Детективный Новый год

Екатерина Вильям-Вильмонт, 2018

Ничего себе начало нового года! У соседки пропала маленькая дочка, точнее – ее похитили! А вместе с ней пропала ее игрушка – электронный Пушистик… Никто не может понять, что случилось? И почему грабителям понадобилась эта игрушка? Гошке с Никитой и их друзьям придется на новогодних каникулах распутывать это непростое дело.

Глава II. Пушистик

— Сашка, тебе понравился Новый год? — спросила, потягиваясь, Маня.

— Да, понравился. Особенно свечки на елке. Так уютно и романтично.

— Ага! И вообще там все было клево!

— Ну еще бы! Это ведь у твоего обожаемого Гошки было, — улыбнулась Саша слегка снисходительно.

— А скажешь, было плохо? Невкусно, некрасиво и скучно? — рассердилась Маня.

— Я ничего подобного не говорила! И Гошкина мама очень милая. Кстати, наша мама от нее в полном восторге.

— И я очень этому рада! — как-то задиристо произнесла Маня.

— Я рада, что ты рада, — засмеялась Саша. Она пребывала в прекрасном настроении. — Мань, а что это ты за всю новогоднюю ночь ни одного стишка не сочинила? На тебя не похоже.

— Вдохновения не было.

— Неужели для того идиотизма, который ты сочиняешь, тоже нужно вдохновение?

— Мне — нужно! — отрезала Маня и вылезла из кровати.

— Манька, ты обиделась? Извини, у меня просто вырвалось!

— Да-да, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке!

— По-твоему, я пьяная? — расхохоталась Саша.

— Ты вчера два бокала шампанского выдула!

— Полтора!

— Неважно.

— Ладно, Маняшка, хватит дуться, я пошутила…

— Смотри, записка от мамы. «Дорогие девочки, с Новым годом! Вернусь поздно. Не сердитесь, целую, мама».

— Она вчера ничего не говорила… Странно, куда ее унесло первого января?

— Я думаю, на свиданку.

— Что? На какую свиданку?

— Почем я знаю, на какую, просто ничего другого и быть не может. Если б у нее был сегодня утренний спектакль, мы бы это знали. Если бы ее вызвали неожиданно на замену, она бы так не написала. А она именно ничего не пишет, просто ухожу, и все! Значит, на свиданку.

— Ну, Маняшка, ты даешь! У тебя просто железная логика. Так, может, ты в состоянии вычислить, с кем у нее свиданка?

— Нет, пока не знаю, но к концу каникул запросто могу выяснить. А ты, что ли, против?

— Против чего?

— Против того, чтобы мама ходила на свидания?

— Честно? Я не знаю. Я, когда они с папой развелись, думала, что у мамы может быть новый муж…

— И что надумала?

— Мне не хочется.

— Мне вообще-то тоже.

— Да, неплохо бы все-таки узнать, кто он такой…

— И если он нам не понравится, мы ему устроим жуткую жизнь!

— Ты с ума сошла? А мама? Ведь если она его полюбит…

— Разлюбит!

— Так нельзя!

— Пускай она его любит, сколько хочет, но без нас. Зачем обязательно замуж выходить?

— Ну, может, ты и права. Замуж необязательно. А если он хороший и нам понравится?

— Тогда поглядим.

— Какая ты решительная, Маняшка. Ладно, давай вставать, уже второй час. Я есть хочу, умираю!

— Там полный холодильник.

Девочки в ночных рубашках побежали на кухню.

— Мань, давай умоемся сначала!

— Нет, в Новый год необязательно! В Новый год быть можно сытым даже с рылом неумытым!

— Первое стихотворение двухтысячного года. Поздравляю! — засмеялась Саша, наливая в стакан ярко-зеленую воду «Тархун».

— Сашка, и мне «Тархунчика»!

В этот момент зазвонил телефон.

— Алло! — схватила трубку Маня. — Гошка? С Новым годом!

— Мань, вы уже проснулись?

— Отчасти. Поесть собрались.

— Маня, моя мама сегодня вечером уходит в гости…

— А наша с утра умотала, и неизвестно, когда вернется!

