Вадька Тюлькин и чудеса в портфеле. Фантастическая повесть для детей

Елена Лещенко

Две недели до каникул, сплошные контрольные, а тут такое! В портфель ученика 6 класса попадает инопланетное существо «Биоэнергетическое Облако Галактики», сокращённо БОГ. Уже можно не делать уроки и получать пятёрки, но не всё так просто. БОГа ищет иномирянен. Для чего? С какими намерениями он появился в их дворе и что его связывает со школьной нянечкой? А ещё: что важнее: весь мир или один человек? А если этот человек – ты? В этой книге есть над чем задуматься и над чем посмеяться.

© Елена Лещенко, 2018

ISBN 978-5-4493-7721-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Неделя первая. Понедельник

1. Обычный день

В шестом «А» шёл последний урок. Анна Генриховна водила пальцем по журналу, выискивая жертву сегодняшнего дня. Палец спускался всё ниже и ниже, а вместе с ним Вадька Тюлькин всё сильнее и сильнее пригибался к парте. Коснувшись лбом твёрдой поверхности, Вадька зажмурился. По телеку как-то рассказывали, что страусы в минуты опасности зарывают голову в песок. Как же Вадька сейчас их понимал! Был бы рядом песок, он не то что голову, весь бы закопался!

Класс тоже замер, напряжённо наблюдая за передвижениями учительского пальца. Только Зинка Гаврикова, подняв руку, аж подпрыгивала, пытаясь привлечь внимание учительницы.

«Вот, вредина! — думал Вадька, — Никогда не поможет товарищу. Просил же её по-человечески: „Гаврикова, дай списать!“ Так даже не взглянула! Только фыркнула: „Иди, Тюлькин, куда шёл! Уроки принято самому делать!“ „Принято“ — это её любимое словечко. У-у, зубрила! Не понимает, что сегодня игра с „бэшками“, а у них на воротах сам Петрухин стоит! Чтоб ему гол забить — годы тренировок нужны, когда тут уроки делать? Да разве ей понять, одним словом — девчонка!.. Ну, чего это она так долго?..»

Вадик приподнял голову и осторожно выглянул из-за плеча впередисидящего Петьки Брыкина. Палец математички замер в самом конце страницы.

— Тюлькин! — торжественно объявила Анна Генриховна и посмотрела на предпоследнюю парту. Её очки по-гестаповски сверкнули и вонзились прямо в Вадькин лоб.

— Я! — Как подстреленный вскочил со стула Вадька.

— Что «я»?! — подняла брови Анна Генриховна, — «Я» в смысле, что ты Тюлькин, или «я» в смысле, что ты готов идти к доске и показать нам свои обширные знания?

Расслабившийся класс тихонько захихикал.

— «Я» в смысле, что я Тюлькин! — хмуро сообщил Вадька.

— Замечательно! То есть поделиться с нами своим умением решать примеры на дроби ты, как я понимаю, не жаждешь?

— Не жажду! — честно вздохнул Вадька.

— Сочувствую. Но всё-таки придётся. Иди к доске и прихвати с собой свою тетрадь с выполненным домашним заданием.

Вадим понуро пошёл по проходу мимо весёлых лиц, по дороге не забыв мстительно дёрнуть Гаврикову за рыжий хвост. Та ойкнула, и Вадьке стало на душе полегче.

Пол-урока он промаялся у доски. Еле-еле, с помощью класса, осилив пример из пяти действий.

Учительница вздохнула.

— Ох, Тюлькин, Тюлькин! И что мне с тобой делать? Ты ведь способный парень! У тебя же четвёрка в первой четверти была! А сейчас куда катишься? Месяц остался до конца года, а в журнале тройка на тройке и тройкой погоняет! Если ты срочно за учёбу не возьмёшься, за год будет тройка. Ты понял, Тюлькин?

— Понял, — рассматривая пол, сказал Вадька.

