Секрет пустой квартиры

Екатерина Вильям-Вильмонт, 2000

У Даши и Стаса скоро намечается переезд! А пока родители в отпуске, ребята решили им сделать свадебный подарок. Они сами отремонтируют новую квартиру, а помогут им их закадычные друзья. Но они еще не знают, что их ждет новое расследование. Ведь в пустую квартиру кто-то наведывается… И Петьке Квитко опять предстоит рисковать своей жизнью. Но это еще не все! Им придется раскрыть настоящее преступление: они же не могут не прийти на помощь новой подруге Инне…

Глава III

Проводы

Инна оказалась невысокой, худенькой, почти прозрачной, с негустыми светлыми волосами и яркими синими глазами.

«Фарфоровая кукла!» — определила про себя Даша. Хотя куклы, как правило, довольно пухлые.

— Вот, познакомьтесь! — сказала Оля. — Это Даша, а это Инна!

— Привет! — весело поздоровалась Даша с худенькой девочкой, стараясь улыбкой подбодрить ее.

— Инка, ты обедала? — на всякий случай спросила Оля.

— Обедала! А вы из одного класса?

— Да, вот так мне повезло! Сразу подругу нашла! Инна, я уже все Даше рассказала, она хочет кое-что выяснить…

— Что? — испуганно спросила та.

— Кто тебе это сказал? И при каких обстоятельствах? — начала допрос Даша.

— Одна женщина…

— Какая женщина? Ты ее знаешь?

— Нет, не знаю. Первый раз видела!

— Давно это было?

— Первого сентября! Она меня у школы подкараулила… После уроков.

— А потом ты ее видела?

— Нет.

— А маме своей ты ничего не говорила?

— Нет, что ты, я боюсь!

— Слушай, Инна, а папа твой… Он тоже ненастоящий?

— Папа? Нет, про папу она ничего не говорила! — Лицо Инны так побледнело, что Даша испугалась. — А ты думаешь, что…

— Я только спросила…

— Нет, про папу она ничего не говорила!

— Инна, а ты можешь сейчас точно вспомнить, как это было? В деталях? Как она выглядела, эта женщина, как вела себя?

— Попробую вспомнить… — наморщила лобик Инна. — Ну, я вышла из школы с Юркой Зубковым, он в нашем подъезде живет… И вдруг подходит ко мне она — невысокая, красивая, в белом костюме с лиловой блузкой… И губы лиловатой помадой намазаны… И спрашивает: «Ты Инна Киселева?» Я говорю: «Да, я». — «Можно мне с тобой поговорить? Наедине?» — «Можно», — отвечаю. Юрка сразу смекнул, что он тут лишний, и убежал. А она отвела меня в сторонку и говорит: «Инночка, я хочу тебе только добра! Ты уже большая девочка, и пришло время тебе узнать, что твоя мама тебе неродная!» Ну, я от неожиданности рот открыла, стою, смотрю на нее, как баран на новые ворота, и даже спросить ничего не могу! Просто язык не поворачивается. А она продолжает: «Я знаю, что Любовь Марковна тебя любит, хорошо воспитывает, но правду все равно надо знать! Нет ничего тайного, что не стало бы явным!» Она как-то странно засмеялась, повернулась на каблуках и пошла. А я стою как дура и не знаю, что мне делать. Вот и все!

— Даш, ну что ты на это скажешь? — спросила Оля. — Мне кажется, что это больше всего похоже на месть.

— И ты права! Я тоже так думаю. Вот что, Инна, плюнь и разотри. Это явное вранье! Просто кто-то решил попортить нервы твоей маме. А ты молодчина, что ничего ей не сказала. Скорее всего это просто вранье!

— Я подумала, что… может, эта женщина — моя настоящая мама?

— Настоящая мама? Ерунда! Зачем настоящей маме портить жизнь своей дочке?

— А если она хочет таким образом ее вернуть? — предположила Оля.

— Тогда Инна должна просто раз и навсегда решить для себя, кто ей больше нужен — та женщина, которая ее вырастила, холила и нежила, или та, которая ее когда-то бросила, а теперь, неизвестно зачем, хочет еще испортить ей жизнь? Да она уже ее испортила! — категорично сказала Даша.

