Ничего, кроме правды

Екатерина Береславцева, 2020

Как быть, если грань между жизнью и сном оказалась настолько размытой, что отделять ночные грёзы от реальности стало невозможно? Конечно же, пользоваться случаем и нырять в объятия Морфея за позитивными или наоборот – мрачными и зловещими впечатлениями. Ну или отправляться на поиски того, кто наловчился проникать в чужие сновидения, чтобы внедрять в сознание спящего совсем не безобидные идеи.Именно таким даром обладает Софья Стрелецкая, днём работающая врачом в городской поликлинике, а вечерами кочующая по снам незнакомцев, на которых указал заказчик. И купаться бы предприимчивому медику в деньгах и славе, не случись в отлаженной системе сбой и не свались на Сонину голову нахальный кареглазый дегустатор да таинственный владелец винного бизнеса…

Глава 3

–…и эта деваха прокукарекала, как самый настоящий петух, представляете? Нас всех просто разорвало от смеха, а девчонка посмотрела так важно и… Сонь, ну о чём ты всё время думаешь, а?!

— Что? — встрепенулась я и оторвала взгляд от окна.

— Вот тебе и что! Распинаюсь тут перед ней, как павиан, а она… Или ты не рада моему возвращению?

— Рада, Юрочка, ещё как рада…

— У Софьи был сегодня трудный день, — усмехнулась Лидушка. — Видел бы ты только этого пижона, её пациента. Вот уж кто точно настоящий петух, без дураков!

— Что за пациент? — заинтересовался Юрка. — Буйный?

— Не твой клиент, не беспокойся, — хмыкнула я. — Просто внешность у него… примечательная. А так обыкновенный дядька, разве что болтлив не в меру, но за это в психушку не бросают.

— Излишняя болтливость, знаешь, тоже может быть показателем болезни. Так что как знать, как знать… — Тарханов подмигнул мне.

Лидка вздохнула. Она вообще за сегодняшний вечер уже несколько раз менялась в настроении, то бледнела, то краснела, то вдруг начинала хохотать как ненормальная — впору самой становиться пациенткой психиатра. Впрочем, поведение нашей заведующей объяснялось весьма просто: вот уже много лет Лида Тимофеева была влюблена в талантливейшего парня Юрку Тарханова, бывшего нашего однокурсника и свежеиспечённого заведующего кафедрой психиатрии, что располагалась в отдельном корпусе городской больницы, в поликлинике при которой мы с Лидкой трудились без малого десять лет. Хотя я поменьше, после института меня ещё пару лет помотало по свету… Впрочем, это уже совсем другая история. А что касается истории отношений Лиды и Юрки, то происходила она по прямой, никогда не меняющей свой курс, — Она любила Его, а Он любил Другую. Старо как мир, но от этого не менее болезненно для несчастной влюблённой. Но — Лиду за такое постоянство можно было только уважать. И не только за это. Вот кто ещё, скажите, мог так преданно любить человека, чтобы желать ему счастья с… другой женщиной? И даже своими собственными руками подталкивать эту женщину в раскрытые объятия своего любимого? Я больше таких людей не знаю. Вот где пример самой настоящей самоотверженной любви! И да — мне, как имеющей самое непосредственное отношение к этой истории, есть за что уважать Лидию и даже гордиться дружбой с ней. А ещё где-то в глубине своей души я лелею надежду, что когда-нибудь и сам Тарханов осознает всю глубину Лидкиных чувств и…

Впрочем, сейчас, обнаруживая на себе пылкий взгляд Юркиных зелёных глаз, я понимаю, что моим надеждам не скоро суждено сбыться…

— Девчонки, предлагаю продолжить нашу встречу в более уютной обстановке! Нет, Лидуш, твой кабинет тоже вполне зачётный, но…

— Но здесь не подают шампанского, — улыбнулась Лидка.

— Увы! — Юрка хохотнул. — Так что приглашаю вас отметить моё возвращение в нашем любимом ресторане! Надеюсь, «Молочные реки²» за время моего отсутствия никуда не утекли?

— Наоборот, стали ещё более полноводными, — я усмехнулась. — Там поменялся хозяин…

— Неужели папаша Гройс³ и его к рукам прибрал?

— Врать не стану, не знаю. Может, и прибрал. Да только предыдущий владелец, Валентин Баженов, говорят, поспешно покинул наш город, после какого-то скандала, что ли.

— С Валькой вечно скандалы происходили, дрянной, по правде говоря, был человечек. Хотя заведение у него что надо было. Ну, не мне вам рассказывать…

Мы обменялись улыбками. Действительно, в ресторане «Молочные берега» в пору нашей юности было проведено немало радостных часов — впрочем, нерадостных тоже. Оно и понятно, ведь это заведение находилось, да и сейчас находится, на той же улице, что и наш медицинский институт.

