Запретная для Альфы

Екатерина Антонова, 2022

На совершеннолетие меня ждал подарок – своенравный и непокорный Альфа. Почему от одного его взгляда трепещет все внутри? И кажется, будто не я его хозяйка, а совсем наоборот. Сможет ли связь истинных стать сильнее правил и законов высшего общества? Ведь у него есть причины ненавидеть мою семью, а я уже обещана другому…

Глава 4

И все-таки жизнь — циничная штука. Меня выиграла та маленькая цыпочка в голубом платье. С которой я не спускал глаз, пока толстосумы мерялись богатствами. Этот хлыщ рядом с ней, не задумываясь, выпустил павлиний хвост, чтобы покрасоваться жирным счетом в банке. Четыре миллиона за раба… на такую сумму можно накормить сотни волчьих стай. Невольно зарычал. До чего же мелочные и недалекие существа. После того, как занавес этого цирка страданий опустился, меня потащили обратно в клетку.

Забавно было видеть страх на их глупых лицах. Ко мне приставили двух военных, отличающихся от трусливых и мерзких созданий, работающих в аукционном доме. Эти были наряжены в чистую выглаженную форму, не произносили ни слова за все наше короткое путешествие до клетки, лишь бросали в меня ничего не выражающие взгляды. Пустые, словно бойцовские псы. Ждущие, когда можно впиться в чье-то горло.

— Ну что, волчек, — довольно произнес толстяк, накануне занимавшийся моим мытьем, — ты вытащил счастливый билет. Хотел бы и я жить рядом с такой, как леди Уайтберд. Заглянул бы под ее короткую юбочку и стал ее рабом, если понимаешь, о чем я.

Он довольно потер редкую бороденку и мечтательно улыбнулся, а внутри меня внезапно вспыхнула ярость. Сам того не замечая, сорвался с цепи и рванул вперед, пытаясь выпустить когти. Однако серебро сделало своё дело. Я могу напугать до чертиков, но не навредить. Кажется, эта свинья обмочила штанишки. Поделом. Но почему я так отреагировал на его слова? Эта цыпочка, леди Уайтберд… ведь знаю эту фамилию. Неужели…

Череда жестоких ударов посыпалась на спину. Я и думать забыл об этих чертовых военных. Они били больно, сильно, безо всякой жалости. Сам не заметил, как весь покрылся неприятными ссадинами. От серебра регенерация сильно замедляется, а эти упыри наносили раны куда активнее, чем мое тело могло восстановиться.

— Так ему! — верещала толстая свинья, от которой теперь воняло мочой, — нечего бросаться на людей. Животное. И как я теперь домой пойду?

Они окатили меня ледяной водой, затем нацепили рваную одежду и потащили к выходу. Лори я больше не видел и не чувствовал. Из-за потери она закрылась и больше не впускала меня в своё сознание. Нет больше стаи. Какой же я теперь альфа? Жалкое подобие и раб богатой сучки. А ведь из-за ее отца волки этой местности голодают, вымирают целыми семьями. Ублюдок. Но ничего. Маленькая леди сама не понимает, на что обрекает себя и своих близких. Мои губы расплылись в кровавой улыбке.

— Чего лыбишься? — новый удар по ребрам лишь разогревал мою злость.

Оставалось лишь молча терпеть боль. Я знал, что скоро всё закончится. Милашка не будет меня лупить. По крайней мере просто так. Мысли раз за разом возвращались к ее телу. Облаченное в легкую ткань, оно будто светилось изнутри. А тонкий аромат, исходивший от этой девочки, заполнял меня, заставляя вдыхать снова и снова, игнорируя все вокруг. Впервые ощущаю такое, даже не коснувшись женщины. А когда эта толстая свинья похабно улыбалась, думая о ней, у меня сорвало крышу. Черт!

Близился вечер, всех купленных рабов размещали по специальным бронированным фургонам. Мой оказался самым большим. Внутри воняло чем-то отвратительным: смесью свежей крови и сгнившего трупа. Где-то за городом, совсем далеко, садилось солнце и кровавый закат освещал безликие, облаченные в сталь молчаливые машины. Люди властвуют над нами, но боятся до чертиков, а потому все вокруг напичкано серебром. Гвозди, заклепки, даже арматура и несущие конструкции. Лишь бы оборотни не обрушили на них свою ярость.

Двое охранников сели рядом, один был за рулем. Я видел его лысую голову и тонкую кожу шеи. Мне бы сейчас перекусить. Желудок громко заурчал. Волк внутри был подозрительно спокоен, хотя еще пару часов назад бесновался, так и норовя вырваться наружу. Но серебро сдерживает его получше любой клетки. Я коснулся пальцами тяжелого ошейника.

— Эй, — удар по пальцам заставил сморщиться, — не рыпайся, животное.

