Чужая дочь

Екатерина Серебрякова, 2023

– Ты не моя дочь. У тебя сутки, чтобы исчезнуть из моей жизни. Все думали, что я ничего не стою без своего влиятельного и обеспеченного отца. Как бы ни так… Я докажу, что могу добиться всего без него. А поможет мне в этом… сын его главного конкурента? Несколько лет назад нам пророчили удачный брак, а сейчас он не верит ни единому моему слову. К чему приведет это противостояние?

Глава 4

— Мне показалось, что у вас натянутые отношения с этой Зориной, — едва слышно произнесла я, когда рабочий инструктаж был закончен.

Ян Валерьевич откинулся на спинку офисного кресла и шумно выпустил воздух из легких, буквально опустошив их. Я смотрела на него, но не ловила на себе ответного взгляда, потому как глаза у мужчины были совершенно пустые.

— Папа с ней счастлив, остальное меня волновать не должно.

— Они вместе?! — на эмоциях воскликнула я, но тут же опомнилась. — Простите. От Риммы нахваталась видимо…

— Да всё в порядке, — уголки губ мужчины едва дрогнули. — Она была нашим пиарщиком. Большой профессионал своего дела. Пиарила не только фирму, но и себя в глазах моего отца. За полгода сумела перебраться в его дом.

— Она создает приятное впечатление.

— Властная тётка с замашками стервы. Да и старше отца на четыре года.

— Ого, — в тот момент я зауважала Ирину Константиновну еще сильнее. — Я так и не поняла, зачем им сотрудник для рекламной кампании. Можно найти хорошенькую модель и сказать, что она главный разработчик.

— Угу, а потом эта хорошенькая модель на презентации будет смеяться со слова «фича». Нет, есть что-то в их мысли, — мужчина нервно постучал колпачком ручки по столу, как будто обдумывая перспективы. — Но ты можешь послать эту затею далеко и надолго, никто принуждать не будет.

— Если честно, я не планировала сниматься ни в каких рекламных кампаниях. Я вообще съемки не люблю.

Григорьев замолчал, он что-то обмозговывал, но не торопился делиться мыслями со мной. Чему я была расстроена.

Хоть в мои планы и не входило становиться моделью, однозначно «нет» говорить я почему-то тоже не хотела. Кто знает, какие условия мне готовы предложить? От пары фотосессий от меня не убудет, а деньги сейчас ой как нужны.

— О нас заговорят, если твое лицо появится в рекламе. Но заговорят и о продукте твоего отца. Делать рекламу ему за свой счет… Ты была бы хорошим козырем. Прости за формулировку.

Я понимающе кивнула и только отмахнулась. Ничего криминального в словах мужчины не было. Я и сама понимала, что на эту роль рассматривают меня не из-за особенных навыков или красивого личика, а из-за громкой фамилии.

— Мне… мне сейчас не помешают деньги, — осторожно произнесла я. — Это правда. Поэтому я не спешу отказываться. Не бедствую, конечно, поэтому слепо соглашаться не стану, но вообще…

— Юмашев выгнал без копейки на кармане?

Я пожала плечами и на мгновение затихла. Тема была не самой приятной, и глаза все еще начинало щипать от слез, хотя казалось, что обиду я уже пережила. Обсуждать свои переживания с едва знакомым человеком ничуть не хотелось, но я почему-то заговорила.

— Отец не дал ничего. У меня были свои накопления. Откладывала с подарков, карманных расходов. Так что по миру не пошла, но моих запасов надолго все равно не хватит.

— Тогда обсудим условия?

Мы одновременно подняли друг на друга взгляды, едва заметно улыбнулись и кивнули.

Пока шли до переговорной, сердце стучало бешено, едва не выпрыгивая из груди. Конечно, мне было страшно и волнительно, но при этом и интерес возрос до небес. Я уже успела нафантазировать себе как снимаюсь в свете прожекторов, вижу свое лицо на всех билбордах, а на улице ко мне подходят за автографом.

Эти мысли вызывали пока что только улыбку. Я понимала, что реальность будет значительно отличаться от ожидания, но все равно была готова рискнуть. Хотя бы чтобы обзавестись деньгами.

В просторном светлом помещении за большим столом в полуметре друг от друга сидели Зорина и Григорьев старший. Они о чем-то мило ворковали, когда мы зашли, но стоило Яну Валерьевичу демонстративно прочистить горло, как они отшатнулись друг от друга на приемлемое расстояние.

— Пришли вдвоем… Хороший знак.

— Соля, насколько понимаю, ты готова рассмотреть предложение? Ничего, если я на «ты»?

— Конечно, ничего, Валерий Иванович, — смущенно улыбнулась я и заправила волосы за уши. — У меня нет навыков модели, но я быстро учусь и готова пробовать. Единственное, я бы не хотела, чтобы это мешало работе. Ну и реклама не должна быть основана на моей фамилии.

— Это даже не обсуждается, — дал согласие мужчина. — Ирина Константиновна, тогда изложите в общих чертах нашу задумку?

Женщина лучезарно улыбнулась и поднялась со своего места, чтобы посвятить нас с Яном Валерьевичем в тонкости рекламной кампании, придуманной незадолго до выхода на рынок программного обеспечения.

Если коротко, то компания занималась разработкой программного кода для медицинского оборудования. Ориентир был на частные клиники, которые использовали в своей практике современное и дорогое оборудование, требующее внедрения новых технологий.

