Прикоснись ко мне

Елена Рейн, 2020

Кардинально изменив свою жизнь, Елена переезжает в небольшой городок, устраиваясь работать шеф-поваром в ресторане. Удача на ее стороне: она встречает замечательного мужчину, которому неважно ее прошлое, и через месяц нежных ухаживаний она соглашается на его предложение. Случайная авария меняет все. Кто бы мог подумать, что байкер, пострадавший по ее вине, окажется директором ресторанной сети, славящимся своим деспотичным характером. И еще у мужчины очень редкое заболевание – он не может выносить чужие прикосновения. Всех кроме нее. Но как быть, если Елена собирается замуж за его брата?

Глава 5

Спустя несколько часов

Подъехав к нужному дому, Лена задумчиво посмотрела на свои руки, чувствуя напряжение, сохраняющееся в течение всей поездки. Ей было неудобно за грубое поведение, но мужчина вывел ее из себя. И его самоуверенность, что она будет с ним спать, отталкивала, заставляя действовать решительно и некрасиво. Неприятный осадок на душе. Особенно сейчас. Могла бы как-то и помягче. Хотя о чем это она? Ведь мужчина не церемонился, когда в лицо кричал, что хочет ее и секс с ней доставит ему удовольствие. Наглец! Замявшись на минутку, подбирая слова, девушка как можно безразличнее выдала:

— Спасибо! Мне нужно полчаса или отправляйся домой, а я могу…

«Почему я снова обратилась к нему на «ТЫ»?! Ладно, в момент ссоры, но сейчас ведь все нормально…»

— Не можешь. Я подожду, — жестко заявил Егоров, поглядывая в лобовое стекло. Мысль, что она вечно мечтает удрать от него, невероятно раздражала мужчину.

Алексеева кивнула и только хотела выйти, как услышала:

— И куда пошла?! Если не появишься, где я должен буду тебя искать?

— Да что может случиться? Все нормально, — отмахнулась Елена, с силой сжимая ручку дверцы.

— Ответь на вопрос, после будешь умничать, — пронзительный взгляд заострился на лице девушки. Мужчина ждал, что ему абсолютно не нравилось. Подозревая, что все же если не дождется, уточнил: — Так что?!

— Грубиян, — буркнула она, не представляя, как с ним можно общаться. И она себя еще и виноватой считала? Глупости!

— Поверь, с тобой я невероятно мил.

Задумалась. Возможно, это действительно так, учитывая, как он общается с другими. Ну да ладно. Его особое отношение не играет никакой роли. Он ей никто и звать его никак.

— Ага… спасибо, — с чувством протянув, девушка повернулась к мужчине спиной и, показав на балкон второго этажа, проговорила: — Вот видишь единственный застекленный балкон на втором этаже?

— Да.

— Там живет моя подруга. Я к ней пойду.

— Как я узнаю, что ты говоришь правду? — Однозначно — с доверием у генерального директора туго. Даже слишком. В этом Алексеева не сомневалась.

— Увидишь меня через пять минут. Ручкой помашу.

— Понял. Тогда иди.

Девушка усмехнулась, с удивлением принимая тот факт, что Егоров все вывернул в свою сторону. Вроде как отпускает ее. Да что уж там? Выпроваживает! И вновь он хозяин положения. Подхватив сумку с гостинцами, которые купили по пути, заехав в супермаркет, Елена только хотела закрыть дверь, как услышала:

— Слушай, мне интересно, мы приехали сюда, за херову тучу километров, чтобы ты увидела подругу? Не слишком?

Елена шикарно улыбнулась, испытывая настоящую радость от озадаченного лица наглеца. Вот так и должно быть. Но все же не желая объясняться по этому поводу, она мило потянулась к нему и, почти прижавшись к его лицу, любезно напомнила:

— Я же тебя просила оставить меня.

Мужчина ухмыльнулся, понимая, что тут ничего не скажешь в ответ — возразить нечего. Он стал поглядывать по сторонам, желая припарковаться. Не встать нигде. Вот совсем. Если только отъехать… Но мужчине такая идея не нравилась.

