Вечная Странница. Потерянные звезды

Екатерина Левина (2024)

Иногда мне кажется, что я просто не создана для мира, в котором вынуждена жить. Но что, если мне не кажется? Что, если это действительно всего лишь ошибка, которую Вселенная всеми силами стремится исправить?И вот он новый мир, новая жизнь с чистого листа, возможность вдохнуть полной грудью и почувствовать себя на своем месте. Магия, источники силы, древние божества и волшебные создания — все то, к чему я, казалось, готовились всю свою жизнь.Но сможет ли прежний мир так просто от меня отказаться? Ведь одна душа, застрявшая в нем по ошибке — это случайность, две — досадное совпадение, а три — начало катастрофы, способной разрушить все, что было знакомо, и что еще только предстоит узнать.

Глава 2

В город мы прибыли в середине следующего дня. Хотя, вернее было сказать, что город мы проехали насквозь, чтобы ближе к вечеру остановиться в небольшой гостинице, которую так и подмывало назвать постоялым двором или еще каким словечком из репертуара исторических романов.

Впрочем, вопреки моим опасениям, в гостинице было чисто и даже уютно, особенно после ночевок в лесу. Это было достаточно большое здание, с первым этажом из то ли хорошо обтесанного камня, то ли из странного темно-серого кирпича, поросшего у фундамента мхом, второй же этаж представлял собой бревенчатых сруб. Двускатная крыша была покрыта черепицей. Почему-то зеленой.

Вроде по отдельности все понятно и знакомо, а на выходе цельный образ царапал мозг своей непривычностью или даже неправильностью. Мое сознание подмечало и фиксировало бесчисленное количество таких мелких деталей, пока мы ехали по городу — одежда людей, роспись на оконных ставнях, уличные вывески без надписей, с одними лишь картинками. Да и сам городок — маленький, по моим меркам, скорее большая деревня, красивый, аккуратный, словно ненастоящий. Я привыкла к совсем другим городам.

И гостиница на отшибе, с ее небольшими опрятными комнатками и стенами, обшитыми гладкими пахнущими смолой досками, отлично вписывалась в этот образ. А мне казалось, что я отвыкла от цивилизации, даже такой незначительной. Пока длилось наше путешествие через лес с ночевками у костра и бесконечными дневными переходами, все происходящее казалось не таким уж реальным. Деревья, дорога, вода из речки и сухой валежник для растопки казались простыми и понятными. Даже лошадь, хоть и вызывала по-началу небольшую оторопь, в конце концов была всего-лишь лошадью, точно такой же, каких я видела десятки раз. И можно было избегать столкновения с реальностью, прикрываясь этой привычностью.

Когда я осталась одна в своей комнате, прятаться было больше невозможно. Сознание снова словно двоилось — одна его часть принимала произошедшее и считала это свершившимся фактом, а вторая порывалась начать бегать кругами с воплями «Так не бывает!! Так просто не может быть!!!». При чем ужаса и восторга в этих воплях должно было быть примерно поровну.

От полного раздрая меня уберег уверенный, какой-то даже деловитый стук в дверь. После моего «войдите» на пороге появилась женщина в светло-синем платье с белоснежным передником. Светловолосая, сильно старше меня, с приятным тронутым загаром лицом, служанкой ее назвать у меня язык не поворачивался, но она явно здесь работала.

— Здравствуйте госпожа, меня зовут Аника, — женщина присела в неком подобие книксена, — Господин просил проводить вас в купальню.

От мысли, что наконец-то удастся нормально вымыться, тело немилосердно зачесалось. Мне было даже все равно, что делать это скорее всего придется в тазике, главное, чтобы была горячая вода и мыло… или чем они тут пользуются.

Заручившись моим согласием, Аника повела меня к небольшой лестнице в дальнем конце коридора, и мы снова спустились на первый этаж. Купальня соединялась с основным зданием крытым переходом и я шла за своей проводницей, радуясь, что не пришлось выходить на улицу, и ловила время от времени ее взгляды, в которых жалость мешалась с недоумением.

Я не хотела думать, как я сейчас выгляжу — в чужой, явно мужской одежде, не слишком чистой к тому же, с немытыми и толком нечесаными волосами, хорошо хоть синяки и ссадины, спасибо Эйву, уже сошли.