— Ладно. Сегодня я ничего ставить не буду. Так и быть, дам шанс исправиться… И чего это я к тебе такая добрая? — Закрывая журнал, сама себе удивилась Анна Генриховна, — Забери свою тетрадь! Я там записала десять примеров лично для тебя! Чтобы к завтрашнему уроку помимо домашнего задания всё решил и мне принёс. Зина, а ты, как староста класса, проконтролируй, чтобы Тюлькин не отвлекался, а занимался учёбой!

— Хорошо, Анна Генриховна! — ангельским голоском пообещала вредина Гаврикова.

Вадька не удержался и показал ей язык. Зинка, дернув плечиком, отвернулась.

— А теперь, я попрошу тишины и абсолютного внимания! — математичка постучала карандашом по столу, — Сегодня мы начинаем с вами изучать новую очень важную тему…

Сев за парту, Вадик получил записку от Герки Романчук: «После уроков матч с „бэшками“! Размажем их по стенке!». Тюлькин посмотрел в сторону друга, сидящего за третьей партой в левом ряду. Тот обернулся, Вадька кивнул ему головой. Всё-таки есть в жизни и приятные минуты!

Остальные пол-урока учительница объясняла решение задач на проценты. Прозвенел звонок. Анна Генриховна закрыла журнал:

— Урок окончен. До завтра, ребята!

Мальчишки вскочили из-за парт и кинулись к дверям. Девочки спокойно собирали портфели. Гаврикова схватила за воротник пробегавшего мимо Вадьку, она на полголовы была выше его:

— Тюлькин, ты куда?

— На кудыкину гору! — вырвался он из её рук.

— Немедленно иди домой, делать уроки! Я за тебя отвечаю! — крикнула ему в след «зубрила».

— Ага! — в дверях пообещал Вадька, — Уже бегу и падаю! — и помчался за друзьями.

С Петькой Брыкиным и Геркой Романчук Вадим дружил с первого класса. Кареглазый невысокий вертлявый Герка был похож на цыганёнка. Учёба ему давалась легко, но в отличниках он не ходил, так как бьющая в нём энергия не давала возможности долго сидеть за уроками. В основном, Герка проживал с бабушкой и дедушкой, его родители часто и надолго уезжали в загранкомандировки и оттуда привозили различные фирменные вещи. На нём, в отличие от Петьки, всё сидело, как с иголочки.

Рассудительный и спокойный Петька вообще являлся полной противоположностью Герке. Он был конопатым, с длинными белёсыми ресницами вокруг голубых глаз. Ещё Петька слишком быстро рос. И поэтому его худые длинные руки вечно торчали из коротких рукавов, а брючины заканчивались где-то в районе щиколоток. Мамы у Петьки не было, а отец особенно не обращал внимания на такие мелочи, как короткие брюки сына.

В отличие от друзей, Петька был усидчивым мальчиком, но из троек не вылезал. Пятёрки имел только по физике, труду и физкультуре. Остальные предметы считал абсолютно не нужными. Химией же Петька увлекался настолько, что знал уже программу десятого класса.

Вадька представлял собой нечто среднее между друзьями. Он был худее и выше Герки, но полнее и ниже Петьки. Его каштановый вихор задорно торчал вверх, как бы Вадька ни старался его пригладить. Из-под прямых тёмных бровей озорно смотрели светло-орехового цвета глаза. На щеках вечно горел раздражавший Вадьку румянец. К урокам он относился порой ответственно, порой легкомысленно, в зависимости от предстоящих футбольных матчей. Каких-то предпочтений в школьных дисциплинах у Вадьки не было. Хотя, пожалуй, на истории и литературе он никогда не дремал и обычно получал по этим предметам пятёрки.

В общем, друзья были не похожи друг на друга ни внешне, ни по характеру. Но всех троих объединяла любовь к футболу, кино и путешествиям.

Петькин отец — дядя Слава, иногда брал их с собой в походы по Подмосковью. Там они собирали сухие ветки, разводили костёр, ловили рыбу и готовили из неё уху. Вечером слушали песни под гитару дяди Славиных друзей и ночевали в лесу в палатке. Это были самые незабываемые моменты их жизни!..

