Древнее пророчество

Екатерина Разаренова

История Срединных Земель помнит две войны Света и Тьмы. Согласно древнему пророчеству грядет последнее, третье противостояние, после которого в мире произойдут перемены. Но что изменится с наступлением новой эпохи – вещество, материя или образ мыслей, сознание людей и волшебников?

© Екатерина Разаренова, 2022

ISBN 978-5-0055-9944-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Янтарные лучи мягкого вечернего солнца падали на широкий дубовый стол, на котором громоздились стопки исписанных бумаг, свитки желтого пергамента, тяжелые толстые книги в кожаных переплетах с золотыми заголовками. Лучи солнца играли на гладкой блестящей поверхности белой вазы, сияли, преломляясь, в пустом хрустальном бокале и стеклянной чернильнице, в которую было воткнуто старое гусиное перо. В глубоком, обитом красным бархатом кресле сидел черноволосый человек, в глубокой задумчивости глядящий в окно. По его черным длинным одеждам, ниспадавшим тяжелыми складками, можно было догадаться, что он не простой человек, а чародей, а по золотому медальону с гербом в виде коронованного дракона, висевшему на его груди, — что он властитель цитадели черных магов и правитель Лоррингандера. Взгляд его глубоких карих глаз был устремлен за окно, где последние лучи заходящего солнца освещали небольшой парк, примыкавший к королевскому дворцу. Была поздняя осень, и почти все листья в парке опали. Ветви деревьев чернели на фоне вечернего неба, и их контуры четко вырисовывались в свете заходящего солнца. С севера надвигались, подгоняемые ветром, темные тяжелые тучи, предвещавшие обильный снегопад. Парк был пустынен: никого не тянуло гулять на жгучем морозе. Уныло оглянув пустынный и с виду заброшенный парк, человек в черных одеждах вздохнул и подумал, что будет неплохо, когда снег покроет голую землю и опавшие, уже посеревшие листья, наводившие на него такую тоску. В последнее время он почти все время чувствовал тоску.

От мыслей чародея Мерлина отвлек стук в дверь. После слова «Входите!», дверь в кабинет мага медленно растворилась, и вошел пожилой слуга. На нем был старый потертый фрак, а на морщинистом лице застыло выражение почтения и учтивости. Он низко поклонился Мерлину и сказал чуть хриплым голосом:

— Милорд, извините меня за дерзость, ибо я осмелился нарушить ваш покой. Но меня привело к вам неотложное дело. Несколько минут назад в ворота вашего замка постучались — на пороге стоял человек в черном плаще. Капюшон полностью скрывал его лицо, а руки были в перчатках. Невозможно было понять, кто он.

— Так, и что дальше? — перебил слугу правитель Лоррингандера. Он повернулся лицом к вошедшему старику и меланхолично посмотрел на него. — Незнакомец попросил передать вам письмо, — с этими словами слуга протянул магу запечатанный конверт из толстой бумаги, — он сказал, что письмо очень важное…

Правитель Лоррингандера протянул руку, усеянную дорогими перстнями и кольцами, и взял письмо. На пять минут в комнате воцарилась мертвая тишина, прерываемая лишь хриплым дыханием пожилого слуги. Наконец правитель отложил исписанный мелким почерком листок и поднял глаза. — Как выглядел… человек, передавший письмо? — голос мага звучал взволнованно.

— Милорд, незнакомец был так плотно закутан в черные одежды, что невозможно было понять, кто он.

— Ты не заметил в нем чего-нибудь странного?

— Не могу сказать. Вы же знаете, в наше время на улицах можно встретить много таких вот загадочных незнакомцев.

— Он тебя ни о чем больше не просил? Ничего не спрашивал? — спросил Мерлин, в упор глядя на слугу. — Нет, милорд. — Ладно, можешь идти. Но смотри, если где-нибудь снова увидишь того, кто передал это письмо, немедленно сообщи мне, — сказал Мерлин. Старый слуга еще раз поклонился волшебнику и вышел, закрыв за собой дверь. Весь вечер его не покидала мысль о загадочном письме. Что могло так обеспокоить правителя Лоррингандера? Слуга не был до конца откровенен с Мерлином, он не рассказал о терзавших его догадках. Когда фигура в черном протягивала письмо, слуга успел заметить, что на его руке было больше пяти пальцев. Он не успел сосчитать пальцы, так как незнакомец быстро отдернул руку, заметив любопытный взгляд слуги, но слуга был твердо уверен, что рука была нечеловеческой. Внимание старого слуги также привлекли необычный низкий и шипящий голос и какая-то неестественно плавная, скользящая походка незнакомца. Немало он удивился и тому, что письмо передать королю попросили именно его. Ни для кого не был секрет, что правитель Лоррингандера — черный колдун, да еще и очень могущественный. Чародеи не доверяют свои письма обыкновенным людям.

* * *

Фигура в черном одеянии словно тень скользила по узким улочкам Лоррингандера. Был уже вечер, и слабые солнечные лучи освещали лишь красные черепичные крыши домов и отражались в окнах верхних этажей. Дома в этой части города, построенные из обработанного темного камня, были высокими, с узкими фасадами, лишенными каких-либо украшений, с черепичными двускатными крышами; окна в них были тоже узкими и вытянутыми. Если верхние этажи домов еще были залиты солнцем, то внизу, на узенькой улочке, уже царил полумрак. Факелы на стенах домов еще не были зажжены. Это была самая старая часть Лорингандера.

Фигура в длинном черном плаще не привлекала внимания у немногих прохожих. Походка незнакомца была плавной и быстрой. Он быстро прошел одну мало-мальски людную улицу, обогнул темный переулок и вышел на перекресток, на углу которого стояла дешевая гостиница. Незнакомец осторожно осмотрелся по сторонам и вошел в гостиницу.