Купальня оказалось достаточно просторным помещением с жаркой печкой и несколькими большими кадками с водой. Вкусно пахло травами и тело тут же окутало влажное тепло. Аника предложила помочь и я отчего-то согласилась, хотя в последний раз мне помогали мыться лет в 5. Но усталость брала свое, думать и что-то решать совершенно не хотелось, хотелось плыть по течению, а еще почувствовать себя, наконец, чистой и еще, наверное, поесть.

Поэтому я безропотно сняла свою безразмерную рубаху, стянула штаны и залезла в первую кадку с теплой водой, позволила тереть себя мягкой тряпочкой с ароматным, похожим на крем мылом, мыть и споласкивать волосы. Затем перебралась во вторую кадку, погрузилась несколько раз с головой в чистую, пахнущую каким-то душистым отваром, воду и поняла, что начинаю снова чувствовать себя живой, как будто с тела и разума спало онемение, ставшее таким привычным, что до этого момента я его просто не замечала.

Вылезла из кадки и вытерлась я уже сама, привычно замотав голову одним из полотенец. После чего мне презентовали длинную белую ночнушку, больше всего напоминающую реквизит к фильму о викторианской Англии — подол в пол, длинные рукава с завязочками, сверху воланчик и шнурок, стягивающий ворот. Ткань была плотной, но мягкой, это в общем-то и примирило меня с этим нелепым нарядом — спать в нем будет удобно.

Когда я облачилась, Аника выдала мне еще и халат не менее винтажного вида, а потом проводила обратно в комнату и предложила расчесать волосы. Я почему-то снова согласилась, хотя терпеть не могла, когда кто-то пытался подходить ко мне с расческой. Волосы у меня вились и сильно путались, поэтому нормально расчесать их, не пытаясь снять скальп, могла только я сама.

Но Аника достала маленький гребешок и начала аккуратно разбирать еще мокрые пряди, вполголоса напевая. Я снова поймала это ощущение, как при первой встрече с Эйвом — голос как будто двоился, по-началу мне даже показалось, что она поет на каком-то другом языке. Но, чем больше я вслушивалась, тем слабее становилось эхо, и тем отчетливее становился смысл. Сначала я выхватывала отдельные слова и фразы, пока, наконец, не услышала всю песню, которая оказалась простым, даже немного примитивным заговором — чтобы волосы не путались. Не знаю уж, была ли это настоящая волшба, или я настолько ушла в себя, но боли и неприятных ощущений я действительно не чувствовала. А может быть просто руки у Аники были золотыми, спросить я не решилась.

Я вообще чувствовала себя довольно неловко, но так часто со мной бывало, когда я оказывалась одна в незнакомом месте. А сейчас не только место, но и целый мир за стенами небольшой придорожной гостиницы был мне незнаком. Необъятность этого незнания угнетали. Попытки думать о своем нынешнем положении в привычных категориях вызывали панику. Я была одна, посреди чужой страны, которая отставала от привычного мне уровня цивилизации как минимум на пару веков. Без денег, без документов, даже без одежды. С единственным проводником — мужчиной, которого я знаю всего пару дней, и который оказался на моем пути по воле странного случая. Хотя формально, конечно, это я оказалась на его пути. В общем все плохо, если оценивать ситуацию с позиции моего прошлого.

И в то же время все эти привычные мерки на новые обстоятельства налезали с большим трудом, а если и налезали, то долго не держались. Я в лучших фэнтезийных традициях оказалась в другом мире. Более того, в мире, где существовала магия, реальность которой я уже успела почувствовать не себе. Да, здесь отличалось очень многое, но это и не удивительно, зачем им техногенный путь развития.

И Эйв, хотелось верить, столкнулся со мной далеко не случайно. Я и раньше не верила в такие совпадения. Но даже если все было не так просто, как выглядело на первый взгляд и как он говорил, я готова была рискнуть. Лучших вариантов пока все равно не было, хотя подозрительная часть меня все равно продолжала твердить, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но остальной, менее мнительной части меня слишком хотелось верить в чудо. Глупо, наивно и отчаянно.

Аника закончила с волосами, заплетать не стала, да там было особо и нечего — волосы у меня были лишь немного ниже плеч, вышла и совсем скоро вернулась с ужином, поставила поднос на небольшой столик у окна и удалилась. Я снова осталась одна.

