Когда танцует фламинго

Елена Амберова

Курорты, как правило, ассоциируются с курортными романами, но мало кто знает, как живут те, кто там работает. Аниматоры, работающие на международных курортах, развлекают гостей спортивными мероприятиями, а также танцевальными и театральными шоу. Но как живется ребятам в том земном раю? Какие у них проблемы и как обстоит дело с дружбой и любовью, если туристы меняются в отеле еженедельно? Аниматор Алеся попадает в новую команду и заинтересовывается замом шефа, итальянцем. Но ее соотечественник-турист, влюбившись в нее с первого взгляда, не собирается от нее отказываться. Кому отдаст свое сердце Алеся? Своему галантному и скромному соотечественнику-туристу или яркому как райская птица заму шефа? И так ли уж счастливы они все в этом земном раю?

2. Рай на Земле…

Отдыхать в отеле с анимационной командой интереснее, если тишине и покою вы предпочитаете нескончаемые игры и шутки. Но, если вдруг вы не относитесь к категории отпускников-весельчаков, для вас будет лучше выбрать что-нибудь потише и поскромнее. Правда, и в шумных гостиничных комплексах, развлекающих гостей анимацией, случаются промежутки тишины, в течение которых можно услышать, наконец-то, умиротворяющий шум прибоя и легкий шорох листьев, тронутых теплым морским бризом. Середина дня, когда аниматоры уходят на ланч, а сразу после него закрываются в конференц-зале для репетиции вечернего шоу, как раз такое время.

Время ланча подходило к концу, а Дмитрий только-только пришел с пляжа, переоделся в номере и отправился обедать. Солнце, минуя зенит, припекало макушку как летом. Легкий ветер ерошил волосы, цветущие на клумбах розы дарили аромат щедро и безвозмездно. Установившаяся в «Острове Сокровищ» тишина уносила воображение в восточные сказки, полные цветущих садов и фонтанов с непременной черноокой красавицей, манящей своим гибким станом и обещающим взглядом. Глубоко вдохнув, он на миг задумался, какое кафе выбрать для ланча, но тут же вспомнил лестницу «Дозорной Башни», которой он до сих пор еще ни разу не воспользовался, и, свернув на нужную ему аллею, поспешил за очередной долей романтических приключений.

Не обращая внимания на ставший уже привычным окружающий его пейзаж, он шел по аллеям, направляясь к западному мысу. Неправильной формы бассейны огромными голубыми кляксами убегали почти к самому берегу, цветочные клумбы радовали глаз многоцветным разнообразием, садовые дорожки пробегали между бассейнами, подчеркивая их неровные очертания… Но, любым бассейнам он предпочитал теперь закрытый, в котором проводят водную аэробику, разнообразию цветов — меланжевый цвет ее спортивного костюма, а любым изгибам… Но это уже вне обсуждения.

В редких укромных уголках за густым кустарником прятались уютные беседки, и вот они-то как раз вызывали в нем теплые чувства, но… С некоторыми девушками порой бывает так трудно… Какая уж там беседка!

Отвесная, совершенно голая каменная скала, выросла перед ним за очередным поворотом аллеи. Метрах в двадцати от земли она превращалась в пологий склон горной гряды. Сквозь махровую зеленую шапку из реликтовых сосен и вечнозеленого кустарника на ее верхушке просвечивали кирпичные стены небольшой башни. Извиваясь ровными зигзагами, к скале прилепилась металлическая лестница. Защищенная перилами, она убегала вверх к кафе, уютно примостившемуся на поросшем зеленью карнизе. Длинный шест с деревянной бочкой на нем поднимался из конька крыши башни. На флагштоке развевался пиратский флаг. Правда, пирата с подзорной трубой у глаз не было.

Аллея разветвлялась, один конец приводил к провалу искусственного грота в скале, внутри которого был вмонтирован лифт, другой к наружной лестнице. Дмитрий уже неоднократно поднимался наверх на лифте, не уставая успокаивать себя тем, что в следующий раз он обязательно воспользуется лестницей. Время обещаний прошло, пора действовать, — решил он и шагнул к нижней ступеньке.

