Метод Даниша. Часть 1

Елена Александровна Куянцева, 2021

Действие романа происходит в будущем и прошлом. События, которые когда-то произойдут и уже были три века назад, удивительным образом переплетаются друг с другом. Времена меняются, но остаются вечными некоторые проблемы: любовь, воспитание молодого поколения, отношения между людьми в семье и обществе.

Глава 6

О любви и море

Шел третий день отдыха в Крыму по бюджетному сценарию, предложенному Лилией. Если честно, таким способом я последний раз отдыхал, будучи младым неудачником в любви и карьере, лет 20 назад. У меня не было ни девушки, ни денег, но очень хотелось и того, и другого, и отдохнуть на берегу Черного моря. И тогда я решился отдохнуть в Алуште: снимал комнатушку у какой-то бабульки-божий одуванчик недалеко от моря (всего-то 40 минут ходьбы), искал бесплатные пляжи, покупал пирожки по скидке. Сегодня я мог бы позволить себе отдых на очень престижных курортах, но я решил уступить настойчивым просьбам моей прекрасной дамы сердца, совершив таким образом интересное жизненное обрамление — я снова в Крыму, я снова ищу бесплатный пляж, снимаю комнату на 2-м этаже с удобствами уровня «имеется в наличии санузел и слава Богу», но у меня есть и женщина, и деньги, и даже собака-друг человека, и в добавок что-то вроде пасынка — юноши, жующего вареную кукурузу на шумном берегу, что-то неустанно крапающего в своем стареньком утеле. Новый я ему так и не подарил пока. В день знакомства не сложилось, потом не было случая, но недавно я узнал, что 31 августа у Мефодия день рождения, вот и славно, и не надо ломать голову над тем, что подарить этому странному юному созданию.

Лилия попыталась вести независимую финансовую политику в том смысле, что все расходы делила на три части и честно пыталась платить за себя и сына. Конечно, я очень приветствовал такую отчаянную честность, но по-человечески мальчишку было жалко. Лилию я мог угостить ужином в ресторане. Мефодий же при этом с мамиными финансами был бы обречен дальше жевать кукурузку на берегу моря, с завистью наблюдая за орущими на аттракционах отдыхающими.

— Мефодий, ни в чем себе не отказывай в пределах скромных карманных, — я постарался сказать это как можно беспечнее, как само собой разумеющееся.

Мальчишка посмотрел на меня с тем самым чувством, когда деньги брать нельзя, но очень хочется.

— Я хотел бы сходить с твоей мамой на романтическое рандеву. Согласись, будет несправедливо, если мы будем пить брют и кушать креветки, а ты будешь жевать оставшуюся от завтрака кильку. Прогуляйся. Если есть желание, сходи в кафе, на дискотеку.

Судя по удивленным темно-карим глазам, я сказал что-то непривычное.

— Люциус идет с нами, так что весь вечер твой и на твое же усмотрение. Я перевел деньги в виртсчет Мефодию и ушел с Лилией культурно отдыхать. Я долго думал, брать с собой Люциуса или оставить его шпионить за аскетичным юношей, но решил все же взять своего верного друга с собой, благо в городе было много кафе, куда вход с животными был разрешен.

— Признаться, странно чувствую себя, — улыбнулась Лилия. — Как думаешь, Мет на нас не обиделся?

— Лили, это несерьёзно, — ответил я. — Он же не маленький мальчик, возможно, он будет даже рад побыть вечер самостоятельным взрослым парнем.

— Ты дал ему денег, Сев? — догадалась Лилия.

— Нет, я оставил ему открытые утром консервы, — не удержался я от сарказма. — Конечно, дал. Пусть мальчик отдохнет: сходит в кафе или разомнется на дискотеке.

— Мет не ходит на дискотеки, — возразила Лилия.

— Так тем более, пусть сходит, может, с девушкой какой познакомится или просто подрыгается под музыку.

Лилия что-то хотела возразить опять, но потом поняла, что мне нечем ответить. Теоретически я прав. Юноше через месяц 21 годик исполнится. Совершеннолетие, однако.

— Если ты сильно переживаешь, я могу взломать его профиль и установить слежку. Вот сейчас, например, я вижу, что мой любимый Яшенька зажигает в горячей Испании, на курорте, в ночном клубе. Прекрасно себя чувствует.

Клянусь честью, Люциус, она в душе была со мной согласна. Но принципы, дорогой мой пес.

— Нет, Сев, это вопрос доверия. Как бы я отнеслась к тому, если бы узнала, что Мет следит за мной?