На тарелке лежали два, надеюсь что куриных, окорочка, аппетитно пахнущие, зажаренные до золотистой корочки, и россыпь разноцветных овощей, рядом стоял небольшой кувшин с ягодным морсом, стакан, полотняная салфетка и пара ломтей свежего белого хлеба.

Еды было много и она была по-настоящему вкусной. Не то чтобы последние пару дней выдались голодными, но я не привыкла есть то, что надо, вместо того, что нравится, так что походный рацион давался мне нелегко, хотя я старалась не подавать вида. Тарелка почти полностью опустела, а ведь в начале я сомневалась, что в меня влезет хотя бы половина, обычно стресс напрочь отбивал у меня аппетит. Хлеб тоже был вкусным, мягким, еще теплым, с хрустящей корочкой, и я сыто и задумчиво жевала его, жалея, что нельзя отломить кусочек от целой буханки — так ведь вкуснее.

После еды силы как-то резко закончились и заклонило в сон. С Эйвом мы ни о чем не договаривались, он лишь сказал, что у него есть дела в городе, и что в путь мы отправимся завтра утром, если повезет, то к вечеру уже окажемся в Цитадели, если нет, то предстоит еще одна ночевка под открытым небом. Не страшно, я уже привыкла. Собирался ли он заходить ко мне сегодня, я не знала, но, подумав немного, решила, что в крайнем случае разбудит, переживу. Глаза слипались все сильнее и я устроилась в кровати под тонким но достаточно теплым одеялом. От наволочки сладко пахло какими-то цветами, запах был не слишком сильным и даже успокаивающим, так могло пахнуть только очень хорошее, правильное место…

Додумала эту мысль я, кажется, уже во сне.

***

Проснулась я резко, словно вынырнула из пустоты, в первый момент даже подумала, что и не спала вовсе. Но за окном уже было светло, а в дверь негромко стучали. Этот стук меня и разбудил, судя по всему.

— Да? — откликнулась я, пытаясь встать и чувствуя привычную муть и головокружение.

— Доброе утро, госпожа, могу я войти? — раздался из-за двери приглушенный голос вчерашней служанки.

— Заходи, конечно, — сказала я, и только тогда поняла, что даже не подумала запереть дверь на ночь. Ночуя в одиночку в придорожной гостинице, где можно наткнуться буквально на кого угодно. Глупость неимовернейшая. Благо, хоть Аника не стала комментировать мою безалаберность, просто приоткрыла дверь и, придерживая ее бедром, проскользнула внутрь.

Руки у служанки были заняты — в одной объемный кувшин с водой для умывания, слава всем богам, теплой, а в другой стопка с одеждой, по виду, абсолютно новой, хотя я то уже приготовилась влезать обратно в одолженные у Эйва вещи.

— Господин просил отдать вам, — кивнула она на стопку, которую венчали новенькие кожаные ботинки, — и помочь, если понадобится. Давайте я вам полью. Умоетесь, сразу легче станет.

Видимо, мой бледно-зеленый вид говорил сам за себя. Я умылась над небольшим тазиком, стоявшим здесь же в углу стола, и прополоскала рот. Ужасно хотелось почистить зубы, но ничего, чем можно было это сделать, мне не предлагалось, а сама спросить я не решилась. После водных процедур муть действительно немного отступила и дышать стало легче. Я допила остававшийся со вчерашнего дня морс и приступила к изучению своего нового гардероба. Это было не платье — уже маленькая радость. Эйву хватило практичности, чтобы понять — даже оставшийся небольшой отрезок пути будет проще проделать не путаясь в юбках. Костюм был явно мужской, хоть и примерно моего размера, а вот нижнее белье, которое тоже было в наличии, явно женским.

Обошлось без корсетов и прочих средневековых пыточных дизайнерских изысков, только свободные шортики до середины бедра, стягивающиеся на талии шнурком, и странная конструкция, вызвавшая у меня поначалу массу сомнений. Отдаленно она действительно напоминала корсет — это был топ из плотной ткани с широкими лямками и шнуровкой спереди. Я даже усомнилась, смогу ли в этом дышать, ведь о том, что ткань может быть тянущейся тут явно еще не слышали и едва ли услышать в ближайшие пару веков.

