Ничего, кроме правды

Екатерина Береславцева, 2020

Как быть, если грань между жизнью и сном оказалась настолько размытой, что отделять ночные грёзы от реальности стало невозможно? Конечно же, пользоваться случаем и нырять в объятия Морфея за позитивными или наоборот – мрачными и зловещими впечатлениями. Ну или отправляться на поиски того, кто наловчился проникать в чужие сновидения, чтобы внедрять в сознание спящего совсем не безобидные идеи.Именно таким даром обладает Софья Стрелецкая, днём работающая врачом в городской поликлинике, а вечерами кочующая по снам незнакомцев, на которых указал заказчик. И купаться бы предприимчивому медику в деньгах и славе, не случись в отлаженной системе сбой и не свались на Сонину голову нахальный кареглазый дегустатор да таинственный владелец винного бизнеса…

Глава 2

Пока я заполняла карту, бабуля не торопясь оделась, разгладила жидкие волосёнки и, сложив руки, уселась в ожидании на стул.

— Елизавета Матвеевна, что-нибудь ещё?

— Ась? — она повернула ко мне правое ухо.

— Я говорю, вы что-нибудь ещё хотите у меня спросить?

— Вроде как нет… — ничего не придумав, с сожалением ответила старушка.

— Тогда не буду вас больше задерживать. Результаты анализов будут готовы через неделю, вот тогда и подойдёте ещё раз.

— Ась?

— Я говорю, через неделю приходите! В понедельник!!

— Зачем так кричишь, деточка, я вроде пока не глухая! — поджала губы бабка и с достоинством поднялась, бормоча себе под нос: — Поскорей бы уж Наташа выздоровела…

— Да-да, конечно, — хмыкнула я, вновь утыкаясь в записи. И, не поднимая головы, громко крикнула в открывшуюся дверь: — Следующий!

Бабка вышла, в кабинет прошёл другой пациент, а я продолжала писать. Самым муторным в своей работе я считала эту нудную писанину, которая мне даже по ночам снилась. Вот то ли дело в столичных поликлиниках, где всё давно уже оцифровано, только знай щёлкай себе пальчиками по клавиатуре да вноси нужные данные по шаблону. Впрочем, компьютеры я тоже не особо жаловала…

— Садитесь, — не поднимая глаз, махнула я рукой на стул. — Одну минуточку…

— Да хоть две, я теперь никуда не тороплюсь! — усмехнулся новый посетитель, усаживаясь, и я резко вскинула голову. Шурик, будь он неладен! И как только он меня нашёл?!

— Здравствуйте, дорогая Стрелецкая Софья Павловна!

— И вам не хворать, Шахов Александр Михайлович, — хмуро ответила я.

— Опаньки, — он ещё шире улыбнулся. — Один-один. Неплохо подготовилась, Софья Пална. Но не на пятёрку, согласись?

— Чего тебе надо?

— О, мы уже на «ты»?

— Вас что-то беспокоит, больной? Память, слух, а может, с головой проблемы?

— Ага, беспокоит! — он придвинулся ко мне, я отпрянула. — Вот тут… — глухой удар себя в грудь, — болит! Со вчерашнего дня, после нашей с тобой встречи, дорогая!

— Неужели влюбились, гражданин Шахов А Эм?

— Ага, до беспамятства! — он неприятно осклабился. — Причём так горячо, что даже не помню, как мы с тобой прощались, любимая. А это не хорошо!

— Так давайте исправим эту оплошность, Александр Михалыч. Прощайте!

— Э, нет, так дело не пойдёт! — он вдруг схватил меня за руку и уставился мне в лицо немигающим правым глазом — левый был закрыт чёлкой. Я испугалась. Вот так вколет мне в бок железку, а я даже вздохнуть не успею, не то что на помощь позвать. И когда, среди бела дня, в самый наплыв пациентов!

— Послушай, Шурик, ну что тебе от меня надо, а? Никаких общих дел у нас с тобой нет, дорогу я тебе не переходила, в карман не лезла…

— В карман?! Да я бы тебе тогда шейку твою тощую не раздумывая свернул, как курёнку!

— Ну вот! Я о тебе до вчерашнего дня даже не слышала, правда!

— А вот тут позволь тебе не поверить, детка, — он встряхнул меня, и в животе у меня что-то щёлкнуло. — Я не слепой, и шарики в голове пока по нужной траектории крутятся.

