(Не) запретная для Альфы

Екатерина Антонова, 2022

Истинная связь нерушима. Но три года назад я сделал сложный выбор, оттолкнув свою пару. Все говорят, что она погибла, а волчьи инстинкты кричат об обратном. Я рыскал по всей Англии, словно верный пес, но тщетно. Не остановлюсь и найду её, даже если придется перевернуть весь мир вверх дном! Анисса Уайтберд – моя по праву. Хочет она этого или нет.Второй том дилогии про оборотней.ХЭЧитать в следующем порядке:1) Запретная для Альфы2) (Не) запретная для Альфы

Глава 17

Голубая трава мягко касалась моих босых ног. С трудом открыв глаза, огляделся. Бесконечное поле, усеянное васильками, терялось за горизонтом, соприкасаясь с небом, усыпанным миллионами ярких звезд. Они ласкали взгляд, позволяли забыть обо всем, что когда-либо волновало. Я сел на землю. Она оказалась теплой, какой-то домашней. Провел рукой по голубым цветам. И вдруг сердце защемило. Резко, сильно. Так, словно я забыл нечто очень важное. Но ведь есть лишь я и эти мириады звезд.

Откинулся на спину, вглядываясь в небесные светила. О! Одна вдруг упала, оставив за собой лишь яркий серебряный шлейф. Бедняга! Улыбнулся. Внезапно в голове вспыхнула картинка. Следом за ней еще одна. Голубые глаза, полные тревоги, алые губы и белые волосы. Кто это? Почему мне кажется, что не имею права забывать? Я снова сел, закрывая лицо ладонями. Почему руки дрожат?

— Нравится здесь? — послышался ласковый женский голос.

Он был повсюду, им говорили лепестки васильков и мягкая земля. Свет звезд наполнял эти слова. Впереди стояла волчица, огромная и белая. Густая шерсть переливалась в лунном свете. Клянусь, я видел каждый волосок, искрящийся десятками крошечных серебристых огоньков. Казалось, что это существо переливается, светится.

— Ты кто? — я попытался принять волчью форму, но не смог.

— А кого ты хочешь видеть? — она лишь смотрела, но я слышал слова в своей голове.

— Я не должен быть здесь! — подскочил, подстегиваемый каким-то внутренним инстинктом.

— Верно, — мягко произнесла волчица, — но ты здесь.

— Я умер? — страшная догадка парализует все тело, — но как же. Черт! Не могу вспомнить!

— Долг превыше всего. Да, альфа? — спросило существо.

Альфа… точно! Я вожак и попал в западню. Но почему не помню деталей? История будто ускользала, как песчинки сквозь пальцы. Что случилось, почему я здесь, если должен быть в другом месте?

— Ты борец, Лео, — произнесла волчица, — я не ошиблась, выбрав тебя.

Лео? Это мое имя? Почему внутри все переворачивается? Да твою же мать! Сжал пальцы с такой силой, что если бы у меня была кровь, то она бы хлынула из разорванных ран. Но ничего не почувствовал, словно мое тело было соткано из мягкого облака. Интересное ощущение.

— Нередко после серьезных ошибок нам дается второй шанс. Ты его заслужил… преданностью оборотням, сумев поставить их благополучие выше своего. Смелостью признать свои ошибки. Решимостью взглянуть в глаза этим ошибкам. И глупостью за них умереть.

— Ты… — я понимал, душой чувствовал, кем является эта волчица.

— И я даю выбор. Ты много страдал, мой волчонок. Вынес то, что ни один рядовой оборотень бы не смог. Останься здесь, подле меня и забудь обо всей боли, что тебе пришлось пережить. Либо вернись и продолжи борьбу.

— Мать-луна… — сорвалось с губ.

— У тебя один шанс, сын мой.

— Я должен вернуться! Не помню, зачем и куда, но чувствую, что меня ждут! — выпалил настолько уверенно, насколько смог.

Ведь безмятежный шелест васильков так и манил. А там, за завесой черного неба меня ждет боль. Такое чувство, что она подбирается все ближе, я уже ее ощущаю кончиками пальцев. Но васильки… перед глазами вновь мелькнула картинка: небесно-голубое платье, сжатые на коленях кулачки и взгляд, не терпящий отказа. Она ждет меня!

— Так тому и быть. Взамен я помогу твоим близким обрести вновь потерянное… прощай, непокорный альфа. Пусть моя сила послужит благому делу. И помни: жизнь — самое большое сокровище. Чья бы она ни была…

— Что?

Но волчица уже исчезла, а я ощутил прилив боли. Затем ярости. А следом эти два чувства сплелись тугим узлом в моей груди.

— Черт! Черт! — вырвалось из горла, и я с треском шмякнулся на пол.