Я откинулся на тонкой скамейке. Хоть в ней не было этого чертового металла, и на том спасибо. Когда тебе в задницу впивается серебро, приятного мало. Все мысли собрались в кучу и снова ринулись навстречу сладким воспоминаниям об аромате, ласкающем мой нюх. Необходимо выяснить, что в этой девчонке не так. Она странно на меня влияет.

Дорога, по которой меня везли, была на редкость хорошего качества. Ни одной кочки или ямы. Машина шла ровно и в один момент меня начало укачивать. Однако резкий тычок в бок заставил снова взять себя в руки. Слегка повернул голову. Второй сопровождающий злобно смотрел на меня.

— Почти приехали, — произнес водитель, и машина под нами загромыхала.

Видимо, съехали на галечную дорогу. В фургоне не было окон, так что я не знал, какой сейчас час и где мы находимся. Однако даже сквозь мертвую сталь чувствовал зов леса. И еще кое-что. Она близко. Внутри снова просыпалась эта больная тяга. И жестокость зверя. Я оскалился, глядя на того, кто сидел напротив. Солдат заехал мне дубинкой по челюсти. Но этого мало, чтобы угомонить оборотня. Что же, у меня было немного времени подумать о том, как жить дальше. Как ни крути, с цыпой придется подружиться. Втереться в доверие, быть послушным какое-то время. Как бы ни хотелось размозжить беленькую головку по асфальту, придется терпеть и исполнять ее приказы. Но потом отыграюсь, а перед этим как следует трахну.

Дверь открылась и в душную машину проник аромат ночного леса. Неужели их дом совсем рядом с моим? Не сдержал улыбки, за что снова получил по ребрам. И еще раз. И еще.

— А это за что? — оскалился на одного вояку, но тот даже не шевельнулся.

Ясно, это псы Винтера. Знакомы с поведением оборотней, наверняка отловили уже не один десяток. Этих не напугать. Сломленные, озлобленные, совсем как те, на кого охотятся. Выпрямится в этой убогой консервной банке не получалось, пришлось пригнуться и ковылять к выходу.

— На лордов и леди не пялиться. Говорить лишь тогда, когда спросят, — отчеканил второй, — это понятно?

Кивнул. Последовал новый шквал ударов.

— Понятно?! — взревел охранник.

Я же сплюнул кровь в уголь фургона. Так вот откуда здесь этот смрад — каждый заключенный получал свою порцию «счастья» от конвоиров. Дураки. Если бы на мне не было всего этого серебра, ваши внутренности давно бы разукрасили серую сталь. Улыбнулся собственным кровожадным мыслям, но ответил на вопрос. Еще немного, совсем чуточку. Я чувствовал, что она близко. О да! Ее аромат ворвался в открытые двери. Когда меня вытащили на улицу, вскинул лицо и увидел свою милашку.

Все то же голубенькое платьице, подчеркивающее женственные изгибы. Но взгляд… наивный, полный любопытства. Девочки, а не женщины. Она не боялась меня, отнюдь. А вот от ее родителей исходил сладкий вкус страха. Тонкая, словно тростинка, женщина в белом платье и перчатках жалась за спиной того, кого я ненавидел всей душой. Друг и соратник Томаса Винтера, безжалостный истребитель оборотней Джеймс Уайтберд. От неприятного и резкого запаха парфюма закружилась голова. Но все мышцы были напряжены, зверь ожидал удара откуда угодно.

В глазах Джеймса я увидел животный ужас, быстро сменившийся спокойствием. Он мгновенно заковал свои истинные эмоции в корку льда и безжалостно разбил. Мое же внимание постоянно возвращалось к цыпочке. Рядом с ней стоял хлыщ, как его называли аукционеры, Грегори Мосс? Никогда о нем не слышал. По всей видимости он — один из так называемых «новых» аристократов, которые получили это звание, единожды звякнув толстым кошельком. И эту милую девочку отдадут ему в жены? Кольцо на тонком пальчике не укрылось от моего взгляда.

Хоть и был сильно ослаблен серебром, все инстинкты все еще при мне. От этого лорда не исходило никакого запаха. Он не боялся, не презирал. В темных глазах мелькало лишь любопытство. Жестокий, со множеством тайн на прочных замках. Вокруг него словно выстроена прочная бетонная стена, прикрытая белым полотном хладнокровия. И она. Я едва заметно вдохнул этот легкий, ни с чем не сравнимый аромат. И резко ощутил самое настоящее возбуждение. Что за чертовщина?

— Не смей так смотреть на миледи! — взревел один из моих тюремщиков.

Но я не мог отвести взгляд. Смотрел на нее, словно одержимый. Платиновые волосы отражали лунный свет и делали ее похожей на ангела. Она моя! Внутри снова поднималась ярость. С трудом сдерживая себя, улыбнулся уголками губ. Но отец тут же отправил милашку в кровать. Хотелось бы мне оказаться в ее теплой постельке. Стряхнув с себя ванильный бред, под пристальным надзором военных направился в хижину, которую для меня выделили. Вояки отрапортовали о том, что сдали животное хозяйке и теперь моими смотрителями стали два бугая, очевидно телохранители семьи Уайтберд.

