Амира. Наследники

Екатерина Орлова, 2022

Он другой веры, мы полные противоположности, словно лед и пламя. Но я лечу на это пламя как несмышленый мотылек, рискуя сгореть. Мы слишком разные, но нас объединяет любовь к свободе и… друг к другу. Из-за нас начнется война. Из-за нас многолетние договоренности перестанут что-то значить. Из-за нас начнется апокалипсис в двух семьях с непростой историей. Мы оба это понимаем, но остановиться уже не в силах. От автора: Все повороты сюжета – исключительно выдумка автора, допустимы несоответствия с реальной жизнью. Комментарии, разжигающие вражду на почве веры или национальности будут удаляться без объяснений. Напоминаю: мы здесь, чтобы наслаждаться книгами о любви, а не ругаться)

Глава 7

— Мне не нравится, какие взгляды на тебя бросает этот парень. Малоун, — произносит мама вечером, присев рядом со мной в саду.

— Какие? — спрашиваю спокойным тоном, хоть и чувствую, как тело снова охватывает жар.

— Заинтересованные, Амира, — неодобрительно поясняет она.

— А я здесь при чем? — спрашиваю, дернув плечом.

— Ты не давала ему повода?

Мои глаза округляются, когда я смотрю на маму.

— Какого повода, мама? Что я должна была сделать, чтобы его остановить? Да и вообще, не видела я никаких взглядов.

— Он смотрит на тебя так, словно… как будто ты ему что-то пообещала.

— Я не могла ему ничего обещать! — взвиваюсь, злясь на себя и Малоуна за то, что скомпрометировал меня.

— Тише-тише, — мама тянет меня за руку, чтобы усадить на скамейку, а я даже и не заметила, как подскочила на ноги. Кажется, я переигрываю. — Успокойся. Амира, пойми правильно: ты обручена. Более того, с сыном папиного лучшего друга. Мы не можем просто так разорвать помолвку. К тому же, сын Фоули тебе совсем не подходит.

— Почему это?

— Ну вот! — восклицает мама, ткнув пальцем в мою сторону. — Я так и знала, что ты им заинтересовалась!

— Нет же! Мне просто интересно, почему вы считаете его неподходящей партией для меня. Он сын папиного партнера по бизнесу, из хорошей, состоятельной семьи, сам хорошо зарабатывает.

— Откуда ты знаешь? — прищурившись, спрашивает мама.

— Догадываюсь по его профессии. Я слышала, как миссис Фоули рассказывала о сыне.

— Амира, — выдыхает она, беря мою ладонь в свои руки. — Малоун красивый парень и, уверена, умеет обращаться с девушками. Но его можно сравнить с огромным котом. Он будет кружить вокруг тебя, соблазняя мурлыканьем, а при случае выпустит когти и пойдет дальше тереться о кого-нибудь другого. Это такой тип мужчин. Взгляд с поволокой, низкий, бархатистый голос, красивое тело. Но не это должно быть главным в мужчине.

— А что?

— Надежность и безопасность. Ты ведь знаешь, сколько опасностей подстерегает женщину в этом мире. Поэтому она нуждается в защите.

— Ну от кого, мама? — стону я. — Ты ведь вышла замуж по любви. Почему мне нельзя?

— Амира, я не могу рассказать тебе всю нашу с папой историю. Но поверь мне, он изначально мне подходил.

— Правда? — заинтересованно спрашиваю я. — Помнится, ты рассказывала, что вы как раз были очень неподходящими. Из разных слоев, с разным материальным достатком. Что же изменилось?

— Любовь все изменила, — словно каясь, отвечает мама.

— Так почему я не могу полюбить неподходящего мужчину и стать его женой? Может быть, он именно тот, кто мне нужен?

Мама долго внимательно смотрит на меня, а я неудобно ерзаю под этим прожигающим взглядом. Такое ощущение, что она считывает все из моей головы и тут же делает собственные выводы. И что-то подсказывает мне, что эти выводы мне не понравятся.

— Так ты очарована Малоуном? — медленно, растягивая слова, спрашивает мама.

— Нет! Не очарована. Совсем. Мне просто интересно.

— Ясно, — задумчиво отвечает она.

— Мама, я просто теоретически спросила. Я ведь и Мустафой не очарована.

— Мустафа замечательный мальчик.

— Вот именно! Мальчик! Ему бы карьеру строить, учиться, а не возиться с новоиспеченной женой. К тому же… я люблю Мустафу, мама, но как младшего брата.

