Сыскное бюро «Квартет»

Екатерина Вильям-Вильмонт, 1996

В соседней пустой квартире происходит что-то таинственное. Внезапно закрытый рояль начинает играть классическую музыку. Неужели в квартире завелось привидение? Две закадычные подруги Ася и Матильда решают во всем разобраться. А тут еще какие-то самые настоящие воры пытаются залезть в дом… Как не позвать на помощь своих друзей – Митю и Костю? Ведь только всем вместе можно разгадать загадку пустой квартиры и вывести на чистую воду злоумышленников!

Глава 5. Дедушка приехал!

Когда приезжает дедушка, в нашем тихом доме начинается веселая кутерьма — с утра до ночи звонит телефон, все время кто-то приходит, шум, гам, смех, пение, музыка. Тетя Липа с упоением непрерывно что-то печет, жарит и парит — за стол садится куча народу; и в центре всего — дедушка, высокий, красивый, веселый. И лишь когда к дедушке приходит его аккомпаниатор Александр Ефимович, в квартире воцаряется благоговейная тишина — дедушка занимается. Присутствовать при этих занятиях позволено только мне — я сижу в уголке и слушаю, как дедушка сначала распевается, а потом начинает или учить новую партию, или повторять старые. Но больше всего я люблю, когда он готовится к концерту — тогда он поет всю программу подряд, а Александр Ефимович делает ему замечания. Бывает, они ругаются, но все равно дедушка слушается Александра Ефимовича, хотя он намного моложе дедушки. «Музыкант божьей милостью» — говорит про него дед.

Но, несмотря на суету, у дедушки всегда находится время, чтобы побыть со мною. Мы с ним большие друзья. Я могу все ему рассказать, и он тоже мне все рассказывает. Какие удивительные истории иной раз можно от него услышать. Вот, например, когда он был еще молодой, он пел Гудала в опере Рубинштейна «Демон». Дело было, кажется, в Свердловске. И когда Тамара на высокой ноте побежала через сцену, у нее, как говорит дед, нижняя челюсть соскочила с салазок — рот певица открыла, а закрыть не может. Тогда дедушка обнял ее — он ведь по сюжету доводился ей отцом — и одним ударом вправил челюсть. Спектакль окончился благополучно. Вот какой молодец мой дедушка. А еще дедушка страстный рыбак. Ему надо не просто сидеть с удочкой, а выходить с рыбаками в море или закидывать бредень на реке; словом, его хлебом не корми — дай порыбачить. И вот как-то приехал он в Таллин петь Бориса Годунова, и кто-то предложил ему выйти в море — а дело было поздней осенью. Лодка возьми да и опрокинься. Все попадали в ледяную воду, и дедушка тоже. И все-таки он прекраснейшим образом на следующий день пел спектакль.

— Настоящего рыбака вода любит! — говорит дедушка. — Все простудились, а у меня хоть бы соплинка!

Дедушкины рыбачьи рассказы слушать одно удовольствие. Мама, правда, утверждает, что он любит немножко приврать, но я ему верю — вон сколько у него фотографий с выловленными им рыбами — там есть щука, которую дед и еще какой-то человек держат на продетой через жабры палке на плечах — хвост щуки достает до земли. А дедушка у меня очень высокий. Эту щуку они поймали на блесну в озере Удомля. А на другой фотографии дедушка с огромным — четыре метра — марлином, которого он выловил где-то в тропиках.

А еще в дедушку все женщины влюбляются. Вот и наша тетя Липа когда-то была в него влюблена. Она была настоящая «сыриха» — так называются безумные поклонницы оперных певцов. Говорят, слово это происходит от того, что местом сбора чьих-то поклонниц был магазин «Сыр» на Тверской, а по другой версии — их так называли потому, что они готовы были в любой момент сбегать для своего кумира за сыром. И вот, когда я родилась, мама совсем с ног сбивалась, папа уехал в очередную экспедицию, дедушка с бабушкой уезжали на гастроли (моя бабушка была дедушкиным аккомпаниатором), вдруг появилась тетя Липа и сказала, что умеет ухаживать за маленькими детьми и с удовольствием поможет маме. С тех пор она живет у нас в доме как родной человек. И все мы в ней души не чаем. Когда мне было пять лет, бабушка умерла и дедушка остался один. Но женщины до сих пор не дают ему проходу. Пишут письма, посылают цветы, звонят, осаждают после спектаклей и концертов. Смех да и только!