— Отлично! Предлагаю часиков в шесть-семь собраться у меня. Еды осталось навалом, придет Ксюха, и Никита подвалит, соберемся всей командой. Вы как?

— Сейчас Сашку спрошу. Саш, Гошка нас сегодня вечером приглашает к себе в гости. Никита приедет. И Ксюха придет.

— Не возражаю!

— Гош, наша принцесса не возражает!

— Ладно, жду вас к семи.

— Будем! — Положив трубку, она повернулась к сестре, и глаза ее сияли.

— Манька, ты же обещала разлюбить Гошку, — с огорчением проговорила Саша.

— Обещанного три года ждут! — вспыхнула Маня.

— Не получается?

— Нет, не получается.

…Когда девочки спустились на пятый этаж к Гошке, там уже все были в сборе.

— Мы вот еще рыбу под майонезом принесли! — поспешила сказать Маня. — И пепси!

Саша тут же уединилась с Ксюшей — они ведь больше суток не виделись! А Маня радостно рассказывала Никите, как здорово они тут встречали Новый год.

— Гош, а свечки все сгорели, да? — спросила она.

— Да, сгорели, — с сожалением кивнул Гошка, покривив при этом душой. Просто мама категорически запретила ему зажигать свечки на елке в отсутствии взрослых и даже заперла их в свой стол.

— Да вы что, веселиться сюда пришли? — сказал вдруг Леха.

— Шмаков, ты шизнулся? — закричала Ксюша. — Конечно, веселиться! Зачем же еще?

— А затем, что нам, возможно, предстоит новое дело!

— Что?

— Какое дело?

— Что за новости? — закричали все наперебой.

— Мы ждем до восьми, а потом…

— Слушай, Леха, не тяни! — раздраженно проговорил Никита. — Гош, что случилось?

— Пока еще, может, и не случилось…

И он рассказал обо всем, что произошло сегодня утром.

— Скорее всего, это фигня! — заявила Ксюша. — Нянька наверняка решила с кайфом встретить Новый год…

— Ох нет! — воскликнула Саша. — По-моему, у нее в Москве никого из близких нет.

Все повернулись к Саше.

— Понимаете, я как-то случайно слышала во дворе… она говорила, что в Москве никого не знает.

— Ты уверена? — быстро спросил Гошка.

— Уверена… да, уверена!

— Давно это было?

— Недели две назад.

— Ну, с тех пор она запросто могла с кем-нибудь познакомиться, ее пригласили на встречу Нового года, вот она и согласилась.

— Послушайте, — перебил их Никита, — вы давно проверяли, дома она или нет?

— Часа два назад, — ответил Гошка.

— Так надо еще раз проверить, может, и говорить-то не о чем. Пошли, Гошка, поднимемся и позвоним в квартиру.

— Точно! — обрадовался Шмаков.

Они втроем поднялись на седьмой этаж и долго звонили в квартиру. Там по-прежнему никого не было.

— Странно, — сказала Саша, узнав об этом. — Очень странно.

— Да что тут такого странного? — пожала плечами Ксюша. — Скорее всего, эта Элеонора отправила няньку с девочкой куда-нибудь за город, в пансионат или еще куда-нибудь…

— Но тогда она наверняка предупредила бы тетю Лену, попросила бы поливать цветы, ведь у тети Лены есть ключи.

— А там цветов нету, — заметил Леха. — Ни одного цветочка.

— Ты уверен? — спросила Ксюша.

— На все сто! Специально внимание обратил… ни единого листочка.

— Тоже странно, — сказала Саша.

— Что тут странного? Ну не любит она комнатные цветы, эта Элеонора, или у нее на них аллергия! — предположила Ксюша.

— Но должна же она была кого-то предупредить! — стояла на своем Саша.

— Да почему? С какой стати?

— А почта? Кто-то же должен вынимать почту! — закричала вдруг Маня. — Об этом уж точно она бы не забыла! Полный почтовый ящик — первый признак для воров, что в квартире никого нет!

— Верно, — кивнул Никита, — только ведь еще не факт, что эта ваша Элеонора не попросила кого-то из соседей вынимать почту.