Алексеева направилась к подъезду желто-зеленого дома, в котором проживала подруга, удобно обосновавшись на втором этаже два года назад. С Надей она познакомилась в институте. Добрая и отзывчивая девушка со светлой улыбкой и вздернутым носом. Сейчас Лисанова числилась в декретном отпуске по уходу за ребенком. Муж у нее работал в полиции. Кем и в каком чине неизвестно. Подруга всегда улыбалась на такие вопросы, объясняя, что в неизвестности спать спокойнее. Насколько Лена знала, жили они дружно и замечательно. Девушка была рада за них. До отношений этой парочки она считала, что любви не существует, вымышленный миф, подогреваемый очень впечатлительными людьми, но, наблюдая за нежными чувствами обоих, усилившимися день ото дня, очень хотела, чтобы и у нее так было. Когда-нибудь.

Постучав в металлическую дверь, переживая, что Сережа спит, она улыбнулась, слыша довольные крики малыша, бегущего к двери, а за ними громкие, принадлежащие догоняющей матери. Через секунду ей открыли, и Елена увидела брюнетку с коротенькой прической в спортивных шортах и растянутой футболке в темных пятнах на груди от фруктового пюре. Несомненно — мама кормила ребенка. В руках Надя держала карапуза, вцепившегося ей в волосы, пускающего пузыри.

— Как он вырос! — с восхищением воскликнула Лена, наблюдая за очаровательным мальчиком, оставившим интересное занятие, с подозрением поглядывающим на нее.

— Что стоишь? Давай уже заходи, — весело предложила Лисанова, довольно при этом улыбаясь.

Оказавшись внутри квартиры, Лена сразу оказалась в объятьях подруги и малыша, не растерявшегося и вцепившегося в длинные волосы с протяжным всхлипом показывающего свой восторг.

— Ой, — со смехом визгнула Алексеева, не ожидая такой мгновенной атаки.

— А то, еще не так может! Хулиган! Весь в отца. Ни минуты покоя.

Муж Надежды, Лисанов Андрей, довольно интересный мужчина с хищным взглядом на квадратном лице. Если вкратце описать, то смело можно назвать медведем. Энергичный, несмотря на внушительную массу тела, компанейский, немного шебутной. Никогда не сидит на месте, поэтому в выходные семейство Лисановых всегда пропадает в разных направлениях. Рыбалка, охота, пейнтбол, отдых на природе, походы, сбор ягод и грибов — они никогда не скучали, поддерживая активный образ жизни. Иногда подруга жаловалась, что устает, но Лена знала точно, чтобы Надежда ни говорила, она всегда рядом с мужем и другого ей не нужно.

— Пойдем пить чай? — предложила женщина, удобнее устраивая сына на руках, не реагируя на пыхтение малыша над ее ухом, пока пухлые губки не прижались к коже, пробуя языком, а потом вцепились зубками, довольно выдавая: «Ма-ма! Ма-ма! Ма-а-ма!».

— Ой, маме больно! — воскликнула Надежда, отдирая ребенка от уха. — Это кто у меня тут кусается?! У кого такие маленькие, беленькие зубки?! У моего зайчика? Или это зубастенький крокодильчик?! — весело спросила она, уже через секунду поднимая его и целуя в пухленькие щечки, счастливо сверкая от звонкого смеха малыша.

— Я… мне нужно позвонить, — начала Лена с улыбкой на устах. Столько нежности и любви в этом доме, что порой она удивлялась, почему после того как она выходила из квартиры у нее не болели мышцы лица. Девушка только и делала, что любовалась, радуясь, что вот так может быть.

— Да знаю я, но только после чая! Без обид, а то после разговора с родственничками ты замыкаешься или плачешь. Поэтому поговорим, а потом уже расстраивайся, — деловито рассуждала Лисанова, пока не заострила внимание на лице Алексеевой, прищуриваясь, тут же спрашивая: — И да… ты с кем это приехала на черной иномарке?

— Как ты увидела? — удивленно воскликнула Елена, начиная оглядываться по сторонам.

— В декрете у меня появилось любимое занятие — смотреть в окно и наблюдать за всеми. А что? Знаешь как интересно?! И вот…

— Я поняла, — скромно выдала девушка и направилась за подругой в кухню, куда обычно сразу шли, минуя зал, зная, что Алексеева, как всегда, приехала на час или меньше, чтобы поговорить за кружкой чая. Остановившись у окна, отмечая, что черная машина стоит на месте, Лена вспомнила про свое обещание и, поспешно открыв балконную дверь, вышла и распахнула окно.