Но допотопная замена лифчика меня приятно удивила. Каким то чудом ткань не сдавливала ребра, а вот грудь фиксировала достаточно надежно, чтобы та не мешала при беге или, например, быстрой скачке. Я даже заподозрила, что без магии тут не обошлось, потому что никакого другого объяснения, как это могло работать у меня не было.

Когда с бельем было покончено, я надела широкую белую рубашку, коричневые брюки и носки, хотя скорее их можно было назвать гольфами. Ширинка на пуговицах позабавила. В ремне в общем-то не было необходимости, но я на всякий случай подпоясалась. Дальше была темно-коричневая куртка из плотной ткани с зеленым подкладом и те самые ботинки — высокие кожаные на шнуровке, как ни странно, тоже пришедшиеся по размеру. На этом моменте подозрение о причастности магии окрепло и утвердилось — найти обувь, подходящую мне по ноге всегда было тем еще испытанием.

Аника умильно любовалась мной. Кажется, женщина в мужской одежде не вызывала у нее ни вопросов, ни отторжения, и это, определенно, было хорошо — оказаться в мире где до конца жизни придется страдать от корсетов, кринолинов и десятков нижних юбок, было бы настоящей пыткой. Но, судя по реакции служанки, ношение штанов тут никак не порицалось.

На этот раз я расчесалась сама одолженной у Аники расческой, благо, волосы не успели сильно спутаться за ночь, а потом завязала низкий хвост найденной среди вещей лентой.

— Желаете позавтракать внизу? — спросила служанка, продолжая улыбаться так, словно только что готовила к свадьбе собственную дитятку. И я кивнула, решив, почему бы и нет. Организм потихоньку просыпался и я чувствовала себя уже почти готовой столкнуться лицом к лицу с этим дивным новым миром.

Просторное помещение на первом этаже было заставлено массивными деревянными столами и такими же скамейками. Было светло, тихо и пустынно. Единственным посетителем был Эйв, который расположился у окна и задумчиво пил что-то из большой глиняной кружки.

— Доброе утро, — поприветствовала я своего спасителя и села напротив.

— Хорошо спала? — так же добродушно откликнулся Эйв, ставя свою кружку на стол.

— Хорошо. Все-таки у крыши над головой есть свои преимущества.

Не сказать, что мне плохо спалось в лесу под открытым небом, благо погода стояла достаточно теплая. Но меня не оставляло ощущение, что по большей части в этом была заслуга волшебных травок, которые заваривал Эйв, и лечебных сеансов, которым я подвергалась после того, как слезала с лошади.

— К сожалению, — сожаления в его голосе особо не слышалось, — нам предстоит как минимум еще одна ночевка без особых удобств. До ночи мы в цитадель в любом случае уже не успеем, поэтому не торопись, поешь как следует и будем выдвигаться.

Я кивнула и дождалась, когда Аника принесет мне большую тарелку с завтраком — яичницей из пары яиц, кусочками поджаренного мяса и ломтиками свежих овощей непривычного оранжевого цвета. Ко всему этому прилагалась такая же большая как у Эйва кружка с горячим травяным чаем, достаточно приятным, хоть и абсолютно незнакомым на вкус.

Судя по всему, я банально проспала, но не испытывала по этому поводу ни малейших угрызений совести. Моему организму отдых был жизненно необходим, как и мозгу, который похоже так и не дошел до стадии принятия. Мне даже спрашивать у Эйва ничего не хотелось, я плыла по течению и даже той информации, которую я впитывала пассивно, казалось, было слишком много. О том, что будет, когда мы достигнем Цитадели, я и вовсе не думала. Пока мы были в пути и у нас была конкретная цель, мне было спокойно, но стоило представить что путешествие закончится, и на меня снова обрушится бесконечно море новых знаний и необходимость принимать какие-то решения, как паника тут же хватала за горло и оседала холодной тяжестью в груди. Поэтому я старалась не думать и не добавлять к своим реальным проблемам еще и воображаемые.

Мой спутник молча допивал чай, тоже явно погруженный в свои мысли. Он вообще был не слишком разговорчив, судя по всему, а может думал, что мне нужно время и не хотел беспокоить попытками завязать непринужденную беседу. Наше молчание не было неловким, как бывает между малознакомыми людьми, которые не знают, как начать беседу. Но и комфортным в полной мере его нельзя было назвать. Рядом с Эйвом мне было спокойно и мне хотелось верить своей интуиции, которая утверждала, что как минимум здесь и сейчас я могу на него положиться.

