Начинай со своего дома

Екатерина Береславцева, 2014

Поменяв место работы и превратившись из тихой сотрудницы музыкальной библиотеки в незаменимого работника редакции журнала, Шурка Ковалёва круто изменила свою жизнь. Мирные, спокойные вечера, проведённые вдвоём с любимой собакой, ушли прочь, жизнь наполнилась приключениями, детективными расследованиями, мистикой и любовью. Но самое главное, в её жизни появился он – Дом, с которым, как оказалось, тесно связана Шуркина судьба…Это первая книга из серии «Арбузов и арбузовцы».

Глава 4

Когда утром следующего рабочего дня две наши ранние пташки — верстальщица Тамарка и секретарь Настя — впорхнули в офис, мы с Зинаидой, с покрасневшими от бессонной ночи глазами и булькающими от полсотни чашек кофе животами, возлежали на диванчике в холле.

— Сдали? — ничуть не сомневаясь в ответе, хмурым голосом спросила Тамарка.

— Спрашиваешь! — лениво вскинула на неё глаза Зина. — Уже ушло в печать.

— Сделать вам кофе, девочки? — заботливо спросила Настасья.

— Не-е-ет! — испуганно вскрикнули мы с Зинкой.

Настя рассмеялась. Тома, ещё сильнее помрачнев, развернулась и быстро застучала каблучками по лестнице.

— Что это с ней? — спросила я удивлённо.

— Переживает, — сказала Настя.

— Опять с мужем поссорилась? — догадалась Зинаида.

— Ага. Вчера вечером. Мужик какой-то ей на мобильник позвонил — ну, номером ошибся, а Вовчик как взъярился. Я, говорит, знаю, кто это был, очередной хахаль, говорит, туды ему растуды!

— Как обычно, — хмыкнула Зина и посмотрела на меня. — Представь, если бы мы ещё под горячую руку?!

— Страшно даже подумать! — поддакнула я.

— Как она с ним живёт, — покачала головой Настя. — Я бы уже давно собрала вещички да и съехала к чёртовой бабушке.

— Любовь! — глубокомысленно произнесла Зинаида.

— Любовь, — вздохнула я.

— Ладно, девки, скоро ПэПэ придёт, пойду кофе варить.

— Валяй! — мы нехотя поднялись с тёплого дивана и поплелись к себе на второй этаж.

Хлопнула входная дверь. Я оглянулась. В офис, о чём-то весело споря, влетела раскрасневшаяся Ксенька под руку с Марией Семёновной. Следом за ними ввалилось ещё несколько человек.

— Ну что, сдали? — закричали они в один голос.

— А куда бы мы делись? — вяло сказали мы и продолжили подъём наверх. Рабочий день начался.

Только к обеду мне удалось уединиться в одном потайном местечке, о котором знала только я. Странно, что больше никто из баб не догадался, что за дверцей, прятавшейся под лестницей и выглядевшей вполне невинно, есть крохотный чуланчик с удобным сундучком, на котором такое удовольствие посидеть в одиночестве. Представляю, как любили прятаться тут дети господина Лебедева — если они у него, конечно, были. Темновато тут, правда, но для того дела, которое мне необходимо провернуть, света вполне достаточно. Незаметно прошмыгнув в своё убежище, я плотно закрыла за собой дверку, присела на сундук, ощутив лодыжкой холодный металл обруча, и достала из кармана странную находку.

— Как же ты ко мне попал? — прошептала я, поворачивая разными сторонами к свету, проникающему из щелей, львиную фигурку.

Цепочка, продетая сквозь еле заметное колечко на звериной голове, переливалась так ярко, как будто была сделана из солнечных лучей. Неужели золотая? Ни у кого из наших я не видела ничего подобного. Откуда же она взялась? И что мне теперь с ней делать? Выбросить от греха подальше? Я сжала фигурку в руке. Нет, мне почему-то не хотелось с ней расставаться. Но как же быть? Может быть, Ксеньке показать? И что я ей скажу? Так мол и так, дорогая подружка, пока я была без сознания, ударившись головой о стенку, какой-то добрый человек протащил меня через весь дом, сунул в руку это сокровище и испарился, будто его и не было. Ха-ха-ха, глупая романтичная бурёнка ты, скажет Ксенька, и будет права, между прочим! Возомнила себя девушкой из Каперны, а самой-то четвёртый десяток пошёл! Ладно, вариант с подругой отпадает. А если…

Что «если», я додумать не успела, потому что с другой стороны двери послышалась какая-то возня, быстрый топот ног по лестнице, громкие крики, и я, неосознанно нацепив на шею тонкую цепочку, выскочила наружу. Мимо меня пронеслась наша Томочка, вся в слезах. Следом за ней бежала взволнованная Настя. Я сделала было шаг за ними, но, боковым зрением заметив движение слева, остановилась. В дверях своего кабинета стоял Зимин и смотрел прямо на меня.