Быстро миновав несколько пролетов, он взлетел наверх. Мысленно радуясь тому, что страдает не боязнью высоты, а, скорее, постоянным стремлением к ней, он остановился на последнем пролете и присел на ступеньку. Сидя на вмонтированной в скалу металлической конструкции между небом и землей, он чувствовал себя как птица, присевшая на карниз отдохнуть, чтобы через мгновенье снова продолжить полет и, поймав воздушную волну, уйти в бесконечно паренье… А какой вид открылся ему с вышины!

Совершенно новый, одинокий «Остров Сокровищ» скрывался в глубине большой бухты. Сзади его окружали горы. Скалистые, уходящие в море мысы, защищали бухту с двух сторон, будто укрывая спрятавшийся в ней отель от внешнего мира. Сверху смесь нежной зелени газонов, голубой воды бассейнов и разноцветных цветочных клумб казалась одним, раскинувшимся до самого берега, гигантским ковром. Узкая полоска галечного пляжа (еще одна загадка этой бухты) окантовывала его со стороны моря, и ветер неустанно перебирал бахрому прибоя, играя с его пенистой кромкой. Более светлая у берегов, насыщенно синяя на глубине, морская вода отсвечивала порой то фиолетовым, то нежно-розовым, ближе к горизонту превращаясь в стальную гладь. Высокие волны омывали хорошо видимый в солнечный день остров, который даже отсюда казался загадочным и неприступным… Как выглядит Рай на небе, вряд ли кто-то знает точно, — подумал Дмитрий — но как он выглядит на Земле знают те, кто бывал на Средиземноморье…

«Дозорная Башня» оказалась почти пустой. Бармен, пользуясь отсутствием туристов, занимался уборкой. Не обращая внимания на привычную красоту внизу, он протирал столы влажной тряпкой, думая о чем-то своем. Заказав пиццу, Дмитрий купил стакан сока, расплатился и прошел к самому крайнему столику. Оттуда открывался захватывающий вид на море и виднелся выход на лестницу. Он не ожидал никакого появления чудесного образа в такое время дня, просто ему нравилось знать, что, если вдруг что, он сразу же ее увидит.

Официант принес пиццу и приборы. Закрыв собой вид на лестницу, одной рукой он старательно раскладывал сервировку на столе, другой держал на весу поднос с пиццей. Когда, наконец, он справился с нелегким заданием и, пожелав приятного аппетита, исчез за стойкой, Дмитрий кинул непроизвольный взгляд на выход с лестницы и увидел белую широкополую шляпу. Она, конечно, не парила в воздухе сама, а венчала чью-то голову. Но вот чью, увидеть пока не получалось. Так как владелица головы и шляпы, по всей видимости, тоже остановилась, залюбовавшись открывшимся ей видом. Так поначалу подумал Дмитрий. Но в следующий миг он уже осознал, что что-то не так. Конечно, по шляпе не всегда можно понять, где у нее передняя часть, а где задняя. Но по тому, как она сидит на голове, как правило, можно установить нахождение затылка и соответственно лица. Все это молниеносно пронеслось у него в голове, и он вдруг понял, что шляпа, точнее владелица шляпы, стоит, лицом к скале, а не к пейзажу за ее спиной. Это показалось ему странным, и он положил на стол вилку с ножом, которые взял в руки несколько мгновений назад. И тут он услышал еле уловимое «Помогите!». Язык оказался французским, но Дмитрий немного знал этот язык, так что перевел мгновенно.

Вскочив, он бросился к лестнице и увидел на ней пожилую француженку, мадам Дюбуа. Зажмурив веки, она вцепилась пальцами в выступы скалы и не двигалась с места. Только тихо попискивала «Помогите!»

Ёлки! Почему я так плохо говорю по-французски! — мысленно отругал себя Дмитрий и выкрикнул первое, что пришло в голову.

— Qu’est-ce que c’est?! — что переводится как: «Что это?», но самый распространенный вопрос пришел ему на ум первым.

— C’est moi…, — еле слышно, не открывая глаз, прошептала мадам Дюбуа. «Это я» — машинально перевел он.

— Je vous comprends! Qu'est-ce qui se pass?!^[2]

— Donne-moi votre main, j'ai peur des hauteurs…^[3]

Про руку и страх он понял сразу, поэтому перепрыгнув через пару ступенек, не без труда оторвал пальцы мадам от выступов на скале, и, поддерживая ее со спины, помог ей преодолеть последние ступеньки и оказаться на твердой земле.