— Пф, у вас разница в год, — фыркает она. — Даже меньше.

— Ну и что? Мы совершенно разные!

— С каких это пор ты осмелилась оспаривать решение отца, Амира?

— Мама, — хватаю ее за руки, — представь себе, если бы тебя выдали замуж за нелюбимого? Это же все равно, что мне выйти замуж за Сабита.

— Амира, что ты такое говоришь? — кривится мама. — Сабит твой единокровный брат, а Мустафа тебе даже не родственник.

Я тяжело вздыхаю. Какой это по счету разговор? Сотый? Тысячный? И ведь знаю, что спорить бесполезно, а все равно пытаюсь. Даже не представляю себе, что могло бы переубедить моих родителей и Валида с Инас. Все они на сто процентов уверены, что мы с Мустафой составим крепкую пару, и, наверное, правы, только этот брак будет построен именно на традиционных ценностях: безопасности и уважении. Но никак не на любви. И уж тем более не на страсти. А мне хочется, чтобы в животе порхали бабочки и сбивалось дыхание от одного его присутствия. Я снова возвращаюсь мыслями к Малоуну, потому что рядом с ним у меня как раз так и происходит. Только все это бессмысленно. Послезавтра он и его родители сядут в самолет, и я, скорее всего, никогда больше его не увижу. С этим надо смириться, и я пытаюсь, но сердце отказывается.

Наверное, мама права, и знакомство со мной для Малоуна просто эпизод. Экзотика, которую ему не попробовать в привычных условиях. Но как же он сегодня смотрел на меня в книжном магазине! При одном воспоминании по телу снова рассыпаются мурашки. Он словно поглощал, впитывал, заставлял просочиться в него и остаться там навсегда. Я бы осталась. Только все это иллюзия.

— Ладно, доброй ночи, дочка, — произносит мама, целуя меня в висок. — Ты тоже не задерживайся.

— Я еще немного посижу и пойду, — уверяю ее. — Молока только теплого выпью.

— А что такое? Плохо спишь?

— Нет, просто хочется, — вру, глядя маме прямо в глаза. Так я скоро и краснеть за свою ложь перестану. Это плохо, мне не нравится обманывать родителей. Но что делать, если я не могу сказать всей правды?

— Ну хорошо.

Мама поглаживает меня по плечу, а потом, развернувшись, покидает сад.

Я поднимаю голову к небу и впиваюсь в него взглядом, пытаясь рассмотреть звезды, но их плохо видно из-за освещения в саду. Что ж, теперь нужно вести себя особенно осторожно в присутствии Малоуна, потому что мама будет следить за мной как коршун. А если она поделится своими догадками с папой… Тогда мне совсем жизни не дадут. Только бы он не надумал ускорить свадьбу, с него станется.

Спустя час поднимаюсь со скамейки и иду на кухню. Если не выпью теплого молока, снова не усну. Хотя кого я обманываю? Я и так вряд ли усну, несмотря на бессонную ночь. Голова немного кружится от усталости и недосыпа, но я упорно держу путь туда, где подсознательно надеюсь встретиться с Малоуном. Сколько ни ругай себя, Амира, а ты все равно питаешь эти пустые надежды.

Войдя на кухню, осторожно осматриваюсь, а потом прохожу к холодильнику и зажигаю тусклый свет над рабочей поверхностью. Слишком медленно наливаю молоко, так же, не торопясь, достаю мед и ваниль. Что я творю? Прикрываю глаза, упершись ладонями в столешницу. Наверное, это усталость движет мной, напрочь отключая мозги.

Но в следующее мгновение все мысли отходят на задний план, потому что я всем телом ощущаю появление Малоуна. Он снова, как и в прошлый раз, становится за моей спиной. Слишком близко и волнующе, но не прикасается, не нарушает границ. Хотя что говорить? Он их уже нарушил.

— Я ждал тебя, — тихо произносит он, и его дыхание колышет тонкие волоски у меня за ухом, отчего шея покрывается мурашками.

— Зачем?

— Хотел увидеть. Мне недостаточно смотреть только в твои глаза.

— А куда еще ты хочешь смотреть? — спрашиваю и мысленно ругаю себя за такие вольности.

— Хочу видеть тебя всю.

