Джанан. Пленница тирана

Екатерина Орлова, 2022

Меня отдали в гарем могущественного мужчины, чтобы уберечь от еще более страшной участи. Но он слывет жестоким тираном. И теперь, чтобы выжить, мне нужно завоевать его сердце. Покорить этого устрашающего хищника, одно лишь имя которого наводит страх на всех, кто его слышит. И у меня нет другого выбора, если я не хочу оказаться в руках настоящего дьявола.

Глава 4

— А какой он — господин Заид? — спрашиваю Хаю, семеня за ней по коридору.

Она бросает на меня насмешливый взгляд.

— Тебе-то какая разница?

— Я вчера утром видела, как одна из девушек вернулась от него. Она так широко улыбалась. Он ей сделал приятно, да?

— О, Аллах, у тебя рот закрывается когда-нибудь? — закатив глаза, произносит Хая.

— Я не специально. Просто меня же готовили для его гарема, вот и интересуюсь.

— У тебя регулы пришли? — переводит она тему.

— Еще нет.

— Сколько ждать?

— Неделю еще.

— Если не придут, иди к врачу. А до того молись, чтобы ты не была беременна от этого шакала. Если забеременеешь — выгонят.

Сглатываю горький ком. Не хочу даже думать о такой возможности. От воспоминаний, которые я уже привыкла гнать от себя, внутри снова все горит и болит.

— Ладно, не вешай нос, Амира. Может, все обойдется. Ты уже полностью освоилась?

— Пока еще в некоторых коридорах теряюсь, но быстро нахожу выход.

— Вот и славно. Кухарка хвалила тебя. Сказала, что ты хорошая помощница.

— Я бы с радостью осталась на кухне. Всю неделю, что я там проработала, мне было комфортно.

Мы заходим за угол в пустующую часть гарема, где мне предстоит готовить комнаты для девушек. В каждой будет жить по двое. Эта мера была придумана Лутфией, чтобы девушки между собой не ругались и встречались только за приемами пищи и отдыхом в общей комнате. Хая перехватывает меня за локоть и, осмотревшись по сторонам, наклоняется ко мне, понижая голос.

— Валид рвет и мечет, — шепчет она.

— Кто такой этот Валид?

— Правая рука господина. Он знает, что в гарем привезли девушку. Не просто какую-то из… а девушку, о которой господин Заид лично договаривался с ее отцом. И это ты, Амира. Если в скором времени ты не пойдешь на ночь к господину, здесь всем будет мало места. У него очень хорошая память, и то, что он пока еще не позвал тебя, говорит только о том, что у него нет на это времени.

— Так он же зовет других девушек.

— Да, но только чтобы сбросить напряжение. Он не позвал еще ни одну из новеньких. У него нет времени возиться с вами. Но когда оно появится… — Она качает головой и цыкает. — Я не знаю, что мы будем делать. Господин обрушит небо на наши головы.

— И что же делать?

— Пока не знаю. Но то, что рано или поздно ты попадешь к нему — если, конечно, ты не носишь под сердцем ребенка — это факт. И это событие, к которому мы должны быть готовы.

— А как мы будем готовиться?

Она фыркает.

— Мы. Ты будешь готовиться. Но я пока не знаю, Амира. Сейчас нам главное выждать время и убедиться, что ты чиста.

— Я сделаю все, что нужно, — киваю ей.

— Совсем не боишься идти к нему? — прищурившись, спрашивает Хая.

Боюсь. Так сильно боюсь, что слабеют колени. Я теперь в принципе боюсь мужчин. Стоит мне лишь услышать эхо мужских голосов в коридоре, перед глазами встает темная пелена, а сердце пытается выпрыгнуть из груди, и я стараюсь убежать как можно скорее. Этот ужас животный и не поддается контролю. Хая, чтобы помочь, много разговаривает со мной о произошедшем, делится опытом других девушек, которых тоже изнасиловали. Мне становится легче от этих бесед, но когда рядом оказывается мужчина, все мои внутренние установки летят в пропасть. А к господин Заиду я рвусь не в постель. Он тот, у кого власть. Тот, кто поможет мне осуществить мой план мести Малиху. Я правда пыталась простить его за этот грех и забыть, но у меня не получается. И пускай Аллах считает меня недостойной, я уверена, что мне не будет покоя, пока мой обидчик не понесет наказание.

— А что, он такой страшный? — дрожащим голосом спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

— Для кого как. Может, тебе еще и понравится, как вчера понравилось Аделе. Ладно, хватит болтать.

