Семь лет моих жизней

Екатерина Замарацкая, 2020

Первая книга из серии книг "За гранью реальности". Наяна Бейкер живет в Денвере и упорно готовится к поступлению в Академию Або, но внезапно в ее руках появляется чемодан с нескончаемой суммой денег, который кардинально меняет ее жизнь. Откуда появился этот чемодан и какие загадки таит? Каждая глава – это новая история, в центре которой стоит героиня.

Глава вторая

Еще не открыв глаза, я чувствовала жуткую боль в висках. Тишина вокруг. О минувших событиях вспоминалось с трудом. Что же все–таки произошло? Почему я чувствую себя так отвратительно? Около шкафа стоит мой чемодан, собранный для поездки в академию. Ощущение изнеможенности давало о себе знать. Встав с кровати, я подошла к нему, раскрыла его и увидела все также пачки денег. Значит, это все не было сном. Внизу была суета, я спешно вышла из спальни и направилась вниз в гостиную. Мимо проходила мама, увидев меня, она улыбнулась и сказала:

— Наконец–то спустилась, я уж думала, что ты вылезла через окно и убежала в аэропорт. Я в ответ сонно улыбнулась, потирая пальцами веки.

Родители не стали допрашивать меня по поводу моей кислой мины, списав все на волнение перед поездкой и долгую бессонную ночь. У выхода я обняла родителей, сев в машину, я помахала родителям через окно и поехала к аэропорту. Дорога была не близкой, но я смогу выспаться в самолете, и окунуться в красивую жизнь. Эти мысли приободрили меня и глаза снова засияли блеском.

В аэропорту я спешно переоделась и прошла регистрацию. Уже находясь на борту самолета, я попросила стюардессу дать пароль от вай–фая, зашла в личный кабинет и проверила бронь в отеле. Все было в порядке. Через час будет пересадка в Париже, вроде бы все идет, как нужно, поэтому я откинулась на спинку кресла и попыталась расслабиться и думать о том, что совсем скоро я буду наслаждаться той роскошной жизнью, которую спланировала себе.

Из моих размышлений меня вывела спешно пробегающая стюардесса, в глазах которой была паника. Я попыталась ее остановит:

— Просите, что–то случилось?

Но она ничего не ответила в ответ, а лишь посмотрела на меня испуганными глазами и продолжила удаляться вглубь салона. Внезапно замигали красные огни на стенах салона и послышалось шипение в микрофоне, буквально сразу послышался мужской тяжелый голос из микрофона:

— Уважаемые пассажиры, с вами говорит командир экипажа. В связи с неисправностью одной из турбин, мы вынуждены совершить экстренную посадку в ближайшем аэропорту. Просьба всех пристегнуть ремни, обхватить голову руками и прижать голову к коленям.

Все мгновенно начали выполнять указания командира, а стюардесса показывала, как нужно все правильно делать и тут же принялась обходить между креслами и проверять готовность пассажиров. Из глубины самолета послышался гул, пассажиры в эконом классе громко кричали.

В этот момент началась тряска, красные огни продолжали мигать, ящики с вещами начали падать на головы пассажирам. Стюардесса, что проверяла пассажиров упала и покатилась в пролет между креслами. Мужчина, сидящий передо мной, подхватил выпавшую кислородную маску и принялся жадно вдыхать кислород.

И тут в моей голове возникли очень яркие и отчетливые вспышки: я уже летела на этом самолете, я была в том отеле, что забронировала. Снова тряска в салоне. Грохот. Еще одна вспышка. Черноволосый мужчина держит меня за руку и начинает целовать меня в губы. Я знаю этого человека. Фейерверк. Снова этот мужчина, он надевает кольцо на мою руку.

Самолет трясло, но я была словно в стороне от этих событий. Тяжелый гул в голове сменял картинки в моем сознании. Через некоторое время оцепенения я произнесла:

— Майкл!