— Нелогично, — покачал головой Гошка. — Если она держит запасные ключи у тети Лены, то должна была бы ее и попросить вынимать почту.

— Эй, послушайте, чем языками молоть, пошли бы лучше поглядеть, что там с ее почтовым ящиком! — не без яда заметил Леха.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Гошка. — Я мигом!

— Я с тобой! — бросился за ним Леха.

В почтовом ящике явно что-то было, но сказать, что он забит, было бы неверно. Он ничем не отличался от других ящиков.

— Фигня какая-то, — проворчал Леха. — Гош, давай еще разок позвоним в квартиру, а? Вдруг эта чертова нянька вернулась?

— Давай, попытка не пытка.

Но им опять никто не открыл.

— Слушай, а вроде тетя Лена хотела к соседям сунуться? — вспомнил Леха.

— Мы ей сейчас позвоним.

Вернувшись в квартиру, Гошка набрал номер тети Лены.

— Тетя Лена, это Гоша. Есть какие-нибудь новости?

— Новости? Что ты имеешь в виду?

— Ну, это… насчет няньки и девочки…

— А ты почему интересуешься?

— То есть как? — поперхнулся Гошка. — Интересно все-таки, нашлись они или нет?

— И тебе не все равно?

«Сдурела она, что ли?»

— Почему мне должно быть все равно? Разве я чурбан бесчувственный?

— Ох, Гошка, извини, я так разнервничалась, а мне все кругом твердят, что волноваться не о чем, мол, Новый год и все такое… А я вот волнуюсь, жутко волнуюсь и, главное, ума не приложу, что надо делать, даже в милицию не заявишь, вроде пока оснований нет.

— Тетя Лена, а вы не знаете, как связаться с Элеонорой?

— Боже мой, она улетела в Бразилию, как же с ней свяжешься?

— В Бразилию? Да, действительно… Но вообще-то, тетя Лена, может, и вправду ничего плохого не случилось?

— Я молю бога, чтобы так оно и было… Ну ладно, Гошенька, надо пока набраться терпения и подождать, может, все еще и обойдется. А что там у тебя за шум?

— Да это все наши собрались. Мама ушла…

— А вы веселитесь на свободе?

Гошка хотел сказать, что с весельем у них пока не очень, но промолчал.

— Ладно, в вашем возрасте без веселья нельзя! Желаю счастья!

Гошка поблагодарил милую женщину и повесил трубку.

— Ну что? — накинулись на него все.

— Ничего, все по-прежнему. Предлагаю пока забыть об этой истории, до утра.

— А утром что? — полюбопытствовала Маня.

— Откуда я знаю? Поживем — увидим, — раздраженно ответил Гошка. — И вообще, я уже озверел от всего этого. Хочу есть, пить, и давайте не думать про всякие ужасы.

— Так-то оно так, только ни хренульки не получится, — покачал головой Леха.

— Почему это?

— По привычке.

— Да ну тебя, Леха! — отмахнулся Гошка и подцепил вилкой кусок рыбы под майонезом. — Ммм, вкусно!

— Это я готовила! — заявила Маня.

— Молодец! — одобрил ее Гошка.

Маня зарделась от удовольствия. Еще бы, сам Гошка похвалил ее кулинарные таланты!

Но все-таки мало-помалу они сумели отрешиться от тревожных мыслей и отлично провели время. Потом Леха пошел проводить Ксюшу, Гошка с Никитой поднялись с Сашей и Маней на десятый этаж и простились с девочками до завтра. Никита остался ночевать у Гошки.

— Клевенько посидели! — сказал Никита.

— Ага, — согласился Гошка. — Только давай все приберем, чтобы мама не сердилась.

— Давай. По-моему, твоя мама редко сердится.

— Вообще-то да, но пусть ей будет приятно.

— Гош, скажи, а Ксюха…

— Что Ксюха?

— Она, по-моему, неплохая девчонка, да?

— Ты на нее запал, что ли?

