Шампанское из огурцов

Елена Ликанова

Рассказ о группе людей, страдающих алкогольной зависимостью и пытающихся на занятиях у психолога разобраться в себе. У каждого героя есть своя история, которая приоткрывает причину возникновения зависимости.

ДНЕВНОЙ СТАЦИОНАР

Занятие первое, вводное.

«Проходите, не стесняйтесь, рассаживайтесь где кому удобно», — пригласила нас в небольшую комнату психолог. Нам (группе выписавшихся из наркологической клиники пациентов) предложили пройти курс занятий в дневном стационаре. Предложение, от которого невозможно отказаться. Иначе поставят на учёт в наркологическом диспансере. Ничем особенным это, впрочем, не грозило. Мне, во всяком случае. Ну, нельзя будет водить машину. Так я её и не вожу. И не собираюсь. Да и денег на покупку автомобиля мне в жизни не накопить. Не примут на работу, связанную с ответственностью за жизни людей. Что ж, поработать спасателем или водителем трамвая — от такой экзотики я далека. Впрочем, всякое возможно в этой жизни. Но я пошла на занятия не из страха перед административными наказаниями. Просто стало любопытно — что же такого мне может сказать психолог, что я сразу, прям вот немедленно, справлюсь с зависимостью, с которой безуспешно борюсь уже лет двадцать. Подобные настроения были и у остальных славных участников нашей падшей компании. Мы потёрлись возле порога зловещей комнаты, и вошли в неведомое нам пространство.

«Вы, конечно, все считаете, что оказались здесь совершенно случайно», — начала без лишних предисловий психолог. Да, приблизительно так мы и думали, ведь все мы были «первоходками», то есть, впервые оказались в наркологической больнице. А были те, кто лежал здесь по второму, третьему и даже по десятому разу. Но они после выписки уже не обходились беседами с психологом. Одни уезжали на неопределённый срок в загородный реабилитационный центр, а кто-то гулял «на воле» пару дней, а затем возвращался в свою любимую больничку (как ласково её называют «профессиональные пациенты»). Частенько — под конвоем полиции. Потому что путей у зависимого человека не так уж и много.

«Хорошо, — продолжила, между тем, психолог, — мы с вами поступим так — вот вам листочки и ручки, — и она раздала нам письменные принадлежности, — напишите мне пять причин, почему вы не считаете себя алкоголиками». О! Да это запросто. И мы взялись за дело.

«Ну что, готово?» — спросила через некоторое время психолог, заметив, что почти все закончили писать, — Нет-нет, не отдавайте мне листки. И зачитывать вслух не надо. Хотите, я угадаю, что там написано?» Мы замерли в ожидании. «Я не алкоголик, потому что для употребления спиртного мне не нужен повод, мне просто нравится выпивать, я пью лишь определённые напитки, я хорошо себя чувствую, когда выпиваю, я прекрасно выгляжу, опрятно одет, содержу свой дом в порядке и чистоте, я работаю, я не валяюсь под забором, у меня есть семья, я талантливый, умный и коммуникабельный человек. Как-то так, да?» Мы молчали. Потому что каждый написал почти точь-в-точь именно это. «Да-а-а-а, — рассмеялась психолог, — люди не оригинальны. Принято считать, что алкоголик — это тот, кто валяется под забором в грязном тряпье и лыка не вяжет. Но это уже та стадия, до которой практически никто не доживает. А всего их три. И мы с вами, друзья мои, на второй. А почему на второй, вы мне сами скажете, когда напишете на обратной стороне листка пять причин, почему же, вы, всё-таки, являетесь алкоголиками. Я помогу вам в этом». И психолог задала наводящие вопросы, ответы на которые, увы, были утвердительными. Она спросила, сократились ли с годами перерывы между употреблениями, увеличились ли дозы алкоголя, приходилось ли нам обманывать близких, чтобы найти возможность выпить, поступались ли мы ради выпивки своими незыблемыми принципами? «Ну а пятую причину вы можете мне и сами назвать», — остановилась психолог. «Мы находимся сейчас на лечении в наркологической клинике», — практически хором ответили мы. «Именно так, — подтвердила психолог, — как раз на второй стадии люди, как правило, попадают сюда, потому что на первой они ещё не замечают, в какой водоворот угодили, а до третьей практически никто не доживает». «Ну, тогда у меня шансов нету, — вздохнула молодая, милая и совсем не похожая на пьющую, девушка». «Как так? Почему?» — посыпались вопросы. «Потому что я наркоман, пересевший на алкоголь. Так что, по сути, я на третьей стадии». «Но я-то здесь. Сижу перед вами. Живая и невредимая», — возразила психолог. «А в-вы что — тоже……того?» — задал в наступившей звенящей тишине вопрос один из нас. «Ну да. Наркоман и алкоголик. Правда, у меня уже двадцать лет трезвости и чистоты». Двадцать лет? Ей с виду лет сорок, не больше. Симпатичная ухоженная блондинка. С модной стрижкой, с подтянутой фигурой, с ясным взглядом огромных голубых глаз. А когда она вообще успела начать-то, если в двадцать (получается так ведь) уже бросила. «Я просто выгляжу молодо и начала рано, — поймала мой вопрос на лету психолог, — ну всё, на этом официальную часть будем считать законченной. Перейдём к лекции, в которой я расскажу вам о химической составляющей нашей с вами зависимости. И здесь у меня для вас две новости. Начну с плохой — есть те, кто могут выпить одну рюмку в неделю или те, кто, как сказал поэт, «каждую пятницу в говно, а каждый понедельник — огурцом». Это не про нас с вами. Выпив первую рюмку, мы рискуем в итоге оказаться на другом конце города ночью под дождём без денег и мобильного телефона и ничего не помнить при этом. Но! Есть и хорошая новость. У нас с вами будет, что вспомнить в старости. Потому что только алкоголики получают эйфорию от употребления. А все остальные от выпивки НЕ КАЙФУЮТ! На этой оптимистичной ноте позвольте завершить вводную лекцию».

Конец ознакомительного фрагмента.