Время читать заклятье

Екатерина Савина

Третий – лишний. Особенно, если первые два – криминальные авторитеты, которые, по уговору между собой, разделили сферы влияния. Но кто-то смешал им все карты. Неизвестный, на свою беду, оказывается личным врагом экстрасенса Ольги Калиновой. Для нее этот поединок идет не только в обыденной реальности, но и в астральных сферах…

Глава 3

— А мы тебя уже полчаса тут ждем! — радостно закричал Васик, когда я вышла из здания.

— Я целый час отстутствовала, — заметила я.

— Ага, — подтвердил Васик, — мы полчаса покатались, а потом снова сюда подъехали. Я как знал, что ты скоро освободишься! Садись!

Я уселась на сиденье рядом с водительским. Васик плюхнулся следом и с грохотом захлопнул дверцу со своей стороны — видно, он уже вполне освоился в своем новом автомобиле и относился к нему не так трепетно, как, скажем, час назад. Быстро он привык…

— Знаешь, Оль, — подала голос с заднего сиденья Даша, — а Васик все-таки выпил…

— Ну уж и выпил, — немедленно отреагировал Васик и шумно икнул, — так… губы помазал…

— Правильно, — сказала я, — теперь понятно…

— Что — понятно? — спросил Васик.

— Два часа назад ты на свою машину дыхнуть боялся, а теперь дверью грохочешь так, что крыша едва не обваливается, — объяснила я.

— Ничего подобного! — горячо возразил Васик и снова икнул. — Выпил я для того… Ну, чтобы чувства меня так не распирали. Короче, от радости выпил. А что — менты меня сегодня целый день не останавливали, значит и дальше останавливать не будут… Тенденция! — после небольшой паузы изрек Васик.

— Ну-ну, — снисходительно отозвалась Даша. Видно, ей, как и мне, кстати, логика Васика показалась сомнительной.

А вот Васик…

Васик хмыкнул и повернул ключи в замке зажигания… Через полчаса мы неторопливо катили по вечерним улицам Москвы, то и дело застревая в пробках и на светофорах.

— Нет, — сказал заметно поскучневший от такой езды Васик, — это не дело. Совсем не дело. Так никогда не ощутишь… как это… биение жизни. А в такой тачке, как моя, мне только и хочется, что — ощущать биение жизни.

— И что ты предлагаешь? — спросила я. — Час пик, все дороги забиты под завязку. Неужели у твоего чудо-автомобиля есть функция перемещения в безвоздушном пространстве?

— Нет, — признался Васик, — но попрошу не забывать, что я прирожденный водитель. Сейчас вы увидите фигуры высшего пилотажа, я буду…

— Не надо! — попросила Даша. — Тише едешь — дальше будешь… Васик, не надо никаких фигур, пожалуйста. Я лично никуда не спешу.

— Ольга спешит, — сказал Васик, поглядев на меня.

— Я не спешу, — заверила я — снова, словно черная пелена на миг застила мне взгляд, а в голове загудели тяжелые колокола, будто предупреждая о чем-то… Мне показалось, что на мгновение чудо-автомобиль Васика превратился в средневековую камеру пыток. Все это накатило на меня настолько неожиданно, что я едва не крикнула Васику — едва не попросила его немедленно остановить машину и высадить меня.

— Ты же сама говорила пять минут назад, что тебе скорее нужно домой — работать над какими-то там документами, — напомнил Васик.

— Полчаса ничего не решат, — с трудом выговорила я, — и вообще — если ты, Васик, собираешься опять фигурировать, то я лучше не метро поеду. Да… На метро…

— Никакого метро! — ухарски воскликнул Васик. — Сейчас вы увидите, как…

Он недоговорил. Он вдруг резко крутанул руль и проскочил в небольшой прогал в соседнем ряду машин — и выбрался на тротуар.

— Васик! — взвигнула Даша.

— Василий! — вскрикнула и я. — Останови, я выйду!

— Спокойно! — заорал Васик, сворачивая с тротуара в какой-то двор. — Этот район я знаю, как свои… пять пальцев. Если дворами пробираться, то в сто раз быстрее доедем, чем по проезжей части. Вы уж на меня положитесь… А там еще и парк впереди, можно будет прямо по аллейкам… По аллейкам ведь машины не ездят…

— Зато там пешеходы ходят! — закричала Даша. — Еще не хватало, чтобы ты задавил кого-нибудь. Останови немедленно машину!

Васик ничего не это не ответил. Он был занят тем, что выравнивал машину, пытаясь пересечь двор, куда мы заехали, и не задеть при этом ни старух, гуськом плетущихся по тропинке, ни мусорные баки, громоздившиеся чуть ли не в самом центре двора.