К ним тут же подскочил официант и принялся тараторить по-французски быстро, словно на родном языке. Дмитрий помог мадам дойти до свободного столика, усадил ее и оставил заботам испанца.

Из обрывков, которые его ухо успевало улавливать, а разум переводить, он понял, что мадам совершила этот подвиг ради Люси, которую она снова потеряла.

— Ma Lucy! Avez-vous vu ma Lucy? — не преставала спрашивать она, на что официант отвечал ей какой-то длинной тирадой, видимо, пустившись в объяснения, почему Люси не может быть здесь.

Дмитрий невольно усмехнулся прилежности парня, отметив про себя, что сервис в отеле все-таки замечательный, и принялся за пиццу, пока та не успела остыть. Испанец продолжал убеждать француженку, что у Люси, несомненно, тоже боязнь высоты и именно поэтому она никак не сможет подняться сюда по лестнице, а лифтом, она, как известно всем в отеле, никогда не пользуется. Но мадам, похоже, верить не желала. Когда от пиццы уже почти ничего не осталось, и Дмитрий хотел было заказать кофе, мадам Дюбуа обратилась на этот раз непосредственно к нему.

— Avez-vous vu ma Lucy?^[4]

— Non, madame,^[5] — быстро ответил он и понял, что кофе он будет пить уже в другом месте.

Подозвав парня, он обратился к нему по-английски.

— Скажи, тут можно где-нибудь спуститься вниз по пологому склону?

— Если не боитесь высоты, там, за кустарником, есть козья тропа. Но имейте в виду, вы окажетесь на прибрежных скалах мыса. Пляжа тем нет, обрыв и сразу море.

— Но по скалам к нему доберусь?

— Если вы лазите по камням как кошка, то доберетесь! — рассмеялся испанец.

— Ладно, спасибо, — поблагодарил Дмитрий и полез в карман за небольшой купюрой. — Вот, вам в tip-box,^[6] и, если нетрудно, помоги мадам спуститься отсюда на лифте.

— Спасибо, мистер! Конечно! Я и сам уже об этом подумал! Я сейчас еще секьюрити позвоню, может, они знают, где ее Люси носится. Когда мадам теряет свою собачку, она становится как ребенок, — мягкая улыбка сгладила острые черты лица парня, и Дмитрий снова почувствовал прилив восхищения этой гостеприимной южной страной.

Официант убежал принести мадам чашку молока и заодно позвонить секьюрити, а Дмитрий встал и направился к пологому, поросшему кустарнику склону. Вскоре он нашел узкую тропинку, ведущую по крутому склону вниз.

* * *

Сцену освещала пара софитов. Луиджи сидел в полумраке зрительного зала за столом рядом с Алексом и бездумно смотрел на танцующие фигурки на сцене. Силен запрыгнул на столешницу, сел по-хозяйски в центре и принялся чистить свою шубку. Прогонять его никто не стал. Луиджи лишь подумал, что хорошо, что официанты не видят, а то примчались бы уже со щетками и моющим отмывать стол от антисанитарии. Впрочем, перед шоу они все равно это сделают, независимо от поведения Силена.

Фигурки на сцене двигались в такт музыке, какие-то красиво, какие-то не очень, но все, так или иначе, синхронно. Периодически Алекс делал над головой ладонями букву «Т», после чего музыка замолкала, фигурки приходили в беспорядок, а хореограф начинал орать. Просто чтобы лучше слышали. Или чтобы больше уважали.

Луиджи в этом номере не участвовал, поэтому пользуясь коротким отдыхом, он вытянул перед собой ноги и погрузился в неспешный поток мыслей. Ор Алекса ему нисколько не мешал думать, потому как за семь месяцев работы в «Острове Сокровищ» стал таким же привычным, как и грохот музыки в ночном клубе по вечерам.

Сначала взгляд его все время находил одну фигурку, следуя за ее передвижением по сцене, и непроизвольно исследуя каждый отзвук собственной души на поворот ее головы или случайный взгляд. Потом она вместе с несколькими другими фигурками исчезла за кулисами, потому что Алекс решил поработать с одной только задней линией и в очередной безнадежный раз попытаться получить танец, а не аэробику на сцене. Когда раздражающая воображение Луиджи фигурка исчезла в кулисах, он прикрыл глаза, надеясь вздремнуть, но вдруг новая мысль заставила его мозг работать. А, может, это все-таки кто-то из девчонок! — снова вспомнил он про вора. В следующее мгновение он уже принялся методично себя разубеждать.

