Долгожданное продолжение сказок-детективов о чихуахуа Пинки и её друзьях

Елена Воронкевич (2024)

Эта книга — продолжение детективных приключений Пинки и её друзей, но уже в новом окружении. Да и дела теперь будут решаться очень серьёзные. В итоге удастся помочь важному для Пинки человеку!

Глава вторая

If there were no clouds we should not enjoy the sun. Или если бы не было туч, то мы не ценили бы солнце!

Долго ли, коротко шло выздоровление Пинки, скорее долго. Но и плохое, как и хорошее, в конце концов заканчивается. Такова жизнь! Нельзя сказать, что Пинки жилось плохо, когда она болела. Её никто и ничто ни в чём не ограничивали, кроме бинтов и лангеты, которые очень мешали двигаться. Лестрейд прибегал к ней каждый день в любую погоду. По приказу Большеглазого ему все помогали, а со временем были даже рады видеть и потрепать по огненно-рыжей шёрстке.

Вот и сегодня за окном был ненастный день. Лил затяжной дождь, но дверь кабинета приоткрылась, и влетел запыхавшийся Лестрейд.

— Мадемуазель Пинки, у меня прекрасная новость, — заголосил он с порога, — но сначала расскажите, как вы себя чувствуете?!

— Я замечательно себя чувствую, и позвольте без подробностей. Рассказывайте, что у вас за прекрасная новость, и не тяните. Я вся внимание!

— Хорошо. Не буду вас нервировать. Новость такая: у нас появился внук. Надо бы его вам как-то представить.

— Очень интересно! И кто же он?

— Это бельчонок. Зовут его Браун. Точнее, его никак не звали, когда мы его нашли. Его так назвала Коломба. Вообще, я наблюдал преемственность поколений! Когда она взяла его за шкирку и понесла домой, я сразу вспомнил, как вы несли её, когда нашли в сквере под кустом, малюсенькую и еле живую.

— О господи! Я-то спрашивала, кто этот наглец, что ухитрился сделать меня бабушкой! А вы в этом смысле! Фу, фу, фу! Ладно, понятно. А где вы нашли этого бельчонка, тоже в сквере?

— Нет, мы навещали льва Конана. Когда шли через парк, бельчонка нашла под деревом Коломба. Он выпал из гнезда и лежал на земле без движения. Она его решила спасти и взяла себе на воспитание. Так что теперь вы бабушка!

— Вы в своём уме, Лестрейд?! Прекратите это повторять, лучше расскажите, как он себя чувствует? Он быстро пришёл в себя? Вы выяснили, почему он выпал из гнезда?

— Да, думаю, что мы смогли правильно предположить, что он потерял своих родителей и от голода упал с ветки. Он был очень маленький, когда мы его нашли. Сейчас он уже окреп и подрос. Мэг Рэд делится с ним орешками и фруктами. Кар-Карыч собирает ему грибы. Так что мы справляемся. Он сыт и живёт в атмосфере любви. Всё, чего ему недостаёт, — это только вашего присутствия. Но этого нам всем недостаёт. И в целом мы справляемся.

— Почему мне сразу не сказали? — разволновалась Пинки.

— Не хотели тревожить. Вдруг бы он умер, и вы бы огорчились, а вам нельзя этого совсем, — при этих словах в животе у Лестрейда как-то странно пискнуло.

— Это не я, — сказал он торопливо, — Коломба приняла такое решение.

— А, Коломба! Неразумное дитя! Хотя в этом есть доля истины. Ну и как он сейчас?

— Кто «он»?!

— Господи, Лестрейд! Вы меня удивляете, бельчонок, конечно!

— А! Он просил, чтобы я его взял с собой.

— И почему же вы его не взяли? Из-за дождя?

— Почему же не взял? Как раз взял! Он здесь, со мной, я просто хотел вас подготовить. Всё-таки такая новость должна сообщаться осторожно.

— И где же он? — оторопело поинтересовалась Пинки.

— Брауни, выходи, не бойся, — засюсюкал Лестрейд, — бабушка будет рада тебя видеть!

Пинки на этот раз предпочла сдержаться и не окорачивать Лестрейда, хотя ей совсем не нравилось, что он уже в который раз назвал её бабушкой! Она с удивлением и замиранием смотрела на сеттера. Шерсть на груди у него зашевелилась, и откуда-то из-под брюха выполз и перебрался на загривок маленький, тощий и длинный бельчонок.

«Чистый Шнурок в детстве, — подумала Пинки. Так она называла Коломбу, когда та была ещё совсем маленькой. — И он тоже хорошо вписывается в Союз Рыжих!» Чихуашка счастливо улыбнулась.

— Ну, здравствуй, — сказала она, — как твои дела? Рада тебя видеть!

