Парижанки.ru

Елена Забродина

Чем Париж грозит русской романтично настроенной девушке?Конечно же, любовью. А циничной реалистке?Приключениями, нервотрепкой, эротическими удовольствиями и, в конце концов… той же самой любовью.Да-да, на то он и Париж.

ГЛАВА 8

Вероника задохнулась от представшего зрелища — прикорнувшего на кушетке араба с ее сумочкой в руках. А сзади уже заходил Жером. Вот сейчас все и откроется. И ее в придачу осудят за обман полицейских, выдворят из страны и закроют въезд на века. Только не это!

Если бы за этот день девушка не пережила столько всего, она бы сейчас стояла столбом, зажмурила глаза и ждала грома небесного. То есть, полного разоблачения. Но один только день (ладно, два, те, которые без приключений, тоже считаются, парижским же воздухом дышала!) изменили Веронику до неузнаваемости. Бороться до конца. А будет конец, то и тогда пытаться грести лапками.

Жером уже перешагнул порог гостиницы, как его толкнули назад, на улицу. Следом вышла ошалелая Вероник. Глаза были такого размера, как будто она только что увидела привидение.

— Что там? — полицейский внутри романтика моментально принял стойку.

— Все в порядке, — она удерживала его за плечи, слегка подталкивая прочь. — Это не мой отель.

— Как не твой?

— Обыкновенно. Я перепутала название. Я вообще плохо ориентируюсь. — Слово «ориентироваться» по-французски она не знала, сказала по-русски и для наглядности покрутила руками в разные стороны. — Мне показалось, что место знакомое. Но я ошиблась.

— Что же делать? Может быть, хоть одно слово из названия вспомнишь? Или улицу?

Жером достал телефон в навигатором, приготовился вбивать буквы.

— Я не помню. Может быть… — она оглянулась — надо сматываться отсюда как можно дальше. — Давай присядем.

Они отошли метров на двадцать, удобно расположились на ступеньках какого-то магазина, закрытого на ночь, и начали набирать то одну, то другую улицу. Вероника предлагала наобум разные варианты, будто бы вспоминая что-то. Она просто-напросто тянула время. Нужно было прийти в себя, обдумать положение. Пока ничего в голову не приходило. Она боялась, что Жером потеряет терпение, но он был, как муж-подкаблучник, сосредоточен на ее словах и усерден в действиях.

Голова чего-то отказывалась варить, сумбур полный. Скорее всего, это араб пришел с сумкой (добрый самаритянин нашелся) потому что в ней была визитка ее отеля. Боже. Он видел ее телефон. И кажется, тампоны там были. Но они в упаковке, недавно купила. Бумажный платок, валяющийся на всякий случай и весь успевший обтрепаться… Чеки, которые все время некогда выкинуть. Да у нее там целый мусорный бак набрался. А еще ручка на сумке начала лопаться. Дерматин так и прет наружу. Нет, если издалека, то незаметно, вполне прилично. Но если взять в руки…

Дура! О чем она думает! Да какая к черту разница, какая сумка! Что делать-то? А вдруг мама позвонит, или мамин муж. Этот беженец возьмет трубку. И с мамой будет инфаркт. Или нет? Наверно, обрадуется. Она ж меня все после развода никак снова замуж не отправит. Сама-то радуется жизни, и дочке надо мужа. Стоп! Снова меня занесло не туда.

Так, еще раз попробую. Если меня сегодня не будет, то араб или оставит сумку на рецепшне, или возьмет ее с собой. Или сдаст в полицию. Или останется там же на кушетке спать и дожидаться ее. Или… Что?

— Что? — спросила она Жерома вслух.

— Мы вводили пятьдесят восемь вариантов. И ни один не подходит. Правда, есть похожий отель в Сен-Дени. Но боюсь, это мимо.

Ах, вот он и появился момент учтиво спровадить этого полицейского. Араб еще в отеле — Вероника следила на дверью — он не выходил. Она сделала вид, что огорчена, но не смеет его больше задерживать.

— Спасибо за вашу заботу. Я вам очень-очень благодарна и простите, что отняла ваше время. Я пойду.

Вероника встала, подала руку для пожатия.

— Приятно было познакомиться. Спокойной вам ночи. До свидания.

Но не тут-то было. Жером, похоже, совсем не собирался с ней расставаться. Он пожал ее руку, но пока не отпускал ее. Деликатно откашлялся:

— Простите за мою наглость… но раз мы никак не можем найти ваш отель… сегодня не можем найти… я смею предложить свою помощь.

— Да вы и так мне помогли!

— Я хотел предложить свое холостяцкое жилище. На эту ночь.