В раздевалке ребята, схватив мешки с обувью, кинулись гурьбой к выходу. Но тут раздался свист и на пути, со шваброй наперевес, встала школьная нянечка тётя Клава:

— А ну! — прикрикнула она, — Куда собрались не переобувшись?! Небось, в футбол играть? Перепачкают школьную обувку, потом следов понатопчут, а тётя Клава мой за ними!

Мальчишки заныли:

— Ну, тёть Клав, нас «бэшки» уже ждут! Ну, чё одни кроссовки на другие менять?

— Подождут ваши «бэшки»! — продолжала ворчать нянечка, — Быстренько сели и переобулись! Дольше спорите!

Друзья, вздохнув, вытряхнули из мешков сменку и начали переобуваться. Вадька впопыхах совсем запутался в шнурках.

— Ладно, ты можешь не мучиться, — смилостивилась тётя Клава, — Тебе всё равно играть не придётся.

— А чего это?! Почему это?! — возмутился Вадька.

— По кочану! — на мальчишеском жаргоне высказалась Тётя Клава, — Уроки тебе учить надо!

— Вечно, как накаркает, — шепнул Вадька сидящему рядом Герке.

— Это точно, — согласился Герка, — У неё язык без костей! Помнишь, как она перед Новым годом Валерке крикнула: «Куда несёшься? Поскользнёшься, ногу сломаешь!». И он, правда, шлёпнулся и ногу сломал? Прям, ведьма какая-то!

Мальчишки осторожно покосились на нянечку. Та продолжала протирать пол что-то, как всегда, тихонько насвистывая.

— И свистит всегда как Соловей-разбойник! — добавил Вадька.

— Не, она добрая! — возразил Петька, убирая школьные кеды в мешок, — Она голубей кормит и кошек бездомных. Я сам видел. Она напротив меня живёт, в старой двухэтажке, которую сносить скоро будут. А Валерка шлёпнулся, потому что на мокром полу сила трения маленькая. Аксиома!

— Всё равно, странная она какая-то. Я её даже побаиваюсь, — Герка переобулся и поднялся с танкетки, — Ну ладно, помчались!

2. Маленькое происшествие, с которого всё началось

В школьном дворе на футбольной площадке мальчишки из 6-го «Б» уже разминались. Неподалёку от поля, сидя на лавочке, разговаривали три женщины. На соседней скамейке, внимательно наблюдая за бегающими игроками, сидел мальчик лет двенадцати. Его глаза прикрывали очки с затемнёнными стёклами. Тело облегал серый комбинезон с металлическим отливом. На голове белая панама с большими полями. Весь он был какой-то упакованный. Даже на руках, несмотря на майское тепло, были надеты тонкие перчатки. Рядом со скамейкой на траве лежал чёрный портфель с шестигранным зелёным камнем вместо замка.

Вадька, вместе с ватагой ребят выскочили из школьных дверей и понеслись к заветной площадке.

— Эй, ребята! Мы уже здесь! — помахал игрокам Герка.

— Давай! Заходи скорей! — «непробиваемый» Петрухин уже стоял на воротах.

— Быстро раздеваемся и на разминку! — Петька кинул свой портфель в сторону скамейки прямо на портфель сидящего мальчика. Остальные последовали его примеру. Из портфелей образовалась куча-мала. Откуда-то вдруг раздался негромкий треск, и где-то рядом прокуковала кукушка.

— Што ви делайт?! — вскочил сидящий мальчик, уронив на землю шляпу. По его плечам рассыпались пепельно-голубого цвета кудри. Он оказался очень худой и высокий, своей нескладностью напоминающий кузнечика. Производя руками и ногами нелепые движения, мальчишка стал раскидывать портфели ребят, — Што ви натвориль?! — со слезами на глазах на ломаном языке прошептал он, вытаскивая свой портфель с самого низа.

— Чего ты разнюнился? — нахмурился Петька, стаскивая брюки и оставаясь в спортивных трусах, — Что с твоим портфелем случилось-то? Что он у тебя стеклянный, что ли?! Вон он цел и невредим!

