Красное солнце

Екатерина Крылова, 2020

Кто из нас хоть раз в жизни не брал в руки блокнот и ручку и не начинал писать личный дневник? Леся Заславская не исключение. Молодая преподавательница психологии одного из университетов г. Оренбурга, она с особой скрупулезностью и эмоциональностью запечатлеет на бумаге события своей жизни. Тем более когда одновременно в ней появляются два мужчины: Сергей – ее первая любовь со студенчества и Д. – солист известной рок-группы. Кого выберет молодая девушка? Так ли сложно создать крепкую семью с творческим человеком? Или все-таки лучше старые проверенные отношения?

Глава II

29.04.2005 г. После съемок клипа прошло почти два месяца. Образ Д. продолжает будоражить сознание и возникать перед глазами нежданно-негаданно. Но я стараюсь не придавать этому значения, так как если начинаю думать, мысли уносятся далеко-далеко. А это ни к чему, я не привыкла забивать себе голову подобной ерундой. Ну, было и было. Это всего лишь небольшой, совершенно ничего не значащий эпизод в огромной эпопее под названием жизнь.

Сегодня состоялась официальная помолвка Насти и Паши. Мама еще с утра ушла к Стаховым, помочь Татьяне Михайловне с приготовлениями. А я до последнего сидела на работе: идти никуда не хотелось… Неожиданно раздался стук в дверь и прервал мои размышления.

— К тебе можно? — спросил Сергей.

И это одна из причин, если не основная, почему у меня нет никакого желания идти туда. В последнее время он стал слишком навязчивым. Но делать нечего, Настя — моя лучшая подруга, я не могу не пойти.

— Да, — отозвалась я, и он зашел.

— Ты уже освободилась? Мы можем поехать вместе?

— Пожалуй, — равнодушно ответила я, — только вещи соберу.

— Жду на улице.

И он вышел, а я принялась складывать вещи в сумку и через минут десять была готова. Ехали молча. Я села на заднее сиденье, но замечала, что Сергей периодически поглядывал на меня.

После официальной части, если ее так можно назвать — обычный семейный ужин в кругу семьи и близких друзей, — все перешли в гостиную. Как я не люблю такие посиделки! Неужели меня они тоже ждут, когда я соберусь замуж?! Поэтому присела в сторонке, чтобы не слышать намеков в наш с Сергеем адрес: родители еще не расстались с мыслью, что однажды мы будем вместе. Но моя идиллия не продлилась долго, вскоре Сергей подсел ко мне и стал вспоминать прошлое.

— Помнишь, вы с Настей мечтали, что мы вчетвером сыграем свадьбу в один день.

— Помню, только это была навязчивая идея Насти, но не моя. Мне кажется, день свадьбы важен в жизни каждой пары, и делить его с кем-то не разумно. По крайней мере, для любой девушки он должен стать особенным.

— Как ты думаешь, что-то еще можно вернуть?

Я взглянула на Сергея и произнесла:

— А тебе не кажется, что после нашего расставания слишком много воды утекло? Дважды в одну реку не входят.

— Можно попытаться…

— А смысл? Ты считаешь в порядке вещей, бесследно пропасть на несколько лет, а потом вернуться, как ни в чем не бывало, и на что-то надеяться. Может, ты полагаешь, что я ждала тебя все эти годы? Мечтала, что когда ты вернешься, мы заживем долго и счастливо?

— Это упрек?

— Нет, просто размышления. А ты не допускаешь мысль, что немного опоздал и у меня уже есть отношения?

Сергей удивился:

— Что-то я тебя ни с кем не замечал.

— Возможно, я их не афиширую на всеобщее обозрение, как ты считаешь? — Он молчал, а я улыбнулась. — Да расслабься, это пока только мои размышления, чтобы увидеть всю сложившуюся картину целиком и ничего не упустить. А так у меня нет ответа на твой вопрос, — произнося эти слова, перед глазами возникло лицо Д., и я внутренне содрогнулась.

— Значит, что-то еще может быть? — спросил Сергей и вернул меня к реальности.

— Это значит, что я не знаю. И нам лучше сменить тему!..

30.04.2005 г. Я провела бессонную ночь, как хорошо, что сегодня выходной. Мне не давал покоя вчерашний разговор с Сергеем. Конечно, вела я себя вызывающе, но он тоже хорош! По прошествии стольких лет надеется, что я не раздумывая, снова брошусь в его объятия. Да после нашего расставания я не могу общаться с другими мужчинами, бегу от них как от огня, боюсь снова столкнуться с болью и разочарованием, хотя, в некоторой степени это отличное решение, не нужно никаких объяснений и доказательств… Нет! Мысль, что мы вместе, не укладывается в голове. Картинка не сходится.

С гнетущими мыслями ушла на кухню, сварила кофе. Пока хозяйничала у плиты, в гостиную спустился папа. Мы с ним, как обычно, ранние пташки, даже если уснем глубоко за полночь. Я налила нам по чашечке свежего кофе и отправилась к нему.

— Ты что-то сегодня рано? — поинтересовался он.

— Не спится.

Я протянула ему чашку. Он взял ее одной рукой, а в другой держал вчерашний выпуск газеты, но краем глаза посмотрел на меня.

— Что-то ты бледная какая-то?

— Почти всю ночь не спала…

— Тебя что-то тревожит? — закрыв газету и отложив ее в сторону, спросил папа.

— Не то чтобы тревожит. У меня внутренняя дилемма. Спорю сама с собой и никак не могу определиться, кто прав.

— Поясни…

Я отпила немного кофе.

— Как вы думаете, можно ли простить и начать новые отношения с человеком, который однажды уже предал, причинил боль и оставил в трудную минуту?

— Я, кажется, понимаю, к чему ты клонишь. Наверное, да, если ты по-прежнему испытываешь приязнь к этому человеку.

— А если нет? Если до некоторого времени я считала, что да, но после вмешательства другого все изменилось, и я теперь не совсем уверена в своих чувствах.

— Тогда время покажет, главное не спешить. — «Не спешить!..» — мысленно повторила за папой, а он добавил. — Через несколько дней в Самаре будет проходить научно-практическую конференцию по самопознанию и самоанализу. Если хочешь, можешь поехать в качестве слушателя, так для отчетности и общего развития, заодно и развеешься.

— Можно…

После завтрака занялась домашними делами, которых за неделю вдоволь накопилось, да и свою комнату я давно не приводила в порядок. Ближе к вечеру зашла Настя, я в это время была у себя и разбирала вещи. С порога стала допытываться, о чем мы с Сергеем вчера шептались в сторонке.

— Ни о чем. Просто вспоминали былое. Он не сдается, хочет начать все сначала.

— А ты?

— А что я? Я не знаю, как сказал папа, время покажет.

— Ты к нему больше ничего не испытываешь?

— Не знаю. Слишком много времени прошло. Боль и страдания все разрушили. Поэтому как прежде относиться к Сергею, я больше никогда не смогу.

— А мне показалось, что после того случая… Помнишь со студенткой… Между вами что-то вспыхнуло.

— Я тоже так считала, но… — и запнулась.

Перед глазами возникло лицо Д., а Настя вопрошающе уставилась на меня.

