Сильнее времени

Елена Добрынина, 2023

Третья, заключительная книга о приключениях Ани в Петербурге 1912 года.Аня вернулась домой, но как быть, если прошлое, которое на мгновенье стало ее настоящим, возвращается раз за разом – в снах, вещах, старых книгах? Вернуться, чтобы понять, кто ты на самом деле? Вернуться, чтобы спасти любимого, вернуться, потому что иначе никак…

Глава 14. Жизни и судьбы в сухих архивных строчках

Несмотря на близость Нового года и всеобщее праздничное расслабление, Аня смогла попасть в архив. Телефон, записанный на бумажке рукой доброго отца Сергия, принадлежала прекрасной женщине по имени Галина Михайловна, которая работала в архиве много лет. Она сразу поняла, что нужно Ане и разрешила заглянуть в хранилище в частном порядке. Вооружившись коробкой вкуснейших конфет, через день после поездки Аня стояла на крыльце архива.

Удивительно, но прожив столько лет в маленьком городке, Аня знать не знала, где находится всеобщее хранилище документов. Обычно в архив не приходят на аудиенции, это же не ЗАГС, а потому мало кто вообще знает, где он находится, если нет необходимости в него обращаться.

Вот и в архиве их городка было тихо и пустынно. Только множество комнат, сплошь заставленных шкафами, в которых хранились всевозможные документы — истинные свидетели времени. Оставив Аню возле нужной полки, Галина Михайловна отправилась пить чай с конфетами, принесенными девушкой.

В архиве даже пахло по-особому. Постаревшие папки с документами, пожелтевшие края страниц справок, выписок, рекомендаций. На отдельной полке хранились метрики всех уездных церквей. Аня нашла нужную книгу и открыла её на первой странице. История метрических записей Никольской церкви была обширной, но записи велись грамотно и в хронологическом порядке. В конце концов, последовательно пробегая взглядом каждую страницу, Аня наткнулась на фамилию Тереповых.

Записи ожидаемо были сделаны по дореволюционным правилам, но опыт работы гувернанткой у Ильинских облегчил Ане задачу. Она почти не замечала «ятей» и других утраченных ныне букв, читая и осмысливая информацию, которую обнаружила.

Первая запись, которая заставила её вынуть телефон и аккуратно, без вспышки сфотографировать документ, гласила:"Въ лѣто 1884 г. отъ Р. Х. въ мѣсяцѣ октября, числа 17 повѣнчаны ротмистръ, графъ Тереповъ Алексѣй Георгіевичъ на дѣвице Наталье". Аня аж поперхнулась! Выходит, она нашла запись о том, что брат Порфирия Георгиевича женился в Никольской церкви в собственном имении на какой-то Наталье. Ещё через несколько страниц бесконечных записей о смерти, рождении и венчании, Аня увидела ещё одну запись, которая показалась ей интересной. Она гласила, что 11 апреля 1885 года в этой же церкви была крещена дочь Тереповых, нареченная именем на букву А. Дальше виднелась огромная клякса и невозможно было разобрать, что написано дальше. Но ясно же, что речь шла об Аське. Сердце ее забилось трепетно от одного только осознания, что Аня прикоснулась к истории. Надо обязательно показать Аське, наверное, ей будет приятно увидеть фото с такой информацией. Аня ликовала. Но радоваться было рано. Вся эта информация была жутко интересной, рассказывала о знакомых ей людях, но Ане нужна была информация о других ветвях генеалогического древа графского семейства. Но как ни искала, никаких других записей Аня не нашла.

Кроме того, Аня наткнулась еще на одну любопытную запись. В протоколе происшествий, судя по всему из какого-то полицейского отчета, значилось, что в 1887 году усадьба Тереповых горела. Насколько серьезен был пожар, пострадал ли кто-то в нем указано не было.

Никогда Порфирий Георгиевич об этом не упоминал, но может, просто не представилось случая? Аня призадумалась и сфотографировала и этот документ. Больше она ничего не выяснила.

Расставшись с хранителями архива, которые настойчиво пытались напоить её чаем, Аня отправилась домой. Факты, обнаруженные в архиве, были интересны, но ничего значимого ей это не дало. Надо говорить с мамой, пришла к выводу Аня. Может, она всё-таки прояснит некоторые обстоятельства пропажи отца.