Когда ему это удалось, и мы вылетели на какой-то бульвар, едва не зацепив передним бамперов лавочку, он шумно выдохнул, как водолаз, после подъема из водной стихии и, оскалившись, крутанул руль вправо.

Меня швырнуло на дверцу, Даша вскрикнула на заднем сиденье, а Васик расхохотался.

— А вы боялись! — закричал он. — Еще два поворота — и мы в парке! Эх, мусоров бы по пути не встретить…

С этими словами он снова крутанул руль, одновременно выворачивая голову, чтобы посмотреть, что располагается у него сбоку и тут наш автомобиль основательно тряхнуло — мягкое кресло подбросило меня вверх — так, что я довольно сильно ударилась головой о потолок машины. Завизжали тормоза и все стихло. Мы остановились. Кажется, от удара головой я на мгновение потеряла сознание, потому что действительность обрела свои истинные очертания только спустя несколько секунд после нашей вынужденной остановки.

Я осторожно покачала головой — мир на несколько секунд потускнел и съежился до полного неузнавания.

— Господи… — услышала я Дашин шепот, — что это было? Неужели мы в живых остались?

Васик вполголоса выматерился и заглушил мотор. Потом посмотрел налево. Я тоже посмотрела туда, куда он повернул голову и поняла, что случилось — когда Васик выруливал с бульвара, намереваясь пересечь проезжую часть, то не заметил, что по этой самой проезжей части двигался большой красный джип. Водитель джипа тоже не успел среагировать и боднул тупым рылом своей машины Васикову красавицу в бок.

«Хорошо еще, — подумала я, — что джип двигался не так быстро… А то — исход мог бы быть печальным… Летальным мог бы быть исход… Не обмануло меня предчувствие, все-таки…»

— Что? — переспросила Даша, и я поняла, что эти свои мысли незаметно для себя произнесла вслух.

— Между прочим, — странным голосом проговорил Васик, посмотрев на меня, — исход и сейчас может быть летальным. вы посмотрите, какие рожи из этого джипа выбираются…

Я посмотрела, и моя голова, едва не расколовшаяся от сильного удара о потолок машины, загудела еще сильнее. Из джипа, столкнувшегося в Васиковой машиной, один за другим вылезли три кавказских богатыря, каждый из которых был больше Васика по — меньшей мере — раза в три.

Один из кавказцев остановился у разбитого бампера машины, злобно сплюнул и заголосил неожиданно тонким для своей комплекции голоском какие-то непонятные слова, в некоторых из которых, впрочем, довольно довольно легко было узнать исконно русские матерные корни…

Двое кавказцев двинулись к нам. На одном из них красовалась высокая папаха, а голова другого была брита наголо.

— Мама, — сказал Васик и сглотнул.

— Выходи, — сказала ему Даша, — никуда теперь не денешься. Только не хами им, пожалуйста… Скажи, что виноват, извинись и пообещай все-все расходы им оплатить. Не зли их… А то такие гориллы еще и убьют, пожалуй. Улочка здесь тихая, бульвар рядом, никого вокруг нет…

— Даже ментов, — сдавленным голосом проговорил Васик, — вот, когда не нужно, они тут как тут. А как появиться вовремя на месте происшествия, так их нет… Не собираюсь я этим чуркам хамит… Я их боюсь.

Васик выбрался из машины и развел руками, очевидно, показывая, как ему жаль, что все так получилось.

— Братаны! — проникновенно заговорил он. — Как мне жаль, что все так получилось…

Кавказцы некоторое время молчали, очевидно, соотносили шикарную автомашину и нелепую долговязую фигуру длинноволосого Васика.

— Так не делают, братан, — довольно нейтральным тоном проговорил один из кавказцев.

Наверное, дети гор все-таки решили, что такие чудо-автомобили их владельцам просто так не достаются, и Васик, хоть и выглядит — по их понятиям — странно, но он, скорее всего, чего-то стоит — по их понятиям — или крыша у него есть нормальная или…

— Конечно, не делают, — обрадованный тем, что его не пристрелили на месте, сказал Васик, — понимаете, такая херня вышла — жабанул я водяры немножко, а потом вот… — он обернулся и указал на меня, — девушку повез домой — она опаздывала, ну и…

Один из кавказцев — тот, что был в папахе — провел ладонью по своим гладким усам и отошел к джипу. Второй укоризненно посмотрел на Васика и промолвил:

— Ментов вызывать не будем, конечно?

— Да как можно! — всплеснул руками Васик.

