Бумеранг

Елена Рейн (2024)

Студенческая жизнь в большом городе началась со знакомства с невыносимым соседом моего парня. Макар непробиваемый хам, который только и делает, что придирается ко мне. Для него я колхозница. Пусть так, мне все равно, что этот грубиян думает. Только почему он не дает прохода, отпугивая всех своими варварскими повадками?

Глава 4

— И что теперь? — протянул парень. Видно было, что он уже заскучал.

— Теперь можно обработать… — сказала, предупредив его о своих действиях. Дернется, можно и заслуженно треснуть.

Чистыми сухими салфетками аккуратно осушила кожу вокруг ожога и между делом заметила:

— У тебя два варианта: я тебе накладываю повязку и отправляю в больницу, а второй…

— Смеешься? Тут рана ни о чем. Может, меня еще в гроб засунешь и под землю, чтобы время не тратил?

— Хороший, конечно, вариант, но ладно уж. Живи.

— Какая ты добрая!

— Акция действует только сегодня, так что не надейся. И раз первый вариант ты не оценил, то… — протянула и схватила спрей «Пантенол». Встряхнув, отошла немного, чтобы себя не забрызгать, и стала брызгать на рану, чудесно улыбаясь липкой пене, которая покрыла всю руку. — Не вытираешь, не шастаешь в рану своими микробными руками, не чешешь. Теперь ты сидишь, отдыхаешь, пока пена не впитывается.

— У меня бой завтра. Нужно тренироваться, — с возмущением выдал он.

— Без боя обойдешься.

— Я не могу, поэтому это все не нужно, — сказал сосед, собираясь убрать руку.

Глаз дернулся от возмущения. Не растерялась и шустро ущипнула его за живот. Хотя какой тут живот? Мощный пресс. Это у меня живот. Животик. Плоский, но мягкий.

— Если посмеешь, буду всю ночь песни горланить под твоей комнатой. Я как раз в зале сплю. Не только же тебе бить по груше и не давать мне спать.

— И что, так мерзко поешь? — с усмешкой уточнил парень.

— Напилася я пьяна, — пришлось громко запеть, чтобы оглушить его. — Не дойду я до дому.

— Э-э-э хватит орать. Я понял! — встревоженно начал парень, оглядываясь по сторонам, будто, кроме нас, еще кто-то мог слышать мои завывания.

— Довела-а-а-а-а меня тропка да-а-а-а-альняя до вишне-е-е-е-евого сада-а-а-а-а, — затянула, ужасаясь своему пению. Но это мое фирменное, чтобы все от меня сбежали. На уроке пения учительница разрешала мне просто открывать рот, чтобы не перебивать других. Ни слуха, ни голоса — это как раз про меня.

Отмечая, как парень скривился, то поняла, что соседушка уже согласился. А то! Это еще не все мои таланты!

— Все. Я понял. Ворона ты, а не котенок.

— Отлично, что понял, а то ведь уши режет. В общем, пока не впитается ничего нельзя. И еще… — залезла в свою аптечку и достала аспирин, протягивая ему.

Парень покачал головой, давая понять, что на это не подписывался. Шикарно улыбнулась и схватилась пальцами за нос, сжимая, прекращая доступ кислорода. Как только парень открыл рот, вложила белую таблетку, а потом направилась за водой, вручая стакан ему в руки.

К моему удивлению, он взял. Правда, с каким убийственным взглядом пил, обещая расправу, что вот даже весело фыркнула.

Я птице во всей деревне в клювы закапывала лекарства из пипетки. Бабуленьки старые, уже ничего не видят, а в хозяйстве вечно кого-то нужно пролечить. Куда этому сопротивляться? Тут многолетний опыт срабатывает. Не открыл бы по-хорошему, пришлось бы принудительно.

— Все, довольна? — ледяным тоном поинтересовался парень.

— Вполне. А теперь живо в комнату. Я тебя укрою пледом и, наконец, уйду.

— У меня его нет.

— Плохо. Очень плохо, — сказала, двигаясь в комнату. Вдруг соврал?

Кстати, по поведению думала, что мажор, но ошиблась. Комната очень даже просто обставлена, а если точнее, то в ней ничего не было. Диван, журнальный стол и груша, которую прикрепили на специальный крюк в стене. Еще шкаф-купе темного цвета. И больше ничего. Все довольно обычное, как у всех простых людей.

И еще на одежду плевался…

Прошла к шкафу и, открыв дверцу, увидела одеяла. Схватила одно и показала на него.

— Я не больной, — возмутился Макар.

— Ага, но подбитый.

— Ты невыносимая! — с каким-то рычанием выдал. — Там на лестнице ты была другая…

— На себя посмотри! И тогда замерзла. И откуда мне знать, вдруг ты маньяк?!

— Уже так не считаешь? — как-то мягче поинтересовался.

— Не знаю, но свою полоумную красотку не прибил же, значит, все в порядке с нервами.

— Ладно уж, — буркнул парень и забрался на диван. — Что еще нужно?

Подошла и укрыла его одеялом.

