Лефина

Елена Рейн, 2016

Обвинение в убийстве, жестокий приговор, предательство семьи и любимого мужчины… Что может еще выпасть на долю беззащитной священной лефины Наташи? Возможно, надежда на побег, сумасшедшая страсть, любовь или надежда на новую жизнь? В книге присутствуют сцены насилия Строго 18+

Глава 3

Со дня убийства прошло где-то полтора месяца. Но мне показалось, что год. Вы думаете, что зверь теперь ласковый и заботливый, и в нем проснулась человечность и нежные чувства ко мне, как бывает в книжках? Нет! Это даже не зверь, это существо, чудовище, которое насиловало меня почти каждый день. В первый месяц я постоянно ревела и умоляла, но видела, что это ему доставляет безумное удовольствие. Подонок.

Потом перестала выть и плакать. Закусывала губы до крови и терпела. Мне казалось, что с каждым днем во мне все больше и больше расцветали негативные эмоции и чувства ко всему. Я не просто его ненавидела, я люто его ненавидела! Я содрогалась от омерзения, когда он дотрагивался до меня. Переборов себя, я заставила свой разум думать о чем-то приятном, когда он меня насиловал. Нет, не о море с островами и чистым небом, а о том, что у меня будет возможность отомстить. Меня посещали разнообразные мысли о смерти Пригольского. Да, я, наверное, кажусь вам монстром, но мне плевать. Я хотела, чтобы он сдох, и желательно в адских муках и с сильной болью, которую причиню ему я.

Оказывается, меня подставили не только для утех этого зверя, но и для работы лефиной. Лечить ему угодных таких же моральных уродов, как он. Поначалу я отказалась, но он засмеялся и позвал своих охранников. Я не буду вспоминать, как они стали меня толкать по кругу, а потом когтями разрывали одежку, задевая кожу. Мне стало страшно, что повторятся не только последствия после побега, но и добавятся новые извращения помимо банального изнасилования с их точки зрения. Из-за сумасшедшего страха от будущей боли я согласилась лечить для него. Лучше уж терпеть одну тварь, чем всех, и получать ужасную боль за мою гордость и нравственность лефины.

Теперь мне разрешали ходить в комнате и саду, который находился рядом с моей комнатой-тюрьмой. Конечно, везде стояли охранники, глядевшие на меня с презрением или похотью в глазах. Создавалось впечатление, что тут не альфа жил, а как минимум военная база находилась.

Еду приносила та же девушка. Иногда она разговаривала со мной о моих нуждах. Сегодня с утра она спросила, не нужно ли мне чего-нибудь для женских дел. Не поняв вопрос, я ответила отказом. Она странно посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Да и плевать мне на ее странные взгляды, у меня все тело болело, силы лефины тяжело восстанавливались. Хоть я и слабая женщина, как они все утверждали, но сила лефины помогала мне выживать каждый день, тело само себя лечило.

Я сидела на лавочке и думала о своей никчемности в этой жизни на данный момент. И вдруг на дорожке показался монстр — Пригольский, в глазах которого горели ненависть и злость. Интересно, кто его так довел? Хотя нет, неинтересно, ведь отыграться он пришел на мне. Псих и неуравновешенная горилла! Да уж, я стала язвительной, и мне это доставляло удовольствие. Хоть в чем-то надо искать плюсы.

Мужчина подбежал и схватил меня за волосы, сильно оттягивая их. Наверное, чувствовал себя при этом настоящим мужиком. Было больно, но это терпимая боль, на которую я уже не обращала внимания.

— Ты беременна? — заорал он и, видя мое недоумение, зарычал: — Дура, ты, оказывается, и не в курсе? Могу тебя огорчить, ты носишь моего выродка. Но не думай, что это что-то меняет для тебя. Я тобой только пользуюсь, пока не надоешь, и найду другую игрушку. От выродка избавлюсь, как только родишь. Щенки у меня будут от моей сильной пары, а не от мыши вроде тебя. А хотя, ты даже родить не успеешь, я уж постараюсь. Если ты беременна, значит, не сможешь лечить полностью, только поверхностно. Убить тебя запрещено, но на щенка это не распространяется.

Он изо всех сил швырнул меня в дерево. Крепко ударившись головой, почувствовала, как что-то сбегает по лицу. Кровь. Похоже, разбил голову. Дальше мою шею обхватила ненавистная рука и начала тыкать лицом со всей звериной силой в дерево. Голова не соображала. Сумасшедшая боль. Потом треск одежды, и меня нагой прижимали к дереву. Закусила губу от сильной боли его резких толчков.

