Из прошлого, с любовью

Елена Владимировна Сафина (2024)

С недавних пор я стала замечать, что за мной следят. А если к этому я еще и добавлю, что по ночам ко мне является призрак недавно умершего мужа? Сочтете меня безумной? Похоже, также вначале думал и частный детектив, взявшийся за мое дело скорее из жалости. Но вот уже и в его душу закрадывается тень сомнения. Чего хочет призрак? Имя своего убийцы? Что ж, похоже он его получит.

Глава 5

Оказавшись в спальне, какое-то время мне потребовалось, чтобы перевести дух. Немного постояв, прижавшись спиной к двери, глубоко вдохнув, точно перед прыжком в воду, я шагнула вперед. Папка, которую я по-прежнему прижимала к себе, словно обжигала руки. Несмотря на то, что, в общем-то, все, что было необходимо, я увидела, тем не менее, меня тянуло к ней точно магнитом.

Устроившись на кровати поверх одеяла, я разложила вокруг себя документы, стараясь делать это в хронологическом порядке, ориентируясь на даты, указанные в них. На этот раз, изучая бумаги, я старалась не спешить, обращая внимание на детали.

Детектив упомянул, что Кондратьева подключили к этому делу позже, после того, как следователь, первоначально занимавшийся этим делом, не смог завершить его и самоустранился по состоянию здоровья. Перебрав несколько листков с печатным текстом, я обратила внимание на подписи в некоторых документах. Так, фамилия Кондратьева стала появляться в них приблизительно с начала июня. В детективное агентство Хардина я обратилась буквально вчера, двадцать шестого июля. Так как в частных детективах в нашем городе дефицита нет, предугадать, что я обращусь именно к нему — маловероятно, и похоже, что подозрения Егора Хардина в сговоре со следователем, лишь моя разыгравшаяся не к месту фантазия. Выходит, что Егор Всеволодович и впрямь вполне себе случайный человек в этой истории, что не могло меня не порадовать.

Раздумывая над этим, взглядом я вновь наткнулась на фотографию с изображением машины мужа. Замерев на несколько секунд, я поспешно сунула её в папку, подальше от глаз. Хватит с меня эмоций на сегодня. Сейчас мне требовалось все хорошенько обдумать.

Немного покопавшись в документах, среди прочих, я наткнулась на копию показаний торговца с авторынка. Егор Всеволодович не ошибся, сказав, что тот довольно подробно сумел описать покупательницу подержанной Лады. Брюнетка за тридцать, со стрижкой под каре, среднего роста, полного телосложения. Кардинальная противоположность мне. Довольно странно, что Кондратьев каким-то образом вообще сумел связать ее со мной. Впрочем, до сегодняшнего дня мы с ним лично знакомы не были, так что, вполне вероятно, явился он, скорее, чтобы проверить свои догадки.

Тем не менее, поведение следователя в доме все равно вызывало вопросы. Какого черта, воспользовавшись моим непродолжительным отсутствием, он оказался возле сейфа в гостиной? Более того, даже не попытался этого скрыть, точно провоцируя некую реакцию. Что-то здесь не так. Вопрос: стоит ли делиться своими соображениями с Егором Хардиным на этот счет, или немного подождать? Вдруг в какой-то момент в процессе детектив и сам заинтересуется Кондратьевым? Так стоит ли тогда торопить события?

Размышляя о детективе, я, признаться, порадовалась, что меня осенило обратиться к нему. Взять, к примеру, то, как быстро ему удалось раздобыть копии материалов следственного дела. Мой адвокат в этом плане оказался совершенно неэффективным. То ли нужных связей не обнаружилось, то ли, что вероятней, отнесся к моей просьбе как к нечто несущественному. Вот только если не вникнуть в подробности, как я смогу разобраться в том, что происходит?