— Отдыхай. Телевизор посмотри.

— У меня его нет.

Заметив на журнальном столике смартфон, схватила и кинула ему на колени.

— Тогда в телефоне втыкай. И не дай бог я услышу твои стуки.

— Может, ты специально все подстроила? — услышала я бурчание. Как раз поплелась на выход.

— Это у своей девушки спрашивай. Я случайно оказалась дома. У нас еще было запланировано мероприятие, но Лешу вызвали на работу.

— Она мне не девушка.

— Я вообще сомневаюсь, что с таким поганым характером она у тебя будет, — спокойным тоном произнесла, стараясь быть очень милой. Ему же спокойствие нужно. Так что пусть наслаждается моим чудесным поведением.

— Ты идеально подойдешь… — бросил мне в ответ с недовольством на лице.

— Все, я пошла, — сказала, не обращая внимания на его тупые шутки, и только собралась выйти, как услышала:

— А ты готовить умеешь?

Прищурилась, обдумывая слова. Что ему нужно? Не просто так спрашивает же.

— А ты с какой целью интересуешься?

— Ответить не судьба?

— Ответ будет зависеть от твоего признания.

— Раз уж нельзя готовить, то, может, ты бы приготовила что-нибудь погрызть.

— Обойдешься.

— А кота пожалела… — в укор мне поставил.

— Ты не кот, — буркнула и направилась к двери, считая, что он обойдется. Я ему не нянька.

Но стоило прийти домой, я сразу же направилась на кухню. Стала рыскать по полочкам, обдумывая, что приготовить из тех продуктов, что остались. Достала рис и овощи. Мясо нашла в холодильнике.

Решила приготовить плов и еще нажарить драников.

Алешка обрадуется, ну и как раз… голодающего накормлю.

Но это я из жалости. Если бы не его состояние, ни за что не кормила.

* * *

Через два часа я уже все приготовила и упаковала соседу в тарелочки. Решила сразу отдать, пока горячее. Можно было и не стараться, но пусть хотя бы сегодня руку не тревожит.

Я надеялась на его благоразумие.

Вышла и постучала в дверь. Звонок не работал, так как кнопки не было. Оказалось, никто и не закрылся.

Бесстрашный он, что ли?

Осторожно зашла и направилась в кухню. Все осталось в том же состоянии, когда выходила. Значит, парень не шастал по кухне. Покрутилась на месте, определяя, куда все поставить, чтобы хозяин увидел, и выгрузила на стол две тарелки: с пловом и с драниками.

Только собралась на выход, но вдруг остановилась. Показалось странным, что Макар не поднялся и не ворчал. Как-то даже неинтересно.

Прошла в гостиную и увидела, что парень спит.

Надо же! Выглядел довольно мило и неважно что телосложением шкафчик. Только вот чего дверь-то открыта?

Эх…

Решила оставить записку.

Увидела тетрадь на журнальном столике и открыла. Как оказалось, она с пометками на страницы учебного пособия трех авторов Самусева, Краюшкина, Дмитриенко: «Основы клинической морфологии зубов».

Боксер учится…

Как-то не вязалось в моей голове.

Отмечая блокнот, откуда парень рвал листочки для закладок, я взяла ручку и написала:

«Закрывать двери не учили?»

Посчитав, что выполнила свой гражданский долг, вышла из квартиры.

Не успела войти, как в дверь позвонили. Грешным делом подумала, что Макар, но вернулся Алексей. Весь такой счастливый, с пакетами в одной руке и букетом в другой. Три розочки кофейного цвета мелькали перед моим носом.

— О, а ты чего тут? — с удивлением спросил он, оглядываясь по сторонам. Даже интересно стало, кого он выглядывает?

— Я… — начала, не зная, что ответить. Про соседа не захотела говорить. — Тебя жду.

— Здорово! Ммм… как вкусно пахнет! А я принес свежие круассаны и пиццу. И еще… — тут парень подмигнул, — мороженое с соленой карамелью и грецким орехом.

В общем, нормально питаться Мартынов не хочет.

Может, маме его позвонить?

— А я приготовила плов.

— Ох, блин, но давай плова немного, а потом на пиццу перейдем. Прости, привык жить один, — говорил, скидывая пакеты с коробками на пол, которые я тут же перехватила.

— Ага, уже поняла, — весело заметила и тут же следом получила цветы.

— Это зачем?

— Это моей чудесной Катюшке просто так! Кстати, может, в тир сходим? Помнишь, как ты метко из лука и рогатки стреляла?

— Если ты про тот случай с разбитым окном… Я не хотела. Так получилось, — начала с улыбкой, вспоминая момент, когда довольные стреляли из окна, пока наши мамы на кухне пили чай с абрикосовым пирогом.

— Да. Но я взял вину на себя, и все пацаны во дворе называли меня Робин Гудом. Бабка еще такая противная была, ее ведь никто не любил, а тут я наказал ее за всех. Так что я не в обиде.

— То есть если в следующий раз что-нибудь сломаю или разобью, то тоже возьмешь вину на себя? — не удержалась от комментария.