— Но я не вру, честное слово! Впервые я тебя увидела только во сне! Я потому так и удивилась, когда бац — и вдруг ты на меня налетел из этой вашей подворотни! Ночью приснился, а днём, точнее вечером, в реале встретила, кому рассказать — никто не поверит! И я тебе об этом сразу сказала, помнишь? А ты меня вдруг домой потащил… Хотя я ни в чём не виновата!

— Врёшь! Ты сказала, что это ты мне приснилась! А откуда ты могла это знать, убогая?!

— Да я оговорилась просто! От растерянности! Как я могла это знать, подумай сам! Это же абсурд какой-то! — в праведном негодовании вскрикнула я, а потом поморгала задумчиво. — А что, правда приснилась?!

— Я уже сам не знаю! Ладно, оставим эту скользкую тему на потом. Откуда ты про корицу узнала?

— Да у меня дома корица тоже в солонке лежит! Это просто совпадение!

— Странное совпадение! А банка с перекисью? Ты даже не сомневалась, где она находится!

— Ну да, потому что у меня перекись тоже в настенном ящике стоит! И я действовала как на автомате! Ну хочешь, сходим ко мне домой, и ты сам всё увидишь!

Как хорошо, что я подготовилась! Как чувствовала…

— А сахар?

— А что сахар? Я же сказала, что просто забыла тебе его положить! Я была в такой растерянности! А когда пришёл твой друг, этот, как его… Остап…

— Оскар!

— Точно, Оскар. К этому моменту я уже немного пришла в себя и смогла нормально исполнить обязанности кухарки, точнее официантки. Сам подумай, зачем мне врать?

— Вот и я думаю — зачем?

— Да незачем! Потому что я говорю правду, одну только правду и ничего кроме правды!

— Софья Павловна?

Дверь неожиданно распахнулась, и Шурик, молниеносно убрав руку с моего запястья, сделал елейное лицо. В кабинет заходила Лидия Тимофеева, наша завотделением и по совместительству моя подруга, с которой мы когда-то учились на одном курсе мединститута. «Железная Лида» — так её прозвали коллеги за жёсткий волевой характер, и только мы, её друзья, знали, какой трепетной и нежной может она быть.

— Да, Лидия Владимировна! — я прокашлялась.

— А что это с вами, вы не заболели? — она окинула меня подозрительным взглядом.

— Нет!

— Да! — одновременно со мной сказал Шурик и улыбнулся Лидке. — Наша драгоценная Софья Павловна плохо себя чувствует, и я бы на вашем месте отпустил её домой лечиться.

— Лечиться? — моргнула Тимофеева. — А кто будет принимать пациентов? Тем более у вас там, драгоценная Софья Павловна, такая очередь выстроилась, просто ужас и кошмар!

— Ужас и кошмар, любезная Лидия Владимировна, — Шурка поднялся и ласково потрепал Лидку по плечу, отчего у той полезли вверх брови, — ужас и кошмар будут тогда, когда Софья Павловна позаражает всех ваших пациентов! А она позаражает, точно вам говорю!

— Заразит, — механически поправила Лидия и перевела недоумённый взгляд на меня.

— Вот и я говорю, заразит, как пить дать! — не отставал Шурик. — Так что надо отпускать доктора, а больных перекинуть на другого врача.

— Не больных, а пациентов! — Тимофеева повысила голос. — И вообще, что вы мне тут указываете, что надо и не надо делать! Занимайтесь лучше своими делами! Софья Павловна, вы уже закончили с…

— С Шаховым Александром Михайловичем? — я нарочно произнесла его имя полностью, чтобы, в случае чего, знали, от чьих рук я пала смертью храбрых. Наша Лидочка ничего не забывает! — Да, закончили!

— Как?! — вскричал Шурик и бухнулся опять на стул. — А моё больное сердце? У меня к вам, доктор, есть ещё парочка очень важных вопросов! Я бы сказал даже — вопросов жизни и смерти!

Вот то-то и оно…

— Ну так задавайте свои вопросы поскорее, в коридоре полно людей, не менее страждущих, чем вы, Александр Михайлович! — Лида вскинула голову. — А вы, Софья Павловна, к концу рабочего дня загляните ко мне, будьте любезны. Тарханов приехал…

— Юра! — вскрикнула я радостно, но осеклась под быстрым взглядом Шахова.

— Работайте, работайте! — Тимофеева процокала каблучками к двери и, уже открыв её, бросила мне напоследок сочувственный взгляд.

Я вздохнула. Боюсь, до конца рабочего дня я могу не дожить…