Сообразив, что перебираю одни и те же документы уже по второму кругу, я, наконец, решила, что это уже перебор. Сложив их аккуратно в папку, я поднялась с кровати и направилась в душ. Постояв под обжигающими струями, мне удалось немного успокоиться и привести мысли в порядок. Уже позже, натянув шелковую пижаму и стоя напротив зеркала с изящным флакончиком крема в руках, я вдруг встретилась взглядом со своим отражением. Несколько секунд, точно завороженно, я вглядывалась в его глубину. Блондинка в зеркале молчаливо, в упор смотрела на меня в ответ своими карими проницательными глазами.

— Кто ты? — протянув руку и коснувшись холодного стекла, тихо произнесла я.

Ответа, естественно, не последовало.

После всего произошедшего, честно говоря, у меня совершенно не было времени подумать о том, как жить дальше. Произнося “вдова”, в голове почему-то неизменно всплывала ассоциация с невыразительной, раздавленной горем женщиной бальзаковского возраста, облеченной в черное. Однако, как быть, если тебе двадцать пять, вся жизнь еще впереди, и ты в самом рассвете своей красоты? Постараться спрятаться за черным вдовьим одеянием и скорбеть? Вот только разве возможно скрыть молодость?

Точно сбросив оцепенение, отступив на шаг, я быстро погасила свет в ванной и поспешила вернуться в спальню.

Борясь с непрошеными мыслями, уже направляясь к постели, взглядом я наткнулась на одиноко стоявший стул у стены. Недолго поразмышляв, я все же придвинула его к двери и подперла им ручку. Присутствие детектива в досягаемой близости, безусловно, благотворно действовало на мои расшатанные нервы, однако и терять бдительность не стоило. “Береженого — Бог бережет”, — решила я и, со спокойной совестью, наконец, забралась под одеяло.

Не знаю точно, почему я проснулась среди ночи. Лежала какое-то время в постели, таращась в темноту. Поняв, что заснуть уже не получится, хотела посмотреть, сколько сейчас времени, и уже протянула было руку, но, чертыхнувшись, вспомнила, что телефон, так некстати, с вечера остался лежать на столе на первом этаже. Проводив детектива до двери, в столовую я уже не заглядывала, сразу поднявшись к себе в комнату.

Тяжело вздохнув, я села на постели, прикидывая, как поступить. В этот момент сквозь темную щель под дверью на секунду мелькнул тусклый луч света и тут же исчез. Остатки сна с меня как рукой сдуло. Я сидела, боясь пошевелиться, чутко прислушиваясь к тишине дома. Ладони мгновенно вспотели, а спину пробрал холодный пот.

В темном коридоре кто-то был. Медленно шел, тихо ступая по мраморному полу. Шаги замерли, поравнявшись с моей комнатой. Мне кажется, в этот момент я перестала дышать, точно завороженная, не в силах оторвать взгляд от двери. Еще мгновение, и дверная ручка медленно, осторожно начала поворачиваться. Уперевшись в спинку стула, подпиравшего дверь, она замерла. Затем, не производя ни звука, снова поползла вниз и вновь остановилась, встретив преграду.

Наверное, нужно было вскочить с кровати, заорать что было сил, попытаться спрятаться в ванной… Но парализованная страхом, я не могла даже пошевелиться. Виски ломило, точно их сдавили чугунным обручем. Я чувствовала, как тот, кто был по ту сторону, в темноте, тяжело дышит.

Сердце в груди гулко стучало. Казалось, что в ночной тишине этот звук разносится по всему дому.

Тот, кто находился за дверью, тоже прислушивался. Еще мгновение, и дверная ручка тихо вернулась на прежнее место, а шаги не спеша стали удаляться по коридору.

Возможно именно это — осознание, что самое страшное миновало, и привело меня в чувство. Бесшумно соскользнув с постели, я оказалась у двери, прижавшись к ней, стараясь уловить хоть что-то, малейший шорох, чтобы понять, где сейчас находится человек.

Мне удалось разобрать, как тихо щелкнул замок, и кто-то вошел в кабинет Ника, осторожно прикрыв за собой дверь.

А значит, у меня появился шанс.