И вот завтра дедушка приезжает. С утра мама и тетя Липа обсуждали, что приготовить на обед, что на ужин, потом мы с мамой съездили на рынок, потом что-то скребли, мыли, убирали. Встречать дедушку я поеду одна, без мамы, у нее репетиция и вечером спектакль, а повезет меня Сережа — это друг моего папы, у него машина, и он завтра свободен. Это здорово, я первый раз поеду одна в аэропорт. Сережа не в счет, он тихий.

Я лежу в постели и не могу заснуть. Сколько же всего надо рассказать дедушке — и про школьные дела, и про духа, и про воров, и еще… про Митю. Хотя про него рассказывать пока еще нечего, я ведь всего два раза с ним виделась… Ну, там видно будет, говорить или нет… И с этим я заснула.

С утра я уже не могла дождаться, когда же приедет за мной Сережа.

— Ну что ты дергаешься, времени еще навалом, пойди лучше погуляй, чем под ногами путаться, — ворчала тетя Липа.

«Может, и вправду пойти погулять? — подумала я. — Время быстрей пройдет». Я позвонила Мотьке, но ее не было дома.

У нашего подъезда стоял телевизионный микроавтобус. Уже пронюхали, что дедушка приезжает, мелькнуло у меня в голове. Но оказалось, они приехали к Ненорме. Духа снимать, что ли?

Во дворе никого интересного не было, и я решила пройтись до сквера. И вдруг сердце мое замерло. Навстречу мне шел Митя со своим сеттером Джонни.

— Привет! А где твой Лорд?

— Привет! Он дома, я с ним с самого утра гуляла.

— Я тоже утром гулял, но Джонни еще щенок, с ним надо больше гулять. Ты куда-то идешь или просто так гуляешь?

— Просто так.

— Погуляем вместе?

— Погуляем!

Как хорошо начинается день!

Мы гуляли минут сорок, говорили обо всем, и мне вдруг ужасно захотелось рассказать ему о наших с Мотькой приключениях, похвастаться, как мы вдвоем одолели грабителей, но я понимала, что рассказывать малознакомому мальчишке, что мы ночью, пусть даже с добрыми намерениями, забрались в чужую квартиру, все-таки не следует. И я рассказала ему только, как мы слышали духа.

— Дух? Чепуха! Уверен, что этому инциденту можно найти вполне реальное материалистическое обоснование.

Я уже заметила, что Митя обожает взрослые ученые слова.

— Да? И какое же?

— Не знаю пока, я недостаточно знаком с предметом, но надо будет кое-что почитать на эту тему.

— Почитать? Что?

— Ну мало ли литературы такого рода!

— Литературы-то много, но от нее еще хуже запутаться можно.

— Ты не поняла, я имею в виду научную литературу.

— Так это же, наверное, страшная скучища?

— Кому как. Я, например, люблю научные книги. Ладно, обещаю почитать что-нибудь и потом тебе рассказать.

— Вот здорово!

— Слушай, у тебя есть телефон?

— Конечно!

— Давай я запишу и, когда что-нибудь узнаю, непременно тебе позвоню! Договорились?

— Да!

— А вечером ты гулять выйдешь?

— Не знаю. Сегодня дедушка приезжает.

— Ну и что?

— Ну, мы с ним давно не виделись, гости, наверное, придут…

— Да брось, все равно ведь с собакой надо будет выйти!

— Ладно, но не обещаю!

— Давай приходи! Ну, пока, я пошел!

— Пока!

Я вприпрыжку понеслась домой. Вот время и пролетело, да еще как!

Через полчаса приехал Сережа, и мы отправились в Шереметьево-2.

Самолет из Парижа прилетел минута в минуту, но мы ждали еще около часа, пока наконец появился дедушка.

