Да и нет не говорить

Екатерина Анатольевна Горбунова, 2018

Милана живет с дедушкой, директором Питомника Идей. Несмотря на то, что Милану окружают удивительные вещи, жизнь кажется ей скучной. Но только до тех пор, пока в руках девочки не оказывается единственная в своем роде книга.

Глава 3, в которой Милана делится знаниями и получает их

— Иван Алексеевич Летописцев? Профессор неточных наук? Директор Питомника идей? — переспросил Роман.

Подумал немного. Потом присвистнул для важности, хотя Милана прекрасно поняла, что имя дедушки ничего новому знакомому не говорило. Она сама часто так делает: переспрашивает, повторяя слова собеседника, в итоге, создается впечатление, что в теме, хотя совсем не в теме.

Конечно. Никто и не сомневался, что Роман не знает о директоре питомника Идей. Дед человек известный, но в своем узком круге. А за пределами этого круга имеются другие знаменитости: писатели, артисты, режиссеры, художники, сценаристы, музыканты и певцы.

Только откуда бы все они черпали вдохновение, если бы кто-то не проращивал ростки идей? Не доводил их до ума? Натура творческих людей — тонкая. Но идея — ещё тоньше. И чтобы выйти в свет и быть замеченной, ей надо окрепнуть, напитаться силой.

Милана своим дедом — очень гордилась. За его особенный труд, за умение распознать живучую лозу и дать ей пробиться в жизнь. Ведь он мог бы давно стать супер-пуперским писателем, или сценаристом, или ещё кем-то. Тут же перед ним бездонный источник вдохновения — черпай, пока хочешь, все идеи — оригинальные и невымученные. Но нет, дед скромно и по-честному выпускает их в жизнь, и сам к славе не стремиться. Разве не достойно уважения?

А помимо того, что Милана гордилась и уважала деда, она ещё и обожала его. Впрочем, он её тоже. Конечно, больше ведь у них, кроме друг друга, никого не было. Мама Миланы пропала очень давно, дедушка рассказывал, что долго ее искал, но найти не смог. А кто папа — Иван Алексеевич сам не знал. Об этом всем девочка и поведала Книге.

Роман пошелестел страницами, поиграл обложкой, создавая рябь, словно задумался. А потом раскрылся прямо посередине, и Милана увидела подробную карту Питомника Идей. С бездонным колодцем мыслей, ясельками творчества, теплицами, рассадниками, а так же улицей, на которой располагался ее дом.

— Тебе откуда все известно? — удивилась девочка.

— Честно говоря, и сам не знаю, — признался Роман. — Все знания во мне словно спят, а потом от какого-то толчка просыпаются. И все, что хоть однажды было напечатано в любой другой книге, появляется на моих страницах. Вот ты мне рассказала про Питомник, сначала я ничего не мог представить, а потом он вдруг возник передо мной. И про твоего дедушку я как будто первый раз сегодня услышал, а теперь смотри, — он перелистнулся.

На развороте слева была фотография Ивана Алексеевича, большая, глянцевая, цветная. На ней дедушка выглядел молодо и круто: темные кудри, горящие карие глаза, словно не директор Питомника Идей, а какой-нибудь артист. На развороте справа перечислялись сведения о нем: когда родился, где учился, кем работал. А вот что у него была дочка и есть внучка ни слова!

Зато, пока Милана читала, вспомнила, как Роман неуклюже перевел тему разговора и разбил её телефон.

— Очень интересно, — протянула девочка. — Так может быть, ты теперь знаешь и почему не дал мне рассказать о тебе дедушке?

Книжный мальчик виновато потупился: странички закрылись, вся рябь на обложке собралась внизу. Он вздохнул, будто решаясь на прыжок в глубокий омут.

— Ладно! Не то, чтобы я не хотел, чтобы ты рассказывала обо мне. Просто я же не знал, кому ты хочешь рассказать.

— Ничего не поняла! — возмутилась девочка. — Объясняй нормально!

— Просто в тот момент я знал, что мое появление должно остаться в тайне.

— Это еще почему? У меня получилось что-то придумать в первый раз в жизни. Ты — мой пропуск на завтрашний бал! — Милана не могла поверить в ещё одну свою неудачу.