— Сами будем разбираться? — спросил еще кавказец.

Васик стоял вполоборота ко мне — и по выражению его лица было прекрасно видно, как не понравилось ему слово «разбираться».

— А чего там разбираться-то? — пожал плечами Васик. — Давай посчитаем, сколько я тебе должен и разбежимся. Делов-то…

Кавказец с минуту, примерно, внимательно смотрел на Васика, а потом вдруг весело рассмеялся, широко разинув белозубую пасть. Он обернулся к своему соотечественнику — тому, что был в папахе — и что-то прокричал на никому не понятном языке.

Кавказец в папахе, судя по всему, был в этой тройке главным. Нахмурившись, он тоже довольно долго изучал тосковавшего под пронзительными взглядами горцев Васика, потом усмехнулся и утвердительно кивнул.

— А знаешь, что они сейчас сделали? — проговорила вдруг Даша.

Я даже вздрогнула от неожиданности.

— О чем ты?

— Я о хачиках, — пояснила Даша, — вначале, когда Васик только вылез из своей машины, они колебались — не знали, как вести разговор — проще говоря — на чем строить базар. А когда Васик сам заговорил о том, что все оплатит, они все поняли…

— Что — поняли? — я все никак не могла уяснить, о чем говорит мне Даша.

— Ну… определили социальный статус Васика, — сказала Даша. — Обыкновенные люди, которых можно раскрутить на бабки, на таких тачках, как у Васика, не ездят. Вот кавказцы и опешили сначала… А потом поняли, что Васик — это лучшее, что у них случалось в жизни — сынок богатого папаши. Представляю, сколько они ему назначат… Да еще и машину отберут, пожалуй.

Васик и бритоголовый кавказец отчаянно торговались. Васик размахивал руками, как ветряная мельница и во все горло вдохновенно врал, что всю жизнь живет на одну зарплату в триста рублей, а машину сконструировал его дедушка — известный авиаконструктор и изобретатель парового двигателя Александр Сергеевич Попов.

Кавказцы откровенно покатывались со смеху.

— Это хорошо, что они смеются, — заметила Даша, — значит, конфликт дальше не зайдет… Разойдутся с миром. Послушай, Ольга! — воскликнула она вдруг. — А ты сможешь в случае чего нейтрализовать этих горилл? Ну… используя свои экстрасенсорные способности?

Головная боль, кольцом сдавившая мне голову после удара о потолок машины, совершенно измучила меня. Шишка, которую я нащупала минуту назад, теперь увеличалась по меньшей мере вдвое.

— Вряд ли, — проговорила я, растирая пальцами себе виски, — пощупай, какая у меня на затылке шишка…

— Ого… — проговорила Даша, осторожно дотронувшись пальцем до моей головы, — то есть, ты вообще сейчас не способна ни на какие действия?

— Теоретически способна, — сквозь зубы — чтобы не застонать от боли — проговорила я, — только мне будет очень сложно сконцентрироваться… Но ведь пока ничего сверхординарного не происходит. Стоят, смеются. Торгуются о цене…

— Ну а, если вдруг?.. — тихо спросила Даша.

— Посмотрим, — ответила я и вдруг почувствовала легкую тошноту.

«Ну все, — подумала я, — сотрясение мозга мне обеспечено. Хорошо еще, если легкое… Спасибо Васику… Как мне сегодня работать, если голова прямо-таки раскалывается от боли? Перед глазами круги плывут… Интересно, смогу ли в самом деле использовать свои экстрасенсорные способности в том случае, если кавказцы вдруг сменят милость на гнев и решат, что, например, что в качестве откупа неплохо будет взять в плен меня и Дашу? Увезти в какой-нибудь горный аул и заставить пасти овец…»

Мысль это вспыхнула и угасла в моем сознании, но что-то вдруг неуловимо изменилось вокруг меня…

Городские улицы вытянулись и превратились в зеленые равнины, многоэтажные дома стали еще выше, и скоро я с удивлением заметила, что не дома это вовсе а высоченные горы, с вершинами покрытыми снегом.

В открытые окна нашей машины пахнуло свежестью, запахами каких-то трав. И, если я не ослышалась, издалека донеслось овечье блеянье…

«Все, — мелькнуло у меня в голове, — приехали… У меня галлюцинации — явно вызванные черепно-мозговой травмой… Спасибо Васику за…»

Додумать эту мысль я не успела, потому что позади меня раздался испуганный вскрик и, обернувшись, я убедилась, что — во-первых — я до сих пор сижу в машине Васика, а во-вторых, на заднем сиденья находится Даша.