— Что, но? О чем задумалась?

Я смущенно улыбнулась.

— Нет, ни о чем. Конечно, из нас выйдет прекрасная пара, мы хорошо знаем друг друга, и увлечения у нас одни и те же, и круг знакомых, и этот список можно продолжать до бесконечности. Но я понимаю, что все не так. Для меня это пустые слова: они не находят отклика в душе… Если прежде я боялась встречи с Сергеем, от одной мысли о ней я начинала волноваться, то теперь понимаю, что это были напрасные тревоги. Меня смущал сам факт встречи, а не встреча как таковая.

Настя пристально посмотрела на меня:

— А ты случайно не влюбилась, подруга?

Я несмело ответила:

— Нет. В кого интересно?

— Не знаю, может, ты мне что-то не договариваешь?

— Ну, прям, если со мной что-нибудь бы произошло, ты бы первая об этом узнала…

5.05.2005 г. Вчера вечером приехала в Самару на конференцию, где пробуду два дня, не считая дороги. По завершению первого дня в коридоре рядом с конференц-залом чуть не столкнулась с Сергеем. Я не знала, что он тоже на конференции! Благо я его вовремя заметила и прошла мимо. Он меня тоже увидел, попытался окликнуть, но я, не повернув головы, второпях покинула здание университета. Уже в гостинице Сергей несколько раз позвонил, потом закидал сообщениями, но отвечать мне не хотелось. Знала, что назревает серьезный разговор. Он просто так не отступится. Нам нужно все прояснить, расставить точки над «i», но… Хотя какие точки? Все давным-давно и сказано и решено. Что еще обсуждать? Будущее? Боюсь, у нас его нет. Кто предал раз, предаст и дважды. Любящие люди должны все трудности преодолевать рука об руку, а не трусить и сбегать при первых сложностях. Может, виной всему молодость и неопытность? Но!.. Я не злюсь на Сергея, но начинать все сначала не хочу. Это и нужно ему сказать, чтобы он не питал пустых надежд, но я снова включила своего страуса, и прячу голову в песок, авось все само собой разрешится. Как же порой тяжело перебороть себя, свою природу.

6.05.2005 г. С утра Сергей, как я и предполагала, ожидал меня в коридоре возле конференц-зала. Мы сели рядом, правда, во второй половине дня он зачитывал доклад, но выходили мы снова вместе.

— Когда ты уезжаешь? — поинтересовался он.

— Завтра утром.

— Какие планы на вечер?

— Сегодня я занята. Встречаюсь с очень важными людьми! — заинтриговано произнесла я.

— С кем? Если не секрет?

— Это давние друзья родителей и мои крестные. Я всегда их навещаю, когда бываю здесь, кроме того я уже пообещала. Они будут ждать.

— А после?

— Боюсь, что просто так они меня не отпустят. Дети у них живут за границей, поэтому не исключено, что я останусь у них или вернусь поздно.

Сергей обреченно вздохнул.

***

Еще вчера я сказала тете Оле, что подойду к пяти часам, но задерживалась. Из-за своей рассеянности перепутала номер автобуса и уехала в совсем другой район города, пока разобралась, время было упущено. С получасовым опозданием подходила к их дому. Дядя Миша стоял на улице возле палисадника и беседовал с каким-то пожилым мужчиной, очень смахивающим на профессора. В одной руке он держал большой кожаный портфель коричневого цвета, а второй — опирался на трость, на носу громоздились огромные очки. Я с ними поздоровалась, дядя Миша меня обнял и отправил в дом, где, стоило перешагнуть порог, в нос ударил пьянящий аромат только что испеченной сладкой выпечки, а пройдя на кухню, ахнула от избытка угощений на столе. Тетя Оля без лишних разговоров и расспросов усадила меня за него.

— Мне же столько и не съесть! — запротестовала я, когда увидела, сколько всего мне наложила тетя Оля.

— Ешь, не торопись до вечера еще много времени, — приговаривала она. — А то совсем тростиночка, вся светишься, как будто дома и не кормят.

Через минут пять к нам присоединился и дядя Миша. Стал расспрашивать о папе с мамой, интересоваться, чем я сейчас занимаюсь, не собираюсь ли замуж, намекнув, что это будет прекрасный повод всем встретиться. Я вздохнула…

14.05.2005 г. После конференции мы не виделись с Сергеем всю неделю. Он зашел к нам сегодня вечером вместе с Настей и Пашей. Причем уверена, что эта идея принадлежала Насте. Я-то ее хорошо знаю! Она умеет играть на два фронта. По Сергею было видно, что он чувствовал себя неловко. Паша предложил прогуляться до набережной. В общем-то, я не очень хотела, но Настя меня уговорила. Правда, они быстро скрылись из виду, и мы с Сергеем остались наедине. Были первые дни мая: в воздухе пахло весной, листья на деревьях зеленели, щебетали птицы — все располагало к прогулкам. Незаметно загорались огни ночного города, повсюду гуляли парочки почти такие же, как и мы, только держащиеся за руки, воркующие о чем-то своем и целующиеся. Мы не спеша прошлись по Пешеходному мосту — наше любимое место в юности, там мы впервые поцеловались, — и обратно. Сергей много говорил о работе, а я почти всю дорогу молчала, изредка поддакивала ему в ответ, но думала о другом… Меня терзали угрызения совести, я чувствовала себя неловко за свое поведение в последнюю нашу встречу и все-таки решила попросить у него прощения.

— Не бери мои слова в голову. Я не знаю, что на меня тогда нашло, какая муха укусила, наговорила кучу глупостей.

— Нет, почему? Отчасти ты была права…

— Да, но мы ведь взрослые люди…

На подступах к дому, мы остановились. Я уже намеревалась попрощаться, но Сергей взял меня за кисти рук и хотел приблизить к себе, но я отшатнулась.

— Да, признаю, — начал он взволнованно, — я поступил тогда глупо и опрометчиво, причинил тебе много боли и страданий. Но сейчас я тверд, как никогда, и хочу, чтобы ты еще раз все взвесила и…

Я вздохнула: «Снова он завел свою шарманку!», а Сергей продолжал что-то говорить, говорить. Я его слушала слово через раз, больше меня занимали мысли, вращающиеся в голове. Мы смотрели друг другу в глаза. Я тщетно пыталась отыскать в них хоть чуточку того тепла и ласки, которые так согревали меня в годы юности. Но они были пусты, как и слова, произносимые им. Скажи их Сергей шесть лет назад, я, не раздумывая, бросилась бы ему на шею, но не теперь. Внутри ничего не шевельнулось, ни одна фибра души не дрогнула. Я испугалась. «Может, я и вовсе охладела к мужчинам?.. Прошло не так много времени, чтобы я забыла Сергея… Нет!» Я вспомнила о Д. Как странно, совершенно чужой человек вызывает во мне больше волнения и трепета, чем Сергей. А ведь в юности он был для меня всем, я жизни без него не мыслила. Где-то издалека послышалось: «Скоро я уезжаю…» Долго не могла понять, эта фраза плод моих воспоминаний или ее на самом деле произнес Сергей. Невольно ухмыльнулась и заметила, что он нахмурился. «Значит, мне не померещилось. Он вполне серьезно!»