— Да, это было бы некрасиво с его стороны, учитывая, чем мы занимаемся, оставшись наедине, — улыбнулся я. — Но ты сказала, что у Мета нет девушки, значит ничем таким, оставшись без твоего присмотра, он не занимается, а значит, — я хитро улыбнулся, — ничего не будет плохого в том, что мы будем знать, где и что делает Мет.

Укуси меня, Люц, если она мысленно не кивает мне.

— Даже и не подумаю, больше всего на свете она бы хотела установить за ним слежку, как ты за Яшкой, — хмыкнул из-под стола Люциус.

— Я думаю, что Мет наслаждается тишиной, отдыхом и… возможно, пишет стихи, — предположила Лилия.

— А Мет пишет стихи? — я чуть не захохотал, поэтому прикрыл рот салфеткой и сделал вид, что вытираю губы от вкусного, но очень жирного соуса.

— Да, вот одно из стихотворений, что он мне дал почитать, — Лилия полистала свой утел и протянула мне открывшийся файл.

Стихотворение было написано красивейшим почерком Мета, из-за чего я с огорчением ощутил, что чувствую зависть, глядя на стройные ряды старательно выписанных букв.

— Скажу честно, дорогая Лилия, я очень скептично отношусь к поэзии, которую пишет современная младая поросль, но в твоем случае вынужден признать, что мальчик написал неплохое стихотворение, есть образность, рифма не нарушена, но оно не оригинально.

Видя, что Лилия собирается обидеться, я быстро добавил:

— Впрочем, в наше время трудно что-то написать такое, чего ранее не выдавали классики, так что это не проблема. Проблема в другом.

— В чем? — спросила Лилия.

— В том, что Яша пишет стихи!

Лилия засмеялась.

Ага, понимаешь, что это за стихи, дорогая моя леди Музыка!

— И я дам тебе почитать его с позволения сказать лирику, — усмехнулся я.

Я открыл Яшин профиль, залез в записи, быстро нашел папку со стихами.

— Прочти сама, потому что если я начну это читать, боюсь, Люциус умрет под столом от смеха.

— Сев, — с легким упреком сказала Лилия и принялась мысленно читать. О наслаждение — наблюдать за ее выражением лица. Интересно, моя любимая и деликатная Лилия прямо скажет, что это ужас, или будет доносить до меня эту мысль культурно и эвфемизмами?

— Сев, — Лилия огорченно посмотрела на меня, — увы, нет у твоего Яши поэтического таланта.

— Я знаю, но это меня не печалит, более того, я бы удивился, если бы обнаружил, что Яшка что-то дельное пишет, да еще и в рифму.

— Почему ты так легко об этом говоришь? Ты же все равно хотел бы, чтобы Яша был в чем-то талантлив, правда?

— Ах, дорогая Лилия, не пишет он стихи, тоже мне великая потеря для мировой литературы! Он обыкновенный, типичный, глупый, но умеющий наслаждаться жизнью юнец — герой нашего времени, коих много. Вот разве что тараканов в голове у него мало, а те, что есть — мелкие.

*

Приступов давно не было, а здесь воздух был свежий, горный, после питерской сырости он казался особенно приятным и целительным. Так что об астме можно на время забыть вообще. Мет лег на старый диван, служивший ему спальным местом уже третью ночь. Никого нет, можно попробовать расшевелить воспоминания. Их давно уже не было, что вызывало беспокойство и смутную тревогу.

Мет несколько раз глубоко вдохнул, затем не дышал, сколько мог выдержать. Ничего. Пока ничего. Еще несколько раз задерживал дыхание, но ничего необычного не происходило. Было тихо, спокойно, темно, где-то очень далеко слышался звук клубной дискотеки и ночной гомон курортного города. Вскоре Мет задремал.

— Мет дома, он никуда не пошел, — услышал он шепот матери.

— Если честно, я удивлен, мы на курорте, я бы на его месте расслабился и получал удовольствие от жизни, — тихо ответил Всеволод.

— Он и получает, — шепотом ответила Лилия, — и для этого ему не обязательно дрыгаться под дурацкую современную так называемую музыку, это скорее дополнительная нагрузка для него после пережитых стрессов и экзаменов.

— Кому как, — ответил примирительно Всеволод.

Мет испугался, вдруг они захотят предаться любви, а он уже не спит и станет невольным свидетелем дела для двоих. Ему стало неприятно от этой мысли.

Он встал и прошлепал босыми ногами на кухню, попил воды.

Всеволод и Лилия затихли. Мет вернулся, лег на свой диван и мгновенно уснул неожиданно для самого себя.