Пару часов назад он стоял около королевского дворца и долгое время рассматривал его. Королевская резиденция Лоррингандера включала огромный дворец с шикарным убранством, отстроенный несколько веков назад, место регулярных увеселений знатных людей, и старинный замок в романском стиле, стоявший по левую сторону от нового дворца. Когда-то этот замок принадлежал лорду Лоррингу. Согласно преданию, лорд покровительствовал черным колдунам, которые помогали ему обогащаться. В те далекие времена в Срединных Землях господствовали крестоносцы, последователи христианской веры, презиравшие всякую магию. Среди волшебников преобладали простые смертные люди, не владевшие высшей магией, которым гонения со стороны церкви представляли реальную угрозу. В народе пошли слухи о том, что в родовом поместье Лорринга находится притон антихристов и чернокнижников. Когда эти слухи дошли до набожных крестоносцев, воинов христианских стран, армия под белым знаменем с красным крестом двинулась на северо-западные берега реки Кейталы, туда, где располагался замок Лорринга.

Крестоносцы, которыми двигала не столько идея дьявольского происхождения магии, сколько желание сохранить свою власть и влияние в Срединных Землях, объявили лорда еретиком, антихристом и вынесли ему приговор: публичное сожжение на костре. Но когда армия крестоносцев подошла к городу лорда, маги, получавшие от него помощь, объединив свои силы, сделали город летучим. С помощью колдовства город вместе с замком лорда поднялся в воздух, и под ним образовались облака. Город был спасен. С помощью сил черной магии он стал расти, расширятся и вскоре был признан независимым королевством. Население города-королевства стремительно увеличивалось, несмотря на то, что Лоррингандер был открыт далеко не всем.

Несколько веков Лоррингандером правили короли из древнего рода, потомки лорда Лорринга, но однажды род прервался, и по завещанию последнего монарха Лоррингов власть перешла в руки черных волшебников из Ордена Дракона, чьими предками был спасен город. В городе маги устроили свою цитадель. Они обустроили город и сделали жизнь в нем небывало удобной. Мощными чарами они защитили город.

Когда в незапамятные времена город по волшебству многих колдунов и ведьм поднялся в воздух, на земле, где он стоял, образовалось глубокое темное озеро. По берегам этого озера стоят ворота — северные, южные, восточные и западные. Только через них можно попасть в город. В воротах этих горит денно и нощно необычный огонь; алые языки пламени не опасны, они обжигают только тех, кто направляется в Лоррингандер с дурными намерениями. Люди, ступая в ворота на берегу озера, выходят в Лоррингандере, высоко над землей. У ворот с обеих сторон всегда караулит стража, облаченная в шлемы и нагрудники с гербами в виде драконов — гербами Лоррингандера. Бесконечный поток через ворота — людей, всадников, повозок, экипажей, нагруженных телег — стихает только с закатом солнца.

Горожане чувствуют себя безопасно в своем городе-королевстве, ибо знают, что их защищают волшебные чары. Волшебство, поддерживающее город, неразрывно связано с силами Ордена Дракона, его чародеями, владеющими высшей магией. Поэтому короля в городе почитают и превозносят.

Шагая по мощеным мостовым, незнакомец невольно восхищался красотой городских улиц и площадей. Градостроители продумали абсолютно все: гармоничное сочетание каменных построек и мостовых с зелеными насаждениями, мощные крепостные стены, на которых сидели каменные изваяния драконов, систему очистки — вся грязь и нечистоты сгорали в волшебном огне, то тут, то там полыхавшем в узких канавках вдоль улиц, на площадях, в окнах домов. В центре города протекала широкая река, постоянно обновлявшая свои воды из темного озера на земле с помощью волшебства. В реку впадали многочисленные каналы и более мелкие реки, изрезавшие городские кварталы вдоль и поперек. Везде чувствовался достаток. Все вызывало в незнакомце в черном плаще зависть. Как хорошо здесь жили люди…

Он открыл дверь, ведшую в снимаемые им комнаты в цокольном этаже гостиницы. У полыхавшего камина в деревянном резном кресле сидел человек в серо-зеленом дорожном костюме. Его бледные, украшенные драгоценными перстнями руки покоились на подлокотниках кресла; огонь камина освещал его волосы, отливавшие синим, и странное лицо. Вероятно, этот человек считал себя привлекательным; эта тщеславная уверенность и надменность сквозили в его движениях, манерах, выражении лица. Однако вместо того, чтобы очаровывать, его внешность, заостренные черты лица и угловатая фигура, вызывали неприязнь.

Человек услышала тихие, еле слышные шаги и обернулся. В мрачное, освещаемое только неярким огнем камина помещение вошел человек в просторном черном плаще.

— Какие новости, Смарагд? — раздался низкий голос. — Король прочитал письмо…

Фигура в черном подошла к волшебнику и остановилась напротив камина, глядя на пламя. Обстановка комнаты была бедной, скудной. Стены были обклеены выцветшими бумажными обоями, на которых в некоторых местах виднелись влажные разводы. В комнате было сыро и холодно, только от горящего камина исходило немного тепла.

— Тебя никто не заметил?

— Нет, — ответил Смарагд, и, помолчав мгновенье в задумчивости, тихим голосом спросил, — что составляет богатство Лоррингандера?

— Ты здесь никогда не бывал прежде? — спросил чародей, хотя в ответе не нуждался, — да, что тебе здесь делать… Лоррингандер… Когда видишь его впервые, он поражает воображение, не правда ли?… Королевству принадлежит единственное в Срединных Землях алмазное месторождение, на севере Зловещих гор. Волшебники из Ордена Дракона обнаружили и разработали его еще до II войны Света и Тьмы. На каком основании они присвоили себе этот неиссякаемый источник богатства?… Они соорудили крепостные стены вокруг места добычи драгоценного камня и наложили на него защитные чары. И я даже при желании не смогу найти его в горах… Воины Лоррингандера доставляют алмазы в город, где специально обученные люди обрабатывают их. Иметь дом в Лоррингандере весьма престижно среди высокородных дворян, феодалов, богатых купцов и волшебников из знатных семей. Помимо бриллиантов здесь театры, увеселительные дома на любой вкус, учебные заведения, рынки и базары, где есть товары со всего мира… Королевская резиденция, придворная жизнь. Развлечения круглый год.