— Возьму! — смело заявил, выпятив грудь. — Но сейчас время не такое, да и разбить пластиковые окна еще нужно умудриться. Хотя… ты сможешь, — говорил и снимал одежду, бросая ветровку на пол, за что незамедлительно получил от меня подзатылок. И, конечно, пальцем указала, чтобы убрал.

Еще бы плюнул здесь! А я, между прочим, пол успела помыть.

— Я теперь другая, — с самым честным видом заявила, начиная хихикать, когда он обиженно поднял свою ветровку, почесывая затылок.

— А не скажешь…

— Ладно уж, пошли ужинать, — сказала и втянула чудесный аромат роз. Мои первые цветы!

Через тридцать минут после ужина мы перешли в гостиную на диван. Решили пиццу лопать под фильм. Включили ужасы. Я особо не люблю, но Леша — ярый фанат, ничего другого не смотрит. Замечу, пицца уплеталась очень хорошо в самые волнующие моменты, когда я не смотрела, а только слушала эти хлюпающие или хрустящие звуки.

Резкий звонок в дверь прозвучал на самом интересном моменте спустя час. Даже обрадовалась. Алексей быстро сорвался с дивана и полетел к двери, а я поставила картину на паузу, чтобы он ничего не пропустил.

Отодвинула от себя коробку с пиццей и вдруг застыла на месте, услышав приглушенный голос соседа.

Даже шею вытянула, чтобы уж точно понять, что я права. Это он.

И зачем пришел?

Заставила себя сидеть на месте. Только бубнение эхом отдавалось, но толком понять ничего не могла.

И лишь когда Алексей зашел с пустыми тарелками в руках, поняла, что к чему. Закусила нижнюю губу, мечтая провалиться.

Вот черт! Пакетики нужно было использовать.

Обмороженное лицо Алексея передавало его гневные эмоции.

— Ты кормишь Глебова? — с возмущением начал он.

— Глебова? — с улыбкой уточнила, понимая, что это фамилия соседа.

— Ага, Макара. Он занес и велел передать, что вкусно и не откажется от добавки. Еще сказал, что он специально не закрыл для тебя.

«Подстава! И еще добавки посмел просить?! Да ни за что! Пусть голодает! Не мог завтра занести?!»

— Ммм… — только и смогла выдать.

— Я ему сказал, что обойдется! — резко выдал Мартынов, взглядом ожидая от меня согласия с его мнением.

— Сегодня он обжог руку… — тихо так начала, желая объяснить.

— Он у нас лучший студент, сам бы справился. Не маленький. Последний курс.

— Да?

— Угу. Так что зря ты беспокоилась.

— Не думала, что боксеры могут быть лучшими в учебе, — сказала быстрее, чем подумала. И почему меня это должно волновать? Зачем рассуждать?

— А что ему еще делать? Взял ипотеку, вот и крутится, по морде получает.

— Ипотеку? А родители?

— Не знаю. Глебов никогда о них не говорил. Можно было бы предположить, что он из детдома, но это не так. Сразу, когда поступил, явился на крутой тачке, всегда с баблом, но характер уже тогда оставлял желать лучшего. А на втором курсе что-то изменилось: машину сменил, хату по соседству взял, стал участвовать в боях, вечно побитым приходить. Думаю, в контрах с родаками. К тому же он единственный, кто учится в нашей группе бесплатно.

— Понятно.

— Так что брось его откармливать!

— Но мне действительно стало его жалко. Бывшая девушка облила его бензином на площадке.

Тут Леша как-то расслабился, оставил тарелки на комоде, и с разбега прыгнул на диван, хватая попкорн. Тоже притащил в пакете.

— Ага, и что дальше?

Усмехнулась, качая головой. Напоминал он мне местную сплетницу в нашей деревне, бабу Дусю. Это не женщина, а радар с информацией.

— Ну, и рука у него загорелась. Я помогла.

— Это все хорошо, но он сам виноват. Нельзя с девушками вести себя столь грубо. Но Глебов еще тот сухарь. Никаких эмоций, использует и выкидывает.

— А по разговору поняла, что она ушла к другому.

— Да как от такого сухаря не уйти? Конечно, ушла! — буркнул он.

— А она, случайно, не к тебе ушла?

Мартынов как-то побледнел и покачал головой.

— Ульянка ушла к богатому папику, а тот ее бросил через два месяца. Жена вернулась, вот и разгульная жизнь подошла к концу, — выдал Мартынов и вдруг задумчиво добавил: — У меня нет девушки. Ждал тебя.

Не успел сказать, как подсел ближе, шикарно подмигивая мне.

Ловелас еще тот!

— Ага, как же! Сказочник! Давай уже, включай фильм. Интересно же, съедят ее или нет.

— А ты чего больше хочешь?

— Больше всего… — задумалась и, схватив ведерко с мороженым, от которого отказалась еще десять минут назад, прижала к груди. — Вот это! А девушку пусть спасут. А то надоело уже механически жевать и пялиться в твою стену, как только кого-то едят.