У Инны в глазах появились слезы.

— Я про это не думала, мне даже в голову не пришло, но… Даша права, я, конечно, выберу мою маму… То есть не мою… ну, в общем, мою мамочку… А эта… эта… она противная, злая…

— Инка, не реви! — воскликнула Оля. — Я тебя умоляю!

— Ладно, постараюсь, — сквозь слезы проговорила Инна.

Девочки помолчали, а когда Инна немного успокоилась, Оля спросила:

— Инка, скажи, а ты хотела бы разобраться в этой истории или лучше все оставить как есть и действительно плюнуть и растереть?

— Нет! Мне надо разобраться, а то сойду с ума — я только об этом и думаю. Но как же быть? Не спрашивать же у мамы?

— Конечно, нет! — закричала Даша. — Понимаешь, тут надо помозговать… Если эта тетка — не твоя родная мама, тогда она просто мстит твоим родителям… И, кстати, вполне могла все это просто придумать. Поди потом докажи, что ты не верблюд. Может, она рассчитывала, что ты побежишь к родителям и потребуешь доказательств.

— Каких доказательств?

— Что ты их родная дочь! Они разнервничаются — потому что, даже если ты им родная-преродная, как они тебя в этом убедят? Документы покажут? Но при удочерении документы скорее всего такие же… Метрика и все прочее…

— Значит, ты думаешь, это может быть просто враньем? — просияла вдруг Инна.

— Да запросто!

— Ой, как было бы здорово, — пролепетала Инна. — Больше всего на свете хочу, чтобы это было враньем.

— Отлично! Тогда и живи с этой мыслью, — посоветовала Оля.

— Я не смогу, — нахмурилась Инна. — Меня как будто отравили…

— Вот! На это и было рассчитано! — закричала Даша. — И все-таки придется этим заняться. Надо вывести эту тетку на чистую воду! А что вы так на меня смотрите? Между прочим, раскрытие тайны усыновления, тьфу ты, удочерения, — это тоже подсудное дело, если хотите знать.

— Да, но как нам ее найти? — удивленно спросила Инна.

— Для начала посмотри дома все семейные фотографии, — вдруг очень деловито посоветовала Даша.

— Зачем? — не поняла Инна.

— Все очень просто — эта тетка вполне может оказаться бывшей подругой или даже родственницей твоей мамы или папы. Которая за что-то решила им отомстить!

— Здорово! — хлопнула в ладоши Оля. — Действительно, не с луны же она свалилась. У нее с твоими предками общее прошлое!

— Вы действительно так думаете? — тихо спросила Инна.

— Конечно! Это самый простой путь!

— А вдруг я найду ее фотографию, тогда что?

— Вот тогда ты как ни в чем не бывало спросишь у мамы, кто это такая. И послушаешь, что мама тебе скажет! Если назовет имя и фамилию, запомни…

— Но фамилию она могла с тех пор двадцать раз поменять! — сообразила Оля.

— Ничего! Не беда! Найдем! И не такое находили!

— Хорошо, я постараюсь… Надо еще что-то придумать для мамы, с чего это я семейными альбомами интересуюсь!

— Ерунда, скажи, что ты у Ольки смотрела семейный альбом и тебе захотелось…

— Правильно! Скажу, что мне тоже захотелось посмотреть семейный альбом! Наш альбом!

— И, кстати, если мама будет его с тобой вместе смотреть, что вполне возможно, постарайся последить за ее реакцией…

— Поняла, это ты отлично придумала! — обратилась Инна к Даше. — Но что, если там никаких таких фотокарточек не будет? Может, они их все порвали, к примеру?

— Ну, если не будет… тогда что-нибудь еще придумаем! Главное, ты не расстраивайся и не думай о своей маме ничего плохого. Она же тебя любит! Что может быть важнее? — убеждала Инну Даша.

— Да, я понимаю… Спасибо тебе, Ольга, что ты меня позвала… Мне здорово полегчало!

