Наследство

Екатерина Оленева, 2021

Что делать, если вас слишком пристально и невежливо разглядывает в упор красивый незнакомец? Полюбоваться в ответ? Ведь он такой красавчик! Или бежать от него без оглядки, потому что он явно знает о вас слишком много для первого встречного? К тому же незнакомец является управляющим имением вашего покойного дедушки… о котором вы узнали лишь из телефонного звонка адвоката.

Глава 3. Выбор

Ветер налетал жёсткими порывами, трепал вывески, ветви деревьев, одежду и волосы — словом, всё, до чего только мог дотянуться.

— Хотите вернуться на работу на метро? У меня есть предложение получше. Я мог бы подвезти вас.

— Я не сажусь в машины к незнакомым людям?

— Вы же добрались сюда на такси? Или вы были знакомы?

— Странное сравнение. Это совсем другое, — пожала плечами Корнелия.

— Перестаньте упрямиться, — мягко протянул Дориан, заступая дорогу. — В будущем нам придётся много общаться, ведь обитатели «Райских садов» всё равно, что родственники. Мы скоро будем жить одной большой и дружной семьёй. Завтра же вы всё равно сядете в мою машину, так зачем усложнять жизнь сегодня?

Он был прав. А с северо-запада ещё надвигалась большая сизая туча, беременная бурей, чьим предвестником, собственно, и был поднявшийся ветер. У Корины с собой даже зонтика не было.

С улыбкой молодой человек распахнул перед ней дверцу автомобиля, уровнем не как не меньше бизнесс-класса, просторный и комфортный Бентли Континенталь серебристого цвета, с современным оснащением.

— Судя по всему, вам неплохо платят за услуги? — прокомментировала Корнелия, с наслаждением вдыхая аромат дорогая кожи и чего-то ещё, мужского — возможно, то был парфюм? — Гораздо лучше, чем мне. Я о таком автомобиле даже не мечтала. Это Гордонов или ваш личный?

— А вы как полагаете? — всё с той же немного услужливой, немного наглой улыбкой отозвался Дориан.

— Не исключаю, что вы можете быть нечистым на руку. Честные люди ездят на таких авто лишь в преклонные годы.

— Я могу оказаться старше, чем выгляжу.

— Возможно, вам и больше тридцати, но это вряд ли. А если всё-таки и больше, то ведь ненамного?

— Это новый способ спросить «сколько вам лет»? Вам очень идёт, когда вы смущаетесь и краснеете. Вы от этого выглядите ещё моложе.

— Вы ловко пытаетесь перевести разговор в другое русло.

— Я не ворую деньги вашей семьи, в этом нет надобности. Ваши бабушка и дедушка хорошо платят за услуги, кроме того, я слишком многим им обязан. Как я уже сказал, они для меня всё равно, что члены семьи. У своих не воруют.

— Даже если было бы иначе, вы вряд ли бы признались в этом. К слову, я финансист и далеко не худший. Так что, если вы не так чисты, как кажетесь, у нас с вами могут возникнуть разногласия.

— Я вам не нравлюсь, мисс Аддерли?

— Это так заметно, мистер Дангирэй?

— Мне кажется, я ещё ничем не успел задеть ваших чувств, ничем не оскорбил вас, отношусь со всей бережливой предусмотрительностью, но вы относитесь ко мне с предубеждением. С чего такая немилость?

Корнелия, невольно надув губы, отвернулась к окну, на котором начавшийся дождь прочертил тонкие дорожки воды, преломляющих действительность, как линза.

— Я задал вопрос. Вы меня игнорируете?

— Я не знаю, что вам ответить, чтобы не показаться невежливой.

— Скажите правду.

Снова натолкнувшись на молчание, Дориан бросил не девушку вопросительный взгляд и повторил свой вопрос с нажимом в голосе:

— Чем я вам не угодил?

— Не говорите глупостей! — отмахнулась Корнелия.

— Станете отрицать очевидное?

— Не придумывайте лишнего. Я интроверт и предпочитаю держать в отношении с людьми дистанцию.

— Значит, интроверт? И — ничего личного?

— Ничего.

— Что ж, уже лучше. Знаете, с чего мы начнём?

— Что — начнём?

