Ирма или Чёрно-белая радуга

Елена Пчело́ва (2024)

В романе «Ирма или черно-белая радуга» поднимаются сложные вопросы взаимодействия внутри семьи. Героиня — девушка, которая мечтает выстроить правильные семейные отношения. Но удастся ли ей это сделать, если муж сестры — тиран?

Глава 2

Дюма

1.

Время неумолимо идёт вперед. Вот уже месяц, как я живу с родителями. Благо, вовремя удалось решить все проблемы в университете и перевестись на заочное отделение. Мама протестовала, говорила, что как только Ирма выйдет из больницы, всё пойдёт по-прежнему. Но что-то у меня такой уверенности не было. Не могу сказать, что в это время взаимоотношения с матерью наладились, всё было как всегда: никаких обсуждений личных взглядов, просто общие фразы и просьбы. Правда, и скандалов тоже не было, что неимоверно радовало всех, меня в том числе.

Я старалась больше помогать всем с Варей: водила её в сад, ложила вечером спать, читала с девочкой книжки и гуляла. Малышка очень трудно засыпала вечером, а если засыпала, то, бывало, ночью просыпалась в слезах, в поту. Мы переживали за неё. Святослав, как обычно, пропадал, как он говорил, на работе, к нам забегал раз в день, убедиться, что с Варей всё в порядке. По-прежнему появлялся в больнице у Ирмы. Мы с родителями тоже бывали у неё в больнице каждый день, но мне казалось, что сестре это не нравилось.

Она поправлялась, рука заживала, но наркоз неблагоприятно сказался на общем здоровье, и врачи присматривали за сестрой дольше обычного.

Печаль в глазах Ирмы не давала мне покоя. Всё время казалось, что мысли её заняты совершенно другими вещами, которые к нам всем не имели ни малейшего отношения. Я пыталась несколько раз вывести её на разговор, но она на контакт не шла, отшучивалась. Поэтому попыток поговорить по душам я больше не предпринимала.

Настал день выписки. Мы решили сделать из этого события праздник. Где это видано, столько времени провести в больнице!

С самого раннего утра мы с мамой колдовали на кухне, папа с Варей надували шарики, подвешивали их за всевозможные выступающие части мебели. Святослав побежал за цветами и вернулся с огромным букетом жёлтых роз.

— Чего розы жёлтые? — поинтересовался отец, как только Святик ввалился с букетом в дом.

— Всегда дарю Ирме желтые розы. Они такие красивые, посмотрите, как моя жёнушка, — улыбаясь во весь рот, сказал муж моей сестры.

— Ага, такие же жёлтые, как Ирма перед и после операции, — поворачиваясь на пятках, прошептала мама.

— Мам, ну всё, — я пошла следом за ней на кухню, — нравятся им жёлтые цветы, ну и что?

— Ирма всегда любила полевые цветы, насколько я помню, — взявшись за кухонный нож, промолвила мамочка.

— Ну, люди же меняются, — ставя букет в ведро с водой, ответил маме Святослав.

— Меняются.

Мама смотрела в окно невидящим взором, всё ещё держа нож в руке.

— А помните, когда мы с Ирмой маленькими были, в деревне, у бабушки, часто бегали в лес за цветами? Собирали целые охапки и несли домой. А сколько раз мы приносили целые бидончики китайской вишни?! Бабуля садилась у колодца и на наших глазах съедала всю вишню, даже не помыв её, прямо из бидончика. — Постаралась я вывести маму из задумчивого состояния.

— Прекрасное было время, — обняв меня за плечи, сказал папа.

— Сто такое китайская висня? — Варька стояла у стола, где я нарезала салат и потихоньку стягивала морковку себе в рот.

Мама подошла к столу, отрезала для Варвары хороший кусок морковки, протянула её ребёнку и девочка, покраснев до ушек, отправила кусок себе в рот.

— А это ягода такая, в деревне в горах наших растёт. Красная, сладкая такая. Леся сводит тебя туда, когда мы поедем к бабуле, — наконец улыбнувшись, сказала мама.

— Ула! К бусе поедем! Когда?

— Правда, мам, — повеселела я, — когда мы в деревню поедем?