После еды ожидаемо начало клонить в сон, глаза отчаянно закрывались, несмотря на то, что накануне я проспала не меньше 10 часов. Чай не помогал взбодриться, и предстоящая поездка верхом виделась во все менее радужном свете.

Эйв какое-то время наблюдал за моими попытками не зевать совсем уж откровенно, а затем не выдержал:

— Пересаживайся сюда ко мне спиной, — сказал он, хлопая ладонью по скамейке рядом собой, — Буду тебя оживлять.

То, что слова с делом у моего спасителя не расходятся, я уже знала, поэтому без колебаний села, куда было сказано. И мои глаза все-таки закрылись, когда уверенные пальцы Эйва коснулись кожи головы под волосами. Мурашки пробежали вниз по позвоночнику и я почувствовала, как кровь начала быстрее бежать по венам.

В голове стремительно прояснялось, отступала сонная одурь и даже дышать становилось как будто легче. Эйв встряхнул руками отстраняясь, а потом не касаясь положил одну из них напротив сердца, замер, повел вниз и снова вверх, остановившись напротив лба. Ощущение было странным, за его ладонью как будто следовала теплая волна, проникая вглубь моего тела и оставляя внутри легкое немного щекотное ощущение.

— Что ты делаешь? — вопрос сорвался сам, хотя изначально я не хотела его отвлекать.

— Смотрю как твои дела. Судя по всему, привал нам понадобится даже раньше, чем я думал. Ощущаешь сейчас что-нибудь? Где-то болит?

Я честно прислушалась к себе. Болела голова, но после массажа стало гораздо легче, кроме того была обычная слабость и немного мутило. В общем ничего, с чем я бы не привыкла справляться еще там… в своей прошлой жизни. Но Эйв ждал ответа, так что я пожала плечами и сказала, как есть. Я привыкла, что мои «жалобы» не воспринимают всерьез, то ли потому что достойной причины для моего вечно плохого самочувствия не было, то ли потому что на самом деле это не было интересно даже врачам. Поэтому вдвойне удивило меня поведение Эйва, который сначала, выслушав, серьезно кивнул, а потом почти положил руки на мои виски, но так и не коснулся.

— Да уж, болит. И будет болеть еще сильнее к вечеру, — он раздосадованно вздохнул, и я поняла, что день предстоит очень долгий, — Прости, странница, я ничего с этим не смогу сделать, пока мы не окажемся в Цитадели.

В его голосе я услышала настоящее сожаление и досаду за собственное бессилие, и этого было достаточно, чтобы пообещать себе продержаться. Осталось еще совсем немного. В конце концов, бывало и хуже.

— Все в порядке, я потерплю.

— Ты и так терпишь уже слишком долго, — непонятно откликнулся Эйв и поднялся со скамьи, — Пора выдвигаться.

Пока мой спутник крепил дорожные сумки к седлу Ворона, я стояла на крыльце и сосредоточенно вдыхала воздух. Не то чтобы он был очень свежим, из кухни пахло жаренным, от конюшен — навозом и не слишком свежим сеном, но время от времени налетал порыв прохладного ветерка и сразу становилось легче. По небу плыли облачка, время от времени закрывая солнце, день обещал быть теплым, но не жарким — то что нужно для долгой дороги. Ворон выглядел сытым и отдохнувшим, рвался в путь, нетерпеливо переступая копытами. Явно жаждал сорваться в галоп, но это не сегодня и точно без меня. Я подошла ближе и погладила коня по носу, тот в ответ фыркнул. Все-таки он был очень красивым и каким-то нереальным. Я не могла объяснить это ощущение, может быть я просто слишком редко общалась с лошадьми близко, вот они и казались мне скорее частью исторических или фэнтезийных сюжетов, чем не живыми существами из плоти и крови.

Эйв кинул мне небольшое яблоко с красным бочком, я поймала рефлекторно, не успев задуматься. Мой спутник довольно хмыкнул и кивнул на Ворона. Я посмотрела на коня, потом на пойманное яблоко, обозвала себя идиоткой и протянула угощение на раскрытой ладони. По руке скользнули теплые конские губы и яблоко исчезло, о том, что оно вообще было, свидетельствовал лишь довольный хруст.