Через пару минут послышался скрип металла и тряска стала еще более сильной, мотало из стороны в сторону. Тут же послышался резкий толчок и тряска прекратилась. Наступила минутная тишина. Все пассажиры медленно поднимались с пола, кто не успел пристегнуться, кто–то скидывал с себя сумки и хлам, свалившийся из секций для ручной клади. В микрофоне снова стал слышен сухой и напряженный голос командира:

— Уважаемые пассажиры, мы совершили посадку в международном аэропорту Лиссабона, просьба всех спокойно пройти к аварийному выходу и спуститься по надувному трапу. Просьба, без паники. Через несколько часов вы сможете пересесть на другой самолет.

Все начали выдвигаться к выходу, подбирая по пути свои вещи. Так как кроме небольшого чемодана у меня ничего с собой не было, я достала его и покатила к выходу. На улице был жуткий ливень. Не было видно ничего уже в районе пары метров, хотя на улице был день, но тучи плотно заполонили небо. Сквозь залитое водой лицо я увидела, как к нам движутся машины с красными мигалками, но их шум не сразу дошел до нас. Мужчины в оранжевой одежде усаживали партиями людей в небольшие автобусы и увозили в аэропорт. В первый автобус сели дети, их родители и прочий народ, желавший побыстрее убраться от самолета. Пока я смотрела на дымящуюся турбину, которую тушили пожарники, появившаяся внезапно, стюардесса обхватила мои плечи и направила к подъезжающему автобусу.

Зал ожидания был забит пассажирами с моего рейса, всем выдали пледы. Здесь не было разницы, кто какого уровня привилегии, все пытались помочь друг другу, не считая парочки мужчин, кричащих на сотрудников аэропорта за их некомпетентность и безразличие к людям высокого статуса.

Прошло несколько часов с тех пор, как мы приземлились. Я подошла к сотруднице аэропорта и попросила показать расположение камеры хранения, убрала багаж и пошла в ближайший магазин, расположенный внутри аэропорта, купила новую одежду и ушла в туалет, чтобы привести себя в порядок. Глядя в зеркало, я долго разглядывала свое лицо, свои руки. Пыталась вспомнить каждую частичку лица Майкла. Я понимала, что я уже переживала те моменты, но не могла разобраться, почему все повторяется. В тех вспышках не было экстренной посадки в Лиссабоне. Значит, что–то пошло не так. Размышления сдавливали голову. Закрыв глаза и крепко сжав кулаки, я глубоко вдохнула кислород в легкие и вышла из комнаты.

Проходя мимо больших окон, я видела, что дождь и не думал останавливаться. На экранах телевизора ведущие на португальском языке что–то говорили и показывали наш самолет и эвакуировавшихся пассажиров. Телефон промок и не включался, как я его не пыталась просушить в сушилке в туалете.

Голова сильно гудела. Я решила вернуться в зону магазинов, купить новый телефон и попытаться дозвониться до Майкла. С трудом, но я вспомнила его номер, абонент был недоступен, возможно, он просто был занят.

Прошло уже достаточно времени, а про возможную пересадку речи пока не шло, пассажирам предложили заселиться в небольшой хостел при аэропорте, чтобы принять душ и выспаться. Такие хостелы уже есть во многих аэропортах мира, предназначенные для чрезвычайных ситуаций, когда необходимо сохранить статус кампании на высоте, а также стабилизировать состояние пассажиров в стрессовый период.

Прежде чем направиться туда, я решила узнать прогноз погоды на ближайшее время, ведь если дожди затянуться, то о перелете не может быть и речи. Так как новый телефон был на руках, а мне подключили местного оператора связи, стало ясно, что оставаться здесь нет смысла, ведь ливень и так уже бушует пять дней и смены погоды не подразумевается. Подойдя к информационной стойке, я попросила девушку заказать мне машину до отеля в центре Лиссабона, на что она охотно отозвалась.

Не прошло и минуты, как меня направили к моей машине и вскоре я была уже в теплом уютном номере. Конечно, я, однажды, хотела бы побывать в Португалии, но не при таких условиях, как сейчас. Мне следовало разобраться с произошедшим и побыстрее добраться до Майкла. Если следовать хронологии, то он должен быть сейчас в Хельсинки, но нужно успеть до того, как он уедет на встречу в Швецию, но, все же, я надеюсь, что ничего подобного не случилось и это просто легкая паранойя, от которой я вскоре проснусь и снова окажусь с ним рядом.