Волшебник вздохнул и откинул голову на спинку кресла, прикрыв глаза. Потом снова склонил голову к камину, задумчиво глядя на огонь, и заговорил:

— Белые маги захватили почти всю власть в Срединных Землях. Черным волшебникам остался только один город — Лоррингандер — и кому?.. Ордену Дракона! Хозяину и его Триаде принадлежат все месторождения драгоценных камней и металлов, угольные шахты и прииски в Зловещих горах, и еще своя целая армия — да они еще богаче чем правители Лоррингандера!… Ордену Паука принадлежит часть Эраланского леса и земли южнее его; они торгуют редчайшими породами деревьев и драгоценными тканями и материями из волшебной паутины. Орден Волка владеет землей и огромным замком на побережье в заливе Элиас; им подчиняются все вампиры и веровольфы. Почти все ордена темной магии не обделены… а мой орден… Орден Змеи?.. что есть у нас? Мы живем далеко, за Южным морем, в пустыне, где живут только дикие народы. В бескрайней жаркой желтой пустыне, где нет ничего.

Языки пламени отражались в раскосых темных глазах чародея. Его руки были сжаты в кулаки. Огонь горел без поленьев — это был волшебный огонь, которого так много в Лоррингандере.

— У вас есть шанс все изменить, — проговорил Смарагд.

Волшебник взглянул на него; угол его рта поднялся в легкой, еле заметной усмешке.

— Какую выгоду ищете вы?

Смарагд ссутулился и подошел еще ближе к огню в камине. Он помолчал несколько минут, потом заговорил тихим, шелестящим голосом:

— Что есть у моего народа? Люди лишили нас всяких прав. Они презирают нас и ненавидят, потому что боятся. Они изгнали нас из Срединных Земель. Нам пришлось вернуться на Темную сторону, откуда уходили в поисках лучшей жизни. Почему люди считают, что только они имеют право жить в Срединных Землях?

Смарагд обернулся к волшебнику, и тот заметил блеск глаз под капюшоном. Блики огня блеснули и на гладкой чешуе, покрывавшей плоское лицо Смарагда.

Чародей наклонился и протянул руки к огню в камине. В комнате было одно маленькое окошко, запаянное железной решеткой, над самой землей. Маг увидел, что за окошком пошел снег. Смарагд продолжал глядеть на колдуна, но тот ничего не говорил.

Мерлин вздохнул и подошел к окну. За окном валил снег. Не кружась в воздухе, быстро и стремительно падали с неба и ложились на голую землю белые крупицы снега. Ветра не было, но снег все равно шел косо. Начинало темнеть, и небо уже приобретало насыщенный синий цвет. Ветви голых деревьев были покрыты тонким снежным слоем. В парке, раскинувшимся перед окнами покоев короля, не было ни души. В глубокой задумчивости Мерлин прислонился к оконной раме.

Он принял власть в Лоррингандере чуть более года назад, когда его отец, Мерлин III, ушел из этого мира. Его отец, сильный черный маг, прожил более десяти человеческих жизней, половину которых он провел в Лоррингандере. Возможно, он жил бы и дальше, если бы не сильная тоска и печаль, которые мучили его последние десятилетия. Половину своей жизни Мерлин III провел в скитаниях по Срединным Землям и поисках знаний, а вторую — в Лоррингандере, который в годы его правления процветал. В последнее столетие своей жизни Мерлин III встретил и полюбил прекрасную Каролину, девушку из знатного рода, чьи владения располагались в северо-восточных краях, рядом с эльфийскими землями. О том, что ее избранник черный колдун, Каролина узнала только после свадьбы. Воспитанная в христианских обычаях, девушка не могла простить Мерлина. Семь лет она жила в отдаленном особняке на побережье Северного океана, воспитывая их сына. Но Мерлин III любил ее слишком сильно и страстно, и не желал оставлять ее в покое. Она не выдержала горя и умерла, запретив мужу применять свои чары для ее спасения. Ее родня не приняла их сына, сына чернокнижника, и с семилетнего возраста Мерлин рос в Лоррингандере. Со дня потери возлюбленной, Мерлин III не знал себе покоя и ждал, когда сможет уйти из этого мира — он ждал, когда вырастет его сын.

Два месяца назад Мерлин IV готовился к официальной коронации, как неожиданно явилась она. Она была ни на кого не похожа. Каурантина, волшебница с севера. Он ничего не знал о ней. Знал только, что она вышла из холодных вод океана в ночь, когда упала с неба северная звезда. Она не была рождена людьми, и все в ней было так совершенно, словно она была сама упавшая звезда. Никогда ни до, ни после Мерлин не встречал такой красоты. Сильный волшебник может выглядеть так, как он того пожелает, но красота Кауры потрясла Мерлина до глубины души.

В общем-то появление Кауры было не таким уж неожиданным. Когда она впервые появилась в Лоррингандере, она жила в этом мире уже несколько лет. Однажды она явилась к Мерлину III, когда тот незадолго до своего ухода из мира бродил по побережью Северного океана, рядом с владениями своей Каролины. Мерлин III признал в ней волшебницу высшего уровня и принял в Орден Дракона, верховным магом которого являлся. Именно факт того, что Мерлин III являлся верховным магом Ордена Дракона, как сильнейший и старейший маг в ордене, и определял законность его владения престолом Лоррингандера. Однако после его ухода из жизни в ордене оставались два сильных и молодых волшебника, Каура и его сын Мерлин. И вопрос престолонаследия зависел и от силы обоих колдунов. Орден Дракона много веков правил городом-королевством Лоррингандер, и на трон его всегда всходили самые сильные и мудрые, старейшие маги, почти всегда это были верховные маги ордена.

Правление не доставляло Мерлину много хлопот. В основном всеми делами ведал Совет наместников — черных волшебников, простых, не высшего ранга, не владеющих высшей магией. Совет наместников был поражен силой новой колдуньи Каурантины. Они распространили по городу новость о том, что помимо наследного короля Мерлина IV у них есть королева, прекрасная волшебница с севера. Это вывело Мерлина IV из себя, однако было уже поздно. Горожане желали, чтобы на престоле восседали король и королева. И простой народ считал естественным, что король и королева должны обвенчаться, чтобы вместе начать правление.

Внутренний мир сильного волшебника непостижим. Несомненно, колдуны, рожденные от людей, более человечны, чем те, которые пришли в этот мир другими путями — например как Каура. Мерлин не знал происхождения своего отца, но хорошо знал свою мать, человека, с которым прожил первые семь лет жизни. Он часто бывал склонен вести человеческий образ жизни — принимать пищу, спать… Хотя во всем этом маг высшего уровня не нуждается. У таких волшебников невероятно сильна связь с природой и ее стихиями. Хотя периодически сон бывает им необходим, но свою энергию они могут восстанавливать путем ментального общения с природой и медитации. Мерлин был подвержен человеческим слабостям — его сердце было беззащитно перед страстями и чувствами.