— Аська! Родная! Да ты еще вымахала! Совсем взрослая девица! Ты одна?

— Нет, с Сережей!

— О, Сережа! Добрый день!

— С приездом, Игорь Васильевич! Ого, сколько багажа!

— Что делать, все свое вожу с собой!

— Не беда, разместимся как-нибудь!

— Аська, не смей хватать тяжелую сумку!

— Ничего, дед, она не такая уж тяжелая!

Наконец мы погрузились и поехали.

— Ну, как тут вы все? Как мама? Что слышно от папы?

— Мама в порядке, у нее репетиция, а папа сейчас в Гонолулу.

— Ох, счастливец! Какая же тут у вас слякоть! Аська, щи мне сварили?

— Сварили, сварили!

— Вот не поверите, больше всех заморских деликатесов люблю хорошие кислые щи! Ух, аж слюнки текут! Сережа, ты нынче никуда не торопишься?

— Нет, Игорь Васильевич.

— Выпьешь со мной рюмочку под кислые щи, а?

— С удовольствием!

— Аська, а как твоя Матильда?

— Нормально.

— Ох, девки, какой я вам подарок привез!

— Подарок? Один на двоих?

— Вот именно!

— Ой, дед, а что это?

— Так тебе все и скажи! Вот приедем домой…

— Ну, дедуля…

— И не проси! Что за притча — вот ведь и грязная Москва, и слякотная, а все равно люблю, ни на какие Парижи не променяю… Но как меня принимали в Париже! Успех был грандиозный! Газеты писали, что мой Мефистофель сравним разве что с шаляпинским! Вот, Аська, меня теперь везде называют не иначе как великий певец, а ты не ценишь деда!

— Еще как ценю! Только кто меня учил, что хвастаться нехорошо?

— Ну, я так, совсем чуть-чуть и среди своих. Это можно.

— Можно! — засмеялся Сережа.

Дома, кроме тети Липы, никого не было. У мамы сегодня спектакль, а гости еще не набежали.

— Ох, до чего же хорошо дома! — восклицал дед, расхаживая по квартире. — А какие запахи из кухни! Просто слюнки текут! Липочка, скоро обед? А то мы с Сережей с голоду помираем!

— Игорь Васильевич, да чего ж помирать-то, когда стол накрыт, все готово, прошу, садитесь!

За столом дедушка с упоением ел все, что приготовила тетя Липа, выпил несколько рюмочек водки, настоянной на апельсиновых корочках, а потом пустился в рассказы о своих путешествиях.

— Вообразите, прилетаю я из Нью-Йорка в Париж, а чемоданы мои тю-тю, пропали. Что делать? У меня там и фрак, и вообще все вещи. С собой даже свежей сорочки нет. Я, конечно, начинаю скандалить. Меня успокаивают, кто-то меня узнал, поднялась суета, и выяснилось, что из Нью-Йорка мои чемоданы вместо Парижа в Перу отправили! Ближний свет! Я им толкую: что делать? У меня завтра концерт в зале Плейель, а фрака нет, нот нет, вообще ничего нет. Не волнуйтесь, говорят, завтра до полудня доставим ваш багаж прямо в отель. Ночь сплю плохо, волнуюсь, и из-за концерта, что вполне нормально, и из-за фрака и чемоданов, черт бы их взял. С утра я как на иголках, скоро уже двенадцать, а багажа нет как нет, и вдруг звонят, мол, прибыл ваш багаж в целости и сохранности, сейчас доставим! Я им говорю, скорее, мне ждать некогда, у меня репетиция. Так что вы думаете, доставили-таки, да еще с огромным букетом роз, в знак извинения! Уж в Москву я летел, трясся, так нет, тут все в порядке было. Вот поди ж ты!

— Ой, Игорь Васильевич, — вздохнула тетя Липа, — вы уж все самое необходимое с собой в самолет берите, а то, не ровен час, и впрямь не в чем будет на сцену выйти.

— Да не люблю я с чемоданами в самолете возиться. Авось больше таких оказий не будет.

Дедушка у меня человек легкомысленный.

Вскоре после обеда Сережа ушел, тетя Липа возилась на кухне, и мы с дедом наконец остались вдвоем.

