А на куртке моей – козёл. Второе издание

Елена Николаевна Георгиевская

Где живёт белорусский сатанист? Он – на любом балконе, с которого дует ледяной ветер неудачи. Наш покинутый дом – постмодерн, и упомянутый персонаж – один из его окраинных жителей, нонконформный конформист, выкидыш бахтинского карнавала.

Угадайте мои политические координаты!

О, Беларусь, дебильная страна,

Полна ты гомошлюх остоебаных.

Ты, как Елена, посылаешь на

Своих поэтов, пьющих из стакана.

Я щеголял на улице, как лох,

Жаргона плешки сумеречным знаньем.

Но вырастал на камне белом мох,

И лица в жопе ржали обезьяньи.

Тут что ни туша — гад или урод,

Один я, спиздив в секонд-хэнде свитер,

Стою душой на кубе, как йесод.

Спаси меня, о гитлер, гитлер, гитлер.

***

Одиноко, уныло, посконно.

Я из влажного выползу сна,

Где рисует мне гитлер картонный

Иудейского скосы окна.

На Парнасе, как бес на залупе,

Я танцую, уверенно ждя,

Что значки макаронные в супе

Образуют мне имя вождя.

Я — гурман! Осознали, гондоны?

Надо мною смеётесь вы, крысь,

Но вкуснее других макароны,

Что несут символический смысл.

Я НИ К ЧЕМУ НЕ ПРИЗЫВАЮ, БЛЯДИ ТУПЫЕ, ЭТО ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ!

***

Строки, как жемчУГ,

Лезут в чёрный шёлк.

Сто на мне кольчуг.

Скоро выйдет толк

Из моих поэз:

Ты меня прочтёшь

И, съебавши в лес,

Врежешься в утёс.

Я же из дупла

Бабой выйду, тать, —

Буду от козла

Сатану рожать.

***

Ты в салат накидала стекла

И бардак мой покинула быстро.

Ты меня не ебла, не ебла,

Неебательство — это убийство.

Мою жопу без капли тепла

Много раз оставлял педикатор,

Но что ты меня не поебла —

Это будто подкрался кастратор.

Не нужны пылесос и метла,

Это выгонит чёрную музу.

Ты меня не ебла, не ебла,

Ты сказала мне: «Вынеси мусор».

Ты не видишь сатанокрыла

Что цветут на стене после стопки.

Ты меня не ебла, не ебла,

Неебательство — это наёбка.