— Предлагаю больше не терять ни минуты. Надеюсь, ни у кого самоотвода не будет?

То ли действительно у Лидушки были запланированы на вечер дела, то ли она засекла горящий Юркин взор, брошенный в мою сторону, но ответила она сразу же, не задумываясь ни на секунду:

— Я не смогу, Юр. Мне ещё поработать нужно. Боюсь, не скоро отсюда выберусь…

— Какая работа! — возмутился Юра. — И так вон бледная стала, как моль! Скажи ей, Сонь, разве можно так себя гробить?!

— Действительно, Лидусь, ты как заведующей стала, так тебя теперь с работы не вытащишь! Я давно хотела тебе об этом сказать, да всё случая не было. Спасибо Юрке. Нельзя так, Лид! Не высыпаешься, почти не ешь, совсем отощала, подруга. А себя надо любить, правда, Юрочка?

— Истинная! Это я тебе как доктор психиатрии говорю! Правда, с любовью к самому себе тоже надо не переусердствовать, а то знаете, девчата… Вот был у меня недавно один случай…

— Ну нет!! — рассмеялась Лида. — Уволь меня от твоих сравнений, господин психиатр! И вообще — топайте-ка вы отсюда, дорогие мои, пока я вас метлой не вымела. У меня правда много работы, а вы меня задерживаете! Из-за вас до ночи тут проваландаюсь! Обещаю, в другой раз обязательно вместе посидим, ведь ты у нас теперь надолго, Юр?

— Надеюсь, навсегда! — торжественно провозгласил Юра, отвечая Лидке, но не выпуская меня из своего поля зрения. Лида стойко перенесла пламенный взгляд, направленный не на неё.

— Тем более! — ясно улыбнулась она. — А вы сами сходите, ребята, обязательно! Сонь, ты ведь сможешь?

Ни капли притворства, ни капли ревности не было в её голосе, ну как такое возможно, а? Святая женщина…

— Смогу! — ответила я, хотя в обычных обстоятельствах я бы точно отказалась. Но не сегодня. Сегодня Юрка нужен был мне как никто другой.

— Здорово! — обрадовалась Лидушка, а Тарханов и вовсе просиял ярким солнышком. — Но в следующий раз я с вами, обещаю!

— Договорились, дорогая Лидия Владимировна! — вскочив, Тарханов отвесил Лидке шутливый поклон. — Идём, Софья, не будем отвлекать нашего товарища от работы. До завтра, доктор!

— До завтра! — радостным эхом откликнулась Лидочка.

И долго ещё, пока мы с Юркой шагали по длинному коридору опустевшего отделения, перед моими глазами стояла её улыбка. Никогда, никогда не приблизиться мне, грешной, в своих поступках и помыслах к сияющему благородству этой женщины. Даже если наизнанку вывернуться, даже если перелить себе всю кровь самого невинного ребёнка на земле, даже если заменить все мысли, все надежды, все сны мои…

— Не вздыхай так тяжело, Сонь, — Юра приостановил свой шаг. — Если тебе так уж не хочется со мной идти, я же не настаиваю. Я всё понимаю, Сонь…

— Ну что ты, Юра! — я сжала его пальцы. — Я очень соскучилась по тебе, правда-правда! И в ресторан пойду с удовольствием!

— Ты уверена? — он пытливо заглянул в моё лицо.

— Ещё как!

— Тогда идём скорее! — обрадовался он и перехватил мою руку. — Ты не представляешь, как я сам по тебе соскучился! Каждое утро, просыпаясь в чужой квартире чужой страны, я думал — вот ещё один день без тебя! Каждый вечер я подгонял сон, чтобы поскорее забыться. А ещё чтобы поскорее настал следующий день, который, хоть и чудовищно медленно, но приближал меня к встрече тобой… Я знаю, ты не любишь, когда я говорю об этом. Но я больше не стану говорить, обещаю, просто сейчас… Просто сейчас я страшно рад, понимаешь?

— Понимаю, Юра…

Я покрепче ухватилась за его руку, и он, воодушевлённый, стремительно понёсся вперёд, как фрегат, вырвавшийся из ледового заточения и готовый теперь к новым сражениям и подвигам. И я тебе вскоре их предоставлю, мой дорогой Юра, уж это могу обещать наверняка!

Примечания

2

Подробнее о «Молочных реках» — в повести «Прошу любить и не жаловаться» (прим. автора).

3

Подробнее о папаше Гройсе — в повести «Начинай со своего дома» (прим. автора).