Зазвенел телефон, стоящий на прикроватной тумбочке. Подняв трубку, я услышала голос администратора отеля:

— Добрый день, мисс Наяна, меня зовут Исабель, я администратор отеля, хотела бы спросить, Вы в чем–нибудь нуждаетесь?

Не задумываясь над ответом, я тут же выдала:

— Да, здравствуйте, если это возможно, то я бы хотела заказать себе чего–нибудь сытного в номер, и, пожалуйста, можно сделать крепкий кофе.

Милая девушка была очень радушна ко мне, и я решила попросить выполнить для меня еще одну услугу:

— Исабель, подскажите, а могли бы вы еще заказать мне билет на скоростной поезд в Париж на ближайшее время. Я бы была Вам очень признательна.

— Да, конечно, я сейчас уточню информацию и свяжусь с вами.

— Большое спасибо.

Спустя десять минут Исабель снова позвонила и сказала, что заказала мне билет на поезд, отправляющийся через три часа в Париж. За это время я как раз успела принять душ, привести себя в порядок и хорошо поесть. Дорога предстояла не быстрая, почти целые сутки, но там хотя бы можно ходить, а не сидеть на одном месте.

Водитель отеля отвез меня на вокзал и подсказал, где находится пятая платформа, на которую мне нужно было попасть. Переступив порог вокзала, я обернулась и посмотрела на небо: тучи еще гуще слиплись в одну кучу, а дождь крупными каплями капал на дорогу, образуя за пару минут огромные лужи. Надеюсь, у меня будет удачный случай заглянуть в этот город, так как кроме запотевшего окна машины, и небольшого вида из номера в отеле я ничего не успела увидеть.

Пройдя осмотр, я направилась к своему месту в поезде, билет был куплен в последний момент, поэтому пришлось выбирать лучшее из ничего. Мне немного повезло и досталось место у окна, где бы я смогла насладиться видами города и природы. Убрав багаж наверх и устроившись поудобнее, я провалилась в глубокий сон, ведь поспать до этого не представилось возможности. Легкий гул людских разговоров и тихий стук поезда постепенно разбудил меня. Разлепив глаза, я увидела зеленоглазого блондина, пристально смотрящего на меня, сияя ослепительной широкой улыбкой.

— Вы такой ангелок, когда спите, — сквозь улыбку и легкий смех проговорил парень.

Я выпрямила спину, поправила растрепанные волосы и достала телефон. Вроде бы все было в порядке, и я снова, но уже недоверчиво, посмотрела на этого парня. Он же еще больше начал улыбаться, казалось, что широте его улыбке не было конца.

— Я не хотел над вами шутить, я действительно считаю вас очень миленьким ангелочком.

Я же продолжала хмурить брови, при этом быстро рассматривать его. Он выглядел очень просто, но сдержанно: легкий свитшот кремового цвета, голубые джинсы и белые кроссовки. На первый взгляд ему было около двадцати лет. Его улыбка не вызывала негативных эмоций и, спустя еще минуту, я успокоилась, расслабила брови и слегка улыбнулась ему в ответ.

— Все в порядке, — ответила я, — не заметила, как отключилась.

— Сегодня все новости твердят о самолете, у которого внезапно загорелась турбина и он еле сел в нашем аэропорту. — продолжал он.

— Я знаю, я была на борту этого самолета.

Отложив планшет, на который я сначала не обратила внимания, он тут же наклонился ко мне и уже с интересом начал расспросы:

— Правда? Ничего себе. А известно из–за чего все произошло? А как сели? И, вообще, почему ты здесь сейчас?

— Так, стоп, слишком много вопросов. Я летела и внезапно сказали про повреждение, сели, вроде бы, нормально. Все живы.

— А почему ты сейчас в поезде? Ты не ответила.

— Мне срочно нужно в одно место, а самолеты отменили из–за непогоды.