— Что случилось, Пётр Петрович? — спросила я.

— А с чего вы взяли, Александра, будто что-то случилось? — невозмутимо ответил он и слегка вскинул брови.

— Тамара Сизова… — мотнула я головой в сторону, — плакала…

— Идите на рабочее место, Александра! — поморщился шеф и развернулся ко мне спиной.

Я заколебалась — то ли броситься за Тамаркой, то ли последовать совету начальства. Выбрала второе. Узнаю у девчонок, что произошло, а там и буду решать. И поспешила наверх.

— Сашка, где ты ходишь? — прошипела мне менеджер Наташа, чей стол располагался рядом с моим. — Тут тако-о-ое!

— Бедная Томка, — жалостливо произнесла Зина.

Она сидела в моём кресле, подперев голову руками, и нервно кусала губы. В менеджерской собрались почти все наши сотрудницы, заполнив и без того небольшое помещение до отказа. Даже Мария Семёновна снизошла, значит, и правда произошло что-то из ряда вон выходящее.

— Что случилось, девки?

— Уволили нашу Тамарку, — выдохнула Софья, наш дизайнер, весьма импульсивная особа.

— Как? За что? — оторопела я.

— Да никто ничего не знает! — Зина сморщилась. — Томка, как оглашенная, к нам ворвалась, вещички свои схватила и умчалась. Настька только успела бросить, что, мол, шеф Тому уволил, ну и всё…

— Вообще-то я слышала кое-что, когда мимо кабинета шефа проходила, — нехотя призналась Марина, наш новый менеджер, — но, боюсь, эти обрывки фраз картину не дополнят.

— Что ты слышала? — спросила я.

— И молчала?! — это уже Зина ахнула.

— Как ты могла, Марина! — добавила Ксения.

— Мы тут голову ломаем, а она! — присоединилась ко всеобщему возмущению Софья.

— Да ну, девчат, я же говорю, ничего такого! — Марина покраснела. — Шеф по телефону орал на какого-то Владимира Филипповича, типа он его достал. Я, говорит, вам что, мальчик, что ли? Мне, говорит, ваши подозрения поперёк горла уже стоят. И с размаху трубку обо что-то ка-а-а-ак грохнет! А потом Тамарка, как ошпаренная, из кабинета выскочила. Вот и всё. Я так и не поняла, при чём тут этот доставучий тип и наша верстальщица?

— Вот это да, вот это пердимонокль! — присвистнула Ксенька. — Вован Филиппович и до шефа добрался! Чтобы Зимин повысил голос — такого за десять лет работы я не слышала! Бедная Томка… Запрёт теперь муженёк её в клетке двухэтажной каменной, и будет наша красавица томиться, аки узник…

— Так этот подозрительный тип — муж Сизовой, что ли? — дошло до Марины. — Он её что, к Петру Петровичу приревновал? С ума сойти!

— Он её даже к охраннику ревнует, которого сам же, между прочим, к жёнушке и приставил, — мрачно произнесла Наташа.

— Да-а-а, — уныло пробормотала Зина. — Добился своего Владимир Филиппович, теперь Томка вообще шагу из дома не сможет сделать.

— Да что он — зверь какой, что ли? — возмутилась Марина. — Слушайте, у вас у всех такой вид, как будто не двадцать первый век на улице, а дремучий домострой!

— Ты просто Вовика не знаешь, Мариш, — хмыкнула Ксенька, — иначе оптимизма твоего поубавилось бы. Странно ещё, что так долго у нас Тамарка продержалась, видно, вся Вселенная помогала ей в этом.

— Что целая Вселенная перед одним Вованом — тьфу! — плюнула на мой стол Зинаида.