От боли изверг еще несколько сочных ругательств. У меня болело все тело. Хотя это еще мягко сказано. Я чувствовал, словно по венам вместо крови течет яд вперемешку с электрическим током. Под кожей постоянно простреливало то тут, то там. Мышцы одеревенели и от каждого действия хрустели, доставляя сильный дискомфорт.

— Эй! — женский голос слегка привел в чувства, — не смей ругаться в моем доме!

Продрал глаза. Сквозь алую пелену, и дикий вой раненого зверя внутри увидел огненно-рыжую вспышку. Реальность приходила не сразу, будто открывая паззл по кусочкам. Сморщился, ведь на языке крутилось множество нецензурных слов на родном языке. Попытался опереться на руки, но с грохотом рухнул лицом в пол. Твою мать! Но я жив… жив! Лежа мордой на пыльным деревянных досках, улыбался как идиот. Я вернулся к ней.

— Где я и кто ты? — прорычал, но в итоге с губ сорвался лишь жалкий хрип.

— Моя стая спасла вас от нападения, — голос будто рассеивался по комнате.

— Остальные живы?

— Да. Потрепаны, но на тот свет не отправились. Тебе больше всех досталось. — она попыталась мне помочь, но я оттолкнул ее руку, самостоятельно вползая на постель с дико неудобным и жестким матрасом.

— Спасибо. Но нам нужно идти.

— Куда? Ты и встать сам не сможешь.

— К ней…

— Твоей женщины там не было, так что предположу, что она в безопасности, — пожала плечами рыжая волчица.

Усевшись, я наконец-то смог сфокусироваться я рассмотреть свою спасительницу. Приятная женщина примерно моего возраста с огненными волосами до ягодиц. Она была одета в клетчатую рубашку и джинсы. Ощутил исходящую от рыжей ауру власти. Значит, она тоже альфа.

— Почему вы так далеко от стаи? — спросила она, присаживаясь рядом со мной.

— Дела были… — отрезал я, вновь пытаясь подняться, но лишь завалился на постель.

— Почему они на вас напали? — продолжала допытываться она.

Схватился за голову, испытывая мощный прилив боли. Черт! Волчица аккуратно коснулась моего плеча, и я мгновенно сбросил ее руку.

— Не трогай меня, — рыкнул ей, — спасибо, конечно за спасение, но мне нужно идти.

— Ты сильно ранен, альфа. Сейчас приведу твоих друзей, и вы мне все расскажете. Иначе выкину всех на мороз.

Ничего себе заявления! Сильна. Я поднял руки, смиряясь с ее словами. Все-таки, нужно быть немного более благодарным. Но все мысли в перерывах между всплесками адской боли крутились вокруг Аниссы и близнецов. Успела ли она уехать? Как далеко? Нужно срочно их найти! Надеюсь, она связалась с Агнес. В дверь вошли Кайл и Дэн. Оба выглядели, мягко говоря, не очень. У профессора была перевязана голова, а бородач сильно хромал на одну ногу.

— Мы думали, не выкарабкаешься, — бета присел рядом со мной.

— По-моему я умер, — констатировал факт, — но меня вернула… мать-луна.

— Ты видел богиню?!

В дверях показалась рыжая, рядом с которой мялись пару детишек. Их глаза лучились любопытством, но они стеснялись подойти. Мальчик и девочка. Молодые волки, новое поколение. Как же там мои малыши? Эх.

— Какая она? Большая? Сильная? Опасная? Расскажи! — они наперебой задавали вопросы и в конце моя голова снова страшно разболелась.

— Прекратите. Сейчас же идите к матери! — гаркнула рыжая.

— Благодарю… они уничтожили мой мозг, — усмехнулся, глядя на альфу, — Лео.

— Лиз, — сдержанно произнесла она.

— Ее стая живет в лесу, — сказал Дэн, — после того как объявили амнистию они отказались покидать насиженное место.

— Почему? И насколько ваша стая многочисленна? — задал ей вопрос.

— Мы не верим людям, — отрезала рыжая волчица, — они как десять лет назад заковали нас в цепи, так и вернули наши права. Где гарантия, что завтра ее величеству не придет в голову что-то еще?

— Разумно.

— А ты тот самый… — она с прищуром рассматривала меня, — раб, ставший вожаком волков Бриджтауна?

— Да.

— И вы не боитесь вновь оказаться в цепях?

— Это им нужно бояться, — ответил я, — ведь гнев огромной волчьей стаи остановить не смогут все армии мира.

Мы какое-то время глядели друг другу в глаза. От Лиз исходила очень мощная энергетика, она явно стала альфой по крови. Но в итоге опустила глаза первая. Все же я оказался сильнее. Лишь сейчас вдруг осознал, что лежу совсем голый. Ясное дело, у оборотней это не вызывает смущения, однако я несвободен. Так что поспешил накрыть всю свою мужскую красоту.

