямая связь общественных медиа с демократическими, социальными и культурными потребностями каждого общества, а также с необходимостью поддерживать плюрализм медиа. При этом для ЕС общественные медиа выступают в качестве важного рыночного субъекта, поэтому органы ЕС принимали документы, касающиеся по большей части вопросов государственной помощи организациям общественных медиа и добросовестной конкуренции на вещательном рынке. Работа общественных медиа является предметом компетенции Комиссии ЕС, которая периодически поясняет содержание нормативно-правовых актов ЕС в форме пояснительных писем⁹¹

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

17

В данном случае понятие «современный» мы используем относительно автора той или иной теории общества, а не в значении настоящего времени.

18

Колыванов Е. В. Современные европейские концепции и модели общественного телевидения: дис.… канд. филолог. наук: 10.01.10 / МГУ имени М. В. Ломоносова. — М., 2006. — 163 с.

19

Цит. по Рихтер А. Г. Международные стандарты и зарубежная практика регулирования журналистики: учебное пособие. — М.: Издание ЮНЕСКО, 2011. — С. 186. См. текст Рекомендации на англ. яз. URL: http://assembly.coe.int/nw/xml/XRef/Xref-XML2HTML-en.asp?fileid=17177&lang=en (дата обращения: 24.04.15).

20

В научный оборот понятие «открытое общество» было введено французским философом А. Бергсоном в начале 1930-ых гг. (в книге «Два источника морали и религии» (1932 г.)). Однако современное содержание понятия «открытое общество» базируется на работе К. Поппера.

21

Спенсер Г. Опыты научные, политические и философские / Пер. с англ. под ред. Н. А. Рубакина. — Мн.: Современный литератор, 1998.

22

Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. — М.: Канон, 1996.

23

Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения. — М.: Прогресс, 1990.

24

Фромм Э. Революция надежды. Избавление от иллюзий. — М.: Айрис-пресс, 2005.

25

Махлуп Ф. Производство и распространение знаний в США: пер. с англ. И. И. Дюмуленa и др. — М.: Прогресс, 1962.

26

Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. — М.: Academia, 2004.

27

Маклюэн М. Галактика Гутенберга. Сотворение человека печатной культуры. — М.: Ника-Центр, 2003.

28

Тоффлер Э. Третья волна. — М.: АСТ, 2010.

29

Rumphorst W. Public Service Broadcasting. Model Law. — 2007. URL: http://bit.ly/m3ok2X (дата обращения: 23.04.2015).

30

См., напр., Recommendation R (96) 10 of the Committee of Ministers of the Council of Europe on the guarantee of the independence of public service broadcasting. 1996, 11 September. URL: http://www.coe.int/t/dghl/standardsetting/media/doc/cm/rec(1996)010&expmem_EN.asp; Recommendation (2007) 3 of the Committee of Ministers of the Council of Europe on the remit of public service media in the information society. 2007, 31 January. URL: https://wcd.coe.int/ViewDoc.jsp?id=1089759; Recommendation 1878 (2009) of the Parliamentary Assembly of the Council of Europe on the funding of public service broadcasting. 2009, 25 June. URL: http://assembly.coe.int/Documents/AdoptedText/ta09/EREC1878.htm; Recommendation CM/Rec (2012) 1 of the Committee of Ministers to member States on public service media governance. 2012, 15 February. URL: https://wcd.coe.int/ViewDoc.jsp?id=1908265; Declaration of the Committee of Ministers on Public Service Media Governance. 2012, 15 February. URL: https://wcd.coe.int/ViewDoc.jsp?id=1908241 (дата обращения: 24.04.15).

31

Цит. по Рихтер А. Г. Международные стандарты и зарубежная практика регулирования журналистики: учебное пособие… С. 186.

32

Jakubowicz K. Media and Democracy in the 21^st Century: Searching for New Models. — Warsaw: Poltext Ltd, 2013. — P. 180.

33

Recommendation No. R (99) 1 of the Committee of Ministers on measures to promote media pluralism, adopted on 19 January 1999. URL: https://wcd.coe.int/ViewDoc.jsp?id=399303&Site=CM (дата обращения: 24.04.2015).

34

Recommendation CM/Rec (2007) 2 of Committee of Ministers on media pluralism and diversity of media content, adopted on 31 January 2007. URL: https://wcd.coe.int/ViewDoc.jsp?id=1089699 (дата обращения: 24.04.2015).

35

Jakubowicz K. Media revolution in Europe: ahead of the curve… P. 33.

36

Boev B., Bukovska B. Public service media and human rights // Human rights and a changing media landscape. — Strasbourg: Council of Europe, 2011. — P. 135.