— Эт точно, — хмуро поддакнула Наташа.

— Не может быть, чтобы Тамаре нельзя было помочь, — рассудительно сказала Мария Семёновна, все это время молча курившая у открытого окна. — Вы чересчур эмоциональны, друзья мои. Я думаю, что самый лучший выход — поговорить обо всём с Петром Петровичем. И этим я сейчас и займусь.

Она ловко придушила окурок в пепельнице, обвела всех спокойными светлыми глазами и вознамерилась было встать, но тут в спектакль вмешалась новая героиня.

— Не надо, Мария Семёновна! — сказала я твёрдо. — Не ходите.

— Ты что, Шурка? — удивилась Ксения. — Не хочешь помочь Тамаре?

— Ей не нужна наша помощь, — уверенным тоном заявила я.

У меня было чёткое убеждение, что ничего делать уже не нужно, всё решилось и без нас.

— Ну ты даёшь, Саш! — прищурилась Зина. — Не ожидала от тебя, если честно…

— Да поймите же! Томке не нужно помогать, потому что уже всё хорошо!

— Все хорошо? — переспросила Мария Семёновна, как-то странно посмотрев на меня.

— Да! — пылко воскликнула я, всё больше укрепляясь в своём знании. — И к Петру Петровичу идти не надо, потому что он сейчас придёт сюда сам!

— Тьфу, Шурка, опять твои фантазии, — недовольно поморщилась Ксенька.

— Придёт и скажет, — не отступала я от своего, — что никого он не увольняет, Владимир Филиппович извинился перед ним!

— Сизов? Извинился? — расхохоталась Ксения. — Ты себя слышишь вообще? Что ещё за конфабуляции? — моя подруга любит необычные словечки. — Девчонки, не обращайте внимания, наша Александра всегда была…

Узнать дальше о сложностях моего характера никто не успел, потому что за пределами нашей комнаты послышался посторонний шум. Кто-то, явно очень тяжёлый, поднимался по лестнице, громко скрипя старыми ступеньками. Я улыбнулась, наши дамы замерли. Через несколько секунд тревожное молчание прервалось стуком в дверь.

— Заходите, Пётр Петрович! — оглянувшись на меня, выпалила Ксения.

Конечно, мы все сразу же узнали характерную поступь шефа. На пороге показалась его грузная фигура. Лицо Петра Петровича было, по обыкновению своему, невозмутимым, взгляд твёрдым и цепким, а в руке он держал неизменный кожаный портфель.

— Мария Семёновна, я везде вас ищу, — еле уловимое недовольство проскользнуло в его голосе. — Вы забыли, что у нас в пятнадцать ноль-ноль встреча с Вольским?

— Ох! — дёрнулась редакторша. — Простите, Пётр Петрович, совершенно вылетело из головы!

Она поспешно вскочила, уронив при этом мобильный телефон и сигаретную пачку, которые лежали у неё на коленях. Белые палочки от удара об пол тут же выскочили из коробки и раскатились в разные стороны. Пётр Петрович усмехнулся и развернулся к двери. Зина с Софкой бросились помогать Марии Семёновне, а Ксенька победно посмотрела на меня. «Я же говорила!» — прочитала я в её глазах. По моей шее пробежал лёгкий прохладный ветерок, заставивший меня вздрогнуть и посмотреть на Петра Петровича. Полуобернувшись назад, он глядел на меня таким странным, тяжёлым взглядом, от которого окаменели все вокруг, а моя спина вмиг стала мокрой.

— А что касается Тамары Сизовой, — выговорил шеф в наступившей тишине, не ослабляя хватки, — можете больше не переживать, Александра. Она остаётся в нашем коллективе. Владимир Филиппович принёс свои извинения.

Помедлив ещё какую-то секунду, он вышел, с глухим стуком хлопнув дверью. Зинаида испуганно посмотрела на меня.

— Господа, в нашей редакции завелась Ванга! — радостно провозгласила Софья и хлопнула в ладоши. — Со всеми вопросами подходите ко мне, её импресарио!

— Подожди, Софа, — Ксения пристально вгляделась в моё лицо. — Шурка, так ты всё знала, что ли? И ваньку перед нами валяла?

— Я-я-я… нет… — помотала головой я.