— Нет-нет, я не могу! — «араб сейчас уйдет!»

— Вы меня не так поняли. Я из чистого человеческого участия.

Вероника и на самом деле, мало что понимала из его болтовни. Одно ясно, он на нее запал. Но ей хватило одного полета шмеля, теперь расхлебывай. Нет, он ее не купит.

— Как вы могли?.. я не проститутка какая-то! — «Нападение — лучшая защита. Сейчас напугается — отвянет».

— А я похож на тех, кто покупает секс? — наконец-то самолюбие Жерома оказалось задето. Он встал в позу.

Так-то лучше.

— Не надо мне хамить! — сказала гордо по-русски, еще и театрально ударила его по щеке. Получилось смазано, легко, как укус комара, но Веронике ее жест понравился. Развернулась на каблуках и пошла прочь. Сейчас завернет за угол, подождет, когда он уйдет и сиганет в отель. А там уж разберется с этим арабом как-нибудь. Было немного жалко этого доброго дядьку, растерянного и ничего непонимающего в ситуации, но делать нечего — иначе она от него бы не отделалась.

Она шла, а Жером стоял на месте, и озадаченно потирал щеку, хоть и не было больно. Что теперь? Надо гордо развернуться и тоже уйти. Дома ждет голодная Бриошь, после работы устал… Пьер со своими проблемами надуманными… Надо идти. Но он почему-то стоял.

Вероника чувствовала спиной его взгляд, но не оборачивалась. До угла осталось всего пару шагов. И вдруг… О, проклятье! Араб, эта гремучая смесь Востока и Африки, вышел из гостиницы! И пошел в другом направлении. И что у него в руках? Ее сумка! Он уходит! И уносит ее спасение! Что делать? Догонять? Вот так кинуться и бежать? А этот… все еще стоит и все видит. Вот дернул же ее черт идти в полицию. Сидела бы на рецепшне и ждала этого смуглого ангела.

Вероника все стояла в ступоре. Бежать догонять араба никак нельзя — она себя выдаст, и шутки с полицией могут окончиться плохо. Очень плохо. Араб удалялся и почти уже исчез в темноте. Она обернулась. Жером тоже уходил. А! Будь что будет! И она почти бегом рванулась догонять. Жерома.

Лара сидела на карачках над недвижным Кристианом. Она его убила! «Хоспа-ади!» — захотелось так по-бабьи, так по-русски заголосить. «Уби-илааа!» «На кого ж ты нас поки-и…» Так, это уже перебор. Лара протянула руку к его шее — кажется, здесь нужно щупать пульс. Он есть или нет? Вроде что-то бьется под пальцами. Или ей только так хочется верить. Что делать? Оставлять здесь его точно нельзя. Лара обтерла первой попавшейся тряпкой лицо и шею мужчины, ухватила его за подмышки, дернула («Тяжелый, черт!») и потянула к двери. Его голова болталась из стороны в сторону, а руки безвольно ползли следом за хозяином. «Быстрее избавиться от тела. Надо суметь его вытащить за дверь».

Лара проволокла мужчину пару метров и задумалась. И что теперь? Вытащит за дверь, а дальше? Машины у нее нет, в багажник не сунешь и не увезешь. Просто на улице оставить — соседи кругом… не миновать ей страшного суда.

Лара обошла распластавшегося на полу француза, схватила теперь за ноги и поволокла в обратном направлении. Руки трупа раскинулись по сторонам, как будто он пытался за что-то уцепиться. Или обнять весь мир. Не, такой противный скорее замыслил первое. Ну почему же ей так не везет-то, а? Сейчас затащит в комнату к Пьеру, задвинет дверь чем-нибудь тяжелым. Соберет сумку… ох… не успеет она выехать из страны. Как пить дать — не успеет. Да что же это за день такой! Свалился придурок на мою голову! Импотент вшивый.

Последние слова она уже крикнула в полный голос. Накатило такое жуткое отчаяние. И послышался легкий стон. Что? Лара отняла руки от лица. Стон повторился. Этот идиот решил не умирать. Господи, спасибо тебе! Благодарю! Но и глаза бывший труп тоже не открывал.

Лара с таким облегчением, почти счастьем, кинулась на Кристиана, и с такой звериной яростью начала бить по щекам. «Очнись же, лягушонок! Кому говорю, открывай глаза! Смотри на меня!» И она добилась своего: ненавистный француз разлепил веки, осоловело уставился на нее. «Кес ке се?..» — слабо вымолвил он. «Дурак в пальто!» — прямо в лицо ему выпалила Лара. Дурак в пальто сфокусировал взгляд, провел рукой по мокрой голове, подставил руку близко к глазам и озадаченно уставился — он-то думал — вся голова в крови. Нюхнул руку в недоумении — пахнет вином. Лара как завороженная следила за ним, так и оставаясь на четвереньках. Только бы опять не вырубился. Кристиан увидел ее и… закатил кверху глаза, задергал ногами.