Мерлин думал о холодных глазах новой волшебницы с севера, сжав в руке недавно принесенное письмо. Не было ничего удивительного, что тот, кто принес письмо, не стал передавать его лично Мерлину и заходить в замок — иначе король его сразу бы почувствовал. Сознание сильного волшебника значительно шире, чем у простого смертного. Сильные волшебники чувствуют окружающих в своем сознании, всех. Мерлин вспоминал, как он впервые почувствовал ауру Каурантины — и был поражен ее силой. Нет, он не уступал ей в силе, но все же… Он желал властвовать в Лоррингандере, богатейшем городе Срединных Земель, безраздельно. Мерлину было интересно, было ли послано Кауре такое же письмо, как ему?

* * *

Клерви бодрым шагом возвращался домой после утомительного рабочего дня. На душе у него было легко и радостно. Ведь сегодня он заработал неплохие деньги. Он работал подмастерьем у сапожника на одной из улиц в Половрике — городе на самой границе Срединных Земель и Зловещих гор. Надо сказать, что Половрик — это ничем неприметный, типичный северный город, центр торговли и кожевенного ремесла. Это последнее наиболее крупное поселение людей перед Зловещими горами — входом в Темную сторону. Свое странное название город получил путем трансформации названия, которое поселению много веков назад дали основавшие его варвары, которые раньше заселяли эти края.

В Половрике родился и прожил всю свою недолгую жизнь Клерви. Судьба не баловала его. Мать его умерла при родах, а отца он никогда не знал. Поэтому Клерви до десяти лет жил в приюте для сирот при монастыре, где его воспитывали монахи, а потом сбежал оттуда, не выдержав строгости христианского воспитания и каждодневного однообразия. Он чувствовал, что мир гораздо больше и интереснее, чем рассказывали ему монахи. После побега для него начались годы бродяжничества и нищеты. Клерви едва умел читать и писать и был слишком молод, чтобы его приняли на какую-то работу. Когда ему было пятнадцать лет, один бездетный сапожник, сжалившись над бедным мальчиком, взял его к себе в подмастерья. Сапожник обучал Клерви своему ремеслу, традиционному в Половрике, и с семнадцати лет Клерви начал зарабатывал себе на жизнь.

В этот день Клерви возвращался в свою небольшую комнату на третьем этаже постоялого двора в приподнятом настроении. Войдя в трактир, он поздоровался с хозяином постоялого двора — добрым толстяком Виленом, ужинавшим за большим столом, и его милой дочерью Лори, которую он знал уже давно — еще с тех пор, когда Клерви бродяжничал и Лори вечером выносила ему на улицу еду. При виде Клерви у девушки загорелись щеки, и она потупила глаза. Проходя мимо зеркала, висевшего в передней, молодой человек взглянул на свое отражение. Он не мог пожаловаться на свою внешность — девушки часто обращали на него внимание. У Клерви были густые, слегка вьющиеся темно — каштановые волосы, по-юношески свежая румяная кожа, большие и открытые серые глаза, прямой нос. Он был хорошо сложен, и, хоть и не очень высок, но довольно широк в груди. Он был удивительно похож на свою мать — ее единственный портрет он всегда носил с собой. Он не помнил, кто и когда дал ему небольшой деревянный медальон, внутри которого было маленькое изображение молодой темноволосой женщины. Клерви никогда не расставался с медальоном и твердо верил, что он когда-то принадлежал его матери. Ведь действительно, сходство между молодой женщиной на портрете и им было очевидно и неопровержимо. Поднявшись по лестнице на третий этаж, он порылся во внутреннем кармане куртки, достал ключи и открыл дверь, с которой свисала хлопьями белая краска. Его комната, которую он снимал вот уже несколько лет на постоялом дворе Вилена, имела весьма скромные размеры; в ней было одно высокое светлое окно, занавешенное желтым от времени, латанным — перелетанным куском материи. В комнате Клерви стояла высокая деревянная кровать с очень мягкой старой периной, рядом с ней ночной столик, а напротив окна возвышался старинный деревянный шкаф с потрескавшимся зеркалом. В метре от шкафа была дверь с высоким порогом, которая вела в ванную комнату. Стены комнаты были выбелены и стояли голыми — ни одна полка, ни одна картина не скрашивали обстановки. На ночном столике стоял медный подсвечник с наполовину прогоревшей желтой свечкой; на деревянной двери, ведшей в ванную комнату, висело тонкое полотенце из грубого сукна. Дверца шкафа была приотворена, и там, на нижней полке, лежала недоделанная работа Клерви-сапожника — иногда он брал работу к себе домой, чтобы успеть закончить ее за ночь. Окинув привычным взглядом свою комнату, Клерви прыгнул на кровать, которая скрипнув прогнулась под ним. Матрас на кровати был такой толстый и мягкий, что Клерви ощущал себя так, словно под ним были облака. Он сел и посмотрел в окно. А за окном разбушевалась стихия: протяжно завывал ветер, шел густой снег. Зловещих гор было не видно из-за туч. Это немного огорчило Клерви: в свободную минуту он любил уютно усесться у окна и подолгу наблюдать, как медлительное солнце скрывается за горными цепями. Ветер подул еще неистовее и яростнее, словно хотел смести дома Половрика, и молодой сапожник подумал, как сейчас должно быть холодно и неприятно на улице и как хорошо, что у него есть теплый дом.

Раздался легкий стук в дверь, и через мгновенье на пороге комнаты появилась Лори. Она принесла Клерви подогретого молока. Ее густые темные волосы были заплетены в длинную косу, перекинутую на маленькое округлое плечо. Она улыбнулась Клерви и, поставив поднос с молоком на его столик, неловко вытянула руки вдоль туловища. На ней было серо-голубое, в мелкую клетку платье на пуговицах.

— Как прошел ваш день? — отпив горячего сытного молока, спросил Клерви. Он не мог оторвать глаз от очаровательной девушки, — спасибо за молоко, очень вкусно.

— День прошел как обычно, — не прекращая улыбаться, сказала Лори.