— Почему это сразу запал? Просто спросил, хотел проверить свои впечатления…

— А, ну если проверить впечатления, — лукаво улыбнулся Гошка. — Они тебя не обманывают, Ксюха и вправду девчонка первый сорт!

— Но не высший?

— Да почему?

— Высший сорт, по-твоему, это, конечно, Сашка!

— Да ладно тебе. Они обе высший сорт!

— То-то же! — засмеялся Никита, вместе с Гошкой принимаясь за уборку.

Через полчаса квартира была приведена в порядок, и мальчики включили телевизор. Однако через пять минут оба заснули, Гошка на диване, а Никита в кресле. Сил уже не было. Так их и застала Юлия Александровна, вернувшаяся домой во втором часу ночи.

— Это что такое? — громко сказала она. — Живо отправляйтесь спать!

— Мам, ну мы же и так спали, — простонал Гошка, едва не свалившись с дивана.

— Кто это спит, не раздеваясь, при свете, да еще под телевизор? Только старички-пенсионеры! И зубы наверняка не чистили! Просто безобразие!

Несмотря на строгие слова, чувствовалось, что она совсем не сердится, а, наоборот, чем-то очень довольна.

Утром, за завтраком, мама сказала с улыбкой:

— Вы мне сделали прекрасный подарок!

— Какой подарок? — не понял Гошка.

— Я ожидала застать полный раскардаш в квартире, а тут такой порядок! Это было очень приятно. Кстати, Гошка, ты не знаешь, нашлась Инночка?

— Вчера вечером ее еще не было. Позвони тете Лене, может, уже и нашлась.

Но у тети Лены никто не отвечал.

— Ладно, я ей потом позвоню, — решила Юлия Александровна. — Вы тут оставайтесь, а я пойду.

— Мама, сегодня же праздник, а ты хочешь работать? — огорчился Гошка.

— Ты что забыл, что я художник? А что по этому поводу сказал мой любимый поэт Пастернак? «Не спи, не спи, художник, не прерывай труда!»

— Там не так, — засмеялся Гошка. — «Не спи, не спи, художник, не предавайся сну, ты вечности заложник у времени в плену».

— Это верно, я чуть-чуть переврала, для краткости.

— А что переврано? — полюбопытствовал Никита.

— Там раньше сказано: «Не спи, не спи, работай, не прерывай труда, не спи, борись с дремотой, как летчик, как звезда!» Ну все, я побежала, а ты, Гошка, приобщай кузена к поэзии!

— Еще чего, — проворчал Гошка.

Мама ушла.

— Слушай, Гошка, у нас в школе есть один парень, у которого совершенно потрясная собака, немецкая овчарка, умная до жути.

— Ну и что? Если хочешь знать, немецкие овчарки по интеллекту выше всех других собак, а самые глупые — афганские борзые.

— Дело не в этом. Просто я подумал: если надо будет искать эту малявку, можно будет привлечь Зорика.

— Зорик? Так зовут овчарку?

— Так зовут хозяина.

— Не ври!

— Честное слово, Зорик Гейбер, очень клевый парень.

— А что это за имя — Зорик?

— Вообще-то его зовут Зиновий, но все называют Зориком.

— Понятно. Только зачем нам собака с этим самым Зориком?

— Если надо взять след…

— След?

— Ну да, ты что, не понимаешь, как это может быть важно?

— Во-первых, след уже давно простыл в буквальном смысле слова, а во-вторых, он в лучшем случае приведет нас к тому месту, где стояла машина. А дальше твоему Зорику делать нечего.

— Кстати, собаку зовут не Зорик, а Цезарь.

— Цезарь? Шикарно звучит. Знаешь, Никитка, больше всего на свете я бы хотел, чтобы эта нянька с девчонкой нашлись и нам не надо было бы брать какой-то там след. Мне это и в прошлом году надоело. А начинать с этого Новый год…

— Так ты уже начал, а я лично не против что-нибудь расследовать на каникулах, тем более ваше последнее дело мимо меня прошло, черт бы побрал этот грипп.

— Ну, ты дурной, — помотал головой Гошка.

— Давай, звякни еще раз этой тете Лене. Может, она за хлебом ходила и уже пришла.