Мужчина смотрел в упор, чего-то ожидая, но, не дождавшись, кивнул и отъехал чуть в сторону в поисках свободного места для машины.

— Так кто он? — поинтересовалась подруга, оказавшись за спиной Елены, хмуря лоб, пытаясь понять. — Постой, неужели это тот твой красавчик? Да не… на милого щеночка он не катит, скорее на голодного волчару.

— Да?! — протянула Лена, не сдерживая веселой улыбки, представляя, как бы отреагировал Егоров, услышав, как обласкали. Надя вечно как скажет — хоть стой, хоть падай. — А ты успела разглядеть?

— Конечно, пока ты поднималась ко мне. Кстати, очень долго поднималась.

— Это мой генеральный директор.

— Постой, а где тот славный мужчинка, о котором ты мне оды поешь?

— Думаю, у нас с ним буду отношения. И почему мужчинка? Андрей классный.

— Это мой классный, а твой странный, — с восторгом и убеждением заявила Лисанова, отдирая малыша от цветка в горшке. Сережа вцепился в него маленькой ручкой, дергая с такой силой, что корневая система с землей пошла вверх. — Ммм… а тогда что делает этот мужчина под моим окном, ожидая как терпеливый пес?

— Он отнюдь не терпеливый. Дикий и необузданный тигр, — сказала Елена, тут же понимая, что сказала вслух свои мысли.

— О, даже тигр? А что еще?! Ну-у-у… мне просто интересно. Случайно, не страстный и свирепый?!

— Я не про то… — девушка прикусила губу, злясь на себя. Глупость сморозила. Да и зачем вспоминать Егорова?!

— Он тебе интересен? — не унималась Лисанова, отодвинув горшок с цветком, тут же целуя сына с вздрагивающей губой, тянущегося к игрушке, которую безжалостно отняли.

— Нет, совершенно нет. Егоров меня раздражает, мешает, а еще он грубиян и эгоист.

— Ммм… как агрессивно настроена. Достал так? — получив кивок на вопрос, Надежда скривилась, тяжело вздохнула, обдумывая ситуацию и тут же подозрительно заметила: — Но тем не менее ты с ним приехала, а не со своим идеальным красавцем, да?

— Это длинная и непонятная история.

— Все, я поняла! Тогда ставлю чай и жду подробностей…. — Надежда быстро прошла в кухню и посадила сына в детское кресло синего цвета с якорями, вручив ему печеньку из пакета, смешным голосом заявляя: — А Сереженька здесь посидит и печенюшки поест. Да, малыш? Ты же дашь любимой мамочке ма-а-але-е-е-е-енько отдохнуть с тетей Леной? Правда же?

Пухленький карапуз с курчавым чубчиком надул щеки и вдруг… улыбнулся, отчего смотрелся невероятно мило. Лена засмеялась и сказала:

— Не могу спокойно на него смотреть! Такой классный! Кстати, — она тут же рванула в коридор за пакетом, продолжая говорить: — Я ему игрушку купила. Продавщица сказала, что малыши такие любят. Надеюсь, что Сереженьке понравится.

— Ему больше всего нравятся резиновые крышки, вилки, ложки, особенно пихать все это дело в горшок. Но такие игрушки на пятнадцать минут точно отвлекут его внимание. Так что давай, неси, пусть ломает, — довольно выкрикнула Надя, набирая воду в чайник.

— Он так вырос. Богатырь! — с восхищением выдала Лена, вручая маме музыкальную игрушку, наблюдая, как Надя мгновенно прикусила губу, с прищуром посматривая на сына, тут же заявляя: — О, он уже знает, как с такой разобраться.

— Плохая? — с волнением уточнила девушка, чувствуя, что что-то не так. Но планшет с детскими песнями и сказками очень хвалили продавцы.

— Отличная! Папа сегодня тоже оценит, когда песни про мамонтенка будет слушать сто раз и еще, — она придирчиво глянула на рисунки, — шесть… Будет ночью мне петь под ухо. У нас так всегда!

— Как у вас весело