37

Głowacki M. Public Service Media in Europe — Future or Funeral // Future or Funeral? A Guide to Public Service Media Regulation in Europe / Ed. By Steenfadt O. — Wroclaw: Strowarzyszenie Wolnego Slowa, 2011. — P. 12.

38

Głowacki M. Public Service Media in Europe — Future or Funeral… P. 13.

39

Public Service Broadcasters around the World: a McKinsey Report for BBC. — McKinsey, January 1999. — P. 3—4.

40

Jakubowicz K. Media and Democracy in the 21^st Century: Searching for New Models… P. 177.

41

Haraszti M. Media pluralism and human rights // Human rights and a changing media landscape. Council of Europe, 2011. — P. 109—110.

42

Корконосенко С. Г. Основы журналистики: учебное пособие… С. 258.

43

Королев Е. А. Плюрализм медиа как фактор взаимодействия политических, гражданских и медийных структур // Современные проблемы науки и образования. — 2013. — №6. URL: www.science-education.ru/113—10961 (дата обращения: 27.04.2015).

44

Głowacki M. Public Service Media in Europe — Future or Funeral… P. 18.

45

Ibid. — P. 23.

46

Lowe G. F. The role of public service media for widening individual participation in European democracy. — Strasbourg: Council of Europe, 2008. — P. 35.

47

Энциклопедия общественного вещания. — М., 2005.

48

Служба общественного вещания: справочник лучших методов и приёмов / под ред. И. Банержи и К. Сеневиратне. — М.: Издание ЮНЕСКО, 2006.

49

Bardoel J. Reinventing Public Service Broadcasting in Europe: Prospects, Promises and Problems // Media, Culture and Society. — May, 2008. — Vol.30. №3.

50

Future or Funeral? A Guide to Public Service Media Regulation in Europe / Ed. By Steenfadt O. — Wroclaw: Strowarzyszenie Wolnego Slowa, 2011.

51

Public Service Media from a Nordic Horizon. Politics, Markets, Programming and Users / Ed. by Carlsson U. — Göteborg: Nordicom, 2013.

52

Public Service Broadcasting in the Mena Region: Regional Report / Panos Paris Institute and Mediterranean Observatory of Communication, May 2012.

53

Jakubowicz K. Media and Democracy in the 21^st Century: Searching for New Models… P. 178—179.

54

Jakubowicz K. Media and Democracy in the 21^st Century: Searching for New Models… P. 169—172.

55

Jakubowicz K. Media revolution in Europe: ahead of the curve… P. 56.

56

Ibid. P. 57.

57

Cited by Jakubowicz K. Media revolution in Europe: ahead of the curve… P. 57—58.

58

Nissen C. S. Public service media in the information society, 2005. Report prepared for the Council of Europe’s Group of specialists on Public Service Broadcasting (MC-S-PSM). URL: http://www.coe.int/t/dghl/standardsetting/media/doc/H-Inf(2006)003_en.pdf (дата обращения: 12.05.2015).

59

Hanretty C. Five ways to govern a public broadcaster. Florence: European University Institute, 2007. URL: http://bit.ly/123wQE1 (дата обращения: 27.04.2015).

60

Jakubowicz K. Media and Democracy in the 21^st Century: Searching for New Models… P. 182.

61

Public Service Broadcasters around the World; a McKinsey Report for BBC… P. 3.

62

Azerbaijan’s application for membership of the Council of Europe: report of Political Affairs Committee, 23 May 2000. URL: http://assembly.coe.int/Main.asp?link=/Documents/WorkingDocs/Doc00/EDOC8748.htm#P486_58735; Armenia’s application for membership of the Council of Europe: report of Political Affairs Committee, 23 May 2000. URL: http://assembly.coe.int/ASP/Doc/XrefViewHTML.asp?FileID=8942&Language=EN (дата обращения: 17.05.2015).

63

Georgia’s application for membership of the Council of Europe: report of Political Affairs Committee, 2 December 1998. URL: http://assembly.coe.int/Documents/WorkingDocs/doc98/edoc8275.htm (дата обращения: 17.05.2015).

64

См. Recommendation R (96) 10 of the Committee of Ministers of the Council of Europe on the guarantee of the independence of public service broadcasting; Recommendation (2007) 3 of the Committee of Ministers of the Council of Europe on the remit of public service media in the information society; Recommendation 1878 (2009) of the Parliamentary Assembly of the Council of Europe on the funding of public service broadcasting; Recommendation CM/Rec (2012) 1 of the Committee of Ministers to member States on public service media governance; Declaration of the Committee of Ministers on Public Service Media Governance. 2012, 15 February; Committee of Ministers Recommendation No. R (99) 1 on measures to promote media pluralism, adopted on 19 January 1999; Committee of Ministers Recommendation CM/Rec (2007) 2 on media pluralism and diversity of media content, adopted on 31 January 2007.