— Ну, Анастасия, — сказал он, — теперь займемся подарками. Что касается тряпок, это вы потом с мамой разберете. А вот что я привез вам с Матильдой!

И дедушка вынул из чемодана довольно большую коробку.

— Что это? Дед, уоки-токи? Настоящие?

— Самые что ни на есть! Действуют в радиусе до сорока километров. Так что сможете теперь с Мотькой общаться всегда и везде! Ну что, угодил?

— Дед! У меня нет слов! Ты даже не представляешь, до чего вовремя ты это привез!

И я во всех подробностях рассказала дедушке историю с духом, с квартирой Ненормы и с ворами.

— Так, интересные дела тут без меня творятся, — сказал дед, — вообще-то, друг мой Аська, лазать по чужим квартирам, даже с, так сказать, научными целями, никуда не годится, но, учитывая, что тем самым было предотвращено ограбление, в данном случае вину вашу с Мотькой можно списать. Но все же я настоятельно тебя прошу больше этого никогда не делать. Обещаешь?

— Обещаю.

— А вот за находчивость и храбрость в сложных обстоятельствах — хвалю. Молодец! И как это тебе в голову взбрело закрывать замки?

— Со страху, наверное.

— С кружками, разумеется, вы дали маху! Но, с другой стороны, Альбина сама решила поменять замки! А ведь у нее есть что красть. Одни картины чего стоят!

— Дед, а что ты насчет духа думаешь? Ты в это веришь?

— Решительно не верю! По-моему, все это бабьи бредни!

— Но я же сама слышала!

— А может, ты просто чересчур впечатлительная девица?

— И Мотька, и тетя Липа тоже чересчур впечатлительные девицы?

— Просто все вы чересчур впечатлительное бабье!

— Нет, дед, ты не спеши, вот, возьми тетрадку, мама тут все записала, и погляди.

— Ладно, потом, на досуге, посмотрю! А скажи-ка, Анастасия, есть у тебя, как раньше говорили, сердечный друг?

Я почувствовала, что краснею.

— Ишь как зарделась, ну, выкладывай, кто таков? Из класса кто-нибудь?

— Вот еще! Наши мальчишки все еще какие-то маленькие!

— Что верно, то верно, девчонки быстрее взрослеют. Так где же ты нашла своего героя?

— Дедушка! Никакой он пока не герой, это так… мы всего три раза с ним и общались. Он с собакой гуляет на нашем сквере. Ему уже 15 лет, он очень умный, много знает, с ним так интересно разговаривать…

— А как его зовут-то?

— Митя.

— Дмитрий, значит. Может, познакомишь? Пойдем-ка вместе Лорда прогуляем, а?

— Нет, дед, не надо.

— Почему?

— Потому.

— А, понимаю, я могу только все испортить, ты полагаешь, да?

— Да.

— Не ожидал, честно скажу, не ожидал!

— Ну, дед, ты только не обижайся, ладно? Ну, пожалуйста!

— Ладно уж! Бог с тобой! Иди одна, только недолго, а то я буду волноваться!

Я мигом надела на Лорда поводок и побежала на сквер. Там гуляло уже много знакомых собак, но Мити не было. Я потопталась полчаса, но он так и не появился. А может, он уже раньше погулял с Джонни?

Порывшись в кармане, я нашла телефонный жетон и позвонила из автомата Мотьке. Мне не терпелось сообщить ей про уоки-токи.

— Алло!

— Мотька, это я!

— Привет, как дела? Приехал дедушка?

— Приехал! Мотька, куча новостей, надо увидеться, может, придешь?

— Нет, сегодня не приду. Мама говорит, это неприлично!

— Да ерунда!

— Нет, мама не пустит, даже и просить не стоит.

— Мотька, я шмотки еще не разбирала, но знаешь, что дед нам с тобой привез? Уоки-токи, самые настоящие! Действуют в радиусе сорока километров, представляешь?

— Кайф! Теперь мы с тобой что хочешь расследуем! Ась, а ты Игорю Васильевичу все рассказала?

— Конечно!

— Ну и что он говорит?