— Плохой я пропуск. Нельзя меня предъявлять всем и каждому.

— Как это?

— Потому что я прибыл с секретной миссией! — важно заявил Роман.

Милана только рот раскрыла.

— Один человек хочет снести ваш Питомник Идей, и построить торговый центр. Уже почти все документы подписаны. Осталось только собрать данные, что от Питомника никакой пользы нет, одни убытки.

— Как убытки! — девочка буквально взвилась. — Дедушка работает без отпуска, ни минутки покоя у него нет. Ведь каждый день куча идей должна приходить в головы творческих людей. Они должны сочинять истории, снимать фильмы, писать картины. Да, мало ли какая ещё идея прорастет в нашем Питомнике!

— Мне можешь не объяснять, — вздохнул Роман. — Я-то как раз нисколько не сомневаюсь в пользе работы твоего дедушки. Но уже с полгода в Питомнике устраиваются саботажи. Кто-то губит идеи на корню, делает так, чтобы они рождались хиленькими и ничего не значащими. Вносит смуту и разлад.

Милана припомнила, что дедушка и впрямь в последнее время все ходит какой-то невесёлый и уставший. В телефонном разговоре он как-то кому-то рассказывал, что несколько выращенных идей оказались плагиатом. Девочка тогда поискала в интернете, что значит это слово — оказалось — воровство! Как такое может быть Милана не знала, но воровать нехорошо.

Еще вспомнился пожар. Сгорела старая башня у реки. Если бы огонь вовремя не заметили, пришлось бы тяжело, он бы наверняка перекинулся на другие здания.

Да, и новые произведения — не успевали еще выйти за пределы Питомника, как оказывались у пиратов! И много разных других неприятных случаев — все и не вспомнишь — которые в последнее время свалились на Питомник Идей. Вроде бы ничего серьезного, все по мелочи. Но как любая мелочь — они отнимали много сил.

— Значит, надо срочно рассказать все дедушке! — сделала вывод Милана.

— Без доказательств? — вдруг воспротивился книжный мальчик. — Так нам с тобой и поверили! Девчонке-фантазерке и говорящей книжке. Всем взрослым — подавай логику и улики. Они на слово не верят!

Предположим, фантазеркой Милана себя не считала. Но, наверное, в чем-то Роман был прав. Дедушка очень уважал своих сотрудников. Поздравлял со всеми праздниками, помнил, когда у каждого день рождения, знал членов их семей. И вдруг представить, что кто-то из них предатель! Да, у дедушки сердце сразу остановится!

— А у тебя совсем никаких-никаких доказательств нет? — девочка с надеждой ставилась на морщинистую обложку.

— Нет.

— Но откуда-то все это знаешь?

Он словно пожал плечами:

— Откуда-то знаю.

— Ты же говорил, что все, что напечатано, появляется на твоих страницах! — Милана схватила книгу со стола и быстро ее пролистнула. — А документы сейчас от руки никто не пишет!

— Эй! — возмутился Роман. — Никто и книги не издает с доносами, актами, договорами, отчетами и прочей взрослой ерундой!

Девочка сникла. Представить, что дедушкины труды коту под хвост — страшно! Питомник Идей — вся его жизнь. И если какой-то злодей хочет строить торговый центр — пусть делает это на любом пустыре, их полно за городом.

Но высказать свои переживания она не успела, в этот момент послышался звук открываемой ключом двери и раздался взволнованный голос Ивана Алексеевича Летописцева:

— Милана! Что случилось? Ты позвонила, но связь прервалась! Я не знал, что и думать! — дедушка стремительно влетел в комнату внучки.

Его темно-каштановые кудри прилипли ко лбу. Брови, казалось, возомнили себя птицами и норовили улететь. Карие глаза сверкали, словно вспышки молнии. А борода… Ну, ладно. Борода просто оставалась бородой.

— Я телефон свой разбила.

— Как? — он нахмурился, взял аппарат в руки и внимательнейшим образом его принялся рассматривать. — Но ты же мне позвонила?

— Ага, — кивнула Милана, косясь на книгу на столе. — Сначала позвонила, а потом его выронила. Он упал, и всё.

