Поиграй со мной в кошмар!

Елена Нестерина

Любишь петь кровожадные песенки и рассказывать одноклассникам ужасные стихи? Тогда тебе сюда – в жуткий квест знаменитого Поэта Кровавого Жанра! Вот тут-то и воплотятся в жизнь все кошмары, от которых дрожали поджилки у тех, кого ты мучил песенками про глаза на сосне и ожившие кишки… Мальчик Серёжа попал в такое шоу. Быстро всё понял. Жуть и мрак надоели. А кошмар всё продолжается, продолжается. Как выйти? «Да никак!» – получил такое сообщение Серёжа. И начал выбираться. Только всё было против него…

Глава 2. Подарок добренького дяденьки

В голове у Серёжи странно гудело. Он открыл глаза. Было всё так же темно. Серёжа поднялся с холодного цементного пола, уселся на чемодан, почесал нос и протёр глаза.

— Мальчик! Эй, мальчик! — вдруг позвал кто-то из недр чулана.

— Что? — вскрикнул Серёжа, оглядываясь, но никого не замечая. — Кто ты? Где ты?

— Здесь! Я — очень добренький дядя. И хочу тебе помочь, — с этими словами к Серёже шагнул из темноты высокий тощий человек.

Под потолком вдруг осветилось окошко — его явно кто-то открыл. В чулан проник дневной свет. Теперь Серёжа мог разглядеть дядю как следует. Правда, ничего приятного для себя он не увидел. Наоборот, дяденька оказался противным: на нём болтался кривобокий мятый пиджак, тонюсенькие ножки стояли циркулем, мыски облезлых ботинок загибались кверху. Но самым противным оказалось лицо дядьки — длиннющий нос крючком, да ещё и украшенный россыпью бородавок, маленькие хитрые глазки, редкая щетина на подбородке. Натуральный бомж. Только во взгляде какое-то вдохновенье. На это и купился Серёжа, сразу забыв о неприглядной внешности чуланного гостя.

— Ограничивают твою свободу? Не дают развернуться? Знакомо, мальчик, знакомо… Ну так беги! — дядя показал костистой рукой в направлении окошка. — Беги смело куда хочешь! Погуляй, порезвись! Ты же мальчик-то ещё маленький! Только и делать тебе, что резвиться на свободе. А там, на улице, самая настоящая свобода и есть! Что ты тут с бабками сидишь. Мотай туда, на вольный простор! Тебя ждут головокружительные приключения!

— Да! — согласился Серёжа. — Я давно на улицу хочу! А эти бабки…

— Лезь в окно! — дяденька услужливо подхватил Серёжу подмышки. — Помни, что это я тебя спас! Добренький дяденька! Вперёд, мальчик! Приключения начинаются!

Серёжа радостно полез по полкам к узкому окну. Падали и разбивались о цементный пол большие и маленькие банки с вареньем, летели вниз кастрюли и коробки, из которых тоже что-то вываливалось и высыпалось. Но Серёже было на это плевать. Он пробирался к свободе. У самого окна он оглянулся и увидел, что дяденька машет ему рукой «Пока-пока».

И вот мальчик вылез на крышу террасы. Дождь на улице перестал, словно его никогда и не было. Серёжа посмотрел вниз. Спрыгнуть было невозможно — там, внизу, стояли бочки с водой и корыто с кормом для поросят. Оставалось одно — перебраться на крышу соседского дома и уже оттуда пробираться на волю. Тем более, что дом соседей стоял так близко к дому бабушки. Серёжа осторожно подтянулся, перебросил ногу. И вот он, пыхтя от напряжения, уже забрался на соседскую крышу…

Маленький мальчик на крышу залез.

Пришел на ум Серёже забавный стишок. Прокрутив его в памяти, Серёжа усмехнулся и подумал: «Ну надо же! И я залез на крышу. И что, интересно, дальше?» Он осмотрелся и стал карабкаться на крышу, чтобы с другой стороны соседского дома спрыгнуть на огородные грядки и бежать гулять.

И вдруг Серёжа увидел, что под яблоней стоит сосед дедушка Ваня и целится в него из обреза охотничьего ружья! Мурашки пробежали по спине… Мальчик беспомощно оглянулся по сторонам. А в голове, вместо мысли «Что делать?» крутилось:

Маленький мальчик на крышу залез.