— Давайте Ирму сначала домой заберём, а потом решим.

— Да, это разумно, — поднимая рукава рубашки и подставляя руки под струю воды, выпалил Святослав.

2.

— Ну, вот ты и дома! — открывая дверь Ирме, сказал ПЭ.ПЭ,

— Это давно уже не мой дом, — печально гладя на отца, сказала Ирма.

Сегодня она была грустнее и молчаливее обычного. Я не понимала, что с ней происходит.

— А мне кажется, — всё не унимался отец, — что дом, в котором ты вырос, не может стать чужим.

— Я везде уже как дома и везде уже чужая, — снимая одной рукой кофту с другой руки, шепнула в ответ Ирма.

— О чём шепчетесь? — громогласно выпалил Святослав. Он ввалился в дом с всё тем же огромным букетом жёлтых роз. — Не обо мне ли разговор?

— Можно подумать, что все только о тебе и говорят, — не удержалась я.

— Святослав, помоги Ирме снять кофту и разуться, — мама стояла на пороге и ждала, когда она сможет тоже войти в дом. Прихожая была довольно узкая.

— Сейчас, только букет в воду поставлю.

Святослав перешагнул через мучающуюся снять кофту Ирму и прошёл в ванную, где стояло ведро с водой для этого ужасного букета.

— Тебе букет важнее жены! Будто ты его себе купил, — сказал папа и помог Ирме, наконец-то, снять зацепившийся за бинты на левой оперированной руке рукав кофты.

— Ой, ну что вы такое говорите, — раздражённо усмехнулся Святослав.

Он впихнул букет в ведро и, поставив букет посреди гостиной, отошёл на пару шагов, чтоб полюбоваться на своё творение.

— Красота! Молодец я! — гладя себя по животу и слащено улыбаясь, сказал он.

— Папоська, ты молодец! — Варька вскочила ему на Руки.

В это время мы все уже входили в комнату, посреди которой стояло ведро с цветами. Молча, мы смотрели на этот букет: в огромной зале букет жёлтых роз казался не таким уж большим, но ещё более жёлтым, чем был на самом деле.

— Убери его, — садясь в кресло и прикрыв глаза, сказала Ирма.

Я взяла ведро с цветами и, пока Святослав не стал перечить, вынесла его на балкон.

— Святослав, помоги мне откупорить бутылку вина, — донёсся из кухни голос отца. Святослав вышел из залы, Варька побежала за ним. Я села возле Ирмы на локоток кресла, взяла её за руку. Она не реагировала и, закрыв глаза, осталась неподвижной.

— Отдыхай, мы пока стол накроем.

Я вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь и оставив Ирму одну.

3.

— Ну, ты же сама во всём виновата?!

— Ты обещал, что такого больше не будет.

Я открыла дверь в залу. Ирма по-прежнему сидела в кресле, низко отпустив правую руку, а левая, вся в бинтах, висела в платке. Святослав сидел перед ней на коленях. Такая картина, по идее, должна была порадовать меня, но вдруг возникшая тишина поразила меня как гром с молнией. О чём они говорили? В чем именно виновата Ирма? Почему Святослав обещал ей, что такого больше не будет? И что именно «такое» произошло?

Почему-то мне казалось, что я услышала что-то ужасное, страшное, как будто передо мной открыли маленькую часть неведомой мне информации, тайны.

— Мама зовёт всех к столу.

Я вышла из комнаты в полном недоумении. Недоговорённость, которая царила в нашем доме, начинала меня раздражать. Что такого знают все, о чём мне не ведомо?

Стол ломился от яств, мама порхала вокруг нас, стараясь угодить каждому и предлагая всё новые и новые вкуснющие блюда. Лица моих родных сияли счастьем, как и хрусталь на столе. Один за другим сменялись тосты, которые всё больше желали нашей семье процветания. Под конец праздничного обеда папа достал саксофон и, в честь возвращения дочери из больницы, сыграл одно из своих новых произведений. Моя родня была весела, то ли от выпитого вина, то ли от той обстановки умиротворения, которая царила в этот раз над нашими головами.

Конец ознакомительного фрагмента.