— Моть, сейчас холодно, я домой побегу, завтра увидимся, все расскажу! Ты завтра когда придешь?

— Вот с делами управлюсь и приду. Часов в двенадцать, не раньше. Но ты мне лучше позвони, а то мало ли что там у вас будет, ладно?

— Ладно, пока!

— Пока!

Когда я вернулась, к дедушке уже пришли его друзья. Они все опять сидели за столом, ели, пили, и ему было не до меня. Я решила разобрать шмотки, привезенные дедушкой. В его чемоданах всегда поразительный порядок. Все сложено уголок к уголку, все надписано, что кому предназначается. В большом чемодане лежал объемистый мешок с надписью «Асе». Вот в него-то я и залезла.

Там было много разных пакетов. В некоторых из них лежало по две одинаковых вещи. Это значит, вторая шмотка предназначается Мотьке.

Зазвонил телефон.

— Ася, тебя! — крикнула Липочка.

— Алло!

— Ася, добрый вечер, это Митя.

— А, привет!

— Ася, я хочу извиниться, я тебя уговаривал вечером выйти, а сам не пришел, но так получилось. Извини. Мне сказали, что ты приходила.

— Интересно! Откуда такая информация? У тебя что, осведомители на сквере свои, да?

— Можно считать, и так. Кстати, Ася, я тут на досуге поразмыслил о том, что ты мне рассказала. По-моему, это интересно, и я хотел бы присоединиться к вашему расследованию. Ты не возражаешь?

— Я-то не возражаю, но надо сперва посоветоваться с Матильдой. Если она согласится, тогда пожалуйста.

— И когда же Матильда вынесет свой вердикт?

— Завтра днем.

— Тогда ты мне сразу позвони.

— Обязательно!

— Ну пока!

— Пока!

С ума сойти! Еще сегодня утром я и мечтать не смела о таких отношениях с Митей! А теперь он мне звонит и сам напрашивается в компанию! Здорово!

Скоро пришла мама, и опять поднялся шум и гам. Опять все сидели за столом, дедушка шумно рассказывал о своих гастролях в Америке.

— Вообразите себе — идет концерт в Питсбурге, город большой, промышленный, богатый. Отличный зал, концерт, чувствую, удачный, слушают великолепно. Дело движется к концу первого отделения. Вдруг откуда ни возьмись после очередного номера на сцену взбегает какая-то дама с букетом, скажем прямо, далеко не первой свежести дама, и бросается ко мне, я вежливо улыбаюсь, и тут вдруг она обо что-то спотыкается и во весь рост плюхается буквально к моим ногам. Мой аккомпаниатор чуть не падает со стула от смеха. А я, как джентльмен, поднимаю упавшую даму, которая, едва поднявшись, повисает у меня на шее и ревмя ревет при этом. Публика валяется от хохота, аккомпаниатор рыдает, а мне что прикажете делать? У меня у самого все внутри дрожит от смеха, но я должен держать марку — осторожно, с сочувственным выражением лица, пытаюсь отцепить от себя даму, но не тут-то было — она держит меня мертвой хваткой. Концерт на грани срыва! Тут из-за кулис выскакивают два дюжих молодца из администрации и хватают мою даму под белы руки. Но куда там! В зале уже стон стоит. Я думаю, может, мне вот так, с дамой на шее, уйти за кулисы, но понимаю, что публика тогда просто умрет со смеху. Вот и стою как пень. И вдруг меня осенило. Я обнял даму и поцеловал в губы. Было довольно противно, но искусство требует жертв. И это был правильный ход. Дама обмякла в моих объятиях, и молодцы тут же ее уволокли. Грянул гром аплодисментов! Оно, конечно, хорошо, но продолжать концерт при таком настроении зала просто немыслимо. Пришлось мне на моем неважном английском сказать, что ввиду происшедшего антракт объявляется раньше времени, однако все, что заявлено в программе, будет исполнено. Ко второму отделению публика успокоилась, и концерт прошел на ура.

— Да, чего только не бывает с вашим братом-артистом, — сказал Михаил Михайлович, старый дедушкин друг, врач-офтальмолог.