*

Сергей Николаевич был, пожалуй, красив. Данише он казался уже старым — как-никак давно за 40, поэтому то, что дядя красивый, Даниша скорее догадывался по реакции мамы и женщин из дворни. Совершенно точно дядя был успешен. Он с удовольствием рассказывал о столичной жизни, и мама слушала его так, словно это ее Никитична читала модный роман, привезенный по случаю из-за границы.

— Что думаешь о его будущности, Лизонька? Мальчишка хоть и юн, но уже не маленький.

— Не знаю, Сереженька, мы живем тихо-мирно, думаю, научить Данишу управлять нашим нехитрым хозяйством, потом, через пару лет женю его. Правда, уж не знаю, где ему невесту искать. Чтобы подходящая была. Впрочем, это потом, Даниша пока еще слишком молод.

— Пожалуй, торопиться с этим не нужно, — согласился Сергей Николаевич. — Даниша еще мальчишка, а партия в будущем ему нужна блестящая. Не думала ли ты отпустить его в столицу?

— В столице никуда не войдешь без рекомендаций и связей. И что ему там делать? Для военной службы он здоровьем не вышел, да и не интересно ему это.

— А никто и не видит военного человека в этой милом юноше, у него все может сложиться хорошо в других делах, — загадочно ответил дядя.

— В каких? — наивно спросила мама.

— Например, в делах искусства, — явно соврал дядя, — очень талантливый художник наш Даниил, ему учиться нужно, в Петербурге и Академия есть. Я бы помог.

Елизавета растерялась. Возможная разлука с сыном явно не обрадовала ее.

— У него самого надобно спросить, — неуверенно произнесла она.

— Непременно спросим, — улыбнулся дядя и посмотрел на Данишу. — У мальчишки есть еще один важный талант… куда более интересный, чем его художества, — тихо проговорил он.

— Дядя, неужели такое возможно? Вы согласны помочь? Учиться в Академии Художеств — мечта всей моей жизни. Нет, я даже помыслить о таком не смел! Неужели Вы нашли в моих рисунках искру таланта! — Даниша смотрел на дядю с обожанием.

— Я полагаю, что у тебя настоящий талант истинного художника, мой мальчик, — Сергей Николаевич похлопал Данишу по плечу, пытаясь улыбаться как можно искреннее.

— Дядя, — Данише захотелось поцеловать холеную, унизанную перстнями руку Сергея Николаевича. Ему все еще не верилось, что его рисунки, наброски, эскизы, понравились строгому критику, знающему лучшие картины современности, бывшему в самом Петербурге — далеком городе мечты.

— Попасть в Академию очень трудно, — Сергей Николаевич стал серьёзен. — Все таланты нашей необъятной родины стремятся в эти знаменитые стены. Кроме того, обучение там стоит дорого. Еще дороже обходятся краски, холсты, кисти и прочий инструмент для художеств младых отроков, — дядя умолк, словно бы начал мысленно посчитывать, во что станет учеба племянника.

Даниша сник. Какой резон дяде оплачивать его учебу.

— Но если кто-то из сильных мира сего увидит твой талант, а ты очень талантливый юноша, не сомневайся в этом, Даниша, то тогда…

— Неужто кто-то будет согласен оплатить мое пребывание в Академии? — изумился Даниша.

— Да, причем оплатить с большим удовольствием и даже похлопотать о поездке твоей в Италию — родину шедевров Возрождения.

Даниша прикрыл глаза — его голова кружилась только при робкой мысли об этом.

— Но для этого тебе нужно понравиться твоему возможному будущему меценату. А для этого тебе нужно…

— Я выберу для показа свои самые лучшие картины, — горячо прошептал Даниша.

— Это само собой разумеется, мой мальчик. Но нужно еще кое-что… нужно суметь привлечь к себе внимание.

Даниша попытался осмотреть себя, невольно ощупав свой светло–серый легкий камзол, взглянув на короткие штаны.

— К счастью, материал благодатный, — проговорил дядя.

Даниша вопросительно смотрел на Сергея Николаевича.