65

Committee on the Honouring of Obligations and Commitments by Member States of the Council of Europe (Monitoring Committee).

66

См. официальный сайт Комитета по выполнению обязательств государствами-членами СЕ (Комитета по мониторингу) с опубликованными докладами. URL: http://assembly.coe.int/Main.asp?link=/CommitteeDocs/ComDocMenuMonEN.htm.

67

Honouring of obligations and commitments by Armenia: report of Committee on the Honouring of Obligations and Commitments by Member States of the Council of Europe, 13 September 2002. URL: http://assembly.coe.int/Main.asp?link=/Documents/WorkingDocs/Doc02/EDOC9542.htm (дата обращения: 17.05.2015).

68

The functioning of democratic institutions in Armenia: report of Committee on the Honouring of Obligations and Commitments by Member States of the Council of Europe, 15 November 2011. URL: http://assembly.coe.int/Documents/WorkingDocs/Doc11/EDOC12710.pdf (дата обращения: 17.05.2015).

69

Изложено по переписке автора с председателем Ереванского Пресс-клуба Борисом Навасардяном.

70

Azerbaijan’s application for membership of the Council of Europe: report of Political Affairs Committee, 23 May 2000. URL: http://assembly.coe.int/Main.asp?link=/Documents/WorkingDocs/Doc00/EDOC8748.htm#P486_58735 (дата обращения: 17.05.2015).

71

Functioning of the democratic institutions in Azerbaijan: report of Committee on the Honouring of Obligations and Commitments by Member States of the Council of Europe, 3 June 2005. URL: http://assembly.coe.int/Main.asp?link=/Documents/WorkingDocs/Doc05/EDOC10569.htm (дата обращения: 17.05.2015).

72

Honouring the obligations and commitments by Azerbaijan: PACE Resolution 1545 (2007). URL: http://assembly.coe.int/Main.asp?link=/Documents/AdoptedText/ta07/ERES1545.htm (дата обращения: 17.05.2015).

73

Honouring of obligations and commitments by Azerbaijan: information note of Committee on the Honouring of Obligations and Commitments by Member States of the Council of Europe, 12 April 2011. URL: http://www.assembly.coe.int/CommitteeDocs/2011/amondoc07rev.pdf (дата обращения: 17.05.2015).

74

См. Honouring of obligations and commitments by Azerbaijan: information note of Committee on the Honouring of Obligations and Commitments by Member States of the Council of Europe, 24 April 2012. URL: http://www.assembly.coe.int/CommitteeDocs/2012/amondoc05rev_2012.pdf; Honouring of obligations and commitments by Azerbaijan: information note of Committee on the Honouring of Obligations and Commitments by Member States of the Council of Europe, 25 August 2014. URL: http://www.assembly.coe.int/CommitteeDocs/2014/amondoc17-2014.pdf (дата обращения: 17.05.2015).

75

Honouring the obligations and commitments by Georgia: PACE resolution 1257 (2001). URL: http://assembly.coe.int/documents/adoptedtext/ta01/eres1257.htm (дата обращения: 17.05.2015).

76

Implementation of Resolution 1415 (2005) on the honouring if obligations and commitments be Georgia: report of Committee on the Honouring of Obligations and Commitments by Member States of the Council of Europe, 5 January 2006. URL: http://assembly.coe.int/Main.asp?link=/Documents/WorkingDocs/Doc06/EDOC10779.htm (дата обращения: 17.05.2015).

77

Honouring the obligations and commitments by Georgia: report of Committee on the Honouring of Obligations and Commitments by Member States of the Council of Europe 23 January 2008. URL: http://assembly.coe.int/Main.asp?link=/Documents/WorkingDocs/Doc08/EDOC11502.htm (дата обращения: 17.05.2015).

78

Принятие данных поправок было одним из требований оппозиции после необъективного освещения парламентских выборов 2008 г. в эфире общественного телевидения Грузии.

