Верка. Я родилась в Сибири. Рассказы

Елена Валентиновна Скуратова

Это история о детстве и юности сибирской девчонки из районного центра.Написана она живым языком. Есть смешные и трогательные моменты. Есть грустные.Книга о том, как отстаивать свою точку зрения. О любви. О силе характера.Когда моя 14-летняя племянница сказала, что она читает «Верку», я поняла: у книги большое будущее!

***

Воскресенье. В девять утра, как ни в чём не бывало, пришла Маринка. В красивом платье, с кудряшками.

— Ну, так нечестно, — наигранно возмущенным тоном, протирая глаза спросонья, полезла Верка обнимать подругу.

Вообще-то все эти обнимашки она не любила, но тут — дело другое. На радостях…

А из кухни уже доносился запах свежеиспеченных блинов.

Сколько себя помнит, каждое воскресенье Верка просыпалась с этим ароматом.

На плите стояла высоченная стопка блинов, и бабушка допекала последние.

— Баба, давай помогу!

— Садитесь, садитесь, касатки. Ешьте, пока горячие. Я уж допеку.

Спорить было бесполезно, поэтому Верка с Маринкой с удовольствием стали уплетать бабушкины румяные блины — с малиновым вареньем и домашней сметаной.

— Да ну их, этих мужиков! — с аппетитом лопая очередной только что испечённый блин, осторожно подбадривала Верка подружку! — Помнишь стихотворение:

Сегодня воскресенье — девочкам варенье,

А мальчишкам-дуракам — толстой палкой по бокам!

— Ага, Вера, умеешь ты найти нужные слова поддержки, — едва не давясь от смеха, прошептала Маринка.

И девчонки начали безудержно хохотать, выплёскивая наружу напряжение последних дней. И так легко им стало друг с другом, как будто этот нелепый роман с историком и связанные с ним неприятности — вчерашний сон.

— Ну почему, Верка, ты родилась девчонкой, а не пацаном? Из тебя бы такой парень получился. У тебя характер — ух какой боевой. Вон ты какая смелая и сильная. Представь, как бы классно было. Мы б с тобой влюбились в друг друга, поженились и жили долго и счастливо, — перестала наконец смеяться и мечтательно предположила Маринка.

— Ну уж, дудки! Ты со своей влюбчивостью назавтра втюрилась бы в другого. Я тебя знаю! И что бы мне оставалось бы делать? Пришлось бы убить и тебя, и соперника?

Вера взяла пучок своих густых волос сделала себе экспромтом «усы» и «набросилась» на Марину.

— Молилась ли ты на ночь, Дездемона?

«Дездемона» сложила руки в мольбе и стала просить пощады.

Девчонки схватились за животы и начали кататься по полу от смеха.

— Да, Маринка, какая нам любовь-морковь?! Детский сад. Младшая группа.

***

Верка и сама влюблялась не в тех. Пушкинский закон «чем меньше женщину мы любим» работал на ней безотказно.

И, наоборот, в неё влюблялись те, на кого она не обращала никакого внимания. Попадались среди ухажёров вполне симпатичные экземпляры. Но они были из такой глубокой френд-зоны, что выбраться оттуда не представлялось ни единого шанса.

Верные оруженосцы по очереди провожали Верку до калитки, усердно тащили тяжеленный портфель. Верка как прилежная ученица носила в школу все учебники и тетрадки, разбавляя их библиотечными книжками.

— Ты что туда кирпичей наклала! — пыхтел Тимка Быстрочёв.

— Не «наклала», а «положила»! — поправляла Верка друга.

Это ему, спортсмену, тяжело, а как такой портфелище тащила бы Верка — переживал Тимка о своей тайной возлюбленной.

Ну как тайной — о его любви знала вся округа. Несколько раз он даже пытался чистосердечно признаться: писал на заборе: «Он любит Веру». На Веркином заборе. Пацаны сразу рассказали, кто этот влюбленный донжуан. Но Верка сделала вид, что не догадалась.

— Опять какой-то мудак на заборе в любви признаётся! — подкалывала она приятеля, поправляя бейсболку, надетую задом наперед и демонстративно кидая ножичек в землю.

Через несколько дней ее ждала ответка. Надпись с признанием закрасили… сырым яйцом.

— Разозлился! — хихикала Верка про себя.

Жил Тимка по соседству и Верку знал с песочницы. В буквальном смысле. В четыре годика Верка кормила его щами из мёрзлой квашеной капусты, талой воды из бочки, щедро приправленными песком вместо специй. Товарищ ел угощения взаправду. Ел, да как добропорядочный муж, нахваливал.

Но дальше этого романтические отношения не развивались. В какой момент что пошло не так — трудно сказать.

Верка и Тимка попали в один класс. Она постоянно по-соседски помогала ему делать уроки по немецкому, подтягивала по математике. Она отличница. Он перебивался с двойки на тройку.

С другой стороны, в обаянии ему не откажешь, и спортивный.

Но как жениха Верка соседа никак не воспринимала. А потом и вовсе стала сватать ему своих подружек.

— Смотри, какая Катька симпатичная. Ты ей, между прочим, нравишься. Чего её гулять не зовёшь?

И Тимка шел гулять с Катькой. Потом была Юлька, потом Светка…

Классе в седьмом дворовые мальчишки, и Тимка среди них, решили пригласить Верку с сестрой погулять. Были щедры: накупили сникерсов, жвачек и других сладостей. Но прогулка ни к чему романтическому не привела и закончилась догоняшками. Видя всю бесперспективность, пацаны переключили свое внимание на девчонок с другого двора.

А Верка с Тимкой так и остались друзьями. Ходили друг к другу на дни рождения, помогали по-соседски.

И вдруг в одиннадцатом классе Тимка отчебучил.

— После выпускного я тебя изнасилую! — ни с того, ни с сего сказал Тимка, провожая, как обычно, Верку до дома. Буднично так. Спокойно.

— Приехали! — изумлённо вытаращила Верка глаза на друга, и особого значения этим словам не придала.

Не может он такого сделать — Тимка, которого она знала с четырех лет, который играл с ней в войнушки, списывал домашку по математике.

Нет, он добрый.