Девочки еще поболтали о том о сем, а затем Даша и Оля проводили Инну до метро.

— Я вам сразу позвоню, как что-нибудь узнаю… Только это может быть не сегодня и даже не завтра — надо улучить момент…

— Верно! И лучше по телефону не говори. Просто позвони Ольге и скажи: я нашла этот журнал или, наоборот, не нашла! Мы тогда сразу поймем. И договоримся, когда нам встретиться… Хотя… Ой, послезавтра мы же ремонт начинаем! — вспомнила Даша. — Ну, ничего, звони нам вот по этому телефону!

— Ремонт? Какой ремонт?

Оля вкратце объяснила ей все. Инна выслушала это не без зависти.

— Хорошо вам! Вон у вас какая компания! Повезло тебе, Олька!

— Я знаю! — с гордостью сказала Оля.

* * *

Утром, еще до школы, у Оли зазвонил телефон.

— Кто это в такую рань? — удивилась ее бабушка Ираида Антоновна. — Наверное, Петруша хочет за тобой зайти!

Оля схватила трубку. Звонила Инна.

— Олька, я нашла этот журнал!

— Отлично! — обрадовалась Оля. Ей это дело представлялось очень интересным. — Когда привезешь?

— Давай прямо после уроков встретимся где-нибудь в метро! Я маме скажу, что в школе задержусь!

В классе Оля первым делом сообщила новость Даше.

— Ой, — огорчилась та, — я сегодня не смогу с ней встретиться. Мы со Стасом родителей провожать едем.

— А я забыла! — воскликнула Оля. — Ну ничего, я все, что Инка расскажет, запишу. Когда ваши уезжают?

— У них самолет в семь часов.

— А кто вас повезет в аэропорт?

— Мамина подруга Надя.

— Это у которой муж итальянец?

— Ага! Ну ничего, если самолет улетает в семь, то надо там быть в пять, а в шесть можно уже оттуда сматывать, — значит, в семь мы будем дома. И я сразу тебе позвоню!

— Даш, а куда они летят?

— В Париж, а оттуда в Ниццу!

— Кайф!

— Да, наверное…

* * *

Сразу после уроков Оля помчалась на встречу с Инной.

— Привет! Ну что? — спросила Оля, плюхаясь рядом с Инной на скамью на перроне.

— Вот! — Инна протянула ей небольшой конверт, откуда Оля достала три фотографии.

— Это она?

— Да! Ее зовут Элеонора, это мамина двоюродная сестра.

— Двоюродная сестра? — ахнула Оля.

— Вот именно!

— А что твоя мама про нее сказала?

— Ничего особенного… Я спросила маму, кто это такая, а она говорит: моя двоюродная сестра. Тогда я спросила, почему она никогда у нас не бывает, а мама пожала плечами: «Это старая история. Мы когда-то здорово поссорились и с тех пор не встречаемся!»

Ну, я спрашиваю: из-за чего поссорились? А мама говорит, что она уже толком и не помнит — так давно это было. И все. Больше мне ничего узнать не удалось, хотя нет, я еще знаю ее отчество и фамилию по первому мужу. Элеонора Сергеевна Свенсон.

— Свенсон? Это что-то шведское?

— Нет, датское. Ее первый муж был датчанин.

— А второй?

— Про второго мама не знает. Она только помнит, что Элеонора с первым мужем развелась. А есть ли второй — тоже неизвестно!

— Хорошо, что по фамилии Свенсон ее надо искать в Москве, а не в Копенгагене! — обрадовалась Оля. — Это все равно, что в России Иванова или Петрова разыскивать! А в Москве Свенсонов не так уж, наверное, много!

— Значит, мы будем ее разыскивать?

— Конечно! А как же! Надо с ней поближе познакомиться, втереться в доверие, выяснить многое… — размышляла Оля, примерно уже представляя, как может действовать их сплоченная компания. — Но только, Инн, ты насчет ремонта не забыла?

— Нет, вы пока его будете делать, я обращусь в справочную — постараюсь узнать адрес и телефон…

— Молодчина! — одобрила ее Оля.