Хая толкает дверь, и мы входим в просторную комнату. Красивую до невозможности, роскошную. Она угловая, и на каждой стене по большому окну, слева от одного из которых — выход на балкон. Я подбегаю к стеклянной двери и выглядываю наружу. Широкий каменный балкон с высокой балюстрадой и уютно расставленные там два плетеных кресла и стол на мраморной ножке. Улыбнувшись, возвращаю внимание к комнате. В дальнем углу на постаменте широкая кровать с шелковым покрывалом, слева от нее — подушки с золотой вышивкой и низкий столик. С другой стороны — туалетный столик и две двери. Ведомая любопытством, проверяю, что за ними: ванная комната и шикарный гардероб с огромным зеркалом во всю стену. Я кручусь перед ним, рассматривая уже пожелтевшие синяки на своем лице.

— Прикрой лицо, — беззлобно рычит Хая, и я возвращаю накидку на место. — Так. Это комната для фавориток господина Заида, будешь готовить сначала ее. Завтра сюда должна переселиться одна из девушек. Подготовь комнату полностью, от пола до потолка.

— Она будет жить здесь одна? — шокировано спрашиваю я, на что Хая кивает. — Но должны же по две.

— О, сейчас передам Лутфие, что госпожа Амира недовольна, — потешается Хая, а я закрываю рот, осознавая неуместность своего замечания. — С тобой будет работать Сакина, сейчас я ее пришлю. Поторопитесь. Постельное белье принесут, как и шторы. Выбейте подушки, только не здесь, а на втором дворе.

— На втором дворе?

— Да, — с кивком отвечает Хая. — Тот, который отгорожен от заднего. Ну что ты такая несообразительная? И вообще, почему я с тобой вожусь?

— Наверное, потому что скоро эта комната станет моей, — с улыбкой отвечаю я.

— Э-эх, какая ты скорая. Тебе же сказали: к господину ты не попадешь.

— Но Валид же найдет путь.

Хая цыкает.

— Валид найдет, — повторяет она язвительным тоном. — Мужа тебе Валид найдет.

— Не хочу мужа. — Я наконец становлюсь серьезной.

— Это лучшая участь, чем к этому грязному Малиху в руки.

— А я могу остаться прислуживать?

— Ой, не знаю я ничего. Что ты меня допытываешь? И вообще, у меня дел по горло. Все, принимайся за работу. Неси лестницу, снимай пыльные шторы.

С этими словами Хая выходит из комнаты, а я кружусь, представляя себе, как буду жить в ней. Может, это наивно, учитывая слова Хаи, но помечтать же можно? Присаживаюсь за туалетный столик и делаю вид, что крашу глаза и расчесываю волосы.

— Сакина, принеси воды, меня жажда мучает. И не той теплой, что ты принесла в прошлый раз, — наиграно высокомерным тоном произношу я, — а свежей. Со льдом.

— Сейчас все брошу и принесу, — слышу у себя за спиной и ахаю. Поворачиваюсь. В дверях стоит недовольная Сакина и сверлит меня взглядом. — Госпожа желает еще чего-нибудь?

Я смеюсь.

— Прости, я просто представляла, что это моя комната и что я уже фаворитка господина. — Сакина хмыкает. — А твое имя — единственное, чье я знаю, помимо кухарок, Лутфии с Хаей и моей подруги Инас.

— Ну и приказывала бы Лутфии, — фыркает она, осматриваясь точно так же, как я несколько минут назад. — Шикарная комната. Какая девушка не мечтала бы жить здесь?

— А ты почему не в гареме господина Заида?

— Что ты? Я слишком низкого происхождения.

— Даже для гарема? — спрашиваю я, вставая.

— Даже для него. К счастью, меня не отдали какому-нибудь работяге в жены, и я не влачу жалкое существование. Выгодно выйти замуж здесь шансов больше, чем живя в родной семье. Да и кормят здесь получше. Опять же, деньги зарабатываю, а тратить их почти ни на что не надо. Жилье, еда, одежда — все это дают бесплатно, и у меня есть возможность отложить.

— А на что ты откладываешь?

— Я хочу свой дом.

— И ты сама сможешь купить его? — удивляюсь я.

— Конечно. Только мне для этого нужно работать много лет. Но я обязательно исполню свою мечту. Ладно, давай начинать, иначе мы до вечера не управимся. Пойдем за ведрами и тряпками.