— Ви не понимайт! Как я теперь узнать, куда он делся?! — продолжал переживать мальчик.

— Чудной какой-то! — пожал плечами Вадька, — Ты чего, свой портфель не узнаёшь?

— Ви не понимайт! Не понимайт! — голосом, полным отчаянья, приговаривал мальчик, производя над портфелем странные манипуляции: накрывая его шляпой и заглядывая под неё, — Как я теперь узнайт, где мой БОГ?! Здесь светло, я его не найду! Ви вызывайт у меня плохой чувства!

— Вадька, Петька, ну чего вы застряли? — выбегая на поле, крикнул Герка, — Не видите, что он малахольный какой-то?!

Мальчишки побежали играть. А сероволосый мальчик, продолжая возмущаться, всё прикрывал портфели шляпой и пытался что-то под ней разглядеть. Сидящие неподалёку женщины, с подозрением косясь на него, тихонько переговаривались.

После небольшой разминки игра началась. Вадька был нападающим. Но не успел он хоть разочек ударить по мячу, как из школы вышла Анна Генриховна. Из-за её спины выглядывал лисий нос вездесущей Гавриковой.

— Вон он, Анна Генриховна! Я же говорила, что он пойдёт в футбол играть! Я его, как свои пять пальцев знаю. У него принято вместо уроков мячи по полю гонять…

— Спасибо, Зина! — сухо ответила учительница, глядя из-под руки на бегающих по полю мальчишек. Высмотрев Вадьку, она громко позвала:

— Тюлькин! А ты что тут делаешь?! А ну-ка, подойди ко мне!

Вадька сначала сделал вид, что ничего не услышал, но не тут то было. Училка вышла на середину поля, и игра остановилась. Пришлось сдаваться.

— Ты, что мне обещал, Тюлькин? Быстренько взял свой портфель и домой!

— Анна Генриховна, ну, одну минуточку! Только гол забью, хорошо? — взмолился Вадька.

— Нет, мой дорогой! Хорошо будет тогда, когда ты выйдешь с поля и пойдёшь со мной! Мне как раз мимо твоего дома идти. Так что, вперёд!

— Ну, Анна Генриховна! Ну, пожалуйста! Сегодня такой важный матч! — просили за друга ребята.

— У них каждый день важный матч, Анна Генриховна! — вставила свою реплику Гаврикова.

— У Тюлькина важный матч в тетрадке! И ему жизненно необходимо с ним до завтра справиться, — не уступала учительница, — Так что, пойдём-ка, дорогой мой футболист, на другую тренировку! — Она взяла опечаленного Вадьку за руку и вывела его с поля, — Когда будут от тебя примеры, как мячики отскакивать, тогда играй себе на здоровье!

— Ладно, — обречённо вздохнул Вадька, — Только оденусь и портфель возьму.

— Жду тебя возле школы. А ты, Зина, можешь идти! — обратилась она к своей ученице, — Спасибо за помощь!

Гаврикова, задрав нос, гордо повернулась и зашагала в сторону своего дома.

— У-у-у, предательница! — прошипел ей вслед Тюлькин. Гаврикова обернулась и показала ему язык. Вадька не остался в долгу и состроил гримасу.

«Нет в жизни счастья! — горько думал он, направляясь за своим портфелем, — Это всё нянька виновата! Накаркала! Надо ей как-нибудь ведро гудроном измазать!..»

Около скамейки всё тот же странный мальчик продолжал перебирать портфели. Вадька поднял свой, но пацан вдруг крепко вцепился за его ручку и страстно зашептал:

— Ти не можешь это взяйт!

— У тебя чего, парень, солнечный удар, что ли? — опешил от его наглости Вадька, — Как это я не могу взять собственный портфель?!

— Ти не можешь это взяйт! — продолжал упорствовать мальчик, — Это я ещё не проверил!

— Да отвяжись ты, чокнутый какой-то! — дёрнул к себе ручку Вадька. Ему сейчас было не до чудачеств разных иностранцев.