Он тут же посмотрел в окно поезда, тяжело вздохнул и добавил:

— Это да, погода хуже некуда, уже неделю так льет. Циклон какой–то.

Он обернулся и добавил:

— Кстати, меня зовут Тэо, а тебя как?

— Наяна.

Тэо протянул руку, и я приготовилась к рукопожатию, но он резко наклонил голову и поцеловал кончики пальцев. Я внезапно замерла, пристально глядя на него, а после плавно убрала руку, продолжая смотреть на него с недоумением. Он сел обратно и сказал:

— Прости, просто во Франции так принято знакомиться с прекрасными девушками.

Я замялась, но решила все же продолжить диалог в спокойном тоне:

— Просто это было неожиданно для меня, но очень мило, — уже улыбаясь ему в ответ, ответила я, — кстати, можешь посмотреть у себя в планшете, сколько времени, а то мой телефон уже почти сел.

— Сейчас пятнадцать тридцать, нам еще ехать десять часов. А на планшете нет времени, он графический, для работы.

— Я спала десять часов?! Как? — испуганно выдала я, — но я же только прикрыла глаза.

— Ты просто выглядела очень измотанной, это же стресс попасть в такую ситуацию, а тут еще и пересела на поезд, не удивительно, что твой организм решил взять передышку. — все также мило улыбаясь, предположил Тэо.

Тяжело вздохнув, я вновь посмотрела на планшет, потом снова на Тэо и спросила:

— Ты сказал, что у тебя графический планшет для работы. Ты дизайнер? Прости, просто снедает любопытство.

— Типо того, — ухмыльнулся он, — Я архитектор.

— Ого, круто, а что проектируешь? Строишь высотки для офисов или торговые площадки?

— Да проекты всегда бывают разные: когда нужно сделать что–то простое, типа той же небольшой галереи, и вместе с ландшафтным дизайнером придумываем что–то практичное, современное и что бы было действительно стоящим проектом, а, иногда, попадаются серьезные заказы, например, такой, каким я сейчас занимаюсь.

Он сделал паузу, что–то быстро нашел в своем планшете развернул его ко мне.

— Что это за сооружение?

Тэо привстал со своего места и подсел рядом со мной. Сладкий аромат его духов немного отвлек меня, щеки словно бы загорели огнем, но я тут же взяла себя в руки и слегка пододвинулась. Он аккуратно протянул руку и начал показывать:

— Смотри, это будет огромная конструкция будет установлена в Нидерландах в Ден–Хелдере. Это, своего рода, арт–проект, при этом будет действительно полезное сооружение. Одна крупная фирма попросила построить здание, в котором могли бы собираться представители разных компаний. Снаружи оно напоминает большой маяк, с облагороженными окрестностями. Для кораблей это будет отличный помощник в плохую погоду, а для важных конференций отличное место для того, чтобы ничего не отвлекало от принятия серьезных решений.

— Ух ты, это очень крутой проект. Но почему именно там?

— Здесь все очень просто, фирма, что попросила меня это сделать, находится в Британии, а ее сотрудники в Германии, Швеции и Франции.

— А ты уже достраиваешь? Я бы обязательно хотела взглянуть на это.

Тэо посмотрел на меня с улыбкой на лице и продолжил:

— Нет, это пока лишь 3D–модель, завтра у меня в Париже встреча с владельцем фирмы и там я буду представлять свой проект, если все пройдет успешно, то где–то примерно через год–полтора все будет готово. И… — тут он сделал паузу, взглянул в глаза и добавил, — Ты будешь первая, кто об этом узнает…Если, конечно, оставишь мне свой номер.

Повисла небольшая пауза. Я не могла понять, почему мужчины так тянутся ко мне, ведь в моей внешности нет ничего притягательного. Но мне все равно было приятно знать, что я нравлюсь людям.

