Мой мальчик

Елена Истомина, 2022

В мой день рождения благополучная и богатая жизнь пошла под откос. Я узнала, что муж изменяет. Меня попытались убить, я попала в аварию и в довершение всего, в отчаянье, я отдалась незнакомому парню много моложе себя. Хотела лишь отомстить и забыть. Не вышло.. И оказалось, что это лишь начало моих злоключений. Но я не сдамся! Ведь теперь мне есть ради чего жить!

Глава 6

От услышанного, ноги затряслись. Я схватилась за косяк, и съехала по нему на пол, меня било крупной дрожью, так что зубы стучали.

Ой, мамочка! Мамочка-а-а! С кем я живу? Мамочка!!

Отдал приказ избить одну женщину, убить другую и ходит там спокойно, напивает — "Твоя любовь, это так красиво"

А девочка? Что если, это его дочка? И он, ее в приют?? Боже!!

Опасаясь, что сейчас он уже выйдет, я кое-как поднялась на ноги, отошла от двери и села в кресло. Голова шла кругом. Было полное ощущение нереальности происходящего. Ну, не может весь этот кошмар быть правдой! Ну не может! Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, пытаясь успокоить выпрыгивающее из груди сердце.

— Ты спишь?

Тихий и ласковый голос мужа прозвучал громом среди ясного неба, я подскочила как ужаленная.

— Тихо моя маленькая! Не пугайся. Все хорошо, — ласково зашептал Олег, обняв меня и прижав к себе. — Дрожишь, мой зайчонок? Пойдем, согрею. Я рядом. Тебя никто больше не обидит.

Боже, какой ласковый голос! Сколько заботы во взгляде!

Как можно так претворяться?? Как??

За всю жизнь, от него и тени опасности, в мою сторону ни шло! Случаи, когда голос повышал, по пальцам пересчитать можно! От резкого контраста его поведения меня затрясло еще больше, а тело начало неметь.

— Давай я помогу тебе раздеться.

Муж встал, со спины расстегнул и стащил с меня платье, снял бюстгальтер. Подхватил на руки, снял трусики и вдруг замер.

— Давай волосы заплету, а то, они у тебя чистые. Мылась, что ли уже?

— Да, я вообще-то в грязь упала, — произнесла чужим, отстраненным голосом.

— Я надеюсь, ты не опустилась, до банального секса с первым встречным, в отмщение мне? — спросил муж полушутя, с забавой.

— Да. Опустилась, — ответила просто и честно.

Олег аж косу из рук выронил. Подошел растерянный, заглянул в глаза с глупой улыбкой на губах.

— Серьезно? Без шуток?

— Без, — ответила с самым серьезным видом.

— И как? — с живым интересом спросил муж. — Понравилось?

— Очень, — ответила ничуть, ни кривя душой и нагло улыбаясь.

— Ух ты! Не ожидал! Поражаешь! — муж, кажется, совсем не сердился. Его сложившаяся ситуация явно забавляла. — Ну, что ж! Один — один, мать. Проехали, забыли, живем дальше.

— Нет Олежек, не проехали, не забыли и не живем! — четко выделяя каждое слово, твердо заявила я. — Я тихо и спокойно дам тебе развод. Я не на что не буду претендовать. Буду признательна только, если оставишь нам с детьми этот дом и возьмешь на себя оплату коммунальных услуг. На алименты, тоже подавать не буду. Если не откажешься оплачивать им их кружки и дальнейшее образование. Больше мне ничего не надо. И никого убивать и проучивать тоже не надо, — голос предательски задрожал, из глаз брызнули слезы. — Женись на ней, и я сама, все на нее перепишу, клянусь! Ничего мне не надо! Я смогу сама прокормить себя и детей. Только, не трогай их, пожалуйста! Не вреди! — меня трясло как в лихорадке, я еле сдерживала рыдания.

Олег буквально сошел с лица, в глазах отразился не испуг — шок! Ругнулся, глубоко вздохнул и… Рассмеялся.

— Да нахрена мне эта дура в жены?! Она ж тупая! Ее в свет не выведешь, а имущество переписывать на нее, просто опасно для жизни. Я ее пожалел, пригрел, помог! А она вон, видишь, чем отплатила? Я ей с самого начала говорил, что не женюсь никогда и не держу ее!

— А зачем она тебе вообще, если дура? — поразилась я. — Неужели я так плоха в постели? — не сдержала предательской обиды в голосе.

— Вообще не в постели дело, Вер!

— А в чем? — я сжалась, приготовившись к новой порции лжи.