— Нашу с вами будущую дружбу? С сокращения дистанции. Я заеду за вами после работы, и мы поедем в какое-нибудь уютное местечко, где можно неплохо перекусить и расслабиться — совсем немного.

— Я не люблю расслабляться, — подняла все свои «колючки» Корнелия с твёрдым намерением отклонить навязчивое предложение. — К тому же, вы сами сказали, что завтра утром мы уезжаем и…

— Конечно, уезжаем. И мне отчего-то не кажется, что к утру вам нужно упаковать по чемоданам три гардеробные. А с парой чемоданов вы управитесь быстро.

— Вы правы, мистер Дангирэй…

— Можно просто Дориан.

— Вы мне не нравитесь. Мне не нравятся люди, что следят за мной…

— Виноват, каюсь. Но мне хотелось понаблюдать за вами в, так сказать, естественной обстановке, до того, как наше общение обрастёт некоторыми… нюансами.

— Когда вы делаете предложения, вы делаете его так, что практически не оставляете собеседнику выбора.

— Выбор — тягостная рутина. Разве не здорово, когда кто-то всё решает для тебя в твоих же интересах?

— Нет, мистер Дангирэй, совсем не здорово. И, на будущее, вы, как мой управляющий, если я, конечно, решу оставить вас на занимаемой должности, не станете ничего решать за меня. Я, возможно, произвела на вас не совсем правильное впечатление. Может быть я и краснею, как глупая дурочка, но на самом деле я — не она. И выбор предпочитаю делать сама. Это ясно?

— Определённо — да.

— Хорошо.

В этот момент их путь подошёл к концу. Здание, в котором располагался рабочий офис Корины навис над улицей серой громадой. Машина мягко затормозила у входа.

Снаружи лил дождь, налетал порывами ветер. Толкнув от себя дверь, Корнелия двумя ногами угодила в бурлящую лужу и едва сдержалась, чтобы не выругаться самым неподходящим для леди образом, но ограничилась лишь приличным к случаю:

— Да чтоб тебя!..

За спиной раздался лёгкий смех.

— Заеду за вами с 17.30.

Она в раздражении хлопнула дверью, и машина тут же сорвалась с места, ловко лавируя в общем потоке движения, несмотря на крупные габариты.

Вот что тут скажешь? У Корнелии сложилось нехорошее впечатление, что кто-то слышит лишь то, что хочет слышать, пропуская всё остальное мимо ушей.

— Вы опоздали! — выразительно произнесла начальница, словно нарочно поджидающая у её стула.

Вот будто других мест и работников в офисе не было.

— Ланч закончился четверть часа назад.

— Простите, — пролепетала Корнелия в ответ.

Мысль о том, что она может послать эту мегеру далеко и надолго теперь, когда она почти богата, приятно грела душу, но… мысль на самом деле — не плед. В холодной день ею не укроешься, и с голодухи ею не наешься. Поверить в сказочное наследство было сложно, а потерять насиженное место — страшно. В мире кризис и выживать с каждым днём сложнее. А ей нужно платить аренду и выплачивать кредит.

— Вы знаете правила учреждения, — ни на дюйм не смягчившись, продолжала наседать на неё леди-босс. — Большинство наших сотрудников не оставляют рабочее место, даже во время перерыва. Вы же позволяете себе опаздывать.

— Да, я знаю, но… у меня есть причина.

— У всех у нас есть причина. Нужно ответственно относиться к делу.

— Вы знаете, обычно я тоже обедаю на рабочем месте. И всегда вовремя сдаю отчёты. И у меня в них редко бывают неточности и недоработки.

— Вы мне дерзите?

— Я пытаюсь объяснить.

— Что именно вы хотите мне объяснить?

— Я опоздала, потому что… мне сообщили, что у меня умер дедушка.

— Соболезную. Но впредь не опаздывайте, — недовольно поджав губы, дама в сером костюме собиралась благополучно отчалить, но Корнелия, глубоко вздохнув окликнула её.

— Я должна присутствовать на похоронах, — солгала она.

Да, они договорились с Дорианом, что она напишет заявление об увольнении, но ей было страшно — страшно вот так запросто ставить точку в своей, такой привычной, пусть и кое-как, но налаженной жизни и пускаться в плавь к непонятно к какому берегу. Сначала Корнелия должна увидеть новый дом, бабушку, убедиться, что всё это не сон и не глупый розыгрыш. А то журавля она не поймает, и синица упорхнёт.