Дедушка Ваня достал свой обрез.

Грянули выстрелы…

Но в этот момент героический Серёжа выхватил из кармана пистолет и двумя выстрелами уложил деда. Тот даже пикнуть не успел. Ружьишко вылетело у него из рук и упало в траву.

Грянули выстрелы. Деда упал —

Мальчик свой маузер раньше достал!

Торжествующе закричал Серёжа. Не выпуская пистолета из рук, он подумал: «Вот это класс! Будут тут всякие в меня из обрезов целиться. Можно подумать, по крышам полазить нельзя. А мне всё можно! Ох, я теперь и погуляю! Только вот откуда у меня в кармане пистолет взялся? Да ещё такой здоровенный. Маузер. Ничего не понимаю. А дед умер по-настоящему или притворяется? Игра такая, что ли? Ладно, будем думать, что игра. Но всё-таки на всякий случай надо слезть и проверить, как он там».

Решив так, Серёжа бросил пистолет на шиферную крышу. Он упал с громким стуком, а затем медленно съехал вниз. Да, что и говорить. Такая игра нравилась Серёже. Полазить по крышам, побегать, пострелять из настоящего оружия! И всё вживую, а не на экране телевизора или компьютера! Вот привалило счастье, вот какой подарочек подкинул незнакомый благодетель!

Серёжа собрался слезать. До мягких грядок, которые начинались сразу под домом, было высоты всего метра два. Он только спустил ноги и приготовился к прыжку, как вдруг почувствовал, что его нога упирается во что-то твёрдое. Он посмотрел вниз и… глазам своим не поверил! Вместо крыши одноэтажного деревенского дома он висел на краю крыши высоченного небоскрёба! А ноги Серёжи едва-едва упирались о карниз окна самого верхнего этажа и скользили по нему. Хотя Серёжа ни на какое окно забираться и не собирался. А внизу… Что там творилось внизу! Сновали люди, точно букашки, ездили крохотные машины. Этажей двадцать, никак не меньше!

«Как же я тут оказался? — с ужасом подумал Серёжа. — Ведь я точно помню, что на крышу соседского дома забрался! А вместо этого на небоскрёбе повис! Я же не могу так долго висеть. Надо как-то на этот карниз, что ли, влезть». Руки отказывались держать его. Пальцы совершенно онемели. Продолжая висеть между небом и землёй, Серёжа пытался нашарить ногой устойчивый карниз, но руки отпустить боялся. Вот, кажется, встать можно. Поверхность казалась ровной и устойчивой. Серёжа разжал пальцы — он был уверен, что спрыгивает на карниз. Но вместо этого вдруг услышал насмешливый голос:

Маленький мальчик залез на карниз.

Быстро, стремительно падал он вниз.

Серёжа не успел сообразить, кто это говорит и откуда. Ноги его скользнули по карнизу. И мальчик рухнул вниз. Перед глазами помчались окна — всё быстрее, быстрее…

В воздухе сделал он тридцать три сальто.

«Я же разобьюсь!» — в ужасе думал Серёжа. Он летел, то и дело перекувыркиваясь. Ему хотелось прекратить этот безумный полёт, позвать на помощь. Но вместо этого он заорал:

Долго его соскребали с асфальта!

Страшный удар об асфальт превратил тело мальчика в сплошной кисель. Боль выключила его сознание.

…Неизвестно, сколько прошло времени, но постепенно до Серёжи стало доходить, что чьи-то руки аккуратно соскребают его с асфальта, терпеливо лепят, придавая телу прежнюю форму. Серёжа попытался оглядеться по сторонам, понять, кто же его собирает. На какой-то миг мелькнул белый платочек, Серёжа почувствовал на своих плечах знакомые тёплые руки. «Бабушка!» — обрадовался он, хотел закричать, вытянул шею. Но вместо этого увидел, как октябрятский отряд во главе с пионервожатым, словно сошедший со старой фотографии, браво марширует по трамвайным путям. Трамвай уже настигал их, норовил раздавить. Но малыши и их вожатый, казалось, не замечали ничего.

«Вот бы Ольге Константиновне посмотреть на это. Вряд ли ей понравилось бы. Ох, и взвилась бы старушка… — ехидно подумал Серёжа. Очень ему по-прежнему хотелось сделать пакость бабкиной подруге. — Сейчас подавят твоих октябрят. И получится…» Словно подсказывая, на ухо Серёже гнусавый голос зашептал:

Бантики, гольфики, тапочки в ряд —

Трамвай переехал отряд октябрят.