Поездка была очень долгой, но плодотворной, мы разговаривали о путешествиях, об интересных местах. Тэо был очень милым парнем, проведенное время с которым позволило немного освободиться от тяжелых проблем, которые терзали меня последние сутки. Быть может, с этим человеком мы никогда не встретимся, но благодаря ему, мы незаметно подъезжали к Парижу. Пожелав друг другу удачи, мы пошли в разные стороны, затерявшись в толпе незнакомых нам людей.

Хорошо, когда у тебя есть возможности, позволяющие тебе получить то, что желаешь. Купив самый дорогой билет на самолет, через три часа я была уже в Хельсинки, предварительно связавшись с администратором отеля и предупредив, что я немного задержусь. К сожалению, по телефону мне не смогли сказать, проживает ли сейчас в номере Майкл Митчелл. Перед тем, как заехать в отел, я заехала в парочку магазинов, купила там одежду и переоделась. И вот я снова оказалась в своем номере. Переодевшись в новую одежду, я накинула легкий кардиган на футболку и вышла в коридор. Внутри были очень странные ощущения. Пока я не увижу Майкла, я не смогу понять, сон ли это был или нет. Но постоянное ощущение дежавю не отпускало меня ни на секунду. Кругом я видела знакомые места, знакомые магазины, кафе, в которые я заходила. Но для меня это было очень давно, но ощущалось все как в первый раз.

Я снова подошла к стойке администратора и попросила узнать, находится ли Майкл Митчелл сейчас в отеле, аккуратно продвинув купюру. Милая блондинка улыбнулась в ответ, забрала купюру и начала смотреть информацию в компьютере.

— К сожалению, он десять минут назад выехал из номера.

Руки задрожали. Я не знала, что мне делать. Пройдя к выходу, я оказалась под обжигающим солнцем. Было тяжело дышать. Медленно двигаясь по тротуару, я смотрела на то, как плавится асфальт и тут кто–то врезается в меня.

— Простите, пожалуйста, я Вас не заметил.

Я подняла глаза и увидела…

— Майкл!

Он посмотрел на меня с озадаченным видом и произнес:

— Мы знакомы?

Сердце бешено застучало. Внутри все сжалось. В голове пробежали вспышки нашего знакомства, поцелуев, страстной ночи, отдыхе на острове. Все это…исчезло.

— Извините, мне нужно на самолет.

И он быстрыми шагами направился к машине, которая его ждала. Я не переставала смотреть ему в спину. Машина двинулась вперед, и он снова проезжает мимо меня. Окно было приоткрыто, и я увидела человека, которому я была совершенно безразлична, потому что он меня не знал. Все то время, что мы были вместе, наши чувства… Все растворилось под безжалостно обжигающим солнцем. Клинком в сердце были его слова. Из глаз потекли ручьями слезы. Перед глазами все плыло, а потом наступила темнота.

Периодичный пищащий звук сдавливал виски до боли. Запах лекарств ударил в голову, и я открыла глаза. Небольшая больничная палата, где я была в полном одиночестве, оставаясь наедине со своими мыслями и своей болью. Но боль была не только внутри меня, она словно бы охватывала все тело, каждый нерв, каждую кость, каждый кусочек моего тела, что я еле могла пошевелиться. Было очень трудно дышать, словно бы ком в гортани раздирал все изнутри, с каждым вздохом царапая все сильнее и сильнее. Слегка приподняв голову, я посмотрела на свои руки, к правой был подсоединён катетер и на кончике пальцем был зажим. Тяжелые веки то и дело захлопывались, и я снова оказывалась в темном пространстве, погруженной в сон.

Прошло еще немного времени, и я вновь открыла глаза и пришла в себя. Сильная ноющая боль так и не отступала. Я снова посмотрела на руку и попыталась дотянуться другой рукой и снять этот прибор с пальца и катетер, от которого уже образовался легкий синяк. Слегка приподнявшись, сквозь жгучую боль я дотянулась до руки, вырвала катетер и отсоединила устройство. Пищащий звук из прерывистого стал монотонным и еще больше ударял по вискам. Видимо, это был пульсометр, который показывал скорость моего сердцебиения. Тут же послышались громкие шаги в коридоре и тут же распахнулась дверь и с паникой на лице ко мне направилась медсестра.