— Мне твоя Даша очень понравилась, — сказала вдруг Инна. — Она такая… настоящая!

— Да! Еще какая! У них вообще все настоящие. Мне жутко повезло!

— А тебе кто из них нравится? Стас?

— Нет, Круз!

— Круз? Какой Круз?

— Игорь Крузенштерн!

— Ну и фамилия! Обалдеть!

— Понимаешь, Инка, он такой красивый… И жутко храбрый… — Оля рассказала подруге о том, как Игорь бросился ловить женщину, стрелявшую в Петьку, как поймал ее и как мужественно держался в дальнейшем.

— Да, тебе сказочно повезло — найти такую компанию! — вздохнула Инна.

* * *

А Даша со Стасом тем временем ехали в аэропорт, провожать родителей. Тетя Витя осталась дома.

— Терпеть не могу провожать! — сказала она. — Встречать обожаю, а провожать… Нет, я в своей жизни напровожалась. Езжайте без меня!

За рулем была подруга Александры Павловны — Надя, рядом с нею сидел Кирилл Юрьевич, а Даша, мама и Стас сидели сзади. Собственно, тете Вите даже и сесть было бы негде.

— Данчик, ты чего такая кислая? — шепнула мама. — Скажи, что тебе привезти?

— Средиземное море! В бутылочке!

— Зачем?

— Понюхать… Хочется знать, как пахнет Средиземное море…

У Александры Павловны сжалось сердце. В словах дочери ей послышались грусть и укор…

— Хорошо, я привезу, — серьезно сказала она. — Но весной мы, возможно, съездим на Средиземное море… Есть у меня одна идея… Не хочу говорить заранее, но обещаю — в следующем году ты его понюхаешь! Ты мне веришь?

— Верю! — вздохнула Даша. А что ей еще оставалось?

— Данчик, не смей грустить! — прошептала Александра Павловна. — Ты ведь рада за меня, да?

— Рада, — без особой уверенности проговорила Даша, которой сейчас больше всего хотелось заплакать.

Стас тоже сидел насупленный. Дашка о чем-то шепчется с мамой, а отец на него даже внимания не обращает, весело треплется с Надей.

В аэропорту выяснилось, что регистрация на Париж уже началась, и буквально через четверть часа Александра Павловна и Кирилл Юрьевич, сияющие и счастливые, помахали на прощание и скрылись из глаз.

— Дай им бог! — растроганно сказала Надя. — Дай бог! Ну что, ребятки, поехали?

Всю обратную дорогу они молчали, Надя попыталась было их разговорить, но у нее ничего не получилось. «Бедняги, — подумала она. — Как им сейчас, должно быть, тоскливо…»

Довезя их до подъезда, она умчалась.

— А хорошо, что дома тетя Витя… — подала голос Даша.

— Да, хорошо… У меня никогда не было бабушки. А она…

— Да, она такая добрая… Уютная…

Тетя Витя и в самом деле встретила их возгласом:

— Вот хорошо, как раз ужин готов! Мойте руки — и на кухню.

— Тетя Витечка, а что на ужин? — поинтересовался Стас.

— Картофельная запеканка и яблочный пирог!

— Это вкусно! — обрадовался Стас.

— Для фигуры, конечно, не очень… — посетовала Даша. — Картошка, тесто…

— Фигура? Какая у тебя фигура? Фигуру еще нажить надо! — возмутилась тетя Витя. — А ты пока еще просто тощая.

— Я не тощая, я стройная!

— Тощая, тощая, вон мослы торчат. Так что ешь, пожалуйста, и не возникай!

— Ой, тетя Витя, — обрадовалась Даша. — Какая вы восприимчивая! Пообщались с нами месяц — и уже жаргон переняли.

— Жаргон? Какой? — перепугалась тетя Витя. — Что же я сказала?

— Не возникай! — засмеялся Стас.

— Подумаешь! Это мои ученики еще лет двадцать назад говорили.

— А они, наверное, вас любили? — сказала Даша.

— Ну, кто любил, а кто и не очень. Школа, знаете ли, такое заведение…

— Хуже не бывает, — проворчала Даша. — И для детей, и для учителей. Только и делают, что достают друг друга. Терпеть не могу!