Я плетусь за Сакиной по коридору, размышляя о сказанном ею. Получается, женщина сама может купить дом и жить в нем? Для этого ей не нужен муж? Поразительно просто! Что ни день, то открытие. Но папа всегда говорит, что женщина, живущая без мужчины, лишает себя защиты. Это небезопасно в нашем мире. Так что отбрасываю идею Сакины как ненужную. Я буду откладывать деньги, как она, но на что-то другое. Может, на красивые наряды. Или на духи. Или на украшения. Нет. Разочарованно вздыхаю. Все эти вещи должен женщине покупать ее муж. Но мне муж не светит, пока я в гареме Заида. И в этот момент я еще сильнее укрепляюсь в мысли, что должна как-то попасть к нему в спальню. Да, Хая сказала, что Валид может найти мне мужа. Но какая жизнь ждет меня с ним? Что, если такая, о которой сказала Сакина? Влачить жалкое существование после всего, чем обеспечивал меня отец, я вряд ли смогу. Да, мне точно нужно попасть в постель господина Заида. А там я уже примерно знаю, что делать. Лечь, раздвинуть ноги и не сопротивляться. При одной мысли, что мне снова придется пройти через этот ад, ярость клокочет в горле, а в груди болезненно ноет сердце. И снова хочется то ли плакать, то ли крушить все вокруг. Чтобы отвлечься, я спрашиваю Сакину:

— А девушки из гарема выходят на улицу?

— Конечно. Но только во внутренний двор. На заднем отдыхает господин со своими гостями, а передний только для тех, кто входит в дом и выходит из него.

— А второй?

— Для прислуги.

Я киваю.

— А для чего эти вазы?

— Для красоты.

— Ясно. А ты видела когда-нибудь господина Заида?

— Только со спины.

— Какой он?

Сакина пожимает плечами.

— Большой. Он же был в кандуре* и гутре**. Что я там могла рассмотреть?

— Ну да, — соглашаюсь. — Логично.

— Ты так много болтаешь, — попрекает меня Сакина.

Это я чтобы не сойти с ума, потому что, как только замолкаю, внутри меня снова что-то с треском ломается, и я вспоминаю о том, что надо мной надругались. Не могу об этом не думать. Даже тоска по дому отошла на задний план. Я уже три недели в гареме и почти каждый день прошусь в хаммам, чтобы смыть с себя позор, очистить тело и душу, но сердце все еще болит. Молюсь, прося Аллаха избавить меня от ночных кошмаров и вечного страха. На том пока и держусь, хоть меня и не покидает ощущение, что я сорвусь, как только в поле зрения окажется какой-нибудь мужчина. Ведь за время, проведенное в гареме, я привыкла, что меня окружают только женщины, и потому немного расслабилась. К тому же со мной много разговаривает Хая, иногда Инас, когда не занята подготовкой к ночи с господином. Оказывается, девушек особенным образом готовят, чтобы они не испытывали страха, не робели. Их учат танцевать, а также правильно ухаживать за волосами и наносить макияж. Иногда я подглядываю за их уроками, а иногда Инас показывает, чему ее научили. И я бы тоже с радостью училась всем этим женским премудростям вместо того, чтобы драить комнаты для одной из счастливиц.

— Последний вопрос, — произношу я, а Сакина закатывает глаза и ускоряет шаг. — А сколько здесь таких комнат для фавориток?

— Я слышала, что пять, и изначально они предназначались для беременных фавориток и тех, кто с детьми.

— А та, которая сюда завтра переедет, беременна?

— Ты говорила, что тот вопрос был последним.

— Ну еще один. Самый последний.

— Самый последний, — фыркает Сакина, повторяя мои слова. — Не беременна. Наш господин не может иметь детей, — шепчет она.

— А я рожу ему, — отзываюсь с уверенностью.

— Ну да, двадцать шесть девушек не родили, а она родит.

— И рожу, — повторяю тверже.

— Ну-ну. Хватит болтать, пришли, — осекает меня Сакина, распахивая перед нами дверь в хозяйственное помещение.

Не знаю, откуда во мне эта уверенность, но я точно знаю, что мой сын станет первенцем господина Заида. Сегодня во время вечернего намаза я буду просить Всевышнего об этом особенно рьяно. Теперь у меня появилась еще одна цель, и я мысленно пополняю список: попасть в постель к господину Заиду, забеременеть от него, отомстить Малиху. Я полна решительности достигнуть каждой, но от последней — точно знаю — получу самое большое удовольствие.

___________

* Кандура — мужское длинное платье из натуральной ткани.

** Гутра — мужской головной платок.