— Сегодня у меня был удачный день, — вставая с кровати, проговорил Клерви, — еще немного осталось накопить — и я смогу открыть собственную мастерскую…

Он подошел к ней и посмотрел прямо в ее голубые глаза. Взгляд девушки посерьезнел, глаза ее широко распахнулись; у Клерви пересеклось дыхание. Он так давно знал ее, и она была для него самой доброй и самой красивой девушкой на свете. Он мечтал сделать что-нибудь хорошее для нее, мечтал сделать ее счастливой.

— Я пойду… батюшке надо еще помочь на кухне, — пролепетала Лори и быстро выпорхнула из комнаты, оставив после себя нежный цветочный аромат, который кружил голову Клерви.

Молодой человек улыбнулся, взял в руки стакан молока и присел снова на кровать. Он представлял себе счастливые картины, где он и Лори вместе.

Постепенно Клерви начало клонить ко сну. Он встал, задул засаленную свечу и, раздевшись, лег спать. А метель за окном все не утихала; похоже, ночью намеревалась разбушеваться снежная буря. Последнее, что Клерви услышал перед тем, как заснул, был вой ветра…

…По полю, покрытому снежными сугробами, мчалась галопом большая вороная лошадь с всадником на спине. Ветер развивал длинную черную мантию всадника. Шел снег. Белые крупные хлопья снега, медленно кружась в воздухе, незаметно ложились на землю. Было очень тихо, и даже стук копыт звучал как-то глухо. Нигде не было ни души; казалось, жизнь покинула этот уголок земли, эти просторные луга, окруженные еловыми лесами. Местность напоминала Забытый Край на севере. Был, похоже, уже вечер, и небо неторопливо темнело. Наконец лошадь замедлила бег и перешла на рысь. Черный всадник въехал в густой лес. Теперь он ехал по широкой, покрытой белым слоем снега тропинке, с двух сторон окруженной огромными елями с низко провисавшими от тяжести снеговых шапок ветками. Еще добрых полчаса лошадь бежала по лесной дорожке, и вот ели расступились, и перед всадником оказалась лесная поляна, окруженная строем высоких елей.

Лошадь остановилась, и всадник в черной мантии слез с нее. На поляне уже кто-то был. Другие люди в черных плащах обратили взгляды прибывшему всаднику. Присутствовавшие на поляне люди наклоном головы приветствовали новоприбывшего.

— Слава о вашей силе идет впереди вас, — раздался высокий голос. Говорил один из людей в черных мантиях, — вы избрали для себя путь?

Новоприбывший человек игнорировал вопрос.

— Я вижу, не все еще собрались, — сказал он, и по голосу стало понятно, что это женщина.

— Действительно, — сказал тот же высокий голос, — мы ждем только Персиваля и Мартину, чтобы вызвать Хозяина и Триаду.

Неожиданно кони, привязанные к деревьям вокруг поляны, взвились на дыбы и пронзительно заржали, пытаясь бежать в лес. В темноте леса зажглись две пары круглых волчьих глаз. Через минуту на поляну вышли еще две фигуры в черных мантиях; кони успокоились, как только волшебники Ордена Волка приняли человеческий облик.

Молча все присутствовавшие люди подошли к большому плоскому камню, лежавшему в центре поляны. На поверхности камня была вырезана пятигранная звезда — символ зла. Вокруг крупного камня на почтительном расстоянии располагались еще пять глыб, размерами немного меньше центрального. Пять камней символизировали темную силу и власть Хозяина. Волшебники окружили самый большой центральный камень и хором произнесли призыв Хозяину на темном наречии.

Над камнем загорелся алый костер, достававший до верхних веток елей. Странный то был огонь — от него не шел жар. В красном пламене стали вырисовываться неясные очертания человеческой фигуры; рядом с валуном вспыхнули еще три костра. Сноп искр взлетел в ночное небо, и в следующее мгновенье все огни погасли, и на их месте оказались четыре человека. В центре, на самой крупной глыбе, возвышался Хозяин Зла. Он был очень высок, с его головы свисали пепельно-серые длинные волосы, лоб был перетянут обручем из белого золота, покрытым темными рунами. На гладком белом лице зияли глубокими провалами жуткие черные глаза. Вокруг него стояли три служителя Триады — три молодых сына Тьмы. У одного были светлые волосы, бледная, почти прозрачная кожа и глаза цвета арктического льда; второй был огненно-рыжим, с красновато-карими глазами; а у третьего — волосы глубокого насыщенного темно-коричневого цвета и очень темные, почти черные глаза. Все трое были как на подбор высоки и широки в плечах и груди.

В глазах Повелителя вспыхнул огонь, потом погас, и глаза его стали абсолютно черными, без зрачков, без белков. Все волшебники преклонили пред ним колени, опустив головы.

Хозяин оглядел всю поляну и собравшихся на ней людей черными провалами глаз.

— Мы собираемся здесь, тайно от Совета старейшин, — произнес он удивительно холодным, властным голосом, — чтобы иметь возможность говорить и обсуждать наши дела без лишних свидетелей, без посторонних… Нас осталось мало, после войн Света и Тьмы, мы будто вымираем.

Никто не помнил его имени. Он был самым сильным черным волшебником, и все прочие черные маги были вынуждены повиноваться ему и обращаться не иначе как Хозяин.

— И сегодня все собрались здесь, — вновь продолжил Хозяин сильным голосом, — я, верховный маг Ордена Тьмы, и моя Триада, мои служители, — Риагат, Данаид, Марциан.

Когда Хозяин называл волшебников по именам, они вставали с колен. Все они были одеты в черные одежды, скрывавшие их лица и фигуры. Но они без труда узнавали друг друга — все они до единого были сильными волшебниками, волшебниками высшего уровня и чувствовали друг друга незримо.