Господи, за что мне это? Ребенок. У меня будет ребенок от чудовища. Нет, не будет, он его убьет. Я даже не сомневалась в этом. Монстр. Дальше меня перестали держать, и я упала на землю. Того, что произошло дальше, я совсем не ожидала от него. Он стал пинать меня ногами по телу. Я закрывала живот и скулила от бессилия и нереальной боли. Обычно такую грязную работу он передавал охранникам, а тут сам. Значит, я его конкретно довела.

* * *

Когда я проснулась, на улице была ночь. В комнате никогда не закрывали окно, поэтому я всегда знала время суток. Теперь мне стало действительно страшно. Недавно сюда доставили новую «игрушку», и монстр реже стал захаживать, через день. У нее нет такой силы восстановления, как у меня. Хоть волчицы и сильные, но восстанавливались лефины быстрее. Если сильно страдало тело волчицы или другая ипостась оборотня, то они могли день-два приходить в себя и восстанавливаться. Поэтому моя персона особенно радовала такого садиста.

Если я не могла лечить его клиентов из-за беременности, значит, он меня от нее избавит насильно в ближайшее время. И это будет не гуманно, так как он самый знатный садист из всех садистов.

Надо уходить! Опять побег?! Разницы нет, от побега начнут убивать, или от того, что смирно буду ждать своей участи. Не ради себя пойду, ради малыша. Пригольский не оставит надолго меня в покое. Наверное, придет добивать. Я закрыла глаза и постаралась не плакать.

Пришла помощница, убрала еду и сказала тихим голосом:

— Ложись спать, он не придет. Он уехал, — она развернулась и пошла на выход.

— Помоги мне отсюда уйти, пожалуйста… — прошептала я.

— Нет.

— Он убьет моего ребенка. Он чудовище. Помоги мне.

— Мне все равно.

— Неужели ты такая бесчувственная?

— Мне тоже тут не сладко, но такая моя жизнь. Думаешь, мне хорошо, что меня может насиловать каждый член стаи? А если я буду против сношения, так растянут на столе, будут насиловать и избивать. Не один, а кто захочет. А наказывать они очень любят. Тут много было таких гордых, как ты. И где они? Думаешь, такое каждая может пережить? А кто выживает, вообще становятся для них хуже проституток.

— Так давай вместе уйдем? — с надеждой спросила я.

— Нет. И никогда не проси. Каждый сам за себя! — и она вышла из комнаты.

Уже ночью я подошла к окну и стала лихорадочно думать, как сбежать. Вскоре услышала приближающиеся шаги. В комнату зашел начальник охраны. Он самодовольно улыбался.

— Ну что, милая? Скучаешь? Я думаю, мы могли бы хорошо провести с тобой время, — он начал медленно ко мне подходить. Я выставила руки вперед и закричала:

— Нет, нет, уйди! Я буду кричать! Пригольский узнает, я ему все расскажу, — пыталась что-то сказать, чтобы потянуть время, придумывая, как избежать изнасилования.

— Ну что ты, милая. Он сам дал добро пользоваться тобой. Надо же помочь избавиться от груза, — охранник оскалился, показывая свои желтые зубы. Потом достал ножик, провел пальцем по лезвию. — Ну, пожалуй, мой верный друг составит нам компанию.

— Пожалуйста, не надо… — жалобно заскулила я.

— Не только я, но и другие будут… Тебя уже списал хозяин. Будешь работать, как лефина и проститутка, для всех желающих. Так что с завтрашнего дня ты для всех.

— А почему ты сегодня пришел, невтерпеж?

— Голос прорезался. Это хорошо, лучше, чем тихая мышь.

— Так почему? — не унималась я, пытаясь маленькими шагами двигаться в сторону двери.

— Так хочу быть первым после хозяина, люблю первым есть с барского стола. А то потом затаскаешься, а помои я не люблю. К тому же хозяин уехал на два дня, вся охрана охраняет наших гостей нежеланных, поэтому мне, как начальнику охраны, положен бонус сегодня.

Дальше все происходило очень быстро. Он налетел на меня и откинул к стене. Упер руками в стену и ухмыльнулся. Мне стало страшно. Не за себя, нет, как бы мне плохо ни было, я отойду. А мой малыш нет. Его вытравит из меня это чудовище. Ведь оборотни вынашивали потомство около трех месяцев. Осталось полтора месяца, хотя по мне беременность никак не было видно. Чуть выпирающий животик, но я не придавала значения, не до этого было. От переживания за своего малыша, я со всей силы пнула охранника в пах.

Он охнул и согнулся пополам, громко зарычал. Я, пользуясь моментом, выхватила нож из его руки и всадила ему в спину. Лезвие, видно, было очень острым, потому что вошло в спину, как в масло.

Охранник упал на пол. В шоке я вытащила нож и медленно попятилась спиной к двери. Он повернул лицо ко мне и застыл со стеклянными глазами.

— Тварь! — прохрипел он.

— Прости. Я должна спасти своего ребенка. Вы не оставили мне выбора.