79

См. Honouring of obligations and commitments by Georgia: information note of Committee on the Honouring of Obligations and Commitments by Member States of the Council of Europe, 18 April 2008. URL: http://www.assembly.coe.int/CommitteeDocs/2008/20080415_amondoc14r_2008.pdf; Honouring of obligations and commitments by Georgia: information note of Committee on the Honouring of Obligations and Commitments by Member States of the Council of Europe, 30 April 2009. URL: http://www.assembly.coe.int/CommitteeDocs/2009/20090430_amondoc16rev_2009.pdf; Honouring of obligations and commitments by Georgia: information note of Committee on the Honouring of Obligations and Commitments by Member States of the Council of Europe, 24 June 2010. URL: http://www.assembly.coe.int/CommitteeDocs/2010/20100624_amondoc24rev_2010.pdf; Honouring of obligations and commitments by Georgia: information note of Committee on the Honouring of Obligations and Commitments by Member States of the Council of Europe, 26 January 2012. URL: http://www.assembly.coe.int/CommitteeDocs/2012/amondoc24rev3_2011.pdf; Honouring of obligations and commitments by Georgia: information note of Committee on the Honouring of Obligations and Commitments by Member States of the Council of Europe, 28 January 2013. URL: http://www.assembly.coe.int/CommitteeDocs/2013/amondoc04rev_2013.pdf (дата обращения: 17.05.2015).

80

The functioning of democratic institutions in Georgia: PACE Resolution 1801 (2011) adopted 13 April 2011. URL: http://assembly.coe.int/nw/xml/XRef/X2H-Xref-ViewPDF.asp?FileID=17976&lang=en (дата обращения: 17.05.2015).

81

The functioning of democratic institutions in Georgia: PACE Resolution 2015 (2014) adopted 1 October 2014. URL: http://assembly.coe.int/nw/xml/XRef/X2H-Xref-ViewPDF.asp?FileID=21275&lang=en (дата обращения: 17.05.2015).

82

Международная организация регионального уровня ОБСЕ была основана на базе международной конференции под названием Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). Одним из учредительных документов ОБСЕ является Заключительный акт СБСЕ, подписанный 35-ю государствами участниками в 1975 г. в Хельсинки, Финляндия. Наименование СБСЕ и форма международной конференции сохранялись до 1994 г., когда по результатам конференции СБСЕ в Будапеште организация получила новое название — ОБСЕ, и обновлённую структуру.

83

Рихтер А. Г. Международные стандарты и зарубежная практика регулирования журналистики: учебное пособие… С. 39.

84

Guide to the Law of Georgia in Freedom of Speech and Expression — Article 19, London, 2005. URL: http://www.osce.org/fom/15214?download=true (дата обращения: 08.05.2015).

85

Comments on the amendments to the law of the Republic of Armenia on broadcasting (prepared by Dr. Andrei Richter, Director of the Media Law & Policy Centre at the faculty of journalism of the Lomonosov Moscow State University, professor and head of the media law department there, member of the International Commission of Jurists (ICJ) and the cochair of the Law Section of the International Association for Media and Communication Research (IAMCR), commissioned by the Office of the OSCE Representative on Freedom of the Media). OSCE, 2010. URL: http://www.osce.org/fom/68242?download=true (дата обращения: 08.05.2015).

86

Analysis of the Concept Paper on migrating to digital radio and TV broadcasting system in Armenia (prepared by Dr. Katrin Nyman-Metcalf, Professor and Chair of Law and Technology, Tallinn University of Technology and Andrei Richter, Director of the Media Law and Policy Institute (Moscow), Professor at Moscow State University Department of Journalism), commissioned by the Office of the OSCE Representative on Freedom of the Media). OSCE, 2010. URL: http://www.ypc.am/upload/3_OSCE_analysis%20on%20Concept%20Paper_eng.pdf (дата обращения: 08.05.2015).

87

Тбилисская Декларация об общественном телевещании и об Интернете. ОБСЕ, Вторая Южнокавказская конференция СМИ «Общественное телевещание и Интернет». — Тбилиси, 17—18 ноября 2005 г. URL: http://www.osce.org/ru/fom/17019?download=true (дата обращения: 17.05.2015).

88

См. От традиционных к сетевым СМИ: передовая практика и перспективы / Ред. М. Стоун. Вена: Представитель ОБСЕ по вопросам свободы СМИ, 2013. URL: http://www.osce.org/ru/fom/102323?download=true; 10-я юбилейная декларация. ОБСЕ, 10-я Южнокавказская конференция СМИ «Осмысление обязательств ОБСЕ по свободе СМИ». — Тбилиси, 11—12 ноября 2013 г. ULR: http://www.osce.org/ru/fom/108527?download=true (дата обращения: 17.05.2015).

89

Рекомендации. ОБСЕ, 11-я Южнокавказская конференция СМИ «Общественное вещание в эпоху цифровых технологий». — Тбилиси, 10—11 ноября 2014 г. URL: http://www.osce.org/ru/fom/126988?download=true (дата обращения: 17.05.2015).

90

Термин «мультимедийный» в данной резолюции используется в значении наличия различных типов СМИ.

91

Future or Funeral? A Guide to Public Service Media Regulation in Europe… P. 32—33.