Он забрал портфель и поплёлся к Анне Генриховне.

— Пошли-пошли, Тюлькин! А по дороге, чтобы было веселее, мы с тобой повторим таблицу умножения! Или, если хочешь, поговорим о дробях! А может быть, тебя больше интересуют проценты? Мы можем коснуться и этой темы. Вот как нам, Тюлькин, будет весело идти!

Ученик с учительницей удалялись, а странный мальчик внимательно смотрел им вслед, наблюдая, куда они сворачивают.

3. Семья

Лифт, как всегда, не работал. Вадька пешком поднялся на свой четвёртый этаж, радуясь, что живёт не на последнем — девятом.

Он открыл дверь своим ключом. Звонить было нельзя, вдруг племяш спит.

Дома были бабушка и старшая сестра Вера с полуторагодовалым сыном Тимкой. Отец с мамой находились на работе. Верин муж Валерик (по-молдавски Виорел), как всегда, пребывал в командировке. Он работал дальнобойщиком и дома бывал не больше недели в месяц. Дедушка, по всей видимости, чинил в гараже свою древнюю «Волгу», готовился к летнему переезду на дачу.

Вадькина семья жила в трёхкомнатной квартире. Комнатки были крошечные. В одной, где вмещались только три кровати и две тумбочки, спали дедушка, бабушка и Вадька. В другой, побольше, располагалась сестра с мужем и сыном. Родители спали в большой проходной комнате на раскладном диване. Там же Вадька делал уроки и там же, по вечерам, вся семья собиралась у телевизора.

Когда родился Вадик, и их стало в квартире шестеро, дедушка с бабушкой встали на очередь на улучшение жилищных условий. Прошло уже двенадцать лет, семья ещё увеличилась: появился Верин муж, приехавший из Молдавии и не имеющий жилья, родился Тимуська (по документам Артём), а квартиру всё не давали и не давали, только обещали. Мама периодически куда-то ездила, что-то узнавала. Приезжала расстроенная. Не хватало каких-то справок. Она отпрашивалась с работы и отправлялась добывать эти справки.

Квартирный вопрос был самым болезненным в Вадькиной семье. Каждый раз разговор об этом заканчивался дедушкиным сердечным приступом и неизменной бабушкиной валерьянкой. И хоть взрослые всё время находились в ожидании начала «нормальной» жизни, Вадьку вполне устраивал их битком набитый суматошный дом.

Тимка, улыбаясь во весь рот, неуклюже топал к Вадьке, протянув навстречу пухленькие ручки:

— Адька! Адька!

Выглянувшая из ванной, Вера помахала ему мокрой рукой:

— Ой, Вадимка! Наконец-то! Слушай, посмотри за ним немного, а? Я хоть стирку на балконе развешу. Ничего делать не даёт!

— Ага! — согласился брат, улыбаясь в ответ малышу. Артёмка, дотопав до его ног, с весёлым визгом вцепился в брючины «дяди».

Вадька подхватил племянника на спину и понёс на кухню, откуда доносились вкусные запахи. Бабушка жарила котлеты.

— Пр-р-ривет! — бодро поприветствовал вошедшего, сидящий в клетке на холодильнике жёлто-синий попугай.

— Привет, Гастелло! — кивнул в ответ Вадька.

Столь необычную для попугая кличку, в честь разбившегося лётчика-героя, попугай получил за свою любовь таранить стены. Из клетки его старались не выпускать. Но иногда, непонятно каким образом, попугаю удавалось из неё выбраться. И тогда он, не вписываясь в крохотные размеры квартиры, с криком: «Дер-р-ржи его!» пикировал лбом в стену. Возможно, таким образом, свободолюбивая птица выказывала свой протест против заточения. Сейчас Гастелло, что-то бормоча, чистил свои пёрышки.

Бабушка обернулась от шкварчащей сковороды:

— А, Вадимушка! Здравствуй внучок! Ну, как дела в школе?