Тот ободряюще улыбнулся:

— Ты очень красивый, Даниша, несомненно, это важно, мой юный протеже. Встречают по одежке, и красоту, чтобы ни говорили, с лица пить…

*

Я заглянул в профиль Яшки, который уже который день просаживал мои деньги в старушке Европе. О майн гав, Люциус! Яшка полностью сменил имидж. Нарастил пышную копну темных волос, став нечто средним между Питером Бладом с иллюстрации в моей старинной книге и Томасом Андерсом с моей же раритетной грампластинки. Разумеется, если не вглядываться в юное, но совершенно не одухотворённое лицо моего потомка. Ах, вот в чем дело, мальчишка не оставил идеи носить модную новинку «алякаптан» из коллекции «Лето 2095». Признаться, к длинным нарощенным локонам кафтанчик шел, но на этом хорошие новости заканчивались. В ухе висела какая-то неопознанная безвкусная ерундовина, рубашка с высокой стойкой и связка цепур на шее шла под этот кафтан примерно так же, как Людовику Четырнадцатому цилиндр и штиблеты. Ну вот не дал Бог дизайнерской искры моему отпрыску, видимо, я всю забрал.

Одно время я учился на курсах дизайнера одежды, побывал на нескольких мастер-классах у модных стилистов, вел блог, в котором изничтожал неудачные образы современной молодежи и давал советы, как быть оригинальным и в духе современных трендов задорого и почти безвозмездно, т.е. даром, не забывая напоминать дорогим читателям слова О. Бендера про обратную пропорциональную зависимость денег и времени. Потом идея, как и положено, себя изжила, я продал свой блог, но скромный запас фешн-знаний остался при мне, так что я успешно компенсировал отсутствие внешней красоты мужской харизмой и модными образами.

— Мефодий, взгляни, пожалуйста, на новый look моего сына Яши, очень хотелось бы узнать твое мнение, — позвал я Мета, вдоволь налюбовавшись на катающегося по полу Люциуса.

Мефодий что-то писал в своем стареньком утеле. Услышав мое предложение, он, как обычно, вежливо принялся исполнять мою просьбу. Забавно, что выражение его лица стало в точности, как у Лилии, которой я дал почитать стихи Яши.

— Вам честно ответить? — на всякий случай уточнил Мефодий.

— Разумеется, юноша, я люблю правду и только правду.

— Дорого и безвкусно. А волосы удались, хороши.

— Что тебе не понравилось?

— Рубашка такого типа сюда не подходит, цепи тоже не нужны, штаны следовало бы надеть более узкие. Нарощенные кудри настраивают на некий романтический образ, а он не идет вашему сыну. Работать же на контрасте у него, видимо, пока не получается, вот и выходит несколько нелепо.

Вот это что сейчас было, а, Люц? Мальчишка так ладно раскритиковал моего отпрыска, но при этом сам выглядит, как серый воробей на песке!

— А ты разбираешься в моде? — удивился я.

— Не особенно. Все мои попытки одеваться по образцам дизайнерских коллекций — это всего лишь жалкие усилия выглядеть более или менее прилично на те скромные средства, что мама и я можем выделить.

— В таком случае средств у вас более, чем мало. Ты слишком невыразительный.

Признаться, я думал, что Мет обидится. Но он согласно кивнул.

— Красиво и модно выглядеть — это занятие, требующее много ресурсов, у меня все силы уходили на учебу, золотую медаль и возможность получить стипендиальное место в университете, — спокойно ответил мой идеальный пасынок.

— У меня есть потрясающе интересное предложение, от которого ты вряд ли откажешься, — осенило меня. — Дай мне возможность поработать с твоим образом. Мне кажется, за твоей неприметностью есть интересная фактура.

Мет странно посмотрел на меня. Была в этом взгляде смесь удивления, желания немедля согласиться и сомнения, кажется, граничащие со страхом.

— Я бы хотел, чтобы вы мне что-то посоветовали, — наконец согласился он после некоторых колебаний.

— Поверь, я сделаю из тебя красавчика, много девчонок захотят с тобой познакомиться! — с энтузиазмом воскликнул я.

— Мне пока это не интересно, — вежливо улыбнулся Мет.

— Тебе не интересны девушки? — я съехал в иронию и подумал, что сейчас спугну начавшего было общаться со мной юношу. Но тот снова не обиделся и спокойно ответил:

— Мне никто не интересен. Я не хочу отношений.

— Я тоже так говорил в юности, особенно когда меня динамили девицы, — усмехнулся я.

— Вас? — удивился Мет. — Вы очень харизматичный, я уверен, что у вас никогда не было проблем со вниманием женщин.

— А вот и нет. В юности я был страшный, прыщавый, и девушки меня категорически не хотели, и я такой тоже им говорил, ну и не надо, у меня первым делом — самолеты, которых в моей жизни… тогда тоже не было, — я всячески показывал юнцу, что, мол, шутка с долей в ней шутки.

Конец ознакомительного фрагмента.