— Да что ты за человек такой! Что с тобой? Может у тебя это… эпилепсия? Лекарства есть?

Слабая дергающаяся рука Кристиана пальцем указала на карман рубашки. Лара точно видела, что в кармане ничего нет. Но ведь полезла, идиотка, проверять. Тут же Кристиан перестал дергаться и обхватил Лару, прижал с себе.

— Вот сейчас ты не уйдешь!

Девушка слишком поздно поняла, что ее надули. Начала вырываться из объятий шутничка, а он ржал, довольный. Перекатился на нее, оказался сверху. И уставился своими синими-синими глазищами. Лара застыла. Возникла пауза. А потом он стал наклоняться к ее губам. Медленно приближалось его лицо. У Лары участилось дыхание. А потом последовал поцелуй. Да еще какой! Лара против воли приняла в нем живейшее участие. Хотелось еще и еще. Но…

…но открылась входная дверь. Кристиан поднял голову, а Лара как могла отогнула свою в направлении порога. Хотя, и не нужно было изгибаться. Она и так знала, кого увидит. На пороге стоял Пьер. И не двигался.

— Ты… — пролепетал побледневший, только секунду назад бывший румяным, Кристиан. — Ты почему здесь?..

Пьер просто трясся от гнева. Лара никогда его таким не видела.

— А где мне быть? Это мой дом!

«Сейчас он нас убьет», — пронеслось в мозгу Лары. А Кристиан наконец-то вскочил с нее и начал что-то объяснять окаменевшему статуей командора приятелю. «Ты все не так понял», — перевела для себя его лепет Лара. Пьер участливо нагнулся к ней, протянул руку. Голос разума вовремя очнулся. «А какого черта?!» Она встала без посторонней помощи и одернула юбку. Гордо вскинула голову и пошла к лестнице на свою мансарду.

— Вы тут разбирайтесь без меня. А я — спать. — Лара деланно зевнула и стала подниматься по лестнице. Оба мужчины недоуменно смотрели ей вслед.

Когда дверь за ней закрылась, Пьер набросился на Кристиана, схватил за грудки. Но рубашка Кристина была мокрой и красноватой от вина, Пьер быстро выпустил ее из рук.

— Что ты здесь делаешь?

— Она сама меня втащила. Тигрица просто. Представь, прямо из дверей накинулась на меня…

— Ты зачем пришел? — говорил Пьер сквозь зубы.

— Мне было любопытно.

— До утра свое любопытство не мог удержать?

— Мимо проезжал… хотел просто взглянуть. Ты же сам звонил в панике — пропала! Я решил узнать, нашлась ли? Обычное дружеское участие! Я ж не мог рассчитывать, что она вот так…

— А на полу что вы делали?

— Она, видимо, с перепугу, меня шарахнула по башке бутылкой. А потом… — и Кристиана озарило. — Искусственное дыхание это было!

— И кто кому делал? — голос Пьера звучал все так же угрожающе.

— Слушай, ты что, собственник? Она тебе не принадлежит. Это свободная страна и женщина сама себе выбирает партнера. — Кристиан нашел точку опоры и почувствовал себя увереннее.

Лара слушала голоса из гостиной и ломала себе голову — о чем это они? Пьеру явно что-то не нравится. Лягушонок сорвал его планы? Что-то они между собой не поделили или наоборот, обсуждают, что делать с ней, которая теперь все знает? Точно, Кристиан сначала оправдывался, а теперь уже нет, нагло заговорил. Сейчас они разругаются и оба ворвутся к ней в спальню разбираться. Нападут и изнасилуют. Или наоборот, они помирятся, успокоятся и… вдвоем уже решат наведаться к ней. Она, конечно, девушка без комплексов, но двоих мужчин ей пробовать как-то не хочется. Придется отбиваться… В общем, в обоих случаях, надо искать пути для отступления.

Лара поискала крючок на окне, нащупала какую-то задвижку. Напрягла пальцы и осторожно, чтобы не шуметь, отворила окно. Ночной воздух пахнул ей в лицо. Воздух свободы. Воздух французской революции. Так, если бежать, то с вещами. Лара подхватила чемодан, хотела скинуть вниз, но передумала. Мало ли, вдруг все еще обойдется. Поставила чемодан возле окна и приготовилась ждать. Тут невысоко, спрыгнет и разве что поцарапается. Нет, конечно, все это смешно, но… спасение утопающего дело рук самого утопающего. «А целуется он обалденно. Жаль, что гнусный развратник».