— В тот день рождения, закончилось все быстро, раз основного не было. Время еще оставалось, а она вдруг как заревет! В ванну ломанулась, ее полчаса полоскало. Не могу так, говорит! Думала легких денег на лечение больной дочери заработать. А они совсем не легкими оказались. Лучше повешусь, говорит. Дочке, сиротское пособие хоть платить будут. Я ее тупо пожалел. На хорошую работу устроил, дочку вылечил, квартирку снимал. Сразу сказал, что у меня жена и трое детей и они для меня, все. Семья неприкосновенна. А она, видишь, чем отплатила, за добро все.

— Точно не обещал?

— Точно. Я и бывал то у нее, не чаще раза в неделю, с продуктами. Последнее время, я стал замечать, что она явно хочет большего и вообще прекратил визиты.

— Лет ей сколько? — Не могла не полюбопытствовать я.

— Двадцать пять сейчас.

Опа! Мой-то моложе! — отметила не без гордости.

— Отмени свой приказ, пожалуйста. Просто скажи ей, что больше не придешь, и все.

— Я такого не прощаю, Вер! Я слишком много для нее сделал, от чистого сердца, а мне, за то, в лицо плюнули.

— Да отправь ее обратно, в ее Сызрань и все! Делов-то! Или это твой фирменный стиль, убивать и калечить? Сколько таких Аленок и их мамаш по всей России закопано?

— Издеваешься? — фыркнул муж, поднеся телефон к уху. — Отбой! Просто купи ей ближайший билет в Сызрань и пусть ребята под белы рученьки, проводят до дому.

— Время собраться дать? — по-деловому, сухо, спросил незнакомый, мужской голос.

— Если оно будет по билетам.

— Передать чего?

— Что предательства я не прощаю, — прозвучало весьма угрожающе. Видимо, сказано было и для меня тоже.

Вороновский был в своем репертуаре, как он сам говорил: даже если обосрался по-крупному, не забывай, что именно ты хозяин положения! Иначе — сожрут тут же!

— Верка! Ой, Верка! Какая же ты у меня умничка, а! — Олег подошел ко мне. Встал на колени. Обнял мои и уткнулся в них носом. — Страшно представить, что я чуть не сотворил, Вер. Если бы не ты… Я бы с этим жить не смог! Прости меня, Вер! Прости! Это будет мне хорошим уроком! Ты у меня самая лучшая! Мудрая! Замечательная. Моя родная! Любимая! — Мои колени и руки, вновь обцеловали. Я же сидела как статуя, в ступоре. Понимая, что, прожив с ним двадцать пять лет и думая, что знаю о нем все, на самом деле я не знаю ничего! И уже никогда не смогу доверять ему как прежде.

Муж сбросил халат, подхватил меня на руки и отнес в ванную. Сел в воду так и держа меня на руках, ласкал руками мою грудь, покрывал поцелуями шею.

Я не чувствовала ничего, просто смотрела в потолок, тупым, невидящим взглядом. Я даже не ощутила, как он вошел в меня. Мне было все равно, что делают с моим телом, в голове билась лишь одна мысль — кажется, я выжила сейчас, и спасла людей, только потому, что Олег знает, что верховный прокурор города, ко мне не равнодушен и смерть мою так просто не оставит, и не известно еще до чего в итоге докопается.

— Верочка! Ну, посмотри же на меня! Любимая! — умолял муж, устав целовать мое безучастное тело.

Я посмотрела в затуманенные страстью глаза мужа и руки сами сместились с его плеч на горло и со всей силы сжали его.

— Пошалить хочешь? — усмехнулся Олег, ускоряя темп и напор.

Я не сдавливала горло, прекрасно понимая, что удушить лжеца, не хватит сил. Да и не хотела я его убивать, а вот, больно сделать, хотела, очень хотела. И с какой-то невероятной, ненормальной радостью, впилась острыми ногтями в его горло.

Впилась до крови. Всеми пятью пальцами. Олег шипел, но не дёргался. Поганец лишь наращивал темп, вцепившись в мои плечи, боль, его явно возбуждала. С громкими криками, он достиг апогея, отчаянно вдалбливаясь в меня.

Как не странно, мое тело тоже непроизвольно начало извиваться в волнах обжигающего наслаждения. Я все сильнее давила пальцами на рану, из-под них бежали алые струйки крови. Это зрелище отрезвило. Мне вдруг стало жутко страшно и противно лежать под ним. Меня снова затрясло как в лихорадке. Хотя, вода в ванне все еще была расслабляющей теплой.