— Ничего, продолжай!..

— До сентября я буду на повышении квалификации в Германии.

— Хорошо, у меня будет время подумать, — согласилась я только, чтобы поскорее уйти домой.

И в этом весь Сергей! Говорит об отношениях, а сам уезжает.

30.05.2005 г. Наступила пора экзаменов, да и в консультации работы прибавилось: одна из наших психологов взяла отпуск без содержания, и мне пришлось забрать ее часы себе. Ни одной свободной минуты! Сергей, как и говорил, на днях улетел в Германию, хотя бы он на время перестанет доставлять мне хлопоты и беспокоить.

К тому же вчера днем неожиданно позвонил Макс. Они подали заявку на участие в каком-то международном конкурсе с песней, на которую мы снимали клип и предложил мне поучаствовать в самом выступлении. С ответом я могу пока повременить: заявка еще не одобрена. С чувством легкого недоумения положила трубку. «Не понимаю, почему он снова предлагает это мне? В большом мегаполисе, как Москва, профессиональных танцовщиц или моделей не нашлось, что ли? Я ведь ничего в этом не смыслю!..»

Но не в этом главная причина моих терзаний и трепетаний. При одной мысли, что снова придется встретиться с Д., я вся вспыхиваю, а ведь ее не избежать! Но меня что-то манит, не дает успокоиться, будоражит сознание. Я постоянно размышляю над этим и чем больше думаю об отказе, тем навязчивее и настойчивее становятся мысли… Я как мотылек, летящий на свет…

17.06.2005 г. Вчера одобрили заявку, и я согласилась участвовать. Как? У меня нет ответа на этот вопрос. Вечером позвонил Макс и радостно сообщил, что их заявку одобрили. Выступлению быть! Между делом спросил: «Мы на вас можем рассчитывать?» Я без доли сомнения: «Можете». «Ну и прекрасно!» — слышу в ответ, и только после этого начинаю осознавать смысл произнесенных мною слов. Я ведь не хотела соглашаться. Как теперь отказаться?

2.07.2005 г. Я так и не смогла отказаться. Конкурс будет в середине августа, а я поеду в Москву на месяц раньше, начнутся репетиции — это уже не так просто, как сыграть на камеру, это «живое» выступление перед огромным залом зрителей, где еще одного дубля не будет.

17.07.2005 г. Вот я и в Москве… С отъездом трудностей не возникло: родителям я сказала, что хочу поехать отдохнуть к друзьям на Черное море. Вика с Костей давно меня звали к себе… Папа особо не возражал, а мама даже обрадовалась поездке, потому что по ее словам отдых мне давно необходим, а то кроме работы я больше ни о чем и не думаю…

Макс встретил меня на вокзале, помог заселиться в гостиницу, а утром обещал забрать: мы поедем на звукозаписывающую студию, где они сейчас сводят англоязычный вариант песни.

Когда, наконец, оказалась в номере, мне почему-то сделалось не по себе. Стоило только подумать о предстоящей встрече с Д., и я до смерти начинала бояться завтрашнего дня. Что он мне принесет? Самое обидное, пути для отступления нет. Я сама ввязалась в эту авантюру, никто меня не заставлял и не принуждал, поэтому придется идти до конца: они на меня рассчитывают, я не могу подвести в последний момент.

18.07.2005 г. Полночи провела без сна, в тревогах и волнении, а когда все-таки умаялась и задремала, все равно просыпалась и смотрела на часы. Вот и первое утро в Москве, которое встретило меня слезами: еще ночью все небо затянуло обложными тучами, а как рассвело, заморосил мелкий проливной дождь. Ближе к двенадцати позвонил Макс и осведомился о моей готовности ехать. Я уже давно собралась и ждала только его звонка. Напоследок взглянула в окно: дождь усилился, и, накинув ветровку и прихватив зонт, вышла из номера.

Ехали мы недолго, больше простояли в дорожной пробке. Потом, наконец, Макс свернул во дворы, и мы оказались в достаточно тихом укромном месте. Сразу и не скажешь, что здесь что-то есть, благо на стене возле входа висела вывеска с названием студии. Внутри обычное подвальное помещение жилого дома с множеством смежных комнат, приспособленное под звукозапись. Когда Макс упоминал в разговоре о студии, я представляла, что это будет что-то такое большое и грандиозное, с огромным количеством аппаратуры, сотрудники то и дело снуют туда-сюда. А здесь нет, все довольно мило и скромно.

От меня пока ничего не требовалось, Макс в общих чертах ввел меня в курс дела. Репетиции выступления начнутся чуть позже: хореограф, которая будет ставить танец сейчас в отъезде, должна приехать на днях, и тогда мы приступим.

С Д. сегодня мы практически не виделись — не знаю, почему я так его опасаюсь, — зато с Максом и Кириллом мы сразу поладили. Такое ощущение, будто мы давние знакомые и сейчас встретились после долгой разлуки: они оказались приятными собеседниками. Весь день мы провели на студии, а вечером они вызвались показать мне город. По ходу наперебой рассказывали всякие шуточные истории, которые случались с ними на концертах. Не знаю, что мне понравилось: прогулка или их бесконечная болтовня. Город в моей памяти практически не запечатлелся.

19.07.2005 г. Сегодня был последний день на студии, а завтра встреча с режиссером, который займется сценической постановкой номера, будут уточнять все детали и нюансы выступления.

А вечером мы снова гуляли по ночной Москве. Макс и Кирилл зашли за мной около девяти часов вместе с Д. Меня это естественно смутило. Я чувствовала нотку натянутости со своей стороны, но он держался сдержанно. Я зачем-то взяла Макса под руку, и мы пошли.

— Я, кажется, уже говорил, что самая лучшая экскурсия по столице — ночная.

— Почему?

— Сами посудите, практически нет машин, да и никого вокруг. Город принадлежит только тебе.

— Логично, я как-то до этого не додумалась…

Потом мы с Максом отошли вперед, а Кирилл с Д. остались позади. Макс мне что-то рассказывал. Я его внимательно слушала. Изредка мы оборачивались к Кириллу и Д. Они что-то отвечали и дальше продолжали обсуждать свое. Я невольно пыталась прислушаться и уловить суть их разговора, но мои попытки не увенчались успехом.

Около часу ночи мы попрощались. Макс напомнил, что завтра в два встречаемся с режиссером. Он собирался снова заехать, но я отказалась — я могу добраться и сама.

20.07.2005 г. Хотя я собралась и вышла пораньше, но все равно опаздывала к назначенному времени. Когда вылезала из такси, у входа в кафе заметила Д. Похоже он меня тоже увидел и стоял, поджидал, потому что явно смотрел на меня. Я приблизилась, и мы поприветствовали друг друга. Попыталась улыбнуться, как я обычно делаю при встрече, но улыбка получилась настороженной и натянутой. Я это поняла и поскорее прошла вперед, Д. последовал за мной. Все были уже в сборе, ждали только нас. Свободные места остались только на диванчике, и нам с Д. пришлось сесть на него. Присаживаясь, случайно задела его коленом и сразу же заволновалась, но посмотрев на Д., поняла, что он этого даже не заметил, облегченно выдохнула. Это невыносимо, нужно взять себя в руки и не беспокоиться по каждому пустяку…

Обсуждение длилось больше часа. Основная сюжетная линия — извечная тема неравной любви. Он и она — представители разных сословных групп, их любовь невозможна. Ничего нового, сложного и замысловатого. По ходу развития событий молодая девушка восстает против сложившихся устоев и правил. Во второй части выступления я должна буду спрыгнуть с небольшой высоты — кульминация номера. Этот прыжок меня сразу насторожил, а в остальном по ходу репетиций будет ясно.

