Средство от любви. Сборник рассказов

Елена Владимировна Сабанова, 2018

Каждая история в сборнике – это отдельный выдуманный мир, порой абсурдный или полный гротеска, в котором живут самые обычные люди со своими мечтами, сомнениями, слабостями и силой. И не только люди. Часть рассказов увлекает читателя в тот мир, который, возможно, останется после нас. А вдруг и у роботов будут свои мечты?

Средство от любви

Кузовков Осип Валентиныч сидел на кровати, обхватив голову руками, раскачивался из стороны в сторону и тихонько ныл. Всё пошло не так, как он думал, а ведь он хотел лишь помочь, облегчить людям жизнь. И как всё хорошо начиналось, как гладко и быстро разворачивались события…

— Кузовков, Осип Валентиныч, изобретатель, — представился он заместителю заместителя министра здравоохранения на одном закрытом приёме, куда попал с огромным трудом.

Заместитель заместителя явно не хотела ни знакомиться, ни разговаривать ни с каким изобретателем, но Осип Валентиныч был так напорист, что ей пришлось выслушать его пылкую речь.

— Я изобрел средство от несчастной любви, лекарство от сердечных страданий — сказал Кузовков и зарделся от гордости.

— Средство от любви? Вы не шутите? — спросила зам зама и потянулась за очередным бокалом шампанского.

— Я очень серьезен, — продолжал уверенным тоном изобретатель, — я трудился над ним более трёх лет и я уверен, оно работает.

— И что, — спросила без интереса зам зама, — оно сертифицировано?

Осип Валентины покраснел ещё больше, теперь от досады.

— Нет, но понимаете, дело не в сертификате, оно работает и может приносить пользу людям. Исцелять разбитые сердца…

— Нет, ну если не сертифицировано, то чём может идти речь, — перебила его скучающая зам зама и ушла, заговорив с кем-то другим.

Осип Валентиныч вспомнил, как стоял и смотрел ей вслед, растерянный и разбитый.

— Но, но Вы не дослушали, — хотел он крикнуть, чтобы она одумалась и он смог рассказать ей всё.

Но заместитель заместителя министра здравоохранения ушла, забыв о его существовании.

Остаток того вечера Кузовков провёл в попытках заинтересовать своим изобретением различных мелких и средних чиновников, но добился лишь того, что его стали избегать, а под конец охранник вывел его наружу с недвусмысленным напутствием.

Однако через три дня Осип Валентинычу позвонили и пригласили на дачу к заместителю министра. Не к заместителю заместителя, нет, вспоминал Кузовков, нет, бери выше, к самому заместителю. Тот каким-то образом узнал об этой краткой беседе на приёме и заинтересовался.

— Вы действительно что-то изобрели?

Осип Валентины с готовностью кивнул и приступил к рассказу, но заместитель министра остановил его жестом и продолжил.

— У меня есть небольшая проблема.

Вспоминая эти слова, Кузовков всегда вздрагивал и ёжился от холода.

— Если Вы и вправду изобрели лекарство от несчастной любви, то я бы хотел его получить, — продолжил любезный замминистра и предложил гостю рюмку виски, — моя дочь влюблена в одного типа, — зам поморщился, — и мы, я и моя жена, очень переживаем из-за этого.

Кузовков внимательно слушал и кивал, крепко сжав пальцами рюмку, но так и не притронувшись к спиртному.

— Понимаю, — начал он, но замминистра опять его перебил, не дав договорить

— Я поузнавал о Вас кое-что, похоже, Вы честный человек, ученый, автор нескольких публикаций.

Кузовков пристально глядел на него.

— Никаких административных нарушений, никакой уголовщины. Это хорошо.

Заместитель встал прямо перед Кузовковым и властно сказал:

— Мне оно нужно.

— Дозировка очень проста, — объяснял Кузовков заму и его бледной взволнованной жене. — Одну чайную ложку средства размешать в стакане воды или сока, можно в газировка или даже в молоке.

— И всё? — С тревогой спросила жена, а зам бросил на неё недовольный взгляд.

— Всё, — весело сказал Осип Валентиныч, — это в обычном случае. Если речь идёт о страстной влюблённости, то я бы рекомендовал столовую ложку на стакан.

— Столовую? — Опять переспросила жена и смутилась, а зам бросил на неё ещё один резкий взгляд, а затем сказал.

— Мы берем.

— А сколь… сколько дней принимать? — Спросила смущенная и бледная жена, когда Кузовков уже уходил.

Осип Валентиныч тогда повернулся к ней, снял шляпу, поклонился и сказал, что средство действует незамедлительно и одной только дозы будет предостаточно.

«Каким самонадеянным я был, дурак, дурак», ругал сам себя изобретатель, раскачиваясь в стороны, «отдал им целую бутылку, зачем, как, не удержался перед деньгами, как я мог».

Через две недели Кузовкову позвонила жена замминистра.

— Помогло? — Первым делом спросил изобретатель.

— Дочке? Помогло, — ответила жена, — но мне нужно ещё.

Кузовков опешил.

— Как ещё, — спросил он, — ведь Вы купили целых двести миллилитров, этого на десяток несчастных влюблённых хватило бы.

— Да, конечно, — суетилась жена зама, — с дочкой всё в порядке, она приняла столовую ложку средства и на следующий день уже и не вспоминала о своём этом… и я дала немного своей сестре, а она попросила для подруги, и теперь у меня ничего не осталось, а мне очень нужно.