— Нормально, ба! — не стал углубляться в подробности Вадька.

— Что ты носишь его тяжеленного?! Не балуй! Отпусти! Пусть бегает! А сам иди, руки мой! Сейчас кушать будем. И Веру зови!

— Вер-р-ру зови! Вер-р-ру зови! — встряхнув перьями, подхалимски повторил за хозяйкой попугай.

После обеда бабушка попросила Вадика вынести мусор. В доме когда-то был мусоропровод. Но, после очередного засора, собрание жильцов решило его замуровать, как рассадник тараканов и неприятных запахов. Теперь мусор надо было выносить на улицу. Мусорные контейнеры стояли в конце двора.

Вадька вышел из подъезда. Солнышко лукаво выглядывало сквозь молоденькие листочки деревьев, от этого весь двор казался ажурным. На душе у Вадика стало тоскливо. Такая погода! Где-то там, на футбольном поле мальчишки гоняют мяч, и судьба матча решается без него, главного нападающего! Скорей бы уже каникулы!

Вадька выбросил мусор и пошёл обратно.

На детской площадке в песочнице копалась мелкота, рядом сидели их мамочки, на качелях раскачивалась десятилетняя Дашка из соседнего двора.

Дашку Вадик знал уже года три. С тех пор, как она переехала в новый, так называемый, «элитный» дом, огороженный красивым кованым забором. Рядом с будкой охранника стоял шлагбаум и перекрывал въезд в ворота. Машины к дому пропускали только по списку. На территории дома среди цветочных клумб, рядом с фонтаном, находилась оборудованная детская площадка. Но, несмотря на это, Даша любила гулять в соседнем, заросшем старыми деревьями дворе, где всегда было много детей.

— Вадька! — позвала она, — Смотри, что мне на день рождения родители подарили!

Вадик с ведром подошёл к ней. На Дашкиной шее в чехле висел фотоаппарат. Девочка вытащила его и протянула Вадьке.

— Ух, ты! — со знанием дела восхитился он, — Настоящий, цифровой!

— Ага! — хвастливо тряхнула тёмными кудряшками Даша, — Знаешь, какие снимки на нём классные получаются!

— А можно мне щёлкнуть?

— Конечно! — хлопнула длиннющими ресницами девочка, — Давай, я буду качаться, а ты меня фотографируй!

Вадик навёл на неё объектив и щёлкнул, не обратив внимания, что за Дашиной спиной, рядом с деревом стоял тот самый странный мальчик в сером комбинезоне, и внимательно за ними наблюдал.

— Давай посмотрим, что получилось! — Даша нажала на какие-то кнопки, и Вадька увидел на экране её курносое смеющееся лицо с ямочками на щеках, — А теперь я тебя щёлкну! Садись на качели!

Вадик сел, но не успел качнуться, как над ухом у него прозвенел голос зануды Гавриковой:

— Тюлькин! Ты опять за своё! Ты чего это здесь качаешься?! Что, уже все уроки сделал?! Я вот всё Анне Генриховне расскажу!

— Вот достала! — возмутился Вадька, — А сама-то что гуляешь, ябеда?

— Я, между прочим, не гуляю! Я из музыкалки иду! — заявила Гаврикова и, как аргумент, предъявила ему скрипку в чехле.

В это время Даша нажала на кнопку фотоаппарата:

— Зин, смотри, как вы с Вадькой классно получились!

— А, Дашенька! Добрый день! — только сейчас обратив внимание на девочку, заулыбалась ей Гаврикова, — У тебя что, настоящий фотик? Можно я посмотрю?

— Ладно, я пошёл! — вспомнив о своих неприятностях, встал с качелей Вадька и взял ведро.

— Куда?! — вредным голосом спросила Гаврикова.

— Уроки учить! — ответил Тюлькин, — Покедова!

— Вадька, а приходи ко мне в субботу на день рождения! — вдогонку пригласила Даша, — Ко мне артисты настоящие приедут! И ребят много будет, можно в «Мафию» поиграть.