Иногда поглядывала на Д. и подмечала, что он тоже особо не вникал в суть разговора, только изредка вставлял небольшие реплики — либо соглашался, или высказывался, что так сделать не получится. Но Макс с режиссером долго и рьяно спорили и обговаривали каждую мелочь, что вконец мне стало совсем скучно и нудно. Д. видимо, это заметил и, наклонившись, негромко произнес:

— Потерпите, может их еще хватит на полчаса, максимум минут на сорок и то вряд ли.

Я отвлеклась от разговора и посмотрела на него. Он тоже не сводил с меня глаз. По спине пробежала дрожь, но я нашла в себе силы ответить:

— Надеюсь…

Д. продолжал:

— Во время репетиций все равно многое изменят!

Я лишь пожала плечами. Наверное, ему лучше знать…

21.07.2005 г. Сегодня, наконец, начались репетиции: в танцевальной студии приступили к разучиванию основных движений. В школе я немного занималась танцами, но это было так давно, что я уже все позабывала. Вначале у меня мало что выходило: никак не могла поймать нужный ритм и такт. Утешало лишь одно, что сегодня только первая тренировка, к концу которой я так устала, что, кажется, у меня ныл каждый миллиметр тела, и сил хватило лишь на то, чтобы добраться до гостиничного номера, где я просто рухнула на кровать и мгновенно отключилась. Давно мой организм не испытывал такой физической встряски. Я только сегодня до конца осознала, во что ввязалась. Работа, чувствую, предстоит нешуточная.

18.08.2005 г. Прошел месяц. Самолет авиакомпании «British Airways» сегодня доставит нас в Лондон, где уже через день состоится выступление: с одной стороны долгожданное, с другой — пугающее и волнующее. Долгожданное потому что на этом моя часть работы будет завершена, и я спокойно смогу вернуться домой: приключений с меня достаточно. А пугающее и волнующее — оттого, что я никогда не выступала на сцене перед тысячным залом зрителей, хотя я пару раз читала лекции в больших залах, но они были максимум на сто мест. Кроме того это были доклады по психологии, а здесь совсем другое. Хотя если честно, мне кажется, разбуди меня среди ночи, я без труда смогу повторить весь танец. Это все страх и волнение затуманивают разум и заставляют напрасно беспокоиться.

Хотя сегодняшним утром меня больше пугал и навевал ужас предстоящий перелет. Не поддающемуся описанию страхом я поднялась на борт самолета. Кирилл с Д. уступили мне место у иллюминатора, потом сел Д., рядом с ним Кирилл. Мне было все равно. Прежде, чем присесть, я окинула взглядом салон: у всех были такие спокойные и расслабленные лица, будто они собирались не на самолете лететь, а не спеша проехаться на автобусе. Неужели я одна места себе не нахожу? Я присела в кресло, положила голову на массивную спинку и, прикрыв глаза, изо всех сил старалась побороть страх…

— Мы скоро взлетаем, пристегнитесь! — раздался голос Д.

Я вздрогнула и, вслепую нащупав ремни безопасности, попыталась их соединить, но руки дрожали, и у меня ничего не выходило.

— Дайте мне, — вмешался Д.

Я лишь успела убрать руки, как мигом ремень щелкнул, и Д. откинулся на свое кресло и тоже пристегнулся. Спустя несколько минут начали заводить двигатели, и в салоне появился незначительный шум. Все мое существо охватил дикий первобытный страх, сковавший тело. Никогда в жизни так не боялась. Я вцепилась руками в поручни и не мигающим взглядом смотрела в иллюминатор, где медленно проплыло здание аэропорта. Постепенно скорость стала увеличиваться, шасси оторвались от асфальта, и самолет начал набирать высоту. Я ахнула и зажмурила глаза, но почувствовав, что кто-то взял меня за руку и сжал ее, снова открыла.

— Вы тоже боитесь летать? — спросил Д., поглядывая на меня.

— Да… Раньше я никогда не летала…

— Я за десять лет так и не смог побороть этот страх.

Я кивнула в ответ, а он, наклонившись, полушепотом спросил:

— Мне любопытно, чего вы сейчас боитесь сильнее: полета или меня?

Мгновенно лицо вспыхнуло, и я отвернулась к иллюминатору, взволнованная и раскрасневшаяся. Ничего не замечая, тщетно пыталась привести в порядок мысли и чувства…

— Можете отстегивать ремень, мы набрали нужную высоту, — снова послышался голос Д. — Помочь?

— Нет, я сама… — произнесла в ответ и невольно улыбнулась.

Резко меня осенило: «Вот хитрец! Специально же сделал, чтобы отвлечь от гнетущих мыслей!» Я отстегнула ремень; вибрация, усиливающаяся при взлете, исчезла, и самолет стал плавно лететь, бороздя просторы воздушного океана.

— Кто будет завтрак? — поинтересовался Кирилл. — Лесь?

— Нет, спасибо, я не голодна.

— Вы успели позавтракать?

— Я с шести часов на ногах. У меня было достаточно времени.

Д. усмехнулся:

— Я только продрал глаза и прямиком в аэропорт.

Вскоре Кирилл с Д. принялись за еду, а я вынула из сумки блокнот и стала добавлять недостающие записи. Лететь нам около четырех часов, зачем тратить это время впустую…

***

Поделюсь впечатлениями о прошедшем месяце, который выдался очень тяжелым. Я так уставала, что не в силах была даже писать. Подумать только, для каких-то шести минут «живого» выступления, было приложено столько трудов и стараний. Надеюсь, все усилия не пропадут даром. Я так не хочу подвести в самый ответственный момент.

После первой недели усердных тренировок наш танец потихоньку начал вырисовываться и обретать форму. Выдержке хореографа можно только позавидовать! Правда, я немного путалась, не всегда попадала в такт, но утешала себя тем, что времени еще достаточно. Мне было непривычно и от того, что у меня ведущая роль, остальные четыре девушки ориентировались на меня. Хотя, по словам Кирилла и Макса, которые забегали иногда на пару минут, чтобы осведомиться о ходе репетиций, так вообще все отлично: они по этому поводу особо не заморачивались.

Вот, наконец, я освоилась, проблеснул лучик уверенности в том, что у меня хоть что-то получается и все усилия не напрасны, мы перешли танцевать на сцену, где совсем другая обстановка и аура: ориентироваться и сосредоточиваться гораздо сложнее. Меня пугало огромное пространство сцены, а пустой зрительный зал не внушал уверенности. По словам Кирилла, сцена, где будет проходить конкурс, в разы больше. (В знак утешения было сказано!) К тому же мы отрабатывали только первую часть выступления, вторую с прыжком пока не трогали, ее еще предстояло отрепетировать. Меня все чаще одолевали страхи, что того времени, сколько у нас осталось до выступления просто не хватит, но стоит подметить, это интересный опыт, совершенно другой мир. Я постепенно втянулась в процесс, прониклась царящей атмосферой.