Я резко выдернула ногти из ран. Олег вскрикнул от боли, зажал горло рукой, отстранился от меня и, выбравшись из ванны, полез в шкафчик за аптечкой.

Я закрыла глаза и глубоко задышала, пытаясь справиться с дрожью, бившей все тело и успокоиться.

Вот сейчас, я реально в таком состояние, что убить готова!

Молчи Олег! Молчи! Пол здесь кафельный, острых углов много, либо ты меня, либо, я тебя.

Пожалел ее, говоришь? — Охотно верю. Работа у депутатов такая — помогать нуждающимся. — Я не сдержала ироничного, горького смеха. — Но, вот то, что ходил к ней, всего раз в неделю и только чтоб продукты отнести — явная и наглая ложь!

И если есть она, то, значит, были и другие, до нее.

А я ведь тебе верила, Олег! Верила, как верят в Бога. Безусловно, непререкаемо!

Да, как муж и отец, ты все эти годы, был идеален, и вроде бы, логично закрыть глаза на этот плевок в душу, дескать, с кем не бывает? Да у всех так! Где ты еще такого Верочка найдешь, в твои-то годы? И а как же дети?

Да все так! Все, верно! Но как же это больно проглатывать! Как же больно! Мама-а-а-а!

Я едва не скрежетала зубами от безумно тяжелых мыслей. Олег же, обеззаразив и залепив ранки пластырем, спокойно принялся чистить зубы.

Я вылезла из ванной, вытерлась насухо и как была — нагая, прошла в спальню, хотелось лишь одного — уснуть поскорее и закончить этот жуткий день.

Взяла со стола свой телефон, смс от Егора еще не было. Видео в телефоне, тоже больше не было. Еще бы оставил! Я аж засмеялась.

На столике стояла початая бутылка коньяка и стакан. Я налила себе немного.

— Что ж, Верунчик, с днем рождения тебя, дорогая!

Улыбнулась я, своему кислому отражению в большом зеркале на стене. А говорят, как год встретишь, так его и проведёшь! Нафиг! Нафиг! Чур, меня! Чур! — я постучала по дубовому столику.

— Возьми.

Я обернулась на голос мужа, он протягивал мне… Плетку!!

Нам ее Валька — поганка, на двадцатилетие свадьбы подарила, со словами —

— За двадцать лет, у вас у обоих много накопилось, и накипело по-любому, вот, теперь, можно будет друг другу припомнить все с большим удовольствием! Не, ну, че вы ржёте-то? — удивилась пакостница. — Даже психологи рекомендуют.

Мы так ей и не воспользовались, отложив до худших времен. Теперь, они воистину, настали. Но не думаю, что прям таки готова к такой терапии сейчас.

Олег, в очередной раз за сегодня, меня прямо-таки поразил.

— Выпусти пар, — спокойно предложил муж. — Не держи в себе, чистая психотерапия.

Я улыбнулась хищно, закусила губу и медленно подошла близко-близко, глядя в горящие азартом и предвкушением глаза мужа, с придыханием спросила:

— Это, так, тебя ляди твои, развлекают? Этого тебе не хватало со мной?

— Теперь и впредь, ты — единственная. Клянусь! — выдохнул Олег, заглядывая в глаза, и потянулся к моим губам.

Я же, со всей силы, двинула ему коленом по шарам.

Муж сдавленно охнул, задохнувшись от боли и замер, скорчившись и шипя.

— На колени, тварь! — прошипела я.

К моему, немалому удивлению, муж тут же повиновался, спокойно встал на колени и замер, опустив голову.

Сделал он это, так спокойно и естественно, словно это у нас уже обычное, ежедневное дело. Я уже было взяла плетку, и замахнулась, но увидела, как нездорово, блестят глаза мужа. Он, похоже, уже и о боли-то забыл.

Да ему же это, в самом деле, нравится! Он же ждет и жаждет ударов и боли.

Я испытала очередной шок.

Боги мои боги! С кем я живу??

— Тебе это нравится? — с придыханием, чтобы не спугнуть, спросила я.

— Да, очень, — ответил очень тихо, виновато.

— Почему же раньше мне этого не говорил?

— Ты слишком чистая и правильная для этого. Я боялся шокировать.

— Поэтому ты к ним и ходишь?

— Да, но, не думай, это всегда одна женщина, и раза в неделю мне действительно хватает. Это дарит невероятное возбуждение и дает мне силы на тебя.

— Мразь!

Взвыла я и ударила коленом в грудь, муж упал на задницу, и глубоко дыша, выжидающе уставился на меня, горящими как у сумасшедшего глазами.