— Я правильно тебя поняла? — арктическому холоду в голосе босса могла бы позавидовать сама Антарктида. — Ты просишь меня об отпуске?

— Да, — с облегчением выдохнула Корнелия.

— И как долго ты планируешь отсутствовать?

— Около трёх дней. После похорон бабушка нуждается в утешении. И нужно будет выполнить кое-какие дела.

— Три дня? Три дня простоя?

Ну, конечно. Станок встанет. Боевое дежурство будет в простое, а Родина — в опасности. Всё это на фоне того, что почти дня не проходило без того, чтобы начальница не напоминала подчинённым, что они никто, звать их Никак, и на место любого из них за порогом стоит десяток, а она только из милости не вышвыривает их на улицу. Но всё это бывает ровно до того момента, как начинаешь говорить об отпуске.

— Я всё отработаю.

Корнелия так и планировала сделать. Но это был план «В», на случай, если наследство всё-таки окажется миражом.

— Три дня, — в голосе начальницы зазвенело железо. — И ни часом больше.

— Конечно, — обрадованно закивала Корнелия.

— И, естественно, за свой счёт.

— Естественно.

На душе стало легко и светло! Мосты не сгорели и, если что-то пойдёт не так, она сумеет вернуться, ничего в своей жизни не разрушив.

На всякий случай Корнелия всё же постаралась максимально привести в порядок всю документацию, подготовив документы к сдаче. Чтобы свести все счета, ей пришлось немного задержаться. Пусть некоторые не мнят о себе много! Она вовсе не намерена всё бросать и бежать по первому требованию на встречу.

Когда стрелки часов приблизились к 17.30, Корнелия занервничала.

Он будет ждать? Не вежливо задерживаться, затягивать ожидание. Хотя, с другой стороны, она ведь ничего не обещала? Если ему нужна лёгкая на подъём и в общении девчонка, пусть поищет в другом месте! Она серьёзная деловая женщина и приоритеты у неё правильные: сначала — работа, приносящая уверенность в завтрашнем дне, а потому уже смазливые, раздражающие и смущающие незнакомцы.

Тускло светились лампы и мониторы. Монотонный стук клавиш вызывал сонливость. Резкая мелодия вызова словно нож разрезала размеренную, привычную атмосферу, заставляя сердце забиться быстрее.

— Это Дориан, — она и без того это знала, пусть номер его ещё не приобрёл надписи, зато комбинацию цифр удержала память. — Я на месте.

— Боюсь, вынуждена вас огорчить. У меня ещё много работы, придётся задержаться.

— Жаль. Я не слишком люблю ждать.

— Ну, так не ждите.

— Я подожду.

Короткие гудки сделали её ответ ненужным.

Он настойчив и напорист, этот Дориан Дангирэй. Нужно держать ухо востро. В нём за милю видно человека, привыкшего к женскому обществу, избалованному им, а у Корнелии в любовных делах в зачёт идут разве что неудачи? Правда, это было до того, как умер дедушка, оставив её богатой наследницей. Насколько богатой Дориану Дангирэю известно гораздо лучше неё.

Её богатство лучше всего другого объясняет его интерес. Трудно представить, что такого мужчину способны пленить румянец смущения, скованность движений, резкие речи — стандартный набор «фемки». Конечно, можно утешать себя тем, что у неё большое сердце, острый ум и широкая душа, да только мужчины клюют не на это. Им нравятся светские львицы, умеющие щеголять в алом платье на тонкой шпильке по ковровой дорожке. Томные дивы с поволокой в глазах, стервозные, самоуверенные, знающие, чего хотят от жизни и не стесняющиеся это брать. Не все мужчины, но смазливые мордашки в модном пальто, с пижонским видом крутящие руль Бентли, точно отдают предпочтение не таким серым офисным мышкам, как Корина Аддерли.

Если она позволит себе им увлечься всё это плохо закончится. Её разбитым сердцем, раненым самолюбием и в клочья разорванной самооценкой, которая и без лишних встрясок, прямо скажем, невысока.

Но, с другой стороны, не прятаться же от него?