Две оставшиеся недели выдались особенно трудными: отрабатывали весь номер целиком. И было тяжелее не сколько в техническом плане, сколько в эмоциональном. До этого я чувствовала себя спокойно, полностью отдавалась тренировкам, а теперь мне было трудно побороть скованность и застенчивость в присутствии посторонних людей, которые то и дело шныряли по залу, глазели, выискивали недочеты. Это сеяло дискомфорт и не позволяло полностью сосредоточиться. Правда, в ходе последних репетиций я подметила, что когда Д. исполнял песню «вживую», а не звучала фонограмма, я лучше улавливала ритм танца, будто тело само двигалось в такт…

Еще несколько дней заняла постановка прыжка. Тут-то и начались трудности! Как и говорил Д., на словах было много чего сказано, а в реальности на сцене все потерпело провал: долго не могли придумать, как выразительней его обыграть. Наверное, только после четырех дней мытарств, обрисовалась кое-какая сюжетная линия.

С горем пополам всеми мыслимыми и немыслимыми усилиями к концу третьей недели я, наконец, запомнила весь танец. Теперь самым сложным оказалось для меня, обыграть весь номер эмоционально. Если я думала о движениях, забывала о выражении лица, и наоборот, хотя скрывать волнение и делать непринужденный вид в присутствии Д. у меня получалось еще хуже. Самый лучший вариант находиться поодаль от него. Но на сцене во время репетиций это не просто: мы постоянно с ним сталкиваемся и пересекаемся, а о концовке выступления я вообще молчу. К тому же он всегда находится в окружении девушек, что привлекает мое внимание.

Был случай, меня с поличным поймал Кирилл: он неслышно подкрался ко мне и резко спросил:

— Что вы там такого занимательного увидели?

Я в это время смотрела на Д.: он стоял поодаль с одной девушкой-танцовщицей и о чем-то разговаривал.

— Кто я? — от неожиданности переспросила у Кирилла и взглянула на него, потом снова на Д. и поняла, что Кирилл все заметил, а он лишь добавил:

— Вы-вы!

— Это не то о чем вы подумали… — попыталась я оправдаться и под конец, раскрасневшись, ушла.

***

Дописав последнюю строчку, отложила блокнот и посмотрела на время: оставалось еще полтора часа. Писать больше ничего не хотелось, я расслабилась и решила насладиться полетом: вид из иллюминатора на синеву неба и белизну облаков как-то умиротворяюще действовал. Я и не подозревала, что на высоте десять тысяч метров, можно найти что-то для души. От утреннего страха и следа не осталось, и я не заметила, как задремала. В чувства меня привел голос Д.: «Мы приземляемся!» Я встрепенулась, недоумевая, почему так быстро, и впопыхах стала искать ремни безопасности, но они уже были застегнуты. Я лишь успела покоситься на Д., как снова начались вибрация и шум, но они продолжались недолго, и наш самолет в четырнадцать двадцать шесть благополучно приземлился в аэропорту «Хитроу» города Лондона. Еще около часа ушло на регистрацию и дорогу до гостиницы. А в номере я как-то сразу прилегла: после перелета все тело ломило от усталости…

Резкий звонок прервал сон. Спросонья подняла трубку. Это Кирилл. Говорит, что они ждут меня к ужину. «Неужели так поздно?» — недоумевала я и взглянула на часы: без двадцати десяти минус три часа, значит без двадцати семи.

— Через минут пятнадцать спущусь, — ответила Кириллу и сбросила звонок.

Вид у меня был заспанный; лицо бледное; идти никуда, честно говоря, не хотелось, но, несмотря на это, я по-быстрому привела себя в порядок и спустилась. Все уже были внизу. Я присела на свободный стул возле Кирилла. Он поинтересовался, что мне заказать. Но есть мне не хотелось, и я ограничилась только чашечкой кофе и бутербродом. За столом тем временем велась оживленная беседа.

— Вы с нами? — спросил невзначай Кирилл.

— Куда?

— Гулять по городу, завтра у нас такой возможности не будет.

Пока я отдыхала, Макс успел взять на прокат машину. Он и сел за руль, рядом с ним расположилась Света — одна из танцовщиц, высокая светловолосая девушка с голубыми глазами, похоже, Максу она приглянулась, — а я, Кирилл и Д. разместились на заднем сиденье.

Катались около двух часов. Лондон не очень был рад нашей поездке, повсюду сопровождал мелким проливным дождем. Что сказать город дождей и туманов! Макс неплохо ориентировался в городе — большинство альбомов они сводят в лондонской студии, — и мы успели взглянуть на все главные достопримечательности, многие из которых хорошо знакомы еще со школьной скамьи, а в свете уличных фонарей на фоне ночного неба они смотрелись поистине очаровательно. Мы увидели очертания Лондонского Тауэра и Тауэрского моста на горизонте, проехали мимо знаменитого Биг-Бена, полюбовались игрой света в кристальной воде фонтанов Трафальгарской площади и яркими неоновыми экранами на площади Пикадилли. Когда дождь закончился, сделали небольшую остановку и прошлись по набережной вдоль Темзы — главной водной артерии города. Да, ночью Лондон выглядит потрясающе. Это грандиозная феерическая игра архитектуры и света накладывает незабываемые впечатления.

А когда окончательно озябли, снова сели в машину. Макс предложил поехать в один хороший местный паб. Мне эта идея изначально не понравилась: я не очень жалую подобные заведения, но Света сразу загорелась, стоило Максу упомянуть о нем.

Доехали мы достаточно быстро. Внутри было шумно и многолюдно. Наш столик оказался в самой глубине, и чтобы до него добраться, пришлось протискиваться через всю толпу. Я держалась Кирилла: он единственный вызывал у меня доверие, среди всей нашей компании. Они сразу стали выпивать, а через некоторое время к нам присоединилось еще два мужчины, уже слегка подвыпивших, по-видимому, их знакомые. Один хорошо говорил по-русски, другой только на английском. Последний, не успев усесться за наш столик, стал кидать на меня такие пристальные буквально раздевающие догола взгляды, от которых по спине бегали мурашки, и становилось не по себе. Еще мгновение, и он бы приблизился ко мне, но я успела встать и попросить Кирилла, чтобы он отошел со мной. Он не возражал. На улице снова накрапывал дождь. Я с облегчением вздохнула.

— Вам не по душе местная компания? — спросил Кирилл.

— Да, я не люблю подобные заведения.

— Хотите вернуться в гостиницу?

— Да, вызовите мне такси и можете возвращаться. Я бы и сама, но я совершенно не ориентируюсь и не понимаю, где я сейчас нахожусь и куда мне нужно ехать.

— Пойдемте.