Эх, чувствовала девушка, придётся надавить. Плохо это — трепать нервы родной матери, но ей очень надо было узнать подробности того дня рождения, откуда на ее крестике вензель и куда делся отец.

***

Санкт-Петербург, наши дни

Ася постучала и услышав заветное"Entrez"от дядюшки на секунду замерла, представляя весь разговор в деталях, но тут же собралась с духом и вошла в кабинет Порфирия Георгиевича. Тот копался в своём безразмерном ящике, перебирая в руках удивительные и порой совсем незнакомые даже Асе инструменты.

Дядя собирал музыкальные инструменты разных народов и называл себя концертмейстером. Иногда он ездил в экспедиции, из которых привозил новые интересные экземпляры — витиеватые дудочки, рожки, губные гармоники, а иной раз и вообще замысловатые вещицы.

— Ты что-то хотела, душа моя? — Спросил Порфирий Георгиевич, отвлекаясь от своего богатства.

— Да, дядя, — поговорить. — Ася была встревожена.

Порфирий посмотрел на неё поверх очков и отошёл от ящика. Инструменты — это важно, конечно, но племянница всё же дороже.

— Что заставляет тебя грустить? — Недоумевал дядя.

— Понимаешь, — выдохнула розоволосая. — Я — лгунья и я тебя обманула. Я всех обманула.

Концертмейстер удивлённо уставился на племянницу.

— Изволь объясниться. — Попросил он.

Ася медлила. Порфирий Георгиевич строго смотрел на неё, а у Аси аж коленки подкосились. Нет, она не боялась дядю. Он добрый и мудрый. Девушка боялась того, что натворила. Когда совершала свой проступок, она даже не подумала, что подставляет тем самым Аньку. А ведь та точно также, как и сама Ася, из любви к своему графу Ильинскому решилась отдать кольцо. Да кому? Преступнику, человеку, который долгие годы охотился за ними.

— Я подменила кольцо и Цыган забрал подделку. — Выпалила Ася, решившись.

Дядя побледнел и вцепился костяшками пальцев в стол, подле которого стоял. Тот самый огромный письменный стол красного дерева, занимавший половину кабинета.

— Тебе плохо? — Испугалась Ася. — Может, скорую вызвать?

— Ну какая скорая? — Простонал он. — Что же ты наделала!

— Я только хотела поговорить с Иваном и убедить его вернуться. Он послушает, вот увидишь! Он вернётся сюда, и мы будем жить как раньше. — Всхлипнула Ася.

Кажется, она и сама не верила в то, что говорила. Порфирий Георгиевич прикрыл глаза, пытаясь сохранить спокойствие. Видно было, как сложно ему было оставаться сдержанным. Все-таки воспитание сказывалось.

— Дядя, не сердись на меня. Я не могла с ним не поговорить. Он ушёл, мы поссорились.

— Я никогда тебе этого не говорил, но Асенька, ты слепа, ежели не видишь очевидного. Была бы ты дорога Ивану, разве ж ушёл бы он вот так?

Ася замотала головой, отказываясь верить в это.

— Ты не знаешь его, дядя. Не говори о Ване так. Мы просто поговорим, и он вернётся, я уверена.

Порфирий Георгиевич лишь горестно вздохнул.

— Ты пойдёшь со мной на ту сторону? — Осторожно спросила она и умоляюще посмотрела на старика. — Я бы хотела поговорить с Ваней, а потом съездить к отцу в имение. Я так соскучилась.

Порфирий Георгиевич ответил не сразу. С братом Алёшей он был в ссоре много лет. Гордость не позволяла ему ехать на примирение первым, но потом возникла мысль — а сколько там ему осталось? Не примириться перед уходом в вечность — большая ошибка. И скрипя сердце концертмейстер кивнул.

— Хорошо, вместе пойдём. Поговоришь и отправимся в усадьбу. Когда там у нас полнолуние? — Уже более спокойно спросил дядя.

— Ты самый лучший на свете! — Улыбалась счастливо Ася.

Не могла же она признаться, что боялась оставить его одного. Когда Цыган поймет, что кольцо — фальшивка, он обязательно придёт к ним. И если дядюшка будет один в тот момент, хорошим это ничем не кончится.