— Ой, Дашенька, у тебя день рождения? — елейным голоском напомнила о себе Гаврикова.

— Ага! Вчера был. А в субботу будем отмечать. Ты тоже, Зина, приходи!

— Спасибо! Обязательно приду! А во сколько?

— В два часа. Вадька, а ты придёшь?

— Да ну, неудобно как-то! — засомневался у подъезда Вадим.

— Почему «неудобно»? — засуетилась Гаврикова, боясь, что если Тюлькин откажется, ей тоже не придётся побывать в роскошном Дашином доме, — Это отказывать имениннице неудобно! Не принято.

— А как же уроки? — съязвил Вадим.

— Так это же суббота!

— Ну, пожалуйста, Вадимчик, приходи! — состроила просительную гримаску Даша, — Я вам ваши фотки на компьютере распечатаю! У меня на нём и игры разные есть. Поиграем вместе!

— Хорошо, приду, — подумав, согласился Вадик. Он не любил, когда его долго уговаривали. Тем более Дашка, хоть и мелкая ещё и при том девчонка, но по большому счёту «свой парень». Она и в бадминтон классно играет и в «вышибалы»! С ней всегда интересно. Да и в компьютерные игры поиграть было бы классно!

Компьютер — это была голубая Вадькина мечта. Но родители считали, что такие игрушки совершенно не нужны детям. Они вредят здоровью и забирают много времени. Лучше читать книжки! А, тем более что и ставить его некуда. В общем, как говорит бабушка, сытый голодного не разумеет. Вадькин папа работал в НИИ начальником отдела. О его работе Вадик знал только то, что НИИ — это Научно-Исследовательский Институт, и что там у каждого сотрудника есть свой персональный компьютер. Мама же работала бухгалтером, и весь день проводила со своими бухгалтерскими программами. А вечером, придя домой, она жаловалась, что её от компьютера уже тошнит. Поэтому мечта у Вадьки была хоть и голубая, но, скорее всего, в ближайшее десятилетие несбыточная…

Через две ступени Вадик влетел на свой этаж в боевом настроении. Просто так, ради оценок, уроки Вадьке было делать лень, но сейчас появилась цель — попасть на день рождения! И он решил как следует сделать все домашние задания, чтобы у родителей не было повода не пустить его к Дашке.

4. Решённые примеры

Но, придя домой, Вадька наткнулся на ревущего Тёмку. Оказывается, пока Вера складывала в шкаф детские вещи, малыш стянул со стола скатерть, а вместе с ней и лежащую на нём книгу детских стихов, которая и долбанула кроху по лбу. Бабушка пыталась приложить к шишке холодную ложку, но от этого Артёмка ещё больше рыдал и сопротивлялся. Пришлось Вадьке поиграть с ним в лошадки. Когда Вера увела развеселившегося сына спать, у Вадика трудовой порыв уже прошёл, и он включил телевизор. По первому каналу шёл «Ералаш», а по «Культуре» фильм Робинзон Крузо. Вадька пытался смотреть и то, и другое, переключая телевизор с одной программы на другую, пока не пришла бабушка. Она закончила свои кухонные дела и села с вязанием на диван:

— Всё. Смена власти! — заявила она внуку, — Давай сюда пульт! У меня сейчас сериал начинается. А тебе пора за уроки браться.

Вадька безропотно повиновался. Он знал, что в некоторых случаях с бабушкой лучше не спорить. Когда дело касалось сериалов, она становилась непреклонной.

Вадик вздохнул, нехотя разложил на столе злополучные учебники, тетради и сел за стол. За окошком во всю глотку чирикали воробьи. Нежно-зелёные листочки весело трепетали на тёплом солнышке. На разогретом подоконнике развалился старый кот Матвей. Матвей был старше Вадьки на три года. Он был настолько стар, что даже уже не нервничал, когда из клетки вылетал Гастелло. Когда родился Артёмка, бабушка настаивала отдать Матвея кому-нибудь в деревню, так как в доме ребёнок. Но сестра Вера воспротивилась, и кот остался. Рядом с ним в коробке шуршала капустными листьями черепаха по кличке Шумахер.