Габриэлла у нас хозяйка фитнес-центра. Она сидит в этом стеклянном кубе целый день и объясняет туристам, как пользоваться программными тренажерами. Так что у нее просто нет никакой возможности исчезнуть даже на двадцать минут. Не говоря уже о большем количестве времени. Натали постоянно чем-то занята в костюмерной. Ой, как же я забыл! — вспомнил вдруг он. — Она ведь регулярно относит костюмы в прачечную после утренней планерки и забирает выстиранные. Так что где-то с десяти до одиннадцати костюмерная, как правило, закрыта, и где Натали в этот момент, не знает никто. Правда, представить, как эта хрупкая блондинка перелезает через перила балкона в соседний номер, тоже не получается. Впрочем, как и пышнотелая Абигаль и мелкая рыжеволосая Франческа. Тем более они привязаны к мини-клубу так же, как и Габриэлла к фитнесс-центру. Вот Моника это что-то! И спортивная, и загадочная, и времени свободного у нее валом — до аэробики гуляет, где хочет… Да, Монику представить в роли вора легче легкого!..А что насчет нее?… Еще и месяца не прошло, как она пришла в команду, и до ее прихода уже случились три кражи. Так что… Исключаем из подозреваемых. Выводы? Из девчонок подозрительна только Моника… Хотя думаю это полный бред… Это парень. Точно, это может быть только парень! Правда, самый свободный в своих передвижениях по отелю. А кто у нас свободный? Неделю назад еще работал Джон, декоратор. Скрывался целый день в мастерской, и никто его не проверял, что он там делает. Хотя делал он, причем весьма искусно, декорации к мюзиклам и скетчам. Но уже неделя прошла с тех пор, как Джона уволили, а в команде снова пропажа. Роберт исключается автоматически, я еще в здравом уме. Остается Алекс — хореограф. Он, как постановщик, может пойти в номер, набрать дисков и смотреть по видео популярные мюзиклы или клипы. В общем, заниматься своей непосредственной работой, но так, что его никто не видит. Но Алекс? Ну не вяжется у меня он с вором никак. Такой прямодушный! Тут все-таки хитрость нужна, если не подлость… Мда… А все остальные весь день на людях. И кто же из них?

— Все! Последний прогон, и все, кроме Алеси, свободны! — долетел до него голос Алекса.

Сознание Луиджи снова включилось в настоящий момент.

— Ну, сколько можно его гонять! — заныла Моника и обычной для нее походкой вразвалку направилась за кулисы.

— Моника, тебе нужно больше всех! Может, хотя бы ходить научишься, не говоря уже о том, чтобы танцевать! — вскипел Алекс.

Остальные ребята тоже ворчали, но тихо. Так, чтобы не слышал хореограф. После полутора часов репетиции все уже устали, а впереди еще — длинный рабочий день.

Станцевали кое-как, но Алекс, видно, понял, что лучше сегодня уже не будет. Бесполезно выжимать сок из выжатого лимона.

— Ладно, закончили! — вздохнул он, наблюдая, как усталые ребята спрыгивают со сцены. — Алеся, останься, мне нужно разучить с тобой следующие номера.

— Хорошо, — ответила она и, спрыгнув в зал, остановилась о чем-то поболтать с Натали.

— Какие номера? — тихо спросил Луиджи.

— Первый и финал из «Звезды и судьбы».

— Ты уже закончил постановку?

— Один номер осталось придумать, да все времени нет. А что?

— Я могу показать Алесе номера, а ты заканчивай постановку. И тебе помощь, и мне… тоже.

— А тебе-то в чем помощь? — понимающе улыбнулся Алекс, впрочем, стараясь не показывать, что предложение шефа-ассистента ему не очень понравилось. Он не любил, когда вторгались на его профессиональную территорию.

— Закрепить надо. Когда показываешь хореографию другому, сам до автоматизма доводишь.