— Не верьте ей, тетя Витя! У нас совсем неплохая школа. И учителя есть отличные!

— А вот вы послушайте, я вам одну историю расскажу, про своего ученика. Был у меня когда-то ученик в классе, Валя Пажитнов, хороший парнишка, способный, но терпеть не мог литературу. По точным наукам успевал, голова отлично работала, а писал безобразно, ошибка на ошибке. Я, помню, все стыдила его — ты, говорю, не бездарный! Ты просто ленишься читать, а от этого все беды! А он мне отвечает: дескать, мне художественная литература ни к чему, я буду физикой заниматься. А я спрашиваю: и чего же ты хочешь в физике достичь? Кем стать? Кандидатом наук, доктором, академиком! А я говорю — ты никогда им не станешь просто потому, что не сумеешь грамотно написать ни одной работы, над тобой все смеяться будут. Не беда, говорит, всегда найдется кому ошибки поправить. А я свое гну: дескать, ты даже жениться на интеллигентной женщине не сможешь — напишешь ей письмо, она в ужас придет. А он все смеется!

— Постойте, тетя Витя! — перебил вдруг ее Стас. — Вы сказали — Валя Пажитнов? Но ведь есть такой знаменитый ученый, физик, академик Пажитнов! Это не он?

— Он! Он! — засмеялась тетя Витя. — Ты меня не дослушал. Помню, уже в десятом классе, в начале года, подходит вдруг Валя ко мне после уроков и, вижу, мнется чего-то. «В чем дело?» — спрашиваю. А он мне: «Виталия Андреевна, вы были правы… Я летом ездил в Свердловск, и там…» Гляжу, а он красный весь. Ну я сразу сообразила, в чем дело. «Интеллигентная девушка от тебя из-за твоей безграмотности отвернулась? Да?» — «Да, — выдавливает он. — Помогите! Что делать?» — «Читать, — отвечаю, — читать! Только одно средство есть!» — «Но я, — говорит, — беру книжки в руки, а мне все скучно!» — «Ладно, — говорю, — приходи вечером ко мне домой, подберу я тебе книжки совсем не скучные!» И дала ему для начала «Мастера и Маргариту».

— Ого! — воскликнул Стас. — Не сложно для начала?

— Нет! Он парень-то умный, только что-то его, видно, в раннем детстве от чтения отвратило. Взял он книгу, повертел. «А это, — спрашивает, — про что?» — «Про все, — отвечаю. — Абсолютно про все!» Смеется — так не бывает. Но взял. «Если что непонятно будет, обращайся — объясню!» Проходит неделя. И вдруг вечером является. Вид — как у пьяного. «Виталия Андреевна, спасибо вам! Я эту книгу пять раз прочитал! Это и вправду — про все! Дайте еще что-нибудь. Только не хуже!» Легкое дело! Надо бы ему русскую классику дать, но, понимаю, что он еще не втянулся. Даю современную литературу, журналы толстые тогда в большом ходу были! По тому, какой журнал читаешь, бывало, тебя оценивали. Если «Новый мир» — значит, порядочный человек, а если, не дай Бог, «Октябрь»… Ну вот, стала я ему эти журналы давать, он прочитывает, но молчит, а потом вдруг говорит: «Виталия Андреевна, а Библия у вас есть?» Я даже испугалась! Тогда Библию школьной учительнице, да еще в такой глухой провинции, иметь не полагалось. Могли большие неприятности быть…

— Из-за Библии? — удивилась Даша.

— Представь себе! Но у меня Библия была. Кстати, подарок твоей бабушки, Софьи Осиповны! Я ее как зеницу ока берегла, никому не показывала! Смотрю я на него и понимаю — он меня не продаст. Достаю Библию из сундука и говорю: «Вот, Валя, тебе Библия, но об этом ни одна живая душа знать не должна!» Он только кивнул. Дескать, понимаю. Долго он держал ее, а я между тем начинаю замечать, что он исправляется! Ошибок все меньше делает, даже четверки стали появляться. Короче говоря, в аттестате у него по русскому и по литературе твердые четверки были!