— А звонила-то зачем? — недоумевал Иван Алексеевич, наконец, переведя дух.

В цепочке его логических умозаключений, явно, образовалась прореха. Девочка почти видела её воочию. Не хватало ещё, чтобы именно в неё выпала книга под названием «Книга».

— Нуууу, — протянула Милана, лихорадочно соображая, что бы придумать. — Завтра же бал.

— И?

Дед иногда был очень недогадливым. Хотя, как можно догадаться, что имеет в виду человек, если он и сам еще не знает, что имеет в виду.

— Чтобы туда попасть, надо принести не живое — не мертвое, не игрушку — не зверушку, видом симпатичное, воспитанием приличное. А у меня туго с фантазией, — выдохнула девочка, — ты же знаешь.

Иван Алексеевич тут же принялся переубеждать:

— Всё у тебя с ней хорошо! Просто ты ленивая. И у тебя не хватает усидчивости. Творчество спешки не любит!

— У меня? Усидчивости? Деда! — возмутилась Милана. — Да, моей усидчивости на троих хватит! А вот фантазия подкачала. Все чего-то придумывают. Вон, Вася какого-то чудика по улице тащил, наверняка его придумал. Он у него стихи читает.

— И что оригинального? — искренне удивился дед.

Подумал немного. Почесал бороду. Потом приподнял левую бровь, хитро усмехнулся, подошел к внучке, сжал её ладони между своих, и попросил:

— Расслабься, думай о хорошем, и еще немножко об условиях задания, посмотри по сторонам, возможно, что-то послужит тебе подсказкой, — а минуты через две отпустил.

Милана все это время старательно отводила глаза от стола с книгой, не хватало еще одну такую же создать. Поэтому упиралась взглядом прямо в полку с аквариумом. Хорошо бы создать Золотую Рыбку. Но ее уже создал Пушкин. Значит, не рыбку. А что тогда? Взгляд переместился к окну. Там текла жизнь, своим чередом, и, возможно, в данный момент рождалась новая идея, а то и не одна.

Почувствовав шевеление, девочка раскрыла ладони. По ним перекатывалась крупная капля, внутри которой можно было разглядеть маленький мир, полный морей, океанов, рек и материков.

— Дедуууууль! — восхищенно протянула девочка. — Но это же не я сделала. Значит, не честно!

— Ты, конечно, — уверенно ответил Иван Алексеевич. — Кто же еще? Я же не маг, не волшебник, и только немного помог тебе вытащил изнутри эту идею. Ты была уверена, что со мной у тебя все получится, и у тебя получилось! Вот куда ты смотрела?

— На полку с аквариумом и в окно.

— Смотри, как они у тебя совместились. Мир, который поместится в аквариум. Береги его. Не роняй. Поливай раз в день. Когда надоест, отнесу в питомник, какому-нибудь автору пригодится.

Дедушка потрепал внучку по голове и ушёл на работу.

Милана постояла у окна, проводив Ивана Алексеевича взглядом, а потом бережно перевалила каплю в аквариум. Целый мир — это гораздо круче, чем рыбка!

Пока любовалась, совершенно забыла о своем первом изобретении. Роман кашлянул. Сначала тихо. Потом громче.

На десятом, наверное, «кхеканье», девочка, наконец, оторвалась от новорожденного мира.

— Ой, извини! Правда, чудо! — восхищенно указала на аквариум.

— Значит, теперь тебе есть, что взять на бал? — немного обиженно поинтересовался Роман.

Его корешок немного съехал на бок, а обложка сморщилась. Прямо мальчишка, угрюмо прячущий недовольный взгляд. Милана улыбнулась, обвела пальцем периметр книги, потом подняла и прижала её к себе.

— Я и тебя возьму. Это же круто — у всех будет что-то одно, а у меня целых два! — ответила весело, и добавила: — Тем более, ты же мне запрещаешь про тебя рассказывать.

— Не то, чтобы запрещаю, — немного придушенно отозвался Роман. — Но ты же, наверное, хочешь помочь дедушке? И Питомнику?

Милана кивнула.

— Я тебе помогу, чем смогу.

— Договорились! — улыбнулась девочка, возвращая книгу на стол.