Алекс хмыкнул и огляделся по сторонам. Все, кроме Алеси, занятой поиском чего-то в своем рюкзаке, уже разошлись. Лишь две тени Франчески и Абигали заслоняли собой половину светлого прямоугольника одного из дверных проемов.

Как обычно, Франческа что-то оживленно рассказывала подружке, остановившись там, где застало ее очередное собственное: «Can you imagine?!»^[7] В другом темнел силуэт задумавшегося на пороге кота. Навострив ушки, Силен пронизывал пространство взглядом, размышляя, куда направить свои лапы.

— Закрепить, говоришь? — лукаво посмотрев на Луиджи, хмыкнул Алекс, — Ну-ну…

— Что «ну-ну»?! — возмутился Луиджи, но тут же взял себя в руки. — Что это у тебя за привычка такая? Чуть что, сразу «ну-ну»!

— Да ничего, конечно. — Встав из-за стола, Алекс засунул руки в карманы безразмерных брюк. — Учите! — бросил он с высоты своего роста и, развернувшись, беззаботно направился к выходу.

Следующие полчаса пролетели с такой скоростью, что Луиджи не успел даже определить, кто кого учит. Нет, хореографию показывал он, а вот в исполнении танца роли их тут же поменялись. И уже не она спрашивала правильно или неправильно то или иное движение, а он. В какой-то миг они даже собрались было поссориться, но потом вдруг рассмеялись и решили отдохнуть. Спрыгнув со сцены, они сели в кресла у ближайшего стола.

— Хуан, перерыв! — крикнул он диджею и повернулся к Алесе. — Устала?

Она не выглядела запыхавшейся, но после длительной общей репетиции они уже больше получаса работали над новым номером, и она казалась немного утомленной.

— Не очень, — ответила Алеся и, откинувшись на спинку стула, прикрыла глаза.

Действительно, ей хотелось просто сидеть, расслабившись, слушать тихую музыку, что раздавалась из спрятанных в стенах динамиков, и ни о чем не думать. Ноги гудели, мозг прокручивал в мыслях новую хореографию, стараясь сохранить в памяти всю новую последовательность движений, чтобы потом в свете рампы выдать ее без сучка, без задоринки, чтобы душа могла не отвлекаться на схему танца, а парить под музыку в свободном полете. Будто птица в небе… — вздохнув, подумала она.

Диджей выключил звук, стал слышен мотив, который крутили по всему отелю. Тихий и спокойный, он располагал ко сну.

Луиджи придвинул свой стул поближе к ней. Внезапно тишина за их столом показалась ему неловкой. Он понял, что просто не знает о чем можно поговорить с ней, не выдавая своих мыслей.

— А давай где-нибудь кофе попьем, и ты расскажешь мне о том, как тебе живется в Испании! — вдруг предложил он.

— Или ты мне, — усмехнулась она. — Но аниматорам ведь нельзя без гостей в кафе тусоваться.

— Это обычным аниматорам нельзя, — усмехнулся в ответ он. — Шефу-ассистенту — можно. Так что идем гулять!

— Ну, тогда можно в нижнем холле попить, — предложила она, — лобби бар больше подходит для одиночества.

— Для одиночества в обществе Хасана, — согласился он, удивившись тому, как быстро она почувствовала атмосферу отеля. — А давай в «Дозорную башню» пойдем! — предложил он. — Там круто. Ты поднималась туда по лестнице на скале?

— Нет, с Алексом мы туда поднимались на лифте, когда он показывал мне отель.

— Ха, не сомневался! — рассмеялся Луиджи. — Он высоты боится… — Хуан, отбой! — крикнул он диджею, вставая.

Алеся подхватила свой рюкзак, и они отправились покорять скалу «Дозорной башни».

* * *

Спуск оказался не таким безопасным, как надеялся Дмитрий, но волна адреналина в крови компенсировала все его энергозатраты. Сколько внимания нужно, сколько интуиции, в конце концов, чтобы поставить ногу на прочный выступ, сохранить равновесие и не скатиться кубарем вниз! Как все-таки здорово жить! — думал он, подыскивая очередной прочный камень, чтобы поставить ногу. — Прямо как в детстве, в Крыму!