Я умильно погладила зверюгу по шее, запустила пальцы в гриву, которая оказалась совсем не «шелковистой», а очень даже жесткой, и, чувствуя легкое сожаление, полезла в седло. Это было так же легко, как и в предыдущие разы, хотя Ворон был гораздо выше тех лошадок, которые встречались мне раньше.

Я освободила стремя, но Эйву оно оказалось не нужно, я завистливо присвистнула, когда он оказался у меня за спиной. Это было за гранью моего представления о возможном.

Придорожная гостиница осталась за спиной, а впереди была дорога, бескрайние поля по сторонам, лес вдалеке, а еще дальше — горы. Я сидела в кольце рук Эйва, держалась за луку, старалась не откидываться назад слишком сильно. Наверное, удобнее было бы устроиться у него за спиной. Но, учитывая, мою прискорбную привычку терять сознание в самый неподходящий для этого момент, мы оба предпочитали не рисковать.

Ехали молча и через какое-то время я почувствовала, что плавный шаг Ворона начинает меня убаюкивать. Боролась с этим, сколько могла, но в конце концов попросила:

— Давай поговорим о чем-нибудь? О чем угодно, иначе я точно засну и свалюсь под копыта.

— Ну, положим, свалиться под копыта я тебе не дам, — усмехнулся Эйв, но моей просьбе внял, — О чем тебе рассказать, странница?

— Почему странница? — поинтересовалась я. Он звал так меня уже не в первый раз, но в прошлый раз я не обратила внимания — были более насущные вопросы.

— А почему нет? Имени твоего мы все равно не знаем. Рано или поздно, конечно, придется придумать тебе новое, но мне почему-то кажется, что сейчас не самое лучшее время для этого. Подожди пока мы не приведем тебя в норму. Все справедливо: новая жизнь — новое имя.

— Это значит, что себя прежнюю я так и не вспомню? И ты так уверен, что сможешь меня вылечить? — в голове теснились еще какие-то вопросы, но пока удалось четко сформулировать только эти два.

— Вспомнишь ли все и вспомнишь ли вообще, я не знаю, и никто, наверное, не знает. Но жить без имени в любом случае затея так себе. А вылечить тебя я очень постараюсь, и знаю тех, кто мне в этом поможет. У нас действительно очень хорошие целители, не переживай. Завтра проведем диагностику и решим, что делать дальше. В чистом поле легко рану залечить или кости сломанные срастить, но с тобой все совсем не так просто, поэтому подожди до Цитадели.

Я посмотрела в сторону. Вокруг нас действительно было поле, травы колыхались на сколько хватало глаз, и только у самого горизонта виднелась темная полоска леса. Надеяться было страшно, что настоящее, что будущее казались одинаково нереальными, а мирный пейзаж — нарисованным. Мне нужно было уже привыкнуть наконец, начать воспринимать себя в этой новой реальности. Но когда даже самые правильные мысли помогали перестроить мозг на новые рельсы, тем более в настолько сжатые сроки?

Вокруг был целый мир о котором я не знала абсолютно ничего. В нем было что-то знакомое — лошадь в почти привычной сбруе, мягкая постель в гостинице, пыльная проселочная дорога. А еще в нем был Эйв — мой странный спутник, ставший знакомым и почти родным за какие-то пару дней. Я понимала, что это не логично и, скорее всего, неправильно, но рядом с ним я чувствовала себя на своем месте, мне было спокойно настолько, что это само по себе пугало. Доверить свою жизнь случайному незнакомцу уже было глупостью, но какой у меня был выбор? Мое состояние могло быть результатом стресса от перехода — перегруженный событиями мозг просто отсекал все лишнее, чтобы хоть как то справляться со свалившимися переменами. Или это было частью воздействия Эйва — он ведь пробовал меня лечить. Если бы я бегала в панике или билась в истерике, путешествовать со мной было бы не в пример труднее. А может быть что-то в этом месте действительно отзывалось у меня в душе, было смутно знакомым, как воспоминание из далекого детства. Только когда спустя годы возвращаешься в такие места, обычно не испытываешь ничего кроме недоумения. А сейчас все было совсем иначе. Пейзаж был мне незнаком. Но я как будто была дома.