Лихорадочно я стала соображать, что предпринять. Где-то возле моего дома сейчас находился детектив. Все было бы гораздо проще, будь телефон при мне, и я смогла бы позвонить и сообщить ему о своем бедственном положении. Но, так как телефона нет, об этом нечего и думать.

Можно попытаться подать сигнал, например, включая и выключая свет. Да вот беда, окна моей спальни выходят в сад, а не на улицу. И, если детектив целенаправленно не курсирует вокруг дома, а сидит в своей машине, моя затея с треском провалится. К тому же, незнакомец, проникший в дом, может быть не один, а с напарником. И, устроив эту светомузыку, боюсь, я лишь усугублю свое положение.

О том, чтобы покинуть дом через окно, спустившись со второго этажа, не может быть и речи. Я скорее себе шею сломаю. Так что остается один выход — попытаться проскользнуть по коридору, пока неизвестный чем-то занят в кабинете Ника. Более того, действовать необходимо как можно скорее. Черт его знает, сколько у меня времени в запасе.

Несмотря на здравые рассуждения, заставить себя покинуть мнимую безопасность спальни и шагнуть в темноту коридора было не так просто.

Очень аккуратно, стараясь производить как можно меньше шума, я убрала стул в сторону и, немного приоткрыв дверь, осторожно выглянула в коридор. Второй этаж тонул в темноте. Лишь из-под двери кабинета пробивалась узкая полоса тусклого света. Время от времени луч смещался, но затем возникал вновь. Фонарик — догадалась я.

Пожалуй, это лучший момент, чтобы попытаться выбраться незаметно из дома. Только действовать нужно быстро.

Отрезая себе путь к отступлению, я распахнула дверь и выскользнула в коридор. В этот момент произошло то, чего я не ожидала: одна из петель предательски скрипнула. Этот звук был глухим, но в разлившейся тишине дома казался оглушающим. Мой взгляд метнулся к двери кабинета. Луч фонарика на мгновение настороженно замер. Видимо, человек, находившийся в кабинете, остановился, прислушиваясь. А я поняла, что это мой единственный шанс, и бросилась бежать к лестнице, уже не таясь.

В следующий момент дверь кабинета резко распахнулась, и мне в лицо ударил яркий свет фонарика. Замешкавшись лишь на секунду, видимо, не ожидая от меня такой прыти, человек бросился следом. Еще мгновение, и я почувствовала, как чьи-то цепкие пальцы впились в моё плечо. Заорав от ужаса, я попыталась вырваться, но тщетно. С силой меня рванули назад. В следующий момент я услышала звук бьющегося стекла. Видимо, падая, я задела вазу, украшавшую постамент, и та, полетев вниз, разлетелась вдребезги от удара о мраморный пол. Продолжая ожесточенно сопротивляться, я рванулась вперед, чувствуя, как ноги скользят по мокрому полу, на котором разлилась вода. Мне повезло, и в какой-то момент удар ноги, которой я, вырываясь, пыталась бить наотмашь, видимо, достиг цели. Человек охнул, согнувшись пополам, и разжал хватку, выронив фонарик. Всего на долю секунды, но мне этого хватило, чтобы вскочить на ноги и броситься бежать, не разбирая дороги.

С лестницы я практически уже скатилась, оказавшись у входной двери. Трясущимися руками я повернула замок, слыша, как мой преследователь нагоняет меня. В это мгновение, в зеркале на стене, выхваченном из темноты мечущимся лучом фонарика в руке моего преследователя, я увидела отражение человека слева от меня. Я его узнала. Дыхание перехватило. Почти задыхаясь, я распахнула дверь и, обезумев от ужаса, бросилась на улицу.

Я бежала босиком по брусчатке, не разбирая дороги, лишь бы оказаться подальше от этого кошмара. Впереди уже показалось очертание калитки, и я протянула вперед руку, как вдруг, в этот момент кто-то с силой рванул меня в сторону, зажав рот так, что я едва могла дышать. “Не успела” — мелькнула в голове последняя мысль перед тем, как я почувствовала, что вот-вот лишусь сознания.

— Тихо. Не кричи. Это я, — услышала я тихий голос возле самого уха.