Риагат был светловолосым служителем Триады, Марциан рыжим, а Данаид темноволосым. Хозяин был самым сильным черным волшебником на протяжении многих столетий; он имел нечеловеческое происхождение — он пришел с Темной стороны после I войны Света и Тьмы, когда прежний Хозяин, верховный маг Ордена Тьмы, устав от борьбы, принял решение уйти из мира. Жизнь сильного волшебника не ограничена временем — маги высшего уровня бессмертны. Срок их пребывания в мире определяется только их желанием. Нынешний Хозяин прошел II войну Света и Тьмы, и после нее стал чувствовать неотвратимую усталость и меланхолию. Это подвигло его на путешествия по южным неизведанным краям. Он понимал, что возможно скоро у него возникнет желание уйти из мира, и это страшило его — потому что он боялся неизвестности и не знал, куда уходить из этого мира. Боялся и тех злодеяний, которых натворил за свою жизнь, — боялся, что впереди его ждет расплата. В таком душевном состоянии он повстречал в пустыне дух Тьмы, который предсказал ему появление Триады. Хозяин рассказал духу о своей усталости и страхе, но дух предупредил его, что уходить ему еще рано, а когда настанет момент ухода, ему помогут уйти, если сам он не решится. Дух подсказал ему, где искать новых сынов Тьмы — Риагата он нашел маленьким младенцем среди холодных вод Северного океана на плавающей льдине, Марциана в жерле горящего вулкана, а Данаида — позже всех, на восточных склонах Зловещий гор, когда тому уже исполнилось шесть лет. Таким образом, все служители Триады имели нечеловеческое происхождение. Хозяин забрал всех трех одаренных сына Тьмы в свой замок, стоящий на скале в Зловещих горах, вблизи северной части Эраланского леса, и там воспитанием и обучением новых магов занялась прислуга. Было это в то время, когда Мерлин III, король Лоррингандера, готовился к свадьбе с возлюбленной Каролиной. С появлением молодых колдунов, составлявших вместе Триаду, Хозяин почувствовал облегчение и желание жить в мире людей дальше.

— Орден Волка, Персиваль и Мартина.

При этих словах Хозяина поднялись на ноги два черных волшебника — Персиваль и Мартина были неразлучны. Они оба пришли в Срединные Земли неизвестно откуда чуть больше века назад, когда Орден Волка, казалось, вымер, и вся подчиняющаяся этому ордену нечисть, вампиры и оборотни, распоясалась, не имея над собой контроля несколько десятилетий. Темно-рыжие волосы Мартины отливали медью, волосы Персиваля были серы, как пепел. Они оба имели несколько дикий вид, возможно из-за их хищных каре-желтых глаз, одежды с множеством застежек, плотно облегающей их стройные, крепкие тела и свободного нрава. Они могли перевоплощаться в волков, и часто не возвращались в человеческие обличья днями и неделями, наслаждаясь свободой и покоем одиноких хищников. В своем старинном готическом замке на побережье северного океана они сыграли свадьбу; торжественная мрачная церемония была достойна ночного мира вампиров и веровольфов, для которых Мартина и Персиваль были повелителями.

— Орден Паука, Райнер, Дамиан, Гильберт, Изидор и Марселлет.

Верховный маг Райнер был старейшим магом Ордена Паука, он родился в семье простых волшебников в начале II войны Света и Тьмы. Он выглядел как мужчина средних лет, с седыми висками. Райнер любил жить среди людей, любил женщин и роскошь во всем — в одежде, украшениях, убранстве его особняка. Дамиан, темноволосый и молчаливый маг, бывший младше его на век, всегда сопровождал Райнера. Гильберт и Изидор, оба человеческого происхождения, были старше Мерлина IV всего на полсотни лет и выглядели оба молодыми темноволосыми красавцами. Марселлет была очень красивой, соблазнительной ведьмой — женственная фигура с выразительными изгибами, как у гитары, длинные, цвета воронова крыла волосы, всегда собранные в высокую пышную прическу, яркие обведенные черным глаза, белоснежная кожа. Она была похожа на пантеру. Никто не знал о происхождении Марселлет, да и она уже сама забыла о том. Она жила в Срединных Землях около восьми человеческих жизней, и ей все время было мало — она хотела получать как можно больше удовольствий от жизни; человеческие радости и развлечения привлекали ее необычайно.

— Орден Дракона, Мерлин и Каурантина.

Мерлин боковым зрением видел Каурантину. Она прибыла на собрание чуть не самой последней. Ему было очень интересно, где она была. Все время на поляне он держал на ней свое внимание, своим сознанием, всеми силами стараясь, чтобы этого никто не заметил. Мерлин слыл за красавца при дворе в Лоррингандере, однако он не придавал этому значения, большая часть его сознания была занята мыслями о власти.

— Орден Змеи, Сигманд, Шеврон, Гильфен, Амирхан, Бернхард, Бардолф, Кенельм, Камден.

Орден Змеи был самым многочисленным из четырех орденов темной магии. Большинство волшебников этого ордена выжили во время II войны Света и Тьмы, и только Амирхан и Гильфен были молоды — Гильфен появился во время отлива на Южном море сто двадцать лет назад прекрасным зеленоглазым юношей, и сам нашел черных колдунов ордена; Амирхан же был сыном Бернхарда, единственного сильного волшебника, у которого были дети, за исключением Мерлина IV. Бернхард не ожидал рождения сына, когда несколько десятилетий назад обманом завладел черноокой и черноволосой женщиной из южного народа. Вероятно, это было связано с тем, что Бернхард сам был рожден женщиной, и в нем было сильно человеческое начало. Остальные же маги Ордена Змеи пришли с Темной стороны и были старше всех прочих черных волшебников, кроме Хозяина. Они все имели весьма мрачный и угрюмый вид, возраст читался в их лицах и фигурах.

— Смарагд. Жрец пантоломейского народа, — Хозяин вперил черные глаза в единственную фигуру, оставшуюся на коленях, — сегодня ты будешь нашим гостем.

Жрец пантоломейских змеелюдей, порождений Тьмы, выпрямился и откинул семипалой рукой капюшон. Под капюшоном была голова змеечеловека — лысая, покрытая багряной чешуей, без губ, без век. Вместо носа были две узкие продолговатые щели, а глаза были в точности как у настоящей змеи, только располагались на лице как у человека.

— Какие же вести ты принес нам, маган? — змеелюдей черные волшебники называли маганами, — ты проделал такой долгий путь с Темной стороны, из самой Пантоломеи.

— Хозяин… — прошипел Смарагд, снова низко кланяясь, — я один из немногих среди нашего народа, кто умеет колдовать, поэтому я стал жрецом…

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, и что хочешь сказать, — ледяным тоном произнес Хозяин, — не болтай тут много. Ты хочешь рассказать нам о проклятье Аримана.

