Цена равенства

Елена Жукова, 2021

История банальная, и даже скучная – до тех пор, пока она не приключается с тобой. Татьяна и Андрей – супруги с двадцатилетним стажем. У них внешне благополучная семья, двое детей: взрослый сын и маленькая дочь. После дня рождения, когда Татьяне исполнилось сорок два, она случайно узнает, что у мужа есть молодая любовница. Андрей заявляет, что это – только секс и бросать семью он не собирается. Но Татьяна не может простить: она больше не доверяет мужу. Более того, она приходит к выводу, что измена нарушила равенство, без которого невозможен счастливый брак. У обоих супругов своя правда, накопившиеся за двадцать лет претензии, обманутые надежды и несбывшиеся ожидания. Как можно разрешить кризис в отношениях? И осталось ли у Татьяны и Андрея то, что когда-то давно позволило им полюбить друг друга? Содержит нецензурную брань.

Глава 5

С тех пор, как ты ушел, прошло пять дней. Наверное, самых ужасных дней в моей жизни. Ничего не хочется, жить не хочется. Только плакать. Самое мерзкое — это просыпаться по утрам. Во сне мозг, напичканный снотворным, забывает о горе. И даже старается утешить меня. Извлекает из памяти какое-нибудь доброе воспоминание. Где мы с тобой вместе, где ты все еще любишь меня. Во сне я бываю счастлива. Теперь только во сне. А потом — звонок будильника. Как я ненавижу этот звук! Дз-з-зынь! Звонок распарывает мягкий уютный кокон забвения. И я снова погружаюсь в вязкую трясину существования. Где надо что-то делать, куда-то ходить, с кем-то разговаривать…. Только непонятно зачем.

Иногда я пытаюсь представить себе, как просыпаешься ты. В чужой постели. Рядом с чужой женщиной. Ненавижу тебя! И презираю себя за то, что не могу перестать думать о тебе.

Моя самооценка ушла в минус. Я испытываю… стыд. Странно, виноват ты, а стыдно мне. Как будто я испортилась и стала недостаточно хороша для тебя. Постарела. Перестала соответствовать. А ведь я считала себя такой благополучной. Мне многие завидовали. А сейчас я превратилась в ничтожество. Брошенная жена.

На безымянном пальце тускло лоснится золотое кольцо. За долгие годы весь блеск стерся. А твое лежит в шкатулке — новенькое, сверкающее… Я хотела снять кольцо, но не смогла. Ни с мылом, ни с маслом. Оно вросло в палец, как врастают в дерево железные прутья ограды. Надо бы сходить в мастерскую, чтобы там распилили. Только след все равно останется.

Впрочем, нет, пока не буду снимать. Все заметят, что я без кольца. Начнут расспрашивать. Я никому ничего не рассказываю. Никому, кроме мамы. Не хочу, чтобы меня жалели! В сочувствии всегда есть доля злорадства. Так и представляю за спиной мерзкое шелестение голосов: «Смотрите, Звягина. Бедняжка. Как она постарела, подурнела. Представляете, ее бросил муж. Ушел к молодой любовнице».

Ты звонишь каждый день и по часу сюсюкаешь с Куськой. Старательно изображаешь из себя любящего папочку. А сам деньги детям не перечислил, лицемер! Да еще используешь дочку, чтобы подобраться ко мне. Просишь передать трубку маме. Оставь ребенка в покое! Неужели ты не понимаешь, что я не хочу с тобой разговаривать. Даже голос твой слышать не хочу! Нет, все ты прекрасно понимаешь. Просто тебе надо, а на мои чувства наплевать. Чего ты добиваешься? Хочешь заставить меня пресмыкаться перед тобой, выпрашивать деньги? Не дождешься!

Испытание деньгами — это проверка человеческого достоинства. Не уверена, что ты бы выдержал. Я знаю, как ты можешь хмелеть от денег. Видела это собственными глазами — в восьмом году, перед кризисом. Как ты зазвездился и решил, что все и всех можешь купить. Стал оценивать людей по принципу «сколько стоит». Может, даже и хорошо, что ты обанкротился…

Та-да та-дам! Телефон. А вдруг это ты? Нет, не хочу! Та-да та-дам! Да заткнись же! Все равно не подойду!