— Через пару дней. — Прикинула девушка. — Пожалуй, потрачу их на то, чтобы собраться.

В глазах её наконец загорелся огонёк.

— Егоза, — чуть слышно выдохнул концертмейстер и покачал головой. Как, впрочем, и все Тереповы — упрямые и своенравные.

***

Санктъ-Петербургъ, Россійская Имперія, 1912г. отъ Р.Х.

Николая одолела тоска. Слишком долго он надеялся и ждал ответ на своей запрос из ведомства. Вот и еще одна неделя миновала, а результата не было. Чувствуя себя беспомощным и загнанным в тупик, Николай ходил по канцелярии Сыскной полиции и совершенно не мог сосредоточиться на делах. Отец уже попенял ему намедни на то, как он вел дела, но Николая это никак не задело. Они ужинали всем семейством, и Павел Андреевич в присутствии остальных домочадцев распекал его за нерадивое выполнение дел. В очередной раз Николай пожалел, что до сих пор не поговорил с отцом о возвращении в армию, так как решил дождаться-таки ответа на свой запрос. Но все шло к тому, что придется объясняться с батюшкой.

Промаявшись все утро, Николай проснулся с больной головой. Опять ему снились какие-то видения, Он пытался вытянуть Аннет из трясины, а вокруг собиралась толпа, с осуждением глядящая на них.

Письмо Алексея Георгиевича Терепова застало Николая врасплох и знатно заставило поволноваться. Прежде чем вскрыть конверт и сломать именную печать Ильинский несколько минут взирал на него, словно гипнотизируя и пытаясь понять, что за вести ему принесет сие послание.

Плохое предчувствие подтвердилось, внося в душу офицера разочарование. Такого ответа он совершенно не ожидал получить. Алексей Георгиевич Терепов писал ему, что никак не может помочь Николаю, так как не понимает, о какой барышне идет речь? По словам графа, дочь его Ася Алексеевна находится с ним в имении, а больше никаких детей у полковника в отставке не имеется. Кроме того, брат его Порфирий Георгиевич бездетен, а родственников, которые бы имели в дочерях подходящую по возрасту и приметам девицу Анну, у Тереповых нет. Живут они уединенно и имение свое в Орловской губернии не покидают за редким исключением. В конце граф желал Николаю успехов в его поисках и просил передать почтение родителям.

Не выпуская из рук письма, Николай уставился в одну точку. Вошел Гнездилов, словно чуя, что к Ильинскому наведывался посыльный. На правах друга Александр Сергеевич взял из рук Николя листок и пробежался по нему глазами. Письмо не удивило его. Все-таки он верно чувствовал, что эта девушка не имеет отношение к графскому роду. Вензель, обнаруженный на распятии Николаем и ставший на допросе главным аргументом ее принадлежности к дворянской фамилии, сам стал для нее сюрпризом.

Даже в своем странном письме, которое Анна писала ему, она не упомянула о родстве с графом. У Гнездилова было всего два варианта, отчего так могло быть — или барышня не являлась племянницей музыканта и дочерью полковника, или же она, и вправду, явилась сюда каким-то невероятным образом из будущего. Тогда она могла и не знать, кто ее предки. Но этот вариант Александр Сергеевич отмел, ибо виделся ему во всем этом послании из будущего фарс и постановка. Только вот ради чего?

— Как вижу, тебя постигла неудача, друг мой? — Спросил сыщик.

Николай молча кивнул. Он совершенно не таким представлял себе ответ из Орловской губернии. В грезах своих Николай видел чуть ли не приглашение ко двору с обязательным благословлением на брак со своей дочерью Анной. Получалось, что Аннет никакого отношения к Тереповым не имеет? Но он же сам видел ее крестик. Кажется, тогда в кабинете перед визитом в театр она утверждала, что распятие — подарок дорогого человека.

Николай решительно ничего не понимал. Надежда найти зеленоглазую похитительницу его сердца таяла так же стремительно, как тают миражи в пустыне, как просыпается песок сквозь пальцы. Запрос по линии министерства уже не имел смысла, Николай понимал, что он ничего не даст. Где укрылась Анна оставалась загадкой. Да и Анна ли, усмехнулся он горько.