Кузовков медлил с ответом. Средства у него было много, а денег наоборот, мало. Но что-то в голосе звонившей настораживало его.

«Вот, вот, ты никогда не слушаешь свой внутренний голос», ругал себя изобретатель, стуча кулаком по лбу.

Тогда Кузовков решил удвоить цену.

— Ничего, цена не главное, — не смутилась жена зама, — оно же действует!

Пришлось Кузовкову продать ей две бутылки, хотя она просила три. Он сомневался.

— Простите, — тактично спросил Осип Валентиныч клиентку, — зачем Вам столько?

— Мужу не скажете? Мстить. Опою всех его подружек, пускай пострадает, — хищно улыбнулась жена замминистра.

— Но я ведь создал средство, чтобы помогать людям, а не для страданий, — изумленно проговорил Кузовков.

Жена зама вдруг довольно цинично усмехнулась.

— Вы, Осип Валентиныч, конечно великий учёный, но вот жизни не знаете. — А потом, перед выходом, остановилась и постучала ладонью по сумке с бутылками. — Я ещё вернусь, варите средство, и побольше.

Через месяц к Кузовкову приехал зам. Он ввалился в дверь и сел на диван. Вид у него был неважный.

Осип Валентиныч оробел. Вслед за замом в его квартиру вошли двое охранников и застыли у двери с невозмутимым лицами.

— Мне нужно твоё средство, Осип, — хрипло приказал замминистра. — Оно у тебя есть?

Осип Валентины честно кивнул.

— Где? Там? — Указал зам на холодильник.

Кузовков опять кивнул.

— Налей мне… две столовые… сейчас.

Осип Валентины даже не посмел возразить, ноги сами понесли его к холодильнику, и через минуту зам уже выпил свою порцию и застыл с затуманенным взглядом. Через несколько минут он очнулся и радостно встал.

— Спасибо, спасибо, дорогой, — энергично тряс он руку изобретателч в порыве чувств, — отпустило. Все эти переживания, тоска, эмоции эти, это мешает. Много работы, понимаешь, некогда отвлекаться на шурымуры. Ну давай.

Зам ушел, а Кузовков в удивлении остался стоять там, где стоял. Он даже не вспомнил о том, что зам не заплатил. Похоже, его средство задило своей жизнью, но не той, которую запланировал ему Осип, а совсем другой, непонятной и чуждой ему.

Через время Осип Кузовков стал знаменит. К нему обращались все, политики, бизнесмены, артисты, да особенно много было артистов, и всё это шло чёрным ходом. А Осип Валентиныч продавал, богател и страдал, он-то мечтал о другом. Он-то мечтал лечить тяжеловлюблённых, потерявших надежду, мечтал помогать тем, кто пережил муки измены и расставания. А получилось, что его удивительное изобретение лилось направо и налево только лишь для того, чтобы убирать следы мелких интрижек. Кузовков потерял покой. Долгая процедура сертификации его средства как лекарственного препарата затормозила где-то наверху, Кузовков полагал, что замминистра здравоохранения приложил к этому руки. Но зачем? И он принял решение. Он запечатал остаток средства в огромной бутыли с надписью “яд” и спрятал её в технической комнате, а сам улетел на уединённый остров в Тихом океане, где и провёл четыре спокойных недели. По возвращении же его ждал сюрприз. Вся квартира была разгромлена, мебель сломана, одежда порвана, бутыль исчезла.

Вот тогда Осип Валентиныч и сел, обхватив свою голову и завыл как зверь. Он знал, что произойдёт позже. За ним придут, заставят произвести ещё средства, ещё и ещё, возможно, закроют в какой-нибудь тайной лаборатории на неопределённый срок. А ведь он сам виноват. Зачем пошёл искать протекции у замзамминистра? Потому что решил, что так проще. «Вот и напоролся, Осип, вот и напоролся», ругал себя Кузовков, «расхлёбывай теперь».

На кухне осталось немного макарон в пачке, он их сварил, съел и чуть-чуть повеселел. «Лекарство от любви, как бы не так», попевал Кузовков, «сейчас будет вам лекарство, дорогие мои, будет, не сомневайтесь». Он пошёл в ванную и снял зеркало. Ехидно улыбнувшись, он поддел ногтем и вытащил плитку, за которой оказалась ниша. Кузовков вынул из ниши пакет и развернул, в пакете оказалась толстая потертая тетрадь. Осип Валентиныч прижал тетрадь к груди и замер, прислушиваясь к звукам извне. Оставаться было нельзя, он быстро набрал номер лаборатории института и позвонил.

— Тёма? Васильич? Привет! Да, да, а я-то как рад! К тебе можно? Мне на пару часов. Ого, ага, отлично, еду сейчас же!

Вечером того же дня Кузовков при помощи своего друга втащил столитровую бутыль с надписью “яд” в свою квартиру. Ночевал он в гостинице. Утром друг проверил, цела ли бутыль.

— Осип, нет её, увезли всю, целиком, — сообщил Кузовкову верный Васильич, — надо ещё приготовить, парочку!

Кузовков облегченно вздохнул и открыл тетрадь. Там над вереницей коряво написанных химических формул виднелись три слова: “средство от ненависти”.

«Сегодня много работы», подумал изобретатель, «сегодня очень много работы».

2017