Я взяла Кирилла под руку, и мы пошли на стоянку такси. Двадцать минут, и мы в гостинице, где я сразу же легла в постель, но уснуть мне не удалось… Большая стрелка вновь миновала отметку двенадцать: начало третьего… Неожиданно за дверью раздался какой-то непонятный шум. Я насторожилась, а от последовавшего за ним громкого оглушительного стука среди ночной тиши содрогнулась. Снова стук… «Кто это? — с ужасом подумала. — Хотя… Может что-то случилось?» Долго колеблясь, я все-таки поднялась и приблизилась к двери. Еще один стук… Я отворила щеколду и, приоткрыв дверь, выглянула в коридор, где, прислонившись спиной к стене, стоял Д., вдрызг пьяный. Я хотела захлопнуть дверь обратно, но он успел схватиться за нее рукой.

— Что вы делаете?! Уберите руку! — возмутилась я.

Д. меня не послушал и, открыв дверь нараспашку, видимо, хотел войти, но не удержался и плюхнулся на меня. Я чудом устояла на ногах и смогла прислонить его к стене.

— Так, стойте здесь и не шевелитесь! Я дверь прикрою.

Пока я закрывала щеколду, Д. снова попытался отойти, но я успела схватить его:

— Я же вам сказала стоять на месте! Обхватывайте меня за плечи!

— В-в-вам не обязательно это делать!.. Я и сам в сос-с-состоянии д-д-дойти…

— Я вижу! Не геройствуйте и идите ровно, я вас не удержу!

— Я ровно иду…

— Ровно, просто сегодня немного ветрено.

Д. усмехнулся. Кое-как петляя из стороны в сторону, мы дошли до кровати и он, наконец, опустился на ее край, норовя прилечь.

— Подождите! — Он взглянул на меня. — У вас вся куртка мокрая.

Он осмотрелся и принялся ее стаскивать, но у него это плохо получалось, и мне пришлось ему помочь.

— Ты не-не справедлива… — начал бубнить Д.

— Лучше сидите молча и не возражайте, не то я вас быстро выпровожу в коридор, и мне будет все равно, что вы там станете делать, хоть разнесите пол гостиницы.

Он молча показал, что закрыл рот на замок.

— Все ложитесь!

Д. не сопротивлялся и буквально сразу же засопел, стоило ему коснуться подушки.

«А мне что теперь делать? — недоумевала я, поглядывая на него. — Свалился же на мою голову. И зачем я только дверь открыла?!»

Я взглянула на часы: половина третьего. Утро еще не скоро. Накинув на плечи одеяло, я присела в кресло, и на некоторое время задремала…

19.08.2005 г. Очнулась через три часа от того, что все тело затекло и ломило; на улице светало. Д. преспокойно спал в моей постели, а я промучилась остаток ночи на узком и неудобном кресле. «У него такое серьезное выражение лица во сне: брови насуплены и между ними явно проступает складка… Ой, что это я!» — и быстро отвела взгляд в сторону и отправилась в душ, а выйдя, подошла к окну: над городом навис густой туман. Я взобралась на подоконник и стала наблюдать за тем, как постепенно он рассеивался, и начинали вырисовываться контуры соседних зданий…

К двенадцати часам проснулся Д. и то из-за того, что у него заиграл телефон в кармане брюк. Я продолжала молча сидеть на подоконнике. Он не сразу обратил на меня внимание, а когда заметил, застыл на месте и с минуту изумленно глядел.

— Что вы тут делаете?..

Я усмехнулась.

— Вы неправильно задаете вопрос. Что вы делаете у меня в номере?

Он осмотрелся, а я тем временем спрыгнула с подоконника, но отходить сразу не стала, лишь скрестила руки на груди.

— Как я здесь оказался?

— Вы пришли среди ночи, еле стоя на ногах, и ввалились ко мне в номер.

— Вы могли меня не впускать…

— Могла, но когда это поняла, было поздно. А тащить вас на себе до вашего номера, извините, вы переоцениваете мои физические возможности!

— Мне лучше уйти…

Д. опустил ноги на пол и резко схватился руками за голову.

— Болит? — спросила я и, взяв свою сумку, стала в ней рыться, потом, добавила. — Могу предложить только аспирин.

Он кивнул.

— Одну, две?

— Две…

Я ему протянула их и отошла за водой. У него снова заиграл телефон. На этот раз он поднял трубку:

— Да… Через минут пятнадцать спущусь… Я помню, что в два часа репетиция… Я спал… Кир, давай потом! Голова просто раскалывается.

И сбросил звонок. Я протянула ему воду.

— Я пойду…

И он поднялся с кровати и, поравнявшись со мной, наклонился, чтобы поставить стакан на комод, мимоходом скользнул по мне взглядом. Я замерла… Потом все-таки опустил его и отошел. Я судорожно выдохнула.

— Ваша куртка, — произнесла я, еле выговаривая слова и молясь, чтобы голос не дрогнул.

— А ключи?..

— Не знаю, я их не видела, проверьте карманы.

Д. тряхнул куртку, и они выпали на пол. Он их поднял. Я усмехнулась.

— Надо было самой посмотреть и воспользоваться, чтобы не ютиться остаток ночи на узком и неудобном кресле…

Он застыл на месте и молча смотрел на меня, прожигая взглядом. По спине побежала дрожь. Потом спросил:

— Что я наговорил?

— Ничего, вы были не в том состоянии…

И он резко направился к двери. Уже схватившись за ручку, еще раз обернулся, будто хотел что-то спросить, но видимо передумал и вышел.

***

В два часа мы отправились в концертный зал «Астория», что на Чаринг кросс, на сцене которого уже завтра будем выступать. По словам Кирилла это культовое и знаковое заведение для рок-музыкантов, как и для рок-культуры в целом: здесь начинали музыкальную карьеру многие британские рок-группы и исполнители, впоследствии прославившиеся на весь мир. Кроме того в разное время здесь выступали такие именитые группы, как «Nirvana», «The Rolling Stones», «Queen»; из наших отечественных — «Машина времени», «Чайф». Вообще посещение Лондона для любого уважающего себя музыканта можно сравнить с посещением паломниками Мекки или Иерусалима. Лондон — «святая святых» рок-н-ролла, его колыбель.

Репетиция была запланирована на три часа, но из-за возникших технических неполадок нам пришлось прождать еще целых полтора часа, пока все снова не наладили. Д. все это время склонялся по гримерной, изнывая от головной боли. Похоже, таблетки не помогли. «И кому это нужно было! — мысленно возмущалась. — Напиваться до поросячьего визга, чтобы потом весь день мучиться и страдать, тем более, когда на носу последний прогон, а завтра и само выступление!» Я еще раз залезла в сумочку в поисках таблеток, но, увы, кроме аспирина ничего подходящего не нашла. Я оторвала две штуки и, налив в стакан воды, направилась к Д.: он сидел на стуле, наклонившись вперед, и держался руками за голову.

— Лучше не стало? — спросила я и протянула таблетки, он их молча взял и выпил. — Где чувствуете боль?

— Не понимаю…

— Я имею в виду, где болит, в висках или отдает в затылок?

— Вся голова раскалывается!

— Ясно, обопритесь хорошо о спинку стула.