Смарагд вздрогнул и кивнул.

— Когда выстроятся звезды седьмой галактики змеиным парадом, — зловещим голосом произнес он, — и на небосклоне засияет звезда Аримана, придет посланник Мрака в Срединные Земли, и возвестит о конце эпох.

* * *

Клерви проснулся рано утром в холодном поту. Он резко сел на кровати. Только что ему приснился кошмарный сон, и причем такой явственный, словно бы он был там в действительности. Во сне он видел сборище черных магов в лесу Забытого Края. Среди магов был змеечеловек.

При этом воспоминании Клерви передернуло. В его сне змеечеловек снял капюшон, и Клерви видел его голову. Но как такое может быть? Наверное, это был плод его воображения. Клерви никогда в жизни не видел змеелюдей, только слышал, да и то в сказках и легендах. Говорят, что их страна — Пантоломея — находится где-то очень далеко за Зловещими горами, на Темной стороне. В Срединных Земелях не встретишь змеелюдей. Давным-давно были они изгнаны из Срединных Земель, и с тех пор они никого не тревожили; люди почти забыли о них. Пантоломея стала далекой, мифической страной и постепенно ушла в легенды. Сидя за кружкой пива в каком-нибудь трактире, нередко можно услышать невероятную историю о темных созданиях, байку о народе Пантоломеи. Но все это, конечно, выдумки.

Клерви решил не думать о странном сне. Незачем в свободный день портить настроение. Ему часто снились странные сны. Например, однажды ему приснилось, как горные орки напали на торговый эшелон, с которым он собирался отправиться в соседний город (это было еще в годы его бродяжничества). Сон был как наяву, и Клерви все-таки не решился сопровождать этих торговцев. И через несколько недель он узнал, что злосчастный торговый эшелон был разгромлен орками. Спать Клерви больше не хотелось. Он посмотрел в окно — потихоньку занимался рассвет. Он встал, умылся в ванной и решил сходить на городской рынок. Деньги у него были, и его мысли уже крутились вокруг идеи подарка для Лори. Заодно по пути заглянет в один приглянувшийся ему трактир и позавтракает. Было чудесное воскресное утро, и у Клерви поднялось настроение. Он почти совсем забыл о кошмарном сне.

Как только окончательно рассвело, Клерви вышел на улицу. Ярко светило солнце, и снег ослепительно сверкал в его зимних холодных лучах. Воздух был морозным, свежим и удивительно чистым. Словно ночная снежная метель очистила все вокруг, отбелила, а что не смогла смыть, то прикрыла сияющим белоснежным покрывалом. Людей на улицах Половрика еще было немного. Клерви бродил по городу, ожидая, когда откроются торговые лавки. Но вскоре это ему надоело, и он решил прогуляться за город. Постоялый двор, в котором он жил, находился на юго-западной окраине Половрика, и поэтому уже через полчаса Клерви вышел через городские Южные ворота. Сразу за воротами лежал обширный луг. Лютая северная зима уже наступала, и луг был покрыт неглубокими сугробами. Неприветливо, печально выглядит поле в это время года. А зато летом лучшего места для прогулок и пикников не сыскать. Луг во всю цветет; куда ни глянешь — везде яркие благоухающие цветы: сиреневые колокольчики, пушистые васильки, душистый клевер, огненно-красный мак, небесно-голубые незабудки и обыкновенные полевые ромашки. Среди цветов порхают пестрые бабочки; жужжат полосатые пчелы. В лазурном небе парят птицы; больше всего здесь ласточек. Слетается сюда и большое количество соловьев. От их звонких, жизнерадостных песен сердце наполняется радостью; душа рвется взлететь, воспарить над цветущим, полным жизни полем. Осенью луг меняется. Поле желтеет и высыхает. Жизнь покидает его — все звонкоголосые птицы, лившие здесь летом свои прекрасные песни, улетают на юг; мелкие полевые зверьки прячутся в норки на зимовку. И зимой луг становится похожим на бескрайнее белое море, замерзшее и неподвижное. Никакое живое существо не оживит его, не нарушит безмолвную тишину. Люди не любят ходить на луг зимой, и даже дети не прибегают сюда играть в снежки — а ведь лучше места для таких игр во всем Половрике не найти. Суеверные жители Половрика поговаривают, что злые чары, овладевшие заброшенным старинным монастырем неподалеку от Южных ворот города, завладевают и полем в холодное время года. Как бы там ни было, но луг лежит зимой одинокий и заброшенный; сонное оцепенение завладевает им.

Однако сонное настроение не передалось Клерви, напротив, он был бодрым и чувствовал прилив сил. Быстрым шагом он пересек поле по проселочной дороге и вошел в осиновую рощу. От тощих голых осин на снежный ковер ложились узкие голубоватые тени. Рощица была небольшой, и Клерви перебрался через нее за пять минут. Он поднимался на вершину невысокого холма, с которого открывался вид на Зловещие горы и окрестную местность.

Взобравшись на вершину холма, Клерви увидел его родной край, залитый зимним солнцем. На юге вздымались серые громады гор, на западе тоже устремлялись ввысь горные вершины, и вдалеке застилала горизонт черная пелена, будто черные грозовые тучи, — то была Темная сторона. С северной стороны как на ладони лежал Половрик, а за ним вилась лента реки Изенар. Ее воды не замерзали зимой, несмотря на жесткие северные морозы. На востоке, насколько хватало глаз, расстилалась равнина, лишь малая часть необъятных просторов западного края. Покрытую снегом равнину вдоль и поперек бороздили дороги, кое-где виднелись небольшие поселения и деревни. Яркое зимнее солнце слепило глаза, и мешало Клерви осматривать окрестности. Он любил здесь бывать. Он мог часами стоять на вершине холма, кажущимся таким крохотным по сравнению со Зловещими горами, и любоваться величественной красотой гор, строгими и суровыми очертаниями горных цепей, белоснежными пиками высоких вершин.

Стоя на холме, Клерви вдруг заметил внизу на небольшой поляне у подножия холма одну темную фигуру, куда-то спешащую. Клерви стал наблюдать за ней, ему стало интересно: в этих местах редко кто бродил, потому что дорога в Зловещие горы проходила к северу от Половрика. Кроме того, недалеко располагался старый заброшенный монастырь, о котором ходили дурные слухи. Клерви быстро спустился с холма и последовал за фигурой.