— Нет, не могла Александра ничего знать! — задумчиво сказала Мария Семёновна. — Ведь в противном случае придётся допустить мысль, что она с Зиминым в сговоре — а это, согласитесь, нонсенс…

— Согласимся! — ехидно поддакнула Наташка.

— К тому же до сих пор никаких актёрских талантов я у Саши не замечала…

— Вот спасибо вам, Мария Семёновна, — криво улыбнулась я.

— Значит, так! — властно подытожила наш главный редактор. — Я сейчас еду на встречу, а вечером вернусь, и мы всё обсудим. А пока попрошу всех пройти на свои рабочие места. Софья, ты разобралась с макетом для типографии?

— Не успела ещё, Мария Семёновна! — пискнула Софья.

— Так иди и разбирайся! Всё, дамочки, работать, работать!

Мария Семёновна поторопилась за шефом. Зинка нехотя вылезла из моего кресла.

— Ладно, девчат, я пойду, у меня там вёрстка… Софа, ты идёшь?

— Иду, куда ж я денусь, — пробурчала Софья. — Айда за мной, тихоня, нам ещё в типографию звонить.

Она потянула за руку свою соседку Аню, незаметную молчаливую девушку, которая так и просидела всё это время, не проронив ни слова. Очень талантливый дизайнер, между прочим.

Девчонки вышли из менеджерской. Ксения подошла ко мне.

— Шурка, — прошептала она мне в ухо, — я пока не поняла, в чем тут дело, но удивить меня тебе удалось, так и знай! Ладно, потом с тобой разберусь.

Она тоже выскочила из комнаты. Да, я забыла сказать, что моя подруга работала в издательском доме «Книжная симфония» журналисткой, причём за годы своей работы заслужила звание въедливой и упёртой стервы, чем сама Ксенька весьма гордилась. Так что предстоит мне разбор полётов тот ещё.

Я со вздохом опустилась в своё кресло и бездумно упёрлась взглядом в чёрный монитор. На меня смотрело знакомое курносое лицо, ничем не примечательное и совершенно невыразительное. «Даже дорогие очки не делают тебя краше», — грустно подумала я и поправила рукой сломанную дужку, которую после ночного происшествия наспех перевязала скотчем. Как давно это было! Да и было ли вообще? Может быть, мне всё приснилось? А что, расслабилась при вычитке, на минутку задремала, а подсознание и выкинуло со мной злую шутку. Я потрогала правую щеку. Нет, слишком явно мне помнится боль при падении. А теперь эта странная история с Тамаркой, которую уж точно ничем не объяснишь. Ведь я на самом деле всё наперёд знала! Шефа видела, голос его металлический как наяву слышала. А этот его взгляд — б-р-р-р, как вспомню, так жить не хочется!

Меня передёрнуло, и отражение на дисплее дрогнуло, смазалось, только какой-то яркий огонёк вдруг вспыхнул в районе моей шеи. Господи, я же совсем забыла про этого льва! Вороватым движением застегнув верхнюю пуговичку блузки, дабы избежать любопытных девических взглядов, я дёрнула компьютерную мышь. Моё отражение превратилось в скучную таблицу с данными наших потенциальных клиентов. Глаза выхватили строчку с фамилией главного художника Арбузовского театра, которому я должна была сегодня перезвонить, и я вздохнула. Говорить сейчас ни с кем не хотелось, особенно с этим мутным Серебряковым, который вчера даже слова не дал мне выговорить. Ладно, мы не гордые, можем и повторить.

Я потянулась к трубке.

— Андрей Михайлович? Здравствуйте, это Александра Ковалёва из «Книжной симфонии», — сладким голосом пропела я, однако не чувствуя в себе ни капельки энтузиазма. Но, как говорится, профессионализм не пропьёшь. — Мы вчера с вами не договорили по поводу интервью. У нас очень хорошее, я бы даже сказала, выгодное к вам предложение…

— Да, меня заинтересовало ваше предложение, Александра, — перебил меня художник, — но…

— Но не сейчас? — продолжила я, мысленно посылая господину грубияну проклятия.

— Нет, почему же? — удивился он. — Можно и сейчас. Собственно, я бы даже хотел попросить вас, чтобы наша встреча состоялась как можно скорее. Видите ли, завтра утром я улетаю на гастроли и вернусь только через месяц.