Еле передвигая ноги в тяжелых кандалах, даже не мог нормально оглядеться. Усталость брала своё. Мое тело слишком слабо, а день оказался слишком насыщенным. Веки предательски падали. Исчерпал свой лимит из-за чертового серебра. Сейчас бы в лес, на свободу. Поохотиться на кабанов или зайцев. Вспоминая свою безмятежную жизнь в лесах Норвегии, я невольно сжал зубы. Как мы докатились до такой жизни? Томас Винтер — тот, кто виновен во всех волчьих бедах. Ученый, выделивший ген Ви. Сделавший нас рабами низших существ.

— О чем задумался, мохнатый? — резкий толчок в спину, и я чуть не потерял равновесие.

Удержавшись на ногах, развернулся и сверкнул глазами. Бугаи попятились, выставляя вперед свои сальные потные ладошки. В пальцах оба сжимали электрошокеры. Я усмехнулся.

— Кандалы мы снимем, а вот ошейник оставим, — сказал первый, лысый и покрытый татуировками, — приказ лорда.

Его голова напоминала гладкий блестящий шар, интеллекта было столько же. Огромное перекачанное тело обтягивал дорогущий мужской костюм. Еле удержался, чтобы не усмехнуться. И эти жалкие создания охраняют покой милашки? Мда, плохо дело. Один подошел и под моим пристальным взглядом снял оковы с рук и ног. Второй приблизился и всунул шокер мне подмышку. А вот это было неожиданно! Усталость не позволила телу сопротивляться электричеству, и я повалился на пол, теряя создание.

Пришел в себя почти сразу. Эти кретины подвесили меня на гигантский крюк в потолке. Что пыточные инструменты делают в этой хижине? Но сквозь пыльное стекло я мог видеть особняк. Устало вздохнув, лишь сжал челюсти до хруста.

— И что это такое?

— Решили на тебя полюбоваться! — новый удар по ребрам.

В этой стране все такие агрессивные? Однако боль оказалась сильнее, чем я предполагал. Но эти никчемные не увидят ни одной эмоции на моем лице. Окинул их ледяным взглядом и попробовал вырваться. Ошейник сразу запульсировал, сдерживая внутреннего зверя.

— У вас странные наклонности, ребятки, — усмехнулся и меня снова начали избивать.

По хижине распространялся мерзкий аромат дешевого пойла. Господи, охранники самого богатого человека в Англии могли бы быть и поразборчивее. Повеселившись вдоволь, они принялись ржать и перешептываться. Я же прикрыл глаза, чтобы унять саднящую боль. Убить меня они не могли, однако за сегодня мой лимит боли явно был превышен. Почему-то в самую сложную минуту моей жизни думал не о стае или Лори, а о дочери своего врага. Маленькая, наивная девочка. Мне будет приятно играть с тобой, как кошка с мышкой. Вернее, как волк с ягненком.

Но почему-то мысли о ней помогали перебарывать боль. Зверь внутри неистово выл, требуя правосудия. Еще не время. Я поквитаюсь с каждым, кто причастен к убийству стаи. К боли, что испытали я и моя сестра. Взгляд упал на грязное окно. Луна сияла так ярко, звала так сильно. Невольно подался вперед, пытаясь разорвать эти наручники. Но сил не хватало. Сейчас я был даже слабее человека. Это гадкое чувство беззащитности злило в сто крат сильнее, чем то, что эти два кретина все еще строили из себя смелых.

— Я чую ваш страх, идиоты, — с улыбкой произнес и облизал окровавленные губы, — можете не храбриться, девочки. Здесь все свои.

Оба охранника вскочили, опрокинув ветхие деревянные стулья и двинулись на меня. Но с губ сорвался лишь смех. Однако в следующий миг в нос ударил знакомый приятный аромат. Ее аромат. Я повернул голову к двери.

— Что здесь происходит? — милашка стояла в проеме, уперев свои крошечные кулачки в бока.

В ее глазах бушевал огонь, девочка переводила взгляд с одного бугая на другого. А эти двое сразу стушевались. Такие большие, смелые мужики испугались маленькую леди. Конечно, ведь одно ее слово, и они оба пойдут мести улицы Бриджтауна. Или драить общественные сортиры.

— Миледи… — заикаясь, проговорил «шар».

— Что вы делаете? Сейчас же отпустите его! — приказала милашка.

— Давайте, девочки, — поддержал я свою маленькую хозяйку, — не стесняйтесь.

Охранники со скрипящими зубами расстегнули наручники, позволяя моему телу рухнуть на пыльный пол. Грязь тут же заполнила легкие, заставляя кашлять. Унизительно.

— А теперь вон! Утром мой отец узнает об этом, — сказала она.

Что ж, милая, это была ошибка. Теперь мы с тобой наедине, и кто знает… что взбредет в мою шальную голову.