— Не спи, а то вдруг все-таки не успею тебя поймать, — хмыкнул Эйв мне в затылок, когда молчание затянулось, — Могу рассказать про столицу или про соседние страны или про королевский двор. Подробный экскурс в географию лучше отложить на потом, когда хорошую карту в библиотеке откопаем. А если коротко, то мы сейчас в Лартаге, довольно обширном государстве со столицей в Катрионе, на юге у нас Итафия, на востоке Хаотар, на северо-западе Ндебр и Кеосвинд. Плюс еще с дюжину различных мелких владений, княжеств и прочих гордых и независимых городов-государств…

— Названия я все равно на слух не запомню, да и без карты не особо представляю, где тут север, где восток, и где мы по отношению ко всему вышеперечисленному. Так что пока единственное, что я поняла — это то, что есть куча государств и мы в центре. А еще, что у вас монархия и есть королевский двор, видимо в том самом Катрионе, который я все таки запомнила. Обо все остальное проще язык сломать. И у вас есть магия, которой учат в Цитадели, не только в ней, но там лучше всего учат, правильно?

— Да, все верно, магия есть, но не у всех, конечно же. Это дар, с ним рождаются, у кого-то он сильнее, у кого-то слабее. Чаще всего способности передаются по наследству. У пары с сильным даром скорее всего родятся сильные дети. Но бывают и исключения. То где-нибудь обнаруживается самородок, у которого в последних пяти поколениях ни искры магии, а он сам при этом чуть ли не сильнее наследных. То наоборот в семье потомственных магов рождается неодаренный ребенок, или ребенок с таким слабым даром, что и на бытовую магию едва хватает. В общем тут нет правил, скорее закономерности, — Эйв замолчал ненадолго, достал флягу, отпил, протянул мне. День был теплым, но вода оставалась прохладной, может быть это тоже была магия, раньше я не обращала на такие мелочи внимания.

— И какая она, магия? — вполне закономерный вопрос, для человека, выросшего в мире без магии, но мне почему-то было неловко его задавать. К тому же Эйв был все еще не в курсе моего перемещения между мирами.

Возможно, я действительно спросила что-то не то, потому что мгновения таяли, а ответа так и не было. Я попыталась обернуться, чтобы разглядеть выражение его лица, но это было не так просто. А потом у меня перед глазами появилась рука, Эйв щелкнул пальцами и на них заплясал маленький язычок пламени, как у свечи или зажигалки. А ведь я так ни разу и не видела, как он разводил костер. Что еще ускользало от меня такого простого, но на самом деле важного?

Маленький огонек продолжал облизывать его пальцы, но не причинял вреда, я не удержалась и все-таки потянулась к нему рукой. Он был настоящим, обжигающе-горячим и как будто живым. Дотронуться хотелось неимоверно, но когда я попыталась прикоснуться, Эйв развел пальцы и огонек исчез, словно его и не было. Я вздохнула, не сдержав разочарования. Это был всего лишь маленький фокус. Но в тоже время это была настоящая магия.

— Магию нельзя понять просто увидев, ее нужно ощутить, познать, пропустить сквозь себя, и только тогда удастся немного приблизиться к пониманию, что же такое магия на самом деле.

От того, как он об этом говорил, у меня мурашки бежали по коже. Вот так, наверное, и выглядит настоящая страсть — жажда познать что-то настолько безграничное и немыслимое, что разум просто не способен объять. Эта страсть была завораживающей, пугающей и при этом заразительно-притягательной. Мне тоже хотелось бы гореть чем-то так же сильно. Но у меня не хватало на это сил. Никогда не хватало. Я часто вспыхивала, ярко, как падающая звезда. И так же стремительно прогорала. Наверное, отдавала все, что было, а дальше просто нечему было гореть. Поэтому все это казалось не настоящим, но вот то, о чем говорил Эйв, чувствовалось даже более реальным, чем дорога впереди или поля вокруг. И от этого перехватывало дыхание, и сердце начинало биться часто-часто, отзываясь на всплеск чужих эмоций.