— Благодарю, всё замечательно, — пискнул бельчонок, — я очень рад с вами познакомиться!

Вдруг дверь в кабинет открылась, и вошёл Большеглазый. Бельчонок в мгновение ока исчез в густой длинной шерсти под брюхом у сеттера.

— А, дружище! — сказал Большеглазый. — Ты уже здесь! Погода не для прогулок, однако! Ну, ты молодчина, не оставляешь свою подругу даже в такое ненастье! — и он потрепал сеттера по загривку как раз в том месте, где только что сидел бельчонок.

Пинки с Лестрейдом заговорщицки переглянулись и улыбнулись. Большеглазый погладил чихуашку по голове, пробормотал, что она неплохо выглядит и большая молодчинка, прошёл к столу, принялся за работу, и через минуту в кабинете показался Лысый с мисочкой еды для Пинки.

— Джеймс, принесите ещё еды для друга Голди, и побольше. Он что-то совсем худой. Положите здесь для него подстилку, он ещё не обсох, а лежит на холодном полу. Это нехорошо.

После того как Большеглазый занялся своими бумагами, а Лестрейд поел и осторожно, чтобы не придавить Брауни, растянулся на принесённой подстилке, Пинки решила сообщить сеттеру о новом деле. У неё давно зрел план помощи Большеглазому, и она никак не могла сообразить, как за это взяться, пока не увидела Брауни.

— Лестрейд, пришло время нам возвращаться к делам. Тем более что Большеглазый нуждается в помощи. А он так много для меня сделал, что самое время отплатить ему тем же.

— Мы будем его лечить? — живо поинтересовался Лестрейд. — Надо же, а выглядит он вполне здоровым.

— Нет, конечно! Мы будем ему помогать, а не лечить. Тем же — это в том смысле, что мы ему тоже поможем, чем сможем.

— Понятно, я с радостью! — отозвался Лестрейд.

— Итак, пока я тут лежала, голова моя пухла не только от боли, но и от секретов государственной важности!

— Что вы говорите! Они обсуждали их прямо при вас?!

— А чем я им могла помешать? — удивилась Пинки. — Они же не знают, что мы всё понимаем.

— А, ну да! Я всё время забываю, какие они бестолковые!

— Лестрейд, не забывайтесь! Мы сейчас говорим о Большеглазом, а он мой друг! Это то же самое, что кто-то бы вас при мне называл бестолковым!

«Ну и что с того, — подумал Лестрейд, — по большому счёту так оно и есть, что уж обольщаться!»

Вслух он извинился за свои необдуманные слова и сказал, что с радостью поможет другу его лучшей подруги.

— Итак, сначала я обозначу проблему, — сказала Пинки. — У Большеглазого возникли вопросы к германцам. Они слишком быстро узнают то, что им не нужно знать. Похоже, в окружении Большеглазого есть шпион. Надо нам затруднить ему связь с германским посольством или затруднить связь германского посольства с Пруссией. Одно из двух мы точно должны сделать.

— А мы уже знаем, как это можно сделать? — скромно поинтересовался Лестрейд и вытаращил глаза.

— Теперь у нас есть идея и план. И нам понадобится помощь Брауни.

Чихуашка прислушалась… Тишина. Бельчонок никак себя не проявил. Даже шерсть на животе у Лестрейда не шевельнулась.

— Я что подумала, они, — Пинки кивнула на Большеглазого и стоящего у стола Лысого, — довольно часто отправляют курьера с письмами для посольства. Курьер отправляется от дворца в карете, и его сопровождают четыре конных гвардейца. Нам надо проследить, куда курьер отвозит письма, где этот германский посольский двор. А потом придумать, как сделать так, чтобы из этого здания нельзя было быстро передать полученную информацию. И это надо поручить Брауни. На него никто не подумает. Белка может проникнуть куда угодно и при этом ни у кого не вызовет подозрения.

— Да, прекрасный план, и нет никакого риска для Брауни. Тогда я побегу, надо отнести бельчонка домой, нам уже пора, наверно.

Пинки посмотрела в окно, ливень закончился, но тучи по-прежнему летели по небу, клубясь и угрожая возможным продолжением дождя.

— Да, идите, конечно! И спросите Рекса и Стаута по поводу того, как немцы так быстро передают информацию в Пруссию. Доберманы всё время рядом со своим хозяином-инженером и лучше нас разбираются в технике.

— Хорошо! До встречи, мадемуазель Пинки! Завтра мы опять придём вместе с Брауни.

— Буду ждать с нетерпением, до завтра!

Когда Лестрейд убежал, Пинки забралась в свою кроватку, с наслаждением вытянула больную ножку и подумала, что она опять счастлива. Опять в строю, хоть и не дома. Да, милый, милый дом! Как там все? Но с другой стороны, если бы не было туч, то мы не ценили бы солнце!