Серёжа представил, как вытянется при этом виде физиономия Ольги Константиновны. И гаденько захохотал. Но вдруг подумал: «Да как же так? Этих октябрят же сейчас трамвай НА САМОМ ДЕЛЕ задавит!»

Еще не совсем отодранный от асфальта и слепленный, Серёжа бросился к трамвайным путям, по которым продолжали шуровать глупые дети прошлых времён.

— Уходите! Ребята! Октябрята! — кричал он на бегу. — Трамвай идёт! Спасайтесь! Отходите! Он задавит вас!

Серёжа уже почти подбежал к отряду, попытался оттолкнуть хоть какого-нибудь октябрёнка от надвигающейся железной громадины. Вместо этого его самого вдруг ударило кованым носом трамвайного вагона. И он полетел куда-то. И только краем глаза заметил на рельсах бантики, гольфики, тапочки в ряд…

«Эх, значит, я не смог помешать…» — горько подумал Серёжа, пролетая над двумя вагонами трамвая, над столбами и проводами. Снова его шлёпнуло обо что-то твёрдое, отчего только что слепленное тело заныло.

Придя в себя и оглядевшись, Серёжа понял, что его занесло на огромную строительную площадку. Повсюду стояли краны, огромные бочки, что-то дымилось и чадило. С верхних этажей недостроенных зданий то и дело срывались и падали бетонные плиты, оглушительно взрывались чаны, из которых вытекал дымящийся гудрон. Серёжа еле успевал уворачиваться от летающих плит, каждая из которых, приземлившись, спокойно превратила бы мальчика в лепёшку. «Кто же это плитами так разбрасывается? По мне попасть хочет, или они случайно падают?» — задрав голову вверх, подумал Серёжа. Он уже и не знал, с какой стороны ждать опасности. Потому что она была везде. И только Серёжа это подумал, огромная, размером с теннисный корт плита спланировала прямо на него. Развив невероятную скорость, Серёжа бросился бежать. Раздавленным плитой ему быть не хотелось.

— Фу, успел! — увидев, как плита вдребезги разбилась всего в полуметре от него, подумал он, переводя дух.

Такой ход игры Серёжу совершенно не устраивал. За ним явно охотились. Гоняли, как мышонка по клетке. Где тут подвиги, где настоящие приключения? А октябрята со своим вожатым в чем провинились? За что их трамваем переехало? «Да это ж такой уровень игры! — догадался вдруг Серёжа, уже привычно отскакивая от строительного крана, который неожиданно начал заваливаться на него. — Меня испытывают! Ловкий я или не ловкий. Значит, не особо ловкий… Но ничего. Мне ж, видно, уровень по-новой пройти разрешают. Вот я тут и оказался. Уровень, наверное, первый, с самого начала переигрываю. Значит, теперь надо не забыть — октябрят нужно спасти от трамвая, удержаться на карнизе небоскрёба и…»

Не успев додумать эту мысль, Серёжа свернул за угол, сделал следующий шаг — и тут же угодил в бочку, которая стояла сразу под деревянным настилом. Бочка была такая глубокая, до краев налитая бензином, что до дна её Серёжа не доставал. Он лишь барахтался на поверхности, пытаясь выбраться, захлёбывался, бензин заливался в нос, плескался в рот. Глаза разъедало, они чесались и почти ничего не видели. Серёжа задыхался.

Маленький мальчик по стройке гулял.

В бочку с бензином случайно попал…

Раздался знакомый голос. И тут Серёжа увидел, что на деревянном настиле, с которого он только что бултыхнулся в бочку, сидит тощий дяденька из чулана и радостно болтает ножками.

— Ну что, мальчик, — весело сказал он, подмигнув Серёже, — помнишь такой стишок? Как маленький мальчик по стройке гулял?

— П-помню… — произнес Серёжа.

— Ай да умница! Прижился ты в моей игре! — дяденька взмахнул тонкими ручками и щёлкнул пальцами. — Значит, нашего полку прибыло! В таком случае, приветствую тебя, мальчик, в прекрасном мире приятно искажённой реальности!