— Ольга! — вскрикнула Даша. — Что это такое вокруг?.. Куда мы попали?.. Это Кавказ? Нас похитили?

— Пока нет, — сказала я, — просто это… это…

— Что?

— Погоди, погоди…

Я попыталась сконцентрироваться и изменить окружающий меня пейзаж — несколько минут полнейшего напряжения всех моих сил привели только к тому, что горы отодвинулись еще дальше, а на горизонте показалась широко раскинувшаяся по зеленой равнине отара овец — теперь блеянье слышалось отчетливо, собаки еще лаяли…

— Оля! — закричала Даша. — Что происходит? Объясни мне — это ты делаешь?

«Спокойно, Ольга, спокойно, — беззвучно проговорила я, — сейчас ты успокоишься и галлюцинация прекратится сама собой…»

— Черта с два! — закричал внутри меня непонятно откуда появившийся голос. — Ты же не можешь управлять своими галлюцинациями — попытка выбраться отсюда привела лишь к пространственному перемещению внутри самой галлюцинации…

«Это так, — отвечала я сама себе, — но что — черт возьми — все-таки происходит?»

— Неужели непонятно? — усмехнулся тот же голос. — То, что люди, получившие серьезную черепно-мозговую травму, могут страдать галлюцинациями — факт общеизвестный. Но то — обыкновенные люди…

«Господи, — в ужасе подумала я, — моя галлюцинация — не совсем галлюцинация. Если я затащила в нее и Дашу, которая, кажется, головой не ударялось… это означает только одно — мое сознание, вооруженное исключительными экстрасенсорными способностями, получило основательную встряску и теперь выкидывает такие штуки… Самое страшное — это то, что у меня нет никакого контроля за моими галлюцинациями…»

— Ольга! — снова позвала меня Даша. — Мне страшно! Куда мы попали? Где Васик?

Я хотела ответить ей, что понятия не имею, где теперь Васик — и даже открыла для этого рот — но вдруг машину, в которой мы сидели, тряхнуло так, будто в нее снова врезался джип, мир вокруг вспыхнул ослепительным солнечным светом, а потом погрузился в кромешный мрак…

Когда я снова открыла глаза, то первое, что увидела — раскрытый до недозволенных человеческой природой пределов рот Васика и изумленные рожи кавказцев — всех троих. Я огляделась и окончательно убедилась в том, что мы с Дашей вернулись обратно — на ту самую улицу, где джип врезался в вылетевший на проезжую часть автомобиль Васика.

— Мамочки… — хрипло пробормотала с заднего сиденья Даша, — все кончилось… Что это было?

— Что это было? — эхом повторил Васик. — Вы… вы куда-то исчезли вместе с машиной. Прямо секунд на десять. А потом вдруг снова появились…

У меня снова закружилась голова. Опасаясь, что на меня свалится очередная галлюцинация, я вылезла из машины на свежий воздух.

Кавказцы, настороженно следящие за каждым моим движением, попятились.

— Ольга… — оглянувшись на них, шепотом позвал Васик, — это твои штучки?

— Д-да… — только и смогла ответить я.

— А почему ты меня с собой не захватила? — прошипел Васик. — Мы бы все вместе исчезли и все…

Несколько секунд я молчала, вдыхая такие привычные городские запахи.

— Не беспокойся, — так же — шепотом — сказала я, — эти дети гор, видно, здорово напугались. Теперь от нас отстанут — это точно.

Кавказцы, пятясь, отошли к своему джипу и принялись вполголоса взволнованно беседовать между собой.

— А что толку-то? — сказал Васик. — Стрелку мы все равно забили. И на бабки они меня поставили такие, что… Два джипа можно за эти бабки купить… Слушай, — помолчав, добавил он, — покажи им еще какую-нибудь фигню, чтобы они напугались окончательно и свалили отсюда на своем покоцанном джипе.

Я стиснула зубы и зажмурилась. На мгновение мне показалось, что на меня стала наваливаться очередная галлюцинация, но… Но это мне только показалось.

— Не стоит, — сказал я, — достаточно.

Кавказцы, наконец, закончили совещаться и стали рассаживаться в джипе.

— Братан! — крикнул кавказец в папахе, почему-то смотря на меня, а не на Васика. — Так договорились? Завтра в десять утра на старом стадионе, так?

— Ага, — растерянно кивнул ему Васик, оборачиваясь.

— Только один приезжай, — подал голос бритоголовый, — мужской разговор будет. Когда джигиты разговаривают, женщины не вмешиваются…

Прежде, чем я успела перевести на него взгляд, он нырнул в машину и поднял стекло.