Черная ткань развевалась на ходу, фигура была тонкой, изящной и достаточно высокой, скорее всего, женской. Она направлялась прямиком к старинному монастырю, через реденькие рощи. Это испугало Клерви, но он не мог оторвать зачарованного взгляда от загадочной фигуры. Монастырь был оставлен монахами и священнослужителями в годы II войны Света и Тьмы, когда вокруг велись сражения. Черные волшебники использовали постройки монастыря на войне в своих целях, и монахи, считая место оскверненным, не рискнули туда возвращаться. Среди горожан ходили слухи, что в монастыре остались жить черные волшебники, но проверить это никто не стремился.

Старая выложенная булыжником дорожка вывела темную фигуру к аллее перед монастырским зданием, сохранившемся лучше всех — раньше в этом здании была трапезная монахов. С левой стороны здания стоял заброшенный храм, а с правой, за наполовину разрушенным фонтаном, стояли одноэтажные длинные дома, в которых раньше были кельи. Чуть поодаль высилась часовня, в тени которой разместилось кладбище. Мрачный облик имели все монастырские постройки, выполненные в готическом стиле. Все вокруг выглядело заброшенным, однако из трубы в крыше трапезной поднималась струйка дыма.

Этой фигурой была Каурантина. Она прошла через наполовину разрушенные ворота, почувствовав совсем легкое сопротивление — черные волшебники наложили защитные чары на свое жилище, но они не оставили на ней даже царапины. Она чувствовала, что за ней шел человек — но не придала этому никакого значения, — она подумала, что, возможно, это была прислуга волшебников, выставленная для дозора. Ей не было никакого дела до простого смертного. Взмахом руки она отворила настежь тяжелые металлические двери и вошла внутрь просторного зала. Двери за ней со скрипом закрылись, и три старых волшебника в темных мантиях вскочили на ноги в дальнем конце зала у огромного полыхавшего камина, перед которым стоял длинный стол.

— Кто ты? — неприветливым голосом спросил один из них, наставив на нее свой посох. Волшебники были огорошены ее появлением — у простых чародеев в распоряжении были только органы чувств, как и у всех простых смертных людей. Они не могли почувствовать ее приближения. Они жили, как простые смертные люди, старели, женились и рожали детей; для поддержания жизни им была необходима еда и сон. Простым волшебникам для того, чтобы колдовать, всегда были необходимы волшебные посохи, кольца или иные приспособления. Их магические способности были сильно ограничены по сравнению с колдунами высшего уровня, однако своей численностью в Срединных Землях они всегда в разы превышали сильных волшебников.

Каурантина, храня молчание, медленно шагала по ковру, выстилавшему пол зала. Черноволосая, угловатая, бледная девочка-подросток и белокурый юноша в черной мантии, стоявшие у стола, испуганно переводили взгляд с нее на старых магов.

Клерви притаился чуть поодаль от здания, за оградой, следя за происходящим через окно, лишенное створок. Он боялся за незнакомку, осмелившуюся войти в заброшенный монастырь.

— Вы слышали обо мне, — произнес холодный женский голос. Каура откинула отороченный черным мехом капюшон с головы, подходя к столу у камина.

— Волшебница с севера… — полувопросительно, напряженно, с нотками страха спросил один из старых колдунов.

Каурантина рассматривала зал, медленно продвигаясь вперед.

— Это нам сейчас не нужно, — с этими словами она легким движением руки выбила из рук ожидавших магов их посохи. Юноша дрожащими руками достал короткую волшебную палочку и застыл, прижимая ее к себе.

Каура подошла к столу и со вздохом опустилась в одно из деревянных кресел, продолжая осматривать зал. В целом зал был ухожен и чист; здесь было светло и тепло. Над столом висела огромная люстра в виде металлического обруча, по периметру которого крепились подсвечники. Дрова в камине тихонько потрескивали, нарушая тишину. Клерви на улице перестал дышать — он понял, за кем он пошел. На душе у него похолодело.

— Мы не служим никакому ордену, — сказал один из волшебников, глядя на Кауру.

— Я знаю, — голос Каурантины был очень холоден. У Клерви мурашки шли по телу от ее голоса. Но в то же время он не мог оторвать от нее глаз — никогда он видел такой неземной красоты. Словно она была не из живой плоти, словно ее тело было соткано из тысяч бриллиантов. Сверкающие гладкие длинные волосы, идеальная белоснежная кожа, яркие выразительные губы и опушенные длинными черными ресницами глаза — невыразимо прекрасные глаза, словно вобравшие в себя свет небесной звезды. Она была еще более прекрасна, чем он видел ее во сне.

— Наступает время перемен, — проговорила Каурантина, — С Темной стороны прибыл посланец. Он принес весть — скоро свершится проклятье Аримана.

— Проклятье одного из магов древности? — переспросил один из волшебников.

Каура обратила на него немигающий пристальный взгляд, пронзающий насквозь. Волшебник замер под этим взглядом.

— Ариман — основатель Ордена Змеи, — шепотом проговорил юноша.

Каура криво улыбнулась, взглянув на молодого черного волшебника, и расслабленно откинула голову назад, на спинку кресла. Щеки юноши покраснели, но он не опустил взгляд, напряженно наблюдая за Каурой.

— Сигманд начал собирать волшебников своего ордена и всех своих сторонников. Хозяин доверяет ему, — сказала Каура, помолчав, — вы должны сделать свой выбор.

— Госпожа, мы…

— Остаться в стороне не получится, — перебила Каура, — Противостояние сил коснется всех. Грядут большие перемены.

Клерви не хотел слушать дальше; ему было страшно. Он вдруг опомнился и осознал, в каком опасном положении находился. Этой незнакомке в черном плаще явно не нужна была его помощь. Как мог он так неосмотрительно приблизиться к этому опасному месту, к черным волшебникам. Медленно и осторожно он выбрался на дорожку, ведшую к монастырю, а дальше пустился уже бегом назад в город. Солнце светило все так же ярко, снег все так же сиял в его лучах, но теперь это уже не радовало Клерви.