— Где-где? — от удивления Серёжа высоко подпрыгнул и на миг выскочил из бензина. Но дяденька, лёгким движением ноги нажал ему на плечо, и Серёжа снова погрузился в бензин.

— А такая у нас тут реальность, — дяденька обвел руками пространство. — Каждый сам её себе придумывает.

— Это как? — удивился Серёжа, пытаясь схватиться за острые края железной бочки.

— О чём ты больше всего говоришь, то и получаешь, — сказал дядя. — А я тебя давно приметил. Ты — наш! Вон сколько моих стихов знаешь про героического маленького мальчика. Теперь ты будешь этим мальчиком. В мире нашей приятной реальности — изменённой так, как кому нравится. Ведь ты, мальчик, хоть и маленький, но уже хорошо постарался, чтобы реальность исказить.

— Как? — подал Серёжа голос из бензина. — Кому?

— А хоть бабушке своей Матрёне, — живо ответил дяденька, и главная бородавка на его носу зашевелилась, точно живая. — Старался, портил ей реальность всеми силами. Правильно, мой мальчик! Ты работал в верном направлении. И бабкиной кошке противной изменил реальность тоже. Похвально, весьма похвально.

— Как — кошке реальность изменил?

— Гонял ты её с бумажками на лапах просто отменно! — в восхищении воскликнул дяденька. — И до этого — пинки отвешивал весьма конкретные, ощутимые такие пиночки! Вот для кошки-то новая реальность и наступила. Небо с овчинку показалось. А уж подруге-то бабкиной как досталось!

— Ой!

— Да, — качнул головой дяденька и снова изящным движением ноги спихнул Серёжины цепляющиеся руки обратно в бочку. — Жила она себе спокойненько, а ты её так напугал, что бабка чуть булкой не подавилась! Как рассказал ей стих про задавленных октябрят! Ух, она занервничала! Одним словом, молодец ты. А теперь резвись тут до посинения! Для тебя самого реальность тоже исказилась! И теперь она у тебя вот какая!

— Какая?

— Да говорю же — такая, какая тебе нравится! — воскликнул дяденька. — Та, про которую ты столько пел и стихов рассказывал! Так что тут всё для тебя! Всё, как ты захочешь!

— Я захочу? — удивился Серёжа, выплёвывая бензин.

— Ты, — кивнул дядя. — Теперь маленький мальчик из моих стихов — это ты! Почётно назначаю тебя им. Понял? Вот они — мечты! Сбылись и реализовались! Действуй!

Серёжа, из последних сил бултыхаясь в бензине, понял, что ему уготовано, и закричал:

— Нет! Мне такая реальность не нравится!

— Ай, не скромничай! — махнул рукой дяденька. — Видел я, как она тебе нравится. Ты о ней днями и ночами пел… А песня остаётся с человеком, как сказал поэт. Тем более что и я теперь с тобой. Помогу, если что. Например, не понравится, если тебя катком начнут давить, так я тебе что-нибудь другое организую. Дыбу, распиливание деревянной пилой, взрыв на макаронной фабрике. Ты обращайся, и я сделаю. Ну, играй на славу! А дальше узнаешь, что будет.

— А что? — закашлявшись, из последних сил крикнул Серёжа. — Лучше или хуже?

— Увидишь, мой мальчик. — С этими словами дяденька достал из кармана коробок, вытащил оттуда спичку. Чиркнул ею, вспыхнуло пламя.

— Не-е-ет! — что было сил закричал Серёжа.

А дядя все ближе подносил спичку к бензиновой бочке, с большим чувством декламируя:

Маленький мальчик по стройке гулял.

В бочку с бензином случайно попал.

Стал задыхаться. Высунул нос.

— Не надо! — Серёжа все ещё пытался выпрыгнуть из бочки.

— Ты уже задыхаешься? — спросил дяденька, поднося спичку. — Ну-ка, носик высуни посильнее, чтоб всё по правде было. И задыхайся как следует.

— Я не… не… — беспомощно бормотал Серёжа. Он знал, что ждёт его, если в бензин попадёт горящая спичка. Умирать не хотелось.

Но со словами:

Добренький дяденька спичку поднёс.

Добренький дяденька действительно поднёс спичку к бочке с бензином и мальчиком Серёжей. Прогремел мощный взрыв, вспыхнул пожар…