Д. с удивлением взглянул на меня, но сделал так, как я просила, а я тем временем расположилась сзади него и, опустив пальцы на виски, круговыми движениями начала их массировать. Он сперва сидел прямо, но потом стал опираться на меня головой. Я пробовала отстраниться от него, но мои попытки были тщетны: я не могла отойти на необходимое расстояние, так как потом не дотягивалась руками. В конечном счете, мне это надоело, и я попросила его наклонить голову чуть-чуть вперед, чтобы помассировать шею.

— Нет, ну я только начал расслабляться, — запротестовал Д.

— Мышцы у вас и вправду напряжены.

— И я о том же…

— Возможно, из-за этого головная боль и не проходит…

Все это время я старалась не смотреть на него, делая все на ощупь. К нам подошел Кирилл и, присев на край стола, усмехнулся:

— Очередь здесь?! Мне потом, пожалуйста, тоже.

Д. отмахнулся от него, показывая, чтобы он не мешал и шел дальше, но Кирилл и не собирался уходить.

— Что-то вы вчера изрядно надрались!

— Голова просто раскалывается! Я тут подумал, не подсунули ли они нам чего? Это уже не первый раз, когда так хреново после их пойла.

— Возможно… — пожав плечами, отозвался Кирилл.

— Может, просто меру нужно знать? — не удержавшись, съязвила я.

— В свете некоторых событий это риторический вопрос. Кир, ты не находишь, что… Кстати, как вас по отчеству?

— Юрьевна…

— Олеся Юрьевна, сегодня слишком великодушна?

«Ну, начинается!» — подумала я, а Кирилл усмехнулся.

— Вы правы, после вашей вчерашней выходки мне следовало вести себя иначе.

— Так и я о том же, а вы поступаете прямо противоположно.

— Вам больше бы понравилось, устрой я головомойку?

— Не знаю… Но ваша забота пугает гораздо больше.

Кирилл снова усмехнулся и поинтересовался:

— Что за выходка? Я что-то пропустил?

Д. уже намеревался начать говорить, но я его перебила:

— На вашем месте я была бы осторожнее с ответами, особенно когда мои руки находятся у вас на шее.

— Похоже, мышка обхитрила кошку и поймала в ловушку! — произнес Кирилл и рассмеялся.

А я сделала еще несколько поглаживаний и сказала, что все. Кроме того в кармане завибрировал телефон.

— Как? — возразил Д. — А голова?

— Длительный массаж тоже вреден. В конце концов, отправьте кого-нибудь в аптеку за хорошими таблетками, а мне нужно ответить на звонок.

И вышла в коридор: это была Настя…

***

Репетиция продлилась до семи часов вечера: все прошло гладко, без явных заминок — вот бы и завтра так выступить! Совсем не хочется, чтобы столько усилий и стараний пропало даром, ведь работа проделана нешуточная. К середине репетиции Д., похоже, стало лучше, и он отблагодарил меня не дюжей порцией пристальных взглядов…

20.08.2005 г. Вот он — решающий момент — день выступления. Я жутко волновалась и не находила себе места с самого утра. Шум и беготня действовали на нервы, а временами обуревал такой ужас, и, казалось, что я напрочь забыла все, что мне нужно сделать на сцене. Макс с Кириллом постоянно подбадривали меня, а я, единственное чего хотела: сбежать оттуда, куда глаза глядят. Что я вообще здесь делала среди этой кучи совершенно незнакомых людей?

Мы выступали под семнадцатым номером. До выхода на сцену оставались считанные минуты. Я стояла поодаль ото всех и переступала с ноги на ногу, временами смотрела на Д.: он тоже выглядел напряженным и взволнованным. Это меня немного успокаивало. «Если человек с таким огромным опытом выступлений на сцене волнуется, для меня это вполне объяснимая реакция».

Еще раз взглянув на Д., заметила у него кровь на ребре правой ладони. Не раздумывая, подошла к нему и взяла за запястье. Он этого не ожидал и с удивлением посмотрел на меня.

— У вас кровь, — произнесла я и повернула ладонь.

Д. резко глянул на нее.

— Видимо задел о струны гитары…

— Сейчас принесу пластырь.

Вернулась быстро: медлить времени нет.

— Дайте руку, я приклею пластырь.

Д. вытянул ее и положил мне на ладонь; я ощутила тепло, исходившее от нее… Прошли считанные секунды, и пластырь приклеен.

— Вот и все, — отозвалась я и добавила. — Будьте внимательнее.

Д. не сразу отпустил мою руку и, нежно сжав ее, произнес слова благодарности. Я кивнула в ответ и отошла на прежнее место, заметив, что он провожает меня пристальным взглядом, но на размышления времени нет: буквально через пару минут ведущий объявил наш выход.

Первыми на сцену отправились ребята и заняли места за музыкальными инструментами. Когда началось ритмичное барабанное соло, Д. устремился на сцену, мы с девушками последовали за ним. Слава богу, разум вытеснил волнение и страх, и когда Д. начал петь, мы в такт музыки стали совершать движения, доведенные до автоматизма. Первая часть выступления прошла без заминок!..

Второй куплет… Я поднимаюсь по лестнице и, приблизившись к краю ниши, несколько секунд жду прежде, чем спрыгнуть. Свет на сцене приглушают, и одновременно чувствую, как к спине прицепляют страховочный трос… Вот нужный аккорд, и я, стараясь не смотреть вниз, делаю шаг вперед, в неизвестность… Мгновенно трос срывается, и я понимаю, что падаю без страховки! От ужаса изо всех сил зажмуриваю веки…

Говорят, что в такие моменты вся жизнь проносится перед глазами со скоростью света, как в немом кино, кадр за кадром. Смело заявляю, ничего подобного не происходит: ты даже подумать ни о чем не успеваешь, только о необратимости случившегося с четким осознанием того, что вот и все!.. Это конец!..

Резкий толчок, и жуткая острая боль пронзает правую ногу… Но я не упала!.. Кто-то меня поймал!.. Мгновенно открываю глаза и сквозь пелену слез вижу лицо Д. Без сил падаю к нему на грудь и еще больше заливаюсь слезами. Он это чувствует и лишь сильнее прижимает к себе… Последний припев он не допел. Ребята технично перестроились и перешли к заключительному проигрышу, который показался таким долгим, словно длился целую вечность. Но нет! Вот и последняя барабанная дробь, аплодисменты и темнота…

Сразу же на сцене поднялись суета и суматоха: все забегали, стали отключать аппаратуру, убирать декорации. Я попыталась отстраниться от Д. и наступить на ногу, но не смогла: жуткая острая боль прошлась по всему телу. Д. это заметил и, подхватив меня на руки, унес со сцены. Буквально на секунду прикрыла глаза: яркий свет после полумрака сцены слепил, а когда открыла, мы почему-то оказались в маленькой, плохо освещенной комнатке — это была не наша гримерка! Д. опустил меня на какой-то твердый предмет. Помню, я сама прижалась к его груди. В те минуты он показался мне самым близким и родным человеком, будто мы знали друг друга целую вечность. Не знаю, почему мы начали целоваться, почему я уступила его ласкам?..