Наконец, склон превратился в нагромождение скал, по которым уже можно было практически ходить, правда, иногда на всех четырех конечностях, но все же ходить! А не висеть на склоне, как бабочка, которую вот-вот подхватит ветер и унесет в море! Он направился было к пляжу, как вдруг ему неудержимо захотелось лечь на самый плоский валун и посмотреть в море с высоты. Прибой так высоко не забирается, высушенная солнцем скала, чиста, как только что вымытый пол. Он быстро лег на живот у самого края и посмотрел вниз. Ох, как дух захватывает! Внизу бьется о скалу волна, а в глубине скользят темные тени рыб… А берег-то заворачивается дугой здесь! — удивился он, когда понял, что может с этого места видеть пляж.

Вытянув шею, он попытался рассмотреть стену под собой внизу и вдруг увидел впадину, к которой, начинаясь от скопления валунов, выходящих уже на самый пляж, вел неширокий карниз. — Это что, грот? — мысль оказалась восхитительна и заманчива. Быстро вскочив на ноги, он медленно пошел над обрывом, подыскивая место, с которого можно было спрыгнуть на неширокий выступ, ведущий к впадине в скале. Вскоре он преуспел, и аккуратно спустился на пробегающий лентой по отвесной стене карниз. Тут уже пришлось прижаться к скале и идти приставным шагом. Просто настоящее приключение! — думал он. — Но разве не за этим я сюда приехал? Еще несколько шагов и я узнаю, что это там такое. Вот это да! Настоящая пещера!

Он вступил в грот. Скала нависает над водой, так что найденное им убежище можно увидеть только с моря или как он десять минут назад — сверху и чуть-чуть сбоку, далеко выставив голову и рискуя свалиться в воду. — Невероятно! — думал он. — А как интересно!

Грот оказался маленькой естественной пещерой в прибрежной скале, в которой можно удобно сидеть и смотреть на море. Как раз напротив Непокорного. Дмитрий сел на пол и свесил ноги вниз. Вода мерцала в солнечных лучах, море билось о камни, но не доставало даже до подошв его кроссовок. Непокорный возвышался из воды прямо напротив и, как всегда, высокие волны омывали его берега. — Вот бы показать ей это место, — мечтательно подумал он. — Интересно, о нем знаю только я?

Он осмотрелся по сторонам, пытаясь определить, бывал ли тут кто-нибудь до него. Ведь так приятно ощущать себя первооткрывателем. Невыразимое удовольствие заполняет разум и, убаюкивая, ласково покачивает на волнах лодку собственной уникальности… до обнаружения первого окурка или банки из-под пепси.

Размягченный приятной прогулкой по скалам и радостью открытия, взгляд Дмитрия упал на кусочек металла, выглядывающий из-под валяющейся неподалеку гальки. Протянув руку, он поднял находку и рассмотрел ее поближе. Обломок значка аниматора. — Вот так всегда… — разочарованно усмехнулся он. — Даже помечтать не успел.

Пластинка значка обломалась с двух сторон, остался только кусочек с прописной буквой «а», припаянный к булавке. Сервис хороший, а значки некачественные, — подумал он, вспомнив, что такие он видел на ребятах из анимации. — Они их, то надевают, то, видно, забывают. У Алеси ни разу не видел, может это ее? — вспыхнула молнией догадка. — Хотя нет, не сходится. У нее в имени только одна буква «а», причем заглавная. А здесь она маленькая. Так кто же здесь бывает? — стал вспоминать он имена ребят. — Томас, Франческа, Габриэлла, Натали… «а» в середине имени только у них. У Абигаль и у Алекса как и у Алеси — заглавная. Роберт, Джек, Хуан, Андреас… Стоп. Еще Андреас, у него предпоследняя. У Моники последняя. Вряд ли. Ни тот ни другой. У Габриэллы слишком далеко от центра значка. Значит, или Томас, или Натали или рыжая итальянка Франческа… Хотя какая мне разница?! — удивился сам себе он. — Ну, знают они о пещере, но это ведь естественно. Они тут все лето прожили, и осень уже заканчивается. Для них отель уже давно как дом родной… А все-таки жаль… — невольно посетовал он и, отбросив обломок значка, залюбовался морем.