В первое мгновение я почувствовала легкость, как будто еще немного и смогу взлететь, а потом волна воодушевления схлынула, и сердце начало стучать все тяжелее. И перестало хватать воздуха. Я дышала, воздух свободно проходил в легкие, но мое тело как будто этого не чувствовало, оно задыхалось.

Эйв понял, что дело неладно, еще до того, как я начала заваливаться вбок, крепче обнял меня одной рукой поперек груди и натянул поводья, останавливая Ворона.

В голове уже мутилось, и, как он спускал меня и укладывал на свой плащ, я запомнила только вскользь, просто одно слитное движение. Что Эйв делал, я не видела, но удушье ослабло, а потом осталась только слабость, руки и ноги были как будто ватными, тело казалось чужим. Я лежала в высокой траве у дороги на расстеленном кожаном плаще и смотрела в небо. Оно было высокое, насыщенно-голубое с легкими белыми облачками, ясное летнее небо.

Когда-то давно… в прошлой жизни, кто-то однажды сказал мне, что только счастливый человек может легко смотреть на небо. Кто бы ни был автором этой философской мысли, похоже, он был прав — я смотреть не могла. По щекам от усталости и бессилия катились слезы. И я закрыла глаза, чтобы больше не видеть этой безграничной синевы, которая заставляла меня чувствовать себя еще более ничтожной. Хотя куда уж более. Я так устала. Смертельно устала. И ни сон, ни отдых были не в состоянии уже мне помочь. А Эйв мог… Ведь мог же?

Одна ладонь скользнула на шею и легла на основание головы, другая — на лоб. Я почувствовала легкое давление, не только на коже, оно как будто проникало вглубь. Тело по прежнему ощущалось чужим, но в нем появилась странная легкость, словно что-то тянуло меня вверх.

— Бесполезно, — зло выдохнул Эйв, и его ладони разжались, — Сколько в тебя ни вливаю сил, ничего не усваивается, вытекает как из треснувшего кувшина. Ни закрепить, ни стабилизировать не выходит. И пути, как назло осталось всего ничего — Ворона в галоп и к вечеру были бы на месте. Но куда тебя в галоп… и портал ты не выдержишь, с таким энергооттоком он тебя просто высосет.

Его досада передалась и мне. Сдохнуть в полудне пути от цели — достойное завершение достойного пути, ничего не скажешь. От меня же не так много и требуется — продолжать дышать, а выпасть из седла Эйв мне не даст. В конце концов бывало и хуже. Ведь бывало же? Я снова закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Вдох. Выдох. Не так уж и сложно.

— Не надо галопом, — слова давались с трудом, словно тело никак не могло вспомнить, как говорить, — Рысью, шаг у Ворона достаточно плавный, будешь держать меня покрепче. Потеряю сознание — не обращай внимания. Если добраться единственный вариант, значит надо добраться.

Вдох, выдох и попытаться пошевелить все еще непослушной рукой. Опереться, приподняться. По одной задаче за раз. Встать мне помог Эйв или, вернее, поставил на ноги. Я переждала приступ тошноты и головокружения, подышала ртом, попросила воды. Стало легче. Иногда от таких приступов слабости мне помогало сладкое, но это похоже был уже не тот случай. Я прислушалась к организму, но есть он определенно не хотел, это было к лучшему — не нужно тратить время.

С одной стороны меня аккуратно придерживал за плечи Эйв, с другой я прислонилась к теплому боку Ворона, косившегося на нас непонимающе, но открытого недовольства пока не демонстрировавшего. Нужно было выждать, поймать тот самый момент, когда получится собраться с силами и сделать следующий шаг. Вдох, выдох, я поставила ногу в стремя и шепнула: «Давай». Эйв меня не только услышал, но и понял абсолютно правильно — аккуратно подсадил наверх, крепко держа за талию. Перед глазами все плыло, я вцепилась в луку, но все равно раскачивалась в седле с опасной амплитудой. Впрочем, это продолжалось всего мгновение. Потом я почувствовала руку Эйва, повинуясь ее движению, откинулась ему на грудь, и облегченно закрыла глаза.

Ворон перешел с шага на рысь, наверняка очень плавную, но не с моими навыками наездницы было ее оценить. Какое-то время мне еще удавалось держаться за луку седла и за свое сознание, но потом перед глазами окончательно потемнело. Я успела испытать мгновение паники и провалилась в пустоту.