Я резко вскидываю голову и открываю глаза. Грудная клетка вздымается в таком сумасшедшем ритме, что, кажется, я сейчас умру от нехватки кислорода. Нужно оттолкнуть его. Остановить, пока мы не перешли черту. Но я слабовольно остаюсь стоять на месте, боясь даже пошевелиться, чтобы не подкосились ноги, настолько они ослабели.

— Ты же знаешь, это невозможно. К тому же, твои слова оскорбляют меня.

— Прости, Амира. Я не подумал. Я просто привык говорить то, что думаю.

— Тебе придется научиться фильтровать слова, которые вылетают из твоего рта, если ты хочешь общаться со мной.

— Я буду. Прости еще раз. А если я просто скажу, что мне мало времени с тобой? Это обидит тебя?

— Нет, — отвечаю шепотом.

— Амира, посмотри на меня.

Я медленно разворачиваюсь, оказываясь лицом к лицу с Малоуном. Слишком близко. Слишком. Мне даже кажется, что я могу почувствовать на своих губах его дыхание.

— То, что произошло в книжном магазине, больше не должно повториться, — твердым голосом говорю я, но на последнем слове он слегка дрожит, выдавая мои эмоции.

— Не повторится, — не моргая, отвечает Мал, словно завороженный, глядя на мое лицо. — Могу я сделать тебе комплимент?

Я тяжело сглатываю и прочищаю горло.

— Если он будет в рамках дозволенного.

— Мне тяжело в них держаться.

— Тогда лучше молчи.

Он качает головой, не отрывая от меня взгляда, из-за чего мое тело вспыхивает.

— Ты невероятно красивая, Амира, — хрипло произносит Малоун. — Я никогда не встречал настолько великолепных девушек. Я словно околдован тобой. Ни о чем другом думать не могу. И я… мне невероятно сильно хочется поцеловать тебя, — медленно добавляет он, а мне приходится шумно втянуть воздух, потому что это наглость — заявлять такое, но от этой наглости тело дрожит. С одной стороны, хочется, чтобы он воплотил свое желание, а с другой, я понимаю, что это харам. Я должна оскорбиться, а не хотеть его поцелуя, только почему-то не получается.

— Малоун…

— Дай мне что-нибудь, чтобы дожить до завтра.

— Что? — шепотом выдыхаю я. Неужели все же поцелует? Непроизвольно облизываю губы, хоть и знаю, что не позволю этому случиться, а его взгляд уже впивается в мой рот. Это усугубляет ситуацию.

— Не знаю, — Малоун тоже переходит на шепот. — Что-нибудь. Любую кроху, которую ты дашь, я буду ценить.

Мозг отказывается работать и переваривать информацию. Я просто не могу сообразить, о чем он меня просит. Меня словно заклинило на несостоявшемся поцелуе, и теперь мысли хаотично мечутся в поиске ответа на его просьбу. Как будет правильно поступить? Отказать? Вырваться из кухни и убежать к себе? Что, если я и правда больше никогда его не увижу?

Повинуясь иррациональному порыву, стягиваю с головы шелу и, размотав ее, зажимаю тонкую ткань в кулаке. Отец убил бы меня, узнай он, что я показала волосы чужому мужчине. Завтра я и сама буду корить себя за это. А сегодня затуманенный бессонной ночью и близостью Малоуна мозг отказывается подчиняться правилам и логике. Протягиваю руку. Малоун пытается сжать мой кулак, но я отдергиваю его.

— Не касайся, — произношу строго.

— Прости, — выдыхает он, а потом тянет за кончик шелы, медленно — сантиметр за сантиметром — вытаскивая ее из моей руки.

Я упускаю последний шанс забрать свою вещь назад, когда она оказывается в руках у Мала. Он подносит шелу к носу и глубоко вдыхает, прикрыв глаза. Это так интимно и запретно, что будоражит меня не хуже самого крепкого кофе. По телу, до самых кончиков пальцев, проходит дрожь. Мне не следовало этого делать, но назад дороги нет. Мал прячет платок в карман своих джинсов, а я вздыхаю. Вот и все. Я отдала не просто кусочек ткани — я отдала кусочек себя. Непростительное поведение, порочное. Но как можно устоять перед этим мужчиной?

Резко развернувшись, я наконец сбегаю. Сердце сбивается с ритма, дыхание застревает в горле, а на глаза наворачиваются слезы от осознания своего поступка. Но если вернуть меня на пять минут назад, как ни печально, я бы повторила его. Какая же глупая, недальновидная Амира! И чуточку влюбленная не в того парня.