— Так это же замечательно, Андрей Михайлович! — вскричала я, не веря тому, что услышала, но торопясь не упустить рыбку с крючка. — Сейчас же передам ваше пожелание нашим журналистам, и ровно через час кто-нибудь из них…

— Не спешите, Александра, — остановил мою быструю речь Серебряков, — у меня есть одно условие.

— Какое условие? — притормозила я.

Ну вот, сейчас начнётся! У этих чокнутых художников непонятно что в голове творится, не знаешь заранее, чего от них ожидать.

— Интервью я дам только вам, Александра Ковалёва. Исключительно вам и никому другому. Так и знайте, если приедет кто-нибудь из журналистской братии, даже на порог не пущу!

Что ещё за новости? Я обескураженно подняла глаза на Наташку и, в ответ на её вопросительный взгляд, покрутила пальцем у виска. Та понимающе улыбнулась. Кто, как не наши менеджеры, знает, сколько раз за день приходится сталкиваться со странными, мягко говоря, людьми!

— Отчего же у вас такое отношение к моим коллегам, Андрей Михайлович? — ласково проворковала я. — У нас работают очень сильные профессионалы, поверьте мне!

— Я искренне вам верю, — улыбнулся мой собеседник, — и ничего против ваших коллег не имею, честное слово. Но интервью дам только вам.

— Но я же простой менеджер! — попыталась уговорить я упрямца. — Я никогда не брала интервью и даже не знаю, как это делается!

— Я вас научу, — огорошил меня художник, — вы не представляете, сколько я всего знаю и умею.

— Но… — растерянно забормотала я и опять посмотрела на Наташу.

Та неистово кивала мне головой. Езжай, мол, дурочка, не упускай такого шанса! Тогда я перевела взгляд на Маринку, но в ответ получила лишь неопределённое пожатие плечами.

Ладно, буду сама выпутываться.

— Андрей Михайлович, скажите честно, почему вы хотите видеть именно меня? — пошла я напролом, убеждённая, что нет ничего лучше для собственного успокоения, кроме правды.

Наташка схватилась за голову, Марина тихо прыснула в кулачок.

— Я доверяю своей интуиции, милая Александра, которая сейчас мне ясно твердит, что лучшее интервью у меня возьмёте именно вы, упрямый менеджер из издательства «Книжная симфония»!

— Ладно! — сдалась я. — Так и быть, приеду к вам сама. Но только потом не говорите, что я вас не предупреждала!

— Не беспокойтесь, — усмехнулся художник, — не скажу. Итак, жду вас через два часа на проходной.

— Хорошо, — смиренно произнесла я и положила трубку.

Наташа тут же подскочила ко мне.

— Вот балда, чуть клиента не упустила!

— Странный он какой-то, — озадаченно сказала я. — Или все художники такие?

— А кто это был, Саш? — спросила Марина.

— Главный художник нашего театра Серебряков. Девки, может, он маньяк?

— Ты что, дура?! — возмутилась Наташка. — Такой красавчик не может быть маньяком! Видала я его фотки, невозможно поверить, что такое чудо по земле ходит. А какие декорации он малюет, просто отпад! Ты хоть раз в нашем театре бывала, тёмная девушка?

— Давно, — пожала плечами я.

— Эх, надо было мне ему позвонить! — закатила глаза Наташа. — Уж я бы не растерялась!

— Ты бы точно не растерялась, — усмехнулась Марина. — Это даже мне понятно, хотя я тебя всего месяц знаю. Я ещё удивляюсь, отчего это наш шеф к рукам не прибран?

— Ты просто не в курсе, Мариш, — усмехнулась я. — Этот орешек Натахе не по зубам оказался.

— Александра, ты ещё здесь? — Наташа явно была уязвлена. — Я бы на твоём месте пулей к журналистам мчалась!

— Зачем это? — насторожилась я.

— А ты сама, что ли, вопросы для интервью писать собираешься? Я знаю, у них там стандартные заготовки имеются… Нет, конечно, если мы и сами такие умные…

— Уже бегу!

Ксения была удивлена не меньше моего.

— Интуиция, говоришь? — задумчиво повторила она. — Что ж, такой человек, как Серебряков, имеет право на капризы. Ладно, подруга, слушай меня внимательно и запоминай. А лучше запиши…