Пьер достиг точки кипения. Этот ловелас и так имеет все, что хочет. А теперь позарился на его Лаху. А Лаха… неужели она им соблазнилась? Пьер схватил друга за шиворот и поволок к двери.

— Пьер! Ну прости. Ничего не было. Она перепугалась… Я тоже. Я был в отключке… — Но договорить от не успел. Дверь перед его носом закрылась. Кристиан пытался постучать, требуя открыть и договориться. В соседнем окне мелькнула тень, колыхнулась занавеска, показалось любопытствующее мужское тело… Кристиан отступился. «Завтра на свежую голову поговорим. Как будто впервые ссоримся», — успокоил себя любитель жизни и женщин и пошел по улице к своему красивому немецкому автомобилю. Пальцем провел по полировке бокового зеркала, сел и уехал.

Лара слышала финал. Значит, Кристиан ушел, Пьер выиграл этот бой. Что дальше? Убьет свидетельницу? Вообще-то ничего не было, свидетельница чего? Как она ненавидела все эти тайны.

— Лаха… — послышался осторожный голос под дверь. Лара тут же напряглась, отошла к окну. Пьер повторил ее имя. Отвечать или сделать вид, что сплю? Он там стоит и не отходит. Прислушивается.

— Я сплю… — решилась она все-таки ответить.

— Прости. За то, что так получилось. Он воспользовался твоей беззащитностью.

— Где ты был?!

— Я должен был уйти.

«Ага, знаю я твои «должен был», — проворчала про себя Лара. А вслух сказала дрожащим голосом.

— Ты ушел… Почему ты мне не сказал, что уходишь?

— Я…

Секундное молчание. Вот сейчас он начнет врать. Ну давай же, выкладывай свои «оправдания». Уже наверняка успел сочинить достоверно. И не раз обкатал свою историю.

— Я… Можно мне войти?

— Нет!.. лучше говори так.

— Я был на работе. В ночную смену.

— Да? — протянула она иронически, — странная у проектировщиков мостов работа. И какой это вы мост по ночам конструируете?

— Лара, поверь, так получилось. У нас авария… ну почти… я был вынужден.

Ладно, пора делать вид, что поверила. Нельзя это дело затягивать.

— В другой раз предупреждай меня, пожалуйста.

— Ты так и не откроешь?

— Нет, я устала. Давай отложим дальнейший разговор на завтра. Спокойной ночи. То есть — уже утра.

Ну и что он дальше будет делать? Тоже пожелал спокойной ночи и покорно поперся прочь. Импотент!

Лара повалилась на кровать. Похоже, она потихоньку здесь сходит с ума. Накручивает себя, а в сущности, дело довольно простое. Ну приходит вместо него приятель по ночам. Может быть, Пьер даже и не подозревает ничего. Вон как возмущался и кричал. Если принять на веру то, что ночами он работает… А кто-то, кто знает это, пролезает к нему в дом и… Ну чего, тоже теория не лишенная оснований. Вон, Кристиан же пролез. То есть, она его сама впустила, но ведь получилось на редкость легко. А что если… Да, точно. Это — Кристиан. Может, у него и ключ был. Так приходит осторожно, пролезает к ней в спальню. А сегодня Лара не спала, вот и столкнулись нос к носу. Все это похоже на правду. Очень похоже. Но тогда получается, что застуканный на месте преступления Кристиан больше не придет. Будет жаль. У лягушонка такие глаза и губы.

Так, о чем она думает?! Этот мужик использовал ее, а она еще и жалеет. Хотя, не зря же ей так нравился секс с ним. Ну почему нельзя было по-человечески?! Подойти, познакомиться… и она б уж точно согласилась. Ему, понятно, мешал Лефевр. Она же как бы его подружка. Она б могла ломаться. Или не хотел и Пьера обижать, мол, девушка уедет ведь все равно, так грех упустить такую возможность: под покровом ночи, мистический мальчик в чужой кровати…

Ох, утро вечера мудренее. Все, разбираться будем завтра. Мысли путаются. Главное — бояться не надо. И чего тут бояться? Никакого заговора, никакой торговли женским телом. Просто пройдоха решил воспользоваться случаем. Ну и прекрасно. В смысле, не прекрасно что решил воспользоваться, а прекрасно, что все так просто и без криминала.

Да, а тело-то у него, на самом деле, стоящее.