Вадик открыл тетрадь по математике, хмуро проворчав себе под нос:

— Ну, и где там ваши дурацкие примеры?

Он взглянул на исписанные страницы. Потом зажмурился и снова уставился в тетрадь.

— Не понял! — громко произнёс Вадька, изумлённо подняв брови. В тетрадке аккуратным математичкиным почерком были записаны примеры, а рядом их решения и ответы!

— Что ты не понял, внучок? — отвлеклась от телевизора бабушка.

— Да, это я так, ба, ничего! Пример просто сложный. Сейчас разберусь.

— Разберись-разберись, Вадимушка! — согласилась бабушка, быстро перебирая спицами, — У тебя головка молодая, светлая, а я уж тебе здесь не помощник.

Вадька, на всякий случай поводил пальцем по цифрам и ещё раз внимательно посмотрел на написанное. Он никак не мог понять, в чём прикол. Может, у них в классе поставлены камеры видеонаблюдения? Училка это знает, но ей необходимо, чтобы Вадька получил хорошую оценку. Вот она ему и написала примеры с решениями? Хочет, чтобы он всё переписал и тогда она законно поставит ему четвёрку? Ну, конечно! Вот Аннушка молодец!

Вадька взял новую тетрадь и переписал все решения. На всякий случай, первые два примера он перепроверил. Подумав, вдруг это ловушка и все примеры решены неправильно, для его проверки. Но оказалось, всё по-честному.

С домашним заданием возился долго. Последний пример никак не получался. Ответ не сходился. «Ладно, спишу у кого-нибудь!» — решил Вадька. Он переписал в чистовик пример, чтобы в школе не тратить на это время. Потом сделал упражнение по русскому. Ещё надо было выучить наизусть стихотворение Александра Сергеевича Пушкина «Узник». «Н-да! — подумал Вадька, зачитывая бессмертные строки, — Это точно про меня! «Сижу за решёткой в темнице сырой… а кто-то на поле бьёт мячик ногой!..» На свой лад подправил он поэта. Стихотворение запомнилось легко. Оставался один английский. С ним Вадька засиделся допоздна.

В двенадцатом часу глаза уже слипались. Папа лежал с журналом на разложенном диване и тихонечко ворчал:

— Разве можно столько детям задавать?! — спрашивал он маму, как будто это она была виновницей такого огромного количества заданий, — Им не только отдыхать, спать некогда! Они же совершенно не видят детства!

— Егор, не ворчи, ты мешаешь Вадимке! — шёпотом урезонивала его мама, сидя в пижаме на краю дивана и подпиливая ногти.

— Нет. Ну, ты подумай, пятнадцать минут двенадцатого! Каким он завтра в школу пойдёт?! — выговаривал папа маме.

— Не шуми! А то он до утра будет сидеть.

Наконец-то последнее задание было сделано. Сонный Вадька собрал тетради в портфель и поставил его рядом со столом. Кот Матвей, сидящий под стулом и спокойно вылизывающий до этого лапу, вдруг резко подскочил вверх, стукнувшись макушкой о дно стула. Затем, зашипев на школьную сумку, царапнул по ней пару раз когтистой лапой и кинулся прочь из комнаты.

— Что это с ним? — удивилась мама.

— Не знаю. Блоха, наверное, укусила, — ответил папа, зевая во весь рот.

— Боже мой, Егор, какая блоха? Он же на улицу не ходит!

— Ну, может они сами к нему пришли, — предположил папа, — Ты же ко мне приходила в общежитие, когда я болел!

— Ну, и шуточки у тебя! — возмутилась мама, откладывая пилочку и залезая под одеяло, — Это что же получается, я для тебя блоха что ли?! Тоже мне, кот нашёлся! Всё. Давай спать!

Вадька пожелал родителям спокойной ночи, выключил свет и пошёл в свою комнату. Если бы он оглянулся, то увидел, как над портфелем клубится странное зеленоватое облако…