Мысли его заскользили в другом направлении. Теплая волна, созрев где-то за ребрами, поднялась вверх, и чувства, которые он старательно прятал днем, вдруг смешавшись друг с другом, завладели его разумом. Какое-то мгновение он превратился в одно безмолвное чувство, мысли перестали оформляться в слова и знаки, или просто исчезли. Но длилось это недолго. У биохимиков ни одна реакция в организме не может произойти без того, чтобы привыкший умничать интеллект, не навесил на нее ярлыки химических терминов. Когда, некоторое время спустя, мысли превратились в плавающие в пространстве модели молекул, он понял, что давление пришло в норму, гормональное море вернулось в свои берега и можно продолжать спокойно жить. Но грусть почему-то осталась… И осталась надолго…

* * *

Вечер в отеле с анимацией это всегда праздник! После шоу ребята растворяются в толпе красиво одетых зрителей, незаметно увлекая их в ночной клуб. Там они, если не задумано никакой дополнительной программы, будут еще общаться с гостями, и только в полночь разойдутся, радуясь предстоящему отдыху. Ведь только с этого времени у них начинается «личная жизнь».

Для кого-то это душ, чистая постель и благословенный сон. Для другого (парней в основном) — пара часов кратковременного курортного романа. А еще для кого-то несколько минут потрепанного детектива или же фильма по телевизору. У всех она разная, это пресловутая «личная жизнь».

У Силена «личная жизнь» длится двадцать четыре часа в сутки и наполняет его жизнь смыслом и наслаждением. Люди часто думают, что кошки или собаки не более чем живые игрушки, ничего не понимают и ни о чем не думают. А зачем им, в таком случае, такой развитый мозг и нервная система? И думают, и понимают и чувствуют и даже читают мысли… А уж удовольствия любят не меньше, чем люди.

Необыкновенная радость Силена, например, — проскользнуть в огромную кухню, забраться под стол нарезки, покараулить в засаде немножко, наблюдая за ногами повара и в тот момент, когда те повернутся в другую сторону, запрыгнуть резко на стол, стащить самый большой кусок чего-нибудь, что они там режут в этот момент, и пулей вылететь из кухни. Поднимется шум и смех, будут греметь опрокидываемые кастрюли, и летящие вслед черпаки, но чувство триумфа переполнит тело таким наслаждением, что никакая охота не сравнится с этой какофонией звуков, чувств и ощущений.

А еще, тоже одна из радостей, — лазить по балконам, перепрыгивая с одного на другой. Потом можно представить, что ты ненавистная птица, и отправиться в полет, устремленный к ближайшей сосне. Если повезет, приземлишься на ветке. Если нет, в лучшем случае обдерешь когти о ствол, в худшем — свалишься мешком с костями на плиты двора. Будет больно, но, если высота небольшая, выживешь. У котов много радостей в жизни, если они любимы и достаточно свободны…

Небольшой прыжок — и он на следующем балконе. Интересно, чем они там занимаются эти девчонки? Дверь открыта, шторы раздвинуты, с перил балкона видно всё, что происходит в комнате. Но девчонки, когда общаются друг с другом, не видят ничего вокруг. Что им какой-то кот, посетивший их балкон…?

Мягко ступая лапками, Силен прошел по перилам, перепрыгнул на соседний балкон, подошел к двери и поскребся о стекло. Дверь открылась, Луиджи впустил его внутрь и снова лег в кровать. Настроения ни на что не было. Хотелось лежать в постели и перебирать все крупицы пережитых сегодня чувств и ощущений… — Как мы здорово бежали вверх по лестнице в «Дозорную башню»! — вспоминал он. — А как потом хохотали! И время пролетело мгновенно… Ветер такой мягкий был, совсем теплый, и закат окрасил небо в такие цвета, что казалось, что мы уже не на Земле, а где-то там, в вышине… Да, как выглядит Рай, я, конечно, не знаю… Но мне кажется, что я теперь знаю, как там себя чувствуешь…

Если бы еще не этот украинец! — нега улетучилась, забрав с собой сон. — Весь вечер с ней в баре проторчал. И о чем они разговаривали столько времени?!

Примечания

2

Я вас понимаю! Что происходит?

3

Подайте мне руку, я боюсь высоты

4

— Вы видели мою Люси?

5

Нет, мадам

6

коробка для чаевые, которые официанты делят поровну в конце смены

7

Ты представляешь? (Англ.)