Джип взревел, развернулся и быстро укатил по дороге в том направлении, куда ехал до столкновения.

Мы одни остались на тихой пустынной улочке возле тенистого бульвара.

— Так, — закурив сигарету, проговорил Васик, — кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?

— Нужно вести машину правильно, — мрачно проговорила я, ощупывая внушительную шишку у себя на голове, — тогда ничего непредвиденного случаться не будет.

— Да нет, — сказал Васик, — я не про аварию. Я про то, что ты сделала… Исчезла куда-то вместе с Дашей и моей машиной.

— Это не я сделала, — вырвалось у меня.

— Как это?! — в один голос воскликнули Васик и Даша.

— А кто тогда? — тут же спросила Даша.

— Кто? — эхом повторил Васик.

Я немного помолчала, собираясь с мыслями, прежде, чем ответить.

— Долго объяснять, — сказала я, — поехали скорее домой ко мне. Ужасно голова болит.

— Не скорее! — крикнула Даша испуганно. — Помедленнее поехали!

Васик качнул головой и, стрельнув недокуренной сигаретой в сторону, сел за руль.

Несколько минут мы ехали в полном молчании. Я слышала, как дребезжала разбитая задняя дверца с левой стороны.

— Слушай, — спросил вдруг Васик, — а если вас с Дашей не было здесь… Где вы были?

— Не знаю, — честно сказала я.

— Наверное, на Кавказе, — сказала Даша, — пейзаж больно характерный.

— Дела-а… — протянул Васик, — ничего не понимаю…

* * *

Двое оживленно разговаривали в несущемся по проезжей части джипе с помятым передним бампером.

— Надо было сразу валить оттуда! — в который раз закричал Гиви и ожесточенно поскреб бритую наголо голову.

— Вот и я говорю! — поддержал его огромный детина водитель неожиданно тонким для своей чудовищной комплекции голосом. — У меня чуть прямая кишка не выпала от страха, когда я увидел, что тачка исчезла…

— Растворилась в воздухе! — подтвердил Гиви, помотав голой головой. — А потом опять появилась!

— Вы меня знаете! — верещал водитель. — Я на любую разборку пойду без страха, я на мокруху пойду без страха — как настоящий мужчина… Но такие фокусы меня выводят из себя… Не-ет… Не надо было с ними стрелку забивать.

— Теперь ехать придется, — вздохнул Гиви, — за базар надо отвечать. Если не поедем на стрелу, нас уважать перестанут… Я вот что думаю! — заговорил он быстрее. — Как поедем на стрелку — надо будет взять братвы — человек двадцать — и распихать их по сиденьям на стадионе. Каждому дать по гранатомету. Как только тот волосатый на своей тачане появится — пусть каждый по разу выстрелит… И все. И тогда эта странная тачка исчезнет навсегда. И больше никогда не появится… Правильно, я говорю, Армен.

Молчавший на заднем сиденье Армен, поправил на голову свою высокую папаху и медленно выговорил:

— Нет, Гиви, не правильно…

— Почему? — недоуменно спросил Гиви.

— Потому что так мочить — без базара — только беспредельщики могут. А мы разве беспредельщики?

— Нет, — ответил Гиви, — но все же…

— Мы пол-Москвы держим, — не дав ему продолжить, снова заговорил Армен, — и если мы не будем соблюдать законы, что тогда начнется? Весь этот поганый город через неделю взлетит на воздух. Каждая вшивая тварь, которая волыну в кармане таскает, каждый паршивый шакал будет думать, что ему можно все и что законы соблюдать не нужно…

— Да нет, Армен, — не унимался бритоголовый Гиви, — я к тому говорю, что…

— Не спеши, — снова перебил его Армен, — с гранатометами-то мы всегда успеем… А вот нам бы узнать, кто они такие на самом деле. И как научились таким фокусам. А если и нам можно будет научиться?

Гиви минуту молчал, а потом оглушительно расхохотался.

— А-а! Правильно говоришь, Армен! Умнее тебя еще не было джигита! Да! Да! Надо волосатого за горло взять и тряхнуть посильнее! Он все и расскажет. А когда мы научимся быть невидимками… Ух!

Не находя слов для выражения своих чувств, Гиви потряс в воздухе кулаком — размером с средних размеров арбуз.

— Да, — просто сказал Армен и снова замолчал.

Гиви снова завел разговор с водителем, который принялся доказывать ему, что вариант с гранатометами не так уж плох, и что лучше было бы все непонятное и потенциально опасное уничтожать не глядя. Не рисковать, так сказать.

А Армен думал о том самом недавнем разговоре со Славиком.

Конец ознакомительного фрагмента.