Трубку снял Данила и принес мне.

— На, мам, это тебя. Бабушка.

— Наша или бабушка Зоя? — опасливо спросила я: свекрови ведь не откажешь, а за ее спиной мог притаиться ты.

— Наша, — понимающе усмехнулся сын. — Спрашивает, как ты…

Слава богу! Хотя сейчас мне не нужна ничья жалость — даже мамина.

— Здравствуй, дочушка. Как ты? С Андреем не помирились?

Боже, опять про Андрея! Будто меня и спросить-то больше не о чем, как только помирилась ли я с тобой или нет. Будто никакой другой жизни помимо Андрея у меня не существует.

— Мам! Ну, хватит же! Андрей ушел от нас. И все, точка.

— Бедная моя девочка! Хочешь, я приеду?

— Зачем? — голос прозвучал резче, чем мне хотелось.

— Потому что я люблю тебя. И мне больно, когда ты страдаешь.

Раздражение моментально растаяло. Материнская любовь, в отличие от твоей, никогда не предаст. Я не выдержала и по-детски захлюпала носом.

Через сорок минут мамуля уже сидела на нашей кухне. Мы отослали Куську к Даниле и попросили не мешать. Сын все понял: он у меня умный и чуткий. Я горжусь своим мальчиком.

Уютно клокотал электрический чайник. Пахло теплым хлебом и сыром — по дороге мама прихватила в пекарне хачапури. Я думала, как это здорово — снова стать ребенком. Хотя бы на час. И выплакать все свои обиды на маминой груди.

— Андрей решил шантажировать меня деньгами, — пожаловалась я. — Он в этом месяце не перевел детское содержание. Ничего, представляешь, ни копейки!

Мама знакомым жестом вынула из рукава кофты и протянула мне стерильно-чистый носовой платок.

— А ты не спрашивала у него, почему? — округлила глаза она.

— Вот еще! Он только и ждет, чтобы я позвонила ему и стала клянчить. Ненавижу! Он — отец, он должен содержать детей.

— Танюша, ты все преувеличиваешь. Мало ли что могло случиться? Зарплату задержали. Или времени не было. Ты же сама говорила, как Андрей занят. Он завтра все переведет. В крайнем случае, послезавтра. Андрей — порядочный человек.

Иногда мамуля просто поражает меня своей непостижимой логикой. «Андрей — порядочный человек»! С чего она так решила? Потому что ты не сморкаешься двумя пальцами на асфальт? Мама раньше всех начала подозревать тебя. А теперь защищает. С какой стати? Она не должна тебя защищать!

— Никакой он не порядочный! — возмутилась я.

— Таня, остынь! Ты не смогла бы двадцать лет прожить с подлецом!

— Но я только сейчас узнала, какой он на самом деле… Он — мерзкий предатель. А я… Я — слепая идиотка.

— Дочушка, — мама положила ладонь на мою руку и сочувственно пожала ее. — Я понимаю, как тебе сейчас больно. Но поверь мне, боль пройдет. Ты должна простить Андрея. Надо думать не только о себе, но и о детях. О том, как будет лучше для них.

Знакомые слова! Сколько раз я сама произносила их тебе! А ты всегда возражал, что жить надо не только ради детей, но и для себя тоже. И если родители будут счастливы, то и детям будет только лучше.

— Мам, я всегда думаю о детях. Но я ведь тоже человек! Андрей выбросил меня, как… как старую тряпку. Как сломанную игрушку. Наигрался и выбросил. А себе купил новую.

— То, что Андрей изменил, еще не означает, что он бросил тебя, — я задохнулась от возмущения, но мама запрещающим жестом остановила готовые сорваться с губ слова. — Да-да, для мужчин измена — это так, маленький несерьезный грешок. Танюша, милая, не доводи дело до развода. Надо уметь терпеть и прощать. Жизнь есть жизнь: ты должна помириться с мужем.

Конец ознакомительного фрагмента.