В рекламных роликах и фотосессиях я должна была играть саму себя — девушку, которая была еще студенткой, но уже работала над разработкой такого серьезного продукта.

Такой ход позволял не только рассказать о том, что мы делаем, но и показать, что к работе привлекаются молодые и талантливые умы.

— Будет три рекламных ролика, несколько съемок, ближе к зиме само собой презентации, деловые ужины. Не так уж и пыльно.

— Вам не кажется это скучным? — Ян Валерьевич смотрел на открытый слайд презентации и явно не был доволен тем, что будет происходить с его проектом.

— Мы должны заинтересовать серьезных людей нашей разработкой, а не продать детский конструктор в пятисекундной рекламе на России Один между серией мелодрамы и выпуском новостей.

— Звучит интересно, — вклинилась я в разговор. — Мне кажется, хороший ход сделать акцент на том, что компания дает возможности молодым специалистам.

— Поснимаем тебя в стенах института, в какой-нибудь частной клинике, — Зорина накидывала варианты и фиксировала все на экране планшета. — Контракт будет примерно на такую сумму.

Когда женщина развернула планшет экраном ко мне, я округлила глаза и на всякий случай трижды пересчитала нули в цифре.

Конечно, я была рада такому предложению, оно бы сильно выровняло мое финансовое состояние. Однако в тот же момент внутри что-то больно кольнуло.

Подписав бумаги о работе в фирме, такую сумму я заработаю чуть меньше, чем за год. А здесь пара съемок, несколько презентаций — и вот у тебя на карте уже приличная цифра.

— На данный момент меня все устраивает.

— Вот и отлично, — Валерий Иванович облегченно выдохнул и даже улыбнулся. — А ты говорил, что у тебя в офисе моделей нет. Вон как быстро нашли!

— Повезло, — кивнул мужчина.

— Ян, забываю спросить. Как у тебя дела с Ликой?

Зорина совершенно невинно подняла взгляд на моего начальника, и впервые с момента нашей встречи я увидела ее истинное лицо и дьявольский огонь в глазах. Как будто она нарочно зарадала этот вопрос, наперед зная реакцию.

— Во-первых, Ирина Константиновна, не задавайте на работе вопросы личного характера. А, во-вторых, думаю, Вы прекрасно знаете, что с Вашей племянницей у меня отношения закончены.

Я едва удержалась, чтобы не округлить глаза от удивления. Так значит Ян Валерьевич состоял в отношениях с дочерью новой женщины своего отца?

Впрочем, ничуть не удивлена. Та расфуфыренная кукла, которая уговаривала мужчину не ехать в больницу, была точь-в-точь похожа на свою тетю что характером, что внешностью.

— Конечно, знаю. А вот что случилось, не знаю. Девочка никому ничего не говорит.

— А это уже не мои проблемы, — мужчина поднялся с места и учтиво кивнул присутствующим. — Теперь прошу прощения, но мне пора.

Следующей переговорную покинула Ирина Константиновна, сославшись на входящий рабочий звонок. Я тоже засобиралась, делать мне здесь было больше нечего. Однако Григорьев старший остановил меня.

— Ян рассказал мне о ваших с отцом разногласиях.

— Разногласия — не совсем точное слово, — сказала я с грустной улыбкой. — Вы не подумайте, что это всё нарочно: тест на отцовство, Ваша компания. Нет. Я знаю, что Вы главный конкурент моего отца, но мне просто нужна была работа в первую очередь.

— Я тебе верю, — быстро согласился мужчина и на минуту затих.

Он был погружен в собственные мысли и не смотрел на меня. Но почему-то я не спешила уходить, как будто ожидала, что он скажет что-то еще.

— Знаешь, я будто бы даже удивился. Нет в том смысле… Ты не похожа на своего отца, — наконец Валерий Иванович поднял взгляд на меня. — Я хорошо знал Надю. Ты вся в нее. Тактичная, умная, целеустремленная. А от Юмашева в тебе ровным счетом ничего.

— Он воспитал меня, — я пожала плечами.

— Не спорю. Но мне ли не знать, сколько времени занятые отцы уделяют своим детям? — с какой-то грустью мужчина посмотрел в сторону опен спейса, где в нескольких метрах от нас находился кабинет его сына. — Ты замечательная девушка, Соля. Смогла вырасти сильной, независимой, способной. Отец должен был гордиться, что имеет счастье называть тебя своей дочерью.

От боли и обиды я сильно прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться, и опустила взгляд в пол.

Такие слова мне всегда хотелось слышать от своего отца, но никак не от постороннего человека. Конечно, я была благодарна Валерию Ивановичу за признание и поддержку, но цены она для меня не имела никакой.

— В общем, Соль, если нужна будет какая-то помощь — финансы, поддержка, связи — что угодно, ты всегда можешь ко мне обратиться. Я помогу, чем смогу.

— Я Вам очень признательно, правда, — сказала, поднимая слегка влажные глаза. — Но у меня все в порядке. Я справляюсь.

— И обязательно справишься, я в этом не сомневаюсь. Идем. Уже успела познакомиться с офисом?

Валерий Иванович по-отечески положил руку мне за спину и открыл дверь переговорной, параллельно рассказывая о своем детище в виде уютного офиса.