— Вы очнулись! Но.. — она посмотрела на валявшийся на полу датчик сердцебиения и катетер и снова посмотрела на меня, но уже с более спокойным лицом, — Вам нельзя сейчас нервничать.

Я совершенно не могла вспомнить, как я сюда попала, что случилось. Но я отчетливо видела лицо Майкла, который меня не узнал. Значит, все, что было между нами, было простой иллюзией. Посмотрев на медсестру, я очень вялым голосом спросила:

— Что со мной произошло? Я ничего не помню.

Медсестра слегка помялась, но потом положила свою теплую ладонь на мой лоб и сказала:

— Ты вышла на проезжую часть и тебя сбила машина. Водитель не успел среагировать, поэтому ты здесь.

Теперь было понятно, почему я здесь оказалась.

— Но почему мне так больно? Я не могу нормально пошевелиться.

Медсестра, поджав губы, стянула покрывало, и я увидела две загипсованные ноги. Не успев ничего сказать, она продолжила:

— У тебя серьезные переломы обеих ног. Ты поступила к нам без сознания. Ты находилась в коме две недели. Но хорошо, что ты пришла в себя, сейчас я позову доктора и он тебя осмотрит.

С легкой улыбкой на лице и грустными глазами она удалилась из комнаты. Через некоторое время ко мне зашел врач и рассказал о всех трудностях моего симптома. Прогнозы были не утешительными, ведь вряд ли я смогу встать на ноги даже тогда, когда снимут гипс.

Проведя долгих полтора месяца в клинике, мой путь лежал в город Валаис в Швейцарии, где среди рек и гор находилась клиника, в которой меня, если это возможно, поставят на ноги. Попасть туда крайне трудно, но, когда есть возможности, перед тобой открыты все двери, поэтому арендовав небольшой частный самолет, я отправилась туда. Будучи прикованной к инвалидному креслу, я сама себе казалось маленьким человеком в большом мире. День за днем врачи проводили исследования, разрабатывая специально для меня методику лечения. Помощником главного врача был молодой парень астенического телосложения, с каштановыми волосами и легкой щетиной. Он три раза в день возил меня на процедуры, но, погруженная в себя, я лишь спустя месяц подняла на него взгляд. На белом халате висел бейдж, как и у всех сотрудников клиники, на котором было написано его имя. Его звали Фабиан. И вот однажды, мы как всегда проезжали по длинному коридору, ведущему к процедурным кабинетам, но, внезапно, он свернул в другую сторону и покатил меня по неизвестному мне крылу, где, вроде бы, ничего не было запланировано.

— Мне назначили новые процедуры? — спросила с недоумением молодого доктора.

Но он лишь оскалил свои зубы и дальше катил меня по коридору. Спустя пару минут, он остановился, зашел в какой–то кабинет, взял оттуда большой черный пакет, повесил сзади коляски и продолжил путь. На лифте мы поднялись на пару этажей, хотя моя палата и так была на девятом. Снова коридор, но уже не было видно ни белых халатов врачей, ни пациентов. Подъехав к очередной двери, он остановился и сказал:

— Закрой глаза, только честно.

Я услышала, как открылась дверь, стало прохладно, свежий поток ветра крепко обнял меня в своих приветственных объятиях и умчался вдаль. Открыв глаза, я увидела чистое голубое небо, с редкими проплывающими облаками. Сияющее солнце ослепляло глаза и приходилось сильно жмуриться. Фабиан подкатил меня ближе к краю крыши, и я увидела, как весь горизонт был устлан массивными горами, а внизу мелькали маленькие красные домики, едва уловимые взгляду.

Фабиан взял пакет и достал оттуда большой шерстяной плед и укутал меня вплоть до шеи. Сел рядом на деревянный парапет, достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Сделав глубокую затяжку и, слегка помедлив, выдохнул, выпуская тонкие клубы дыма. Еще затяжка. Он повернулся ко мне и прервал наше молчание:

— Мне казалось, тебе это нужно.