…Еще один поцелуй и все!.. Д. продолжал меня обнимать, уткнувшись лицом в шею. Я чувствовала его дыхание, сбивчивое и учащенное. Я тоже дышала часто, изо всех сил пыталась прийти в себя, но в голове царил сплошной беспорядок. Меньше всего хотела, чтобы он меня отпускал, но жуткая боль усиливалась и становилась нестерпимой. По щекам снова потекли слезы. Д. это почувствовал и, немного отстранившись, смахнул их рукой. Я ощущала на себе его взгляд, но сама долго не решалась посмотреть на него, а когда случайно наши глаза встретились, будто бы захлебываясь воздухом, произнесла:

— Н-н-нога…

Д. еще раз прижал меня к себе, потом подхватил на руки и вышел в коридор. Как же я не хотела, чтобы он меня отпускал!.. Но вот и наша гримерная, о чем сообщала вывеска на двери. Внутри было шумно: все кричали, ругались, но увидев нас, стихли. Д. усадил меня на диван и отошел. В ту же секунду я почувствовала себя опустошенной и разбитой, будто оказалась в другом параллельном измерении, будто все это происходило не со мной… Ощущение реальности придавала только боль, которая не утихала. Наконец, я взглянула на ногу: она побагровела и опухла. Тут же ко мне подошел какой-то незнакомый мужчина, и стал ее осматривать.

— Нужно в больницу, как бы перелома не было, — произнес он и, перевязав ногу куском ткани, добавил. — Свет, и найди что-нибудь холодное.

Пока Света помогала мне переодеваться, чтобы ехать в больницу, в гримерке снова стало шумно. Мне было все равно. Взглядом я искала Д.: он стоял с Кириллом в другом конце комнаты, Кирилл настойчиво пытался в чем-то его убедить, но Д. долго не соглашался, а когда все-таки уступчиво кивнул, Кирилл направился ко мне.

***

В больнице врач осмотрел ногу и снял рентген. Слава богу, обошлось без перелома — я отделалась надрывом связок голеностопного сустава, но гипсовую повязку все-таки наложить пришлось. Вдобавок ногу нельзя тревожить целых три недели! Что буду делать, не представляю!.. На ночь я осталась в больнице, а утром Кирилл пообещал меня забрать.

Когда все вышли из палаты, а боль постепенно стала утихать, меня охватило странное чувство: все казалось каким-то призрачным и затуманенным. Прошлого, будущего, словно не существовало, были только больничные стены и нога в гипсе. Да что там до прошлого, до будущего! Мне казалось, что меня не существует! Кто я? Что я? Где я? Какое-то пограничное состояние…

Поначалу казалось, что и усну я, вряд ли этой ночью, но была не права: уснула достаточно быстро и проспала бы до утра, если бы не начала ныть и болеть нога. Ясности в мыслях так и не появилось: по-прежнему все было туманно и расплывчато. С утра во время обхода дежурный врач осмотрел ногу, утешительного ничего не сказал, только дал назначение медсестре обезболить ее, а вскоре пришел Кирилл…

21.08.2005 г. Вот я и в гостиничном номере, лежала и смотрела от безысходности в потолок. Внутри пустота. Весь мой привычный мир рухнул, как карточный домик, я не знала о чем думать, что делать. Все мысли сводились к вчерашнему вечеру. Как бы мне хотелось, чтобы все это оказалось не более чем безумным и нелепым сном, но нет!.. Перед глазами стояло лицо Д., а стук его сердца до сих пор отдавал в ушах. «Как так получилось, что мы были близки? Как я могла ответить ему взаимностью? О чем я только думала? — ужасалась своему поступку, но тут же договаривала. — Я не в состоянии была думать после неудачного прыжка и страха разбиться… А ведь он меня спас! — Лицо вспыхнуло. — Что же мне теперь делать?!»

Резко, как гром среди ясного неба, раздался стук. Я вся содрогнулась: от одной мысли, что это может быть Д. и что нам предстоит встретиться лицом к лицу при свете дня, — я к этому не готова! Еще раз постучали; я нерешительно отозвалась и, натянув повыше плед, с такой силой сжала его, наверное, надеялась, что он защитит меня от неизбежного. Но к счастью, это пришли Кирилл, Макс и Никита, Д. с ними не было. Они извинились за случившееся, и мы разговорились. Я поинтересовалась насчет выступления, все-таки любопытно, чем все закончилось.

— Одиннадцатое место, что совсем не плохо среди двадцати шести претендентов, — ответил Макс. — К тому же мы участвовали не ради каких-то регалий, титулов и призов, а, чтобы расширить границы для творчества, заиметь новых фанатов. Мы давно хотели, чтобы нашу музыку услышали за пределами страны, а участие в мировом конкурсе — хороший способ заявить о себе, поэтому победа, как таковая, не играла особой роли.

— Главное — не победа, а участие, — отозвалась я.

— Типа того.

Потом слово за слово и Кирилл невзначай предложил, если я не тороплюсь домой, поехать в Кисловодск. Оказывается, он живет там с женой. А Никита пошутил, что может хоть так, они загладят свою вину. Я, долго не раздумывая, согласилась.

— Замечательно, — отозвался Кирилл. — Как только вернемся в Москву на ближайший рейс до Кисловодска?

Я одобрительно кивнула, и Кирилл сейчас же пообещал заняться билетами. Вскоре они ушли, а я задремала; меня разбудил снова стук. Я почему-то подумала, что это вернулся Кирилл, и без задней мысли отозвалась, но вместо него в дверном проеме показался Д. Я испуганно приподнялась с подушки; сердце замерло. Он хотел что-то сказать, но тут снова постучали. Он открыл дверь. Это был Кирилл.

Войдя, он взглянул на нас и молча положил билеты на тумбочку. Ушли они вместе.

22.08.2005 г. Сегодня к двенадцати часам мы прилетели в Москву, а в четырнадцать тридцать у нас поезд до Кисловодска: я, Кирилл и Д. поедем туда. Да-да, он поедет с нами. Мне об этом сегодня утром сообщил Кирилл, когда мы ехали из аэропорта. Я сразу заволновалась и уже хотела отказаться от поездки, но он успокоил меня, уверив, что все будет хорошо. И я, скрепя сердце, согласилась, хотя я так надеялась, что, уехав в Кисловодск, все закончится, как страшный сон. Но нет!

Дорога оказалась невыносимой. Под конец я готова была возненавидеть себя за то, что согласилась на поездку: Кирилл взял мне и Д. билеты в одном купе, а себе в соседнем. Это было сущей пыткой. Из-за упрямства отчаянно старалась научиться пользоваться костылями, но при этом каждый раз рисковала потерять равновесие или обо что-нибудь зацепиться — поезд не лучшее место учиться ходить на костылях. К счастью, Д. оказывался рядом всякий раз, когда мне нужна была помощь.

Кирилл же постоянно старался разрядить обстановку. Складывалось впечатление, будто он знает, что между мной и Д. что-то происходит. Возможно, он был и в курсе, ведь они с Д. — друзья. Днем пыталась сосредоточиться на чтении книги или лежала с закрытыми глазами, делая вид, что сплю, но спать мне меньше всего хотелось — сама не знаю почему? Ночью тоже чувство настороженности не отпускало меня, к тому же часто беспокоила нога, которая периодически ныла и болела.