Гошка нехотя набрал номер. Тетя Лена сразу же сняла трубку.

— Гошенька? — обрадовалась она. — Я уж собиралась тебе звонить, но, думаю, вдруг вы еще спите, а второй раз будить вас не хотелось… ты знаешь, никаких новостей… Просто не знаю, что и думать. Я встретила Нину, Элеонорину соседку, спросила, очень осторожненько, чтобы не поднимать панику, как там Аля справляется с Инночкой, но Нина сказала, что понятия не имеет, ей в чужие дела соваться неохота и все в таком роде.

— А вы ей не сказали прямым текстом, что девочка и нянька пропали?

— Гоша, но ведь и в самом деле, вдруг они где-то за городом — и с ведома Элеоноры…

— Тогда почему вы волнуетесь? — с трудом скрыв раздражение, спросил Гошка.

— Не знаю… Интуиция, наверное. Гошка, у меня к тебе просьба… Последняя, и я оставлю тебя в покое.

— Какая просьба?

— Пойти со мной в ту квартиру… Я одна… мне как-то боязно.

— Зачем?

— Понимаешь, я там в прошлый раз платок свой теплый забыла…

— Хорошо, — согласился Гошка, которому помимо всего прочего жутко хотелось еще разок взглянуть на того удивительного электронного зверька: карие глазищи игрушки запали ему в душу. Он, конечно, никогда, даже под пыткой, никому не признался бы в этом, но…

— Тогда, Гошенька, через двадцать минут поднимись на седьмой.

— Договорились.

— Что там такое? — с любопытством спросил Никита.

Гошка все объяснил ему.

— Можно, я тоже с тобой пойду?

— Пошли, что за проблема!

Через двадцать минут они поднялись на седьмой этаж, и тут же к ним спустилась тетя Лена.

— Все-таки я для начала позвоню, — как-то нерешительно сказала она.

Но на звонок опять никто не откликнулся. Тетя Лена перекрестилась.

— Господи, спаси и помилуй! — прошептала она и отперла дверь.

— Знаете, я на вашем месте осмотрел бы шкафы, — зловещим голосом произнес Никита.

— Какие шкафы? — вздрогнула тетя Лена.

— Какие есть в доме.

— Боже мой, зачем?

— А что, если их убили и трупы спрятали?

— Ты что, совсем спятил? — рассердился Гошка, у которого душа ушла в пятки от такого предположения.

— Ничего я не спятил, на днях в криминальной хронике такое видел. Хотя вряд ли тут есть трупы, в квартире тепло, и уже наверняка появился бы трупный запах.

Тетя Лена побелела как полотно и схватилась за сердце.

— Ну ты и козел! — шепнул Гошка Никите и распахнул большой стенной шкаф.

Никаких трупов там, слава богу, не было.

— Да, я что-то погорячился, — смущенно пробормотал Никита.

— Тетя Лена, где ваш платок? — спросил Гошка.

— Кажется, я его в детской оставила.

Гошка открыл дверь детской и чуть не вскрикнул. Серого Пушистика не было. Он обвел взглядом комнату. Ничего. Что же это значит?

— А вот мой платок!

— Тетя Лена, — понизил голос Гошка, — тетя Лена, вы помните, тут на ковре была игрушка?

— Игрушка? Ах, та, с карими глазами… Да.

— Мы ее оставили тут, на ковре…

— Ты хочешь сказать, что она пропала?

— Я ее не вижу!

— Она ведь электронная, могла куда-нибудь уйти.

— Игрушка? Уйти? — ахнул Никита.

— Я хочу сказать, под диван или в какой-нибудь угол… — в изнеможении проговорила тетя Лена.

Гошка распластался на полу и заглянул под кроватку, под небольшой диван, под стол. Пушистика нигде не было.

— Чертовщина какая-то, — проворчал Гошка.

— Ты можешь объяснить, что ищешь? — потребовал Никита.

— А ты еще не понял? — огрызнулся Гошка. — Электронную игрушку! Она была тут, посреди комнаты, а теперь ее нет!

Они обыскали все. Пушистик исчез!