— А дальше что? — заинтересовалась Даша.

— Дальше-то самое интересное начинается! Уехал Валя в Москву, в университет, да и пропал — ни слуху, ни духу. Мать его вскоре попала в аварию и умерла. Так что даже узнать о нем ничего нельзя было. Прошло много лет, и вдруг получаю я посылку. На ящике какой-то незнакомый обратный адрес, и фамилия отправительницы незнакомая. Приношу домой — открываю, а там… Коробища конфет, какой я сроду еще не видывала, и книги… Я о них и мечтать не смела! Стихи Мандельштама, Пастернака, Ахматовой и даже… Ходасевича! У нас его совсем не знали тогда. Я просто диву даюсь: кто же это такой благодетель? Сонечка иногда посылала мне книги, но это явно не она. И вдруг открываю коробку конфет, а там записочка: «Дорогая Виталия Андреевна! Я вчера защитил докторскую диссертацию! Без вас ничего бы не было! Спасибо! Вы мне открыли мир! Валентин Пажитнов». И с тех пор к каждому Новому году он присылал мне посылки. А однажды подписался: «Академик (благодаря вам) Пажитнов!» Вот такая история!

— Тетя Витя, а чья фамилия на первой посылке была? — спросила Даша.

— Его жены. У нее была другая фамилия!

— Класс! — заключила Даша. — А вы с ним еще не встречались в Москве? Он знает, что вы тут?

— Увы! Валя уже три года живет в Англии. Он мне перед отъездом звонил — прощался.

— А вот я пробовала тоже Библию читать, мне показалось скучно…

— Дорастешь, ты девочка развитая, умная… Или попробуй Библию для детей!

— А есть такая?

— Да, сейчас все есть! Вот мама вернется, попросим ее достать тебе… А еще лучше: скажи ей, чтобы в Париже в русских магазинах поискала! Ну, ладно, дети, вы как хотите, а я пошла смотреть телевизор! Надо же знать, что делается в стране!

С этими словами тетя Витя удалилась. А Даша со Стасом так и остались сидеть на кухне.

— Стасик, знаешь, что мне сегодня в Шереметьеве в голову пришло?

— Наверняка какая-нибудь глупость, — усмехнулся Стас.

— Ничего не глупость! Стасик, а вдруг у них ничего не выйдет?

— Ты о чем?

— Вдруг они поживут-поживут и разведутся? Что тогда?

— Тогда? Не знаю! Я как-то об этом не думал… А вообще-то ведь все бывает…

— Вот видишь…

— Но им, по-моему, такое даже в башку не залетает…

— Еще бы! У них ведь медовый месяц… — вздохнула Даша. — Стасик, давай поклянемся, что, даже если они когда-нибудь разведутся, мы с тобой все равно останемся, как теперь, братом и сестрой…

— Конечно, останемся!

— Поклянись!

— Дашка, не глупи!

— Значит, не хочешь?

Стас внимательно посмотрел на Дашку. Она отчаянно нуждалась в поддержке. Пусть хоть что-то твердое будет в ее жизни…

— Хорошо, клянусь!

— Чем клянешься?

— Своим здоровьем!

— Годится! И я тоже клянусь своим здоровьем!

— Кровью расписываться будем? — шепнул Стас.

— Стасик, я же не идиотка…

— Извини, сестренка. Если хочешь знать, плевать я хотел на всякие разводы! Мне судьба послала такую сестренку, что ж я — откажусь от нее за здорово живешь? Ни в жисть!

— Стасик, а что тогда с квартирой будет? Если они разведутся?

— Слушай, что за разговоры? Откуда эти мысли о разводе?

— Не знаю, просто мне вдруг страшно стало…

— Говорю тебе как старший брат — мы им этого не позволим. Не дадим развестись — и все тут! Скажем: вы нас свели, так извольте отвечать за свои поступки!

— За тех, кого приручили?

— Вот именно. И все! Чтобы я больше ни слова об этом не слышал, а то еще накличешь!

— Спасибо, Стасик. Мне с тобой хорошо!