— Нужно найти Аниссу и близнецов, — сказал профессору.

— В лесу их нет, мы пробежались по окрестностям. Возможно, миледи уехала в ближайший город Сьювидж.

— И что это за город? — спросил рыжую.

Она сначала задумалась, потом присвистнула.

— Там не любят чужаков и оборотней. По сути — это последний оплот империи Винтера. Дыра, одним словом. Полиция там — настоящие фашисты.

— Ей нельзя там оставаться с двумя волчатами, — процедил сквозь зубы, — телефон у вас есть?

— Нет, — отрезала Лиз, — мы не пользуемся связью. Волкам это не нужно.

Я слышал от Агнес о стаях, подобных этой. Этакие староверы мира оборотней. Презирают цивилизацию и блага, полностью отдавая себя служению лесу. Мы с Агнес пытались несколько таких сообществ присоединить к нашей стае, но они категорически отказались. В принципе сейчас власти, данной мне высочеством бы хватило, чтобы насильно подчинить всех волков Англии. Но пока это решение откладывается. Нужно найти истинную, подлечиться, прикончить Агату с Винтером. Затем уже займусь созданием полноценной волчьей конгломерации. Черт, мне даже думать больно.

— Нужно найти Аниссу, — продолжал настаивать на своем.

— Сначала тебе нужно хотя бы встать. Этот яд очень опасен. По сути на вас натравили смертников, я такое видела впервые, — призналась рыжая альфа.

— В каком смысле? — вот это уже интересно.

— Эти обращенные люди уже давненько нарушают наши границы. Мы поначалу лишь наблюдали, затем стали их прогонять. Но ни разу не видели подобного позавчерашнему. Обычно они выглядели потерянными. Но эта агрессия.

И тут меня осенило.

— Сколько я провалялся?! — взревел, понимая, что оставил свою девочку одну с малышами хер знает где уже на два дня.

— Двое суток, — невозмутимо произнесла Лиз.

— Мне нужно ее искать, — я дрожащими руками попытался снять с себя тонкое одеяло из мешковины, но пальцы не слушались.

Плевать на боль, Нисса там совсем одна! Стиснув челюсти, я рвался к своей истинной паре и лишь выбившись из сил, лег обратно. Не могу. Твою мать, какой же слабак!

— Черт! — затем одарил присутствующих еще одной россыпью ругательств.

— Так, мне это надоело, — рыжая вышла из комнаты, а вернулась через десять минут с дряхлой старушенцией под руку.

— И что это?

Мои оборотни все это время с любопытством наблюдали за тщетными попытками своего альфы рвануть на поиски семьи. Головой и я понимал, что далеко не уйду, но сердце изнутри рвало мою грудную клетку, тянулось к моей девочке. Знал, что ей страшно. До меня смутно доходили ее эмоции. Мою истинную сильно напугали, сделали что-то нехорошее!

— Куда ты так рвешься? — прошелестела бабулька.

— Мне нужно идти, — закашлял от боли, внезапно стянувшей горло, — моей паре плохо там без меня.

— Твоя кровь все еще отравлена. Я вытащила тебя с того света, — спокойно произнесла старая волчица, — так что будь добр, полежи еще и оклемайся. Никуда твоя истинная леди не денется.

— Вы не понимаете, — продолжал настаивать на своем, — она там совсем одна. С двумя маленькими детьми.

— Твоя пара настолько слаба? — высокомерно спросила эта бессмертная, — женщина, предназначенная судьбой самому верховному альфе?

— Кому? — не понял я, — слушай, мне плевать на твои слова. Нужно найти мою…

Но вдруг рыжая волчица подлетела ко мне и с силой вколола в плечо какую-то зеленую жижу. После этого по коже стал растекаться приятный холод.

— Это специальный внутривенный сбор, — холодно произнесла наглая старушенция, — спящий оборотень выздоравливает куда быстрее, чем буйный. Закройте его, пусть спит и регенерирует!

— Чего? Да как ты смеешь! — рычал я, но даже мои оборотни лишь согласно кивнули.

— Это для твоего же блага, Лео, — сказал профессор, — мы найдем твою леди и малышей, даю слово. Но сейчас, молю тебя, отдыхай!

С этими словами они все вышли из крохотной комнатушки, оставив меня скрежетать зубами от бессилия и засыпать из-за непонятной субстанции в моей крови. Но сон одолел слишком быстро и спустя минуту я уже вырубился. Мне ничего не снилось. Совершенно. Лишь серая пелена больного сна, утягивающая в свою глубину цепкими мягкими щупальцами.