О бывшем наемнике и взрослой женщине

Екатерина Бакулина, 2019

Он – прославленный герой, генерал, советник императора. Она – молодая вдова у которой ничего не осталось. Даст ли им судьба второй шанс? Много лет назад они уже пытались быть вместе, но не вышло. Тогда все было иначе. Тогда она – дочь богатейшего в Марисе купца, он – голодранец без гроша в кармане. Сейчас судьба свела их вновь, но поменяла их местами.

Глава 12. Невинные игры

Марис, набережная.

— Я уезжаю в Шуджар, — сказала, лишь только он поставил меня на ноги, лишь только оторвался от мои губ.

Я так бежала… у нас совсем немного времени друг для друга. Снова выбралась по крышам посреди ночи, теперь бояться больше нечего, поздно. Прибежала сюда. Бросилась к Итану на шею, он подхватил, закружил радостно…

Но мои слова — словно обожгли его, он вздрогнул. Разом стал серьезным.

— Из-за меня? — спросил напряженно.

— Из-за меня. Из-за того, что я сбежала ночью. Из-за того, что не слушалась.

Он скрипнул зубами, глядя мне в глаза, пытаясь найти выход.

— И что, если я пойду, сдамся твоему отцу — не вариант? — попытался улыбнуться. — Он не поверит?

С него станется.

— Придурок, — буркнула я. — Не шути с этим.

— Почему? Ты испугалась за меня?

— Да, я чуть с ума не сошла. Не делай так больше.

Я прижалась лбом к его плечу.

И все же, я не призналась отцу тогда.

— Мне не понравилось, как он говорит с тобой. Не сдержался.

— Отец любит меня, — сказала я тихо. — Он просто устал со мной воевать… Но и сейчас, отправляет меня лишь месяца на два — на три, не навсегда. Он тоже будет скучать. Ничего страшного, проведаю бабушку и теток. А потом вернусь.

Я говорила ему это, чистую правду, хотя не могла смириться сама. Не хотела уезжать.

Я хотела другого.

— Но мы больше не увидимся, — сказала, заглядывая Итану в глаза.

Я очень старалась, чтобы мои слова звучали: «неужели, ты бросишь меня?»

Он ведь тоже должен уехать, совсем скоро. И то, что меня отправляют в Шуджар, ничего для нас двоих не меняет, только для меня.

Но ведь он был отдать жизнь за меня, так неужели не попытается что-то сделать сейчас.

У меня был план.

— Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой? — спросил Итан.

Он все видел, все понимал.

И я изо всех сил попыталась сделать вид, что удивлена его вопросу.

— А ты можешь? Тебе же нужно в Дакату?

Уголок его губ тронула усмешка.

— Не пытайся играть со мной, Джу, — сказал, улыбаясь довольно. — Лучше прямо скажи, что ты задумала, а я скажу — согласен или нет.

Ему нравились мои игры, без сомнений. Но мне стало немного обидно, всегда казалось, что удается находить к людям подход. Только с Итаном действительно нужно иначе.

Его серые глаза смотрели прямо и решительно. Он не отказывается сейчас. Он пойдет за мной хоть в огонь, хоть в воду, но только с открытыми глазами, ему нужно сказать прямо. Он сделает это, я же вижу.

— Да, хочу, — сказала я. — Ты, конечно, не сможешь отправиться со мной на «Ласточке», отец узнает и не позволит тебе сделать это. Но это не единственное судно, которое в ближайшее время идет в Шуджар.

Он пожал плечами.

— У меня нет денег, чтобы заплатить за билет.

Не то, чтобы это его останавливало…

— Это отговорка, ты же сам понимаешь. Я могу заплатить, у меня есть свои средства, независимо от отца. Или ты можешь наняться матросом, юнгой… кем там, чтобы мыть палубу? Думаю, у тебя получится.

— Хм, и я должен сделать это, вместо тех отличных планов на жизнь, что у меня были? — поинтересовался он.

— У тебя были планы? Сдохнуть от пули в Дакатских болотах?

Итан весело усмехнулся, потянулся ко мне, поцеловал в нос.

— Зато умереть героем. Или, может быть, мне хотелось посмотреть мир? Я никогда не был в Дакате.

— А в Шуджаре?

— А в Шуджаре был. Два года назад, так же, наемником, — он все еще обнимал меня. — И хочу сказать тебе, Джу — в Шуджаре строгие законы, никто не позволит мне там лазить к тебе в окна, никто не позволит целоваться на улицах. Поймают и повесят сразу. И хорошо еще, если только меня, а то и тебя заодно, — его глаза как-то нехорошо, азартно заблестели. — Но у меня есть предложение получше.

— Получше? — удивилась я. — И что же ты хочешь предложить?

Он довольно хмыкнул. Интересно, он вообще верил тогда, что соглашусь? Это просто безумие.

Его пальцы поглаживали меня где-то у поясницы, с наслаждением, но все же… Я вдруг поняла, что он волнуется, ему не так-то просто сказать сейчас. Его предложение…

— Давай, я выкраду тебя из дома или, лучше, где-нибудь по дороге. В Марисе, твой отец сразу выследит нас, а там будет шанс. И уедем, куда захочешь.

Волновался. На последних словах голос чуть дрогнул. Я чувствовала, как отчаянно колотится его сердце.

Безумие.

Я не могла поверить, что он это всерьез.

— Сбежать с тобой? Куда?

— Куда захочешь.

У меня едва не вырвалось: «Ты сошел с ума? Я — с тобой? Как мы будем жить?» Наверно, все это отразилось в моих глазах. Нет, Итан не испугался, не сдался. Он смотрел на меня и ждал, так невероятно серьезно.

— Я едва знаю тебя, — сказала шепотом.

— Я тоже едва знаю тебя, Джу.

Если я прошу его бросить все и бежать за море, то и сама должна быть готова? Он хочет ответного хода от меня.

Я не готова.

Вся моя жизнь… что будет потом со мной? Итан почти ничего не теряет, у него и так ничего нет. А я потеряю все. Так нельзя.

Я могла бы пообещать ему, сказать, что сбегу с ним. И потом, в Шуджаре, куда он денется?

Хуже всего, что он прав, Шуджар не Ютола, не пестрый, вольный портовый Марис, где на многое готовы закрыть глаза. Здесь можно куда большее. В Шуджаре я буду выходить на улицу только под присмотром дяди или двоюродных братьев. Мы не сможем видеться.

Если Итан так важен для меня…

Я крепко прижалась к нему, щекой к его груди. Зажмурившись.

— Я боюсь, Тану, — сказала тихо. — Я не могу вот так просто взять и сбежать с тобой. Я боюсь. Как мы будем жить?

Он вздохнул. Глубоко. Я всем телом чувствовала это.

Погладил меня по волосам.

Долго молчал. Очень долго, просто осторожно гладил меня.

— Джу… я поеду с тобой куда захочешь, — так же тихо сказал он, касаясь губами моего лба, моих волос. — Я поеду с тобой, а потом мы решим.

— А как же твоя Даката?

Он фыркнул, улыбнулся с таким отчаянным весельем, почти на грани… чуть взъерошил волосы у меня на затылке.

— Там разберемся.