— Можно? — произнесла сухим голосом и взглядом указала на дымящуюся сигарету.

Без доли упрека, он снова достал пачку и зажигалку и протянул мне. Раньше я никогда не курила, поэтому легкий кашель охватил меня ненадолго.

— Спасибо. Но зачем это тебе?

— Больничная палата кого хочешь может свести с ума. Изо дня в день все циклично. А, если заглянуть внутрь, то там сплошное безразличие. А здесь можно выпустить свою боль.

Повисла небольшая пауза. Но вскоре он добавил:

— Если хочешь, я буду привозить тебя сюда по вечерам. После отбоя эту дверь закрывают, но, не беспокойся, у меня есть ключ. Ну как тебе идея?

— Я не против.

Он убрал бычки в самодельную пепельницу, сунул в карман, и мы обратно двинулись в помещение.

На следующий вечер он снова отвез меня на крышу, только в этот раз я оделась потеплее. Заранее я обратилась в службу доставки и мне привезли немного продуктов, так как, несмотря на дорогую клинику, еда здесь была отвратная.

— Что у тебя там в сумке? — спросил Фабиан.

— Да ничего особенного, немного еды, решила поужинать на свежем воздухе, в палате как–то аппетита нет.

— А, ну тогда ладно. Поехали, что ли. — он закинул сумку на плечо и покатил коляску по коридору.

На улице уже стемнело и похолодало, поэтому теплая одежда пришлась кстати. Фабиан вновь накинул на меня теплый плед, но я перекинула его за спиной и просто укуталась потеплее.

— Можешь подать мою сумку, пожалуйста.

Я достала термос и налила в крышку жидкость, поставив все на край бетонной конструкции.

— Могу я тебя попросить посадить меня на парапет? — слегка неуверенно произнесла я и протянула ему руку.

Он подошел и тут же обхватил меня за талию, а другой рукой обхватил под коленями. Слегка приподнял и тут же усадил рядом с собой. Будучи в смятении, он посмотрел на мои худые руки и, положив свои ладони сверху, посмотрел в глаза и спросил:

— Ты сможешь сама удержаться? А то я как–то не особо уверен в этом. Хотел тебе подать твой чай.

Мило улыбнувшись, но все также с тоской в глазах, я едва кивнула головой и крепче вжалась в края.

Не успев приподнять крышку от термоса, он тут же принюхался и посмотрел на меня:

— Это же не чай.

— Порой, чтобы согреть не только тело, но и успокоить душу, чая бывает недостаточно.

Больше за этот вечер мы не произнесли ни слова.

Потоки ветра ударялись о края окна, подхватывали небольшую часть шторы и подбрасывали ее в небо, ладонями взъерошивали волосы и тут же уносились прочь. Погода была пасмурная и унылая. За последнее время Фабиан все чаще стал заходить в палату, даже если не нужно было возить на процедуры или исследования. Внутри меня возникало спорное чувство, одно говорило, что он испытывает ко мне жалость, другое же утверждало, что я ему не безразлична. Но мысли о Майкле не шли ни в какое сравнение. Боль внутри была словно опухоль, охватывающая все большие и большие территории, не щадя никого на своем пути. Списав все на сильную усталость, я перестала ездить на крышу и утопала в океане в поисках смысла своего существования.

В шесть часов вечера ко мне должен был зайти доктор, чтобы объявить дату операции, к которой я так упорно готовилась. Обычно он не опаздывал, но уже прошло двадцать минут, а его все не было видно.

Подтянув ближе инвалидное кресло, я с трудом, но смогла перебраться в него. Оказавшись в коридоре, я направилась к его кабинету, который был на первом этаже. Кабинет был закрыт. Я уже хотела отправиться обратно, как услышала гул неподалеку. Подъехав к краю стены, я увидела двух медсестер, которые о чем–то громко разговаривали. Одна из них держалась за голову и ее брови настолько были подняты наверх, что лицо было похоже на карикатуру. Другая же, постоянно перебирала папки на стойке и вытирала слезы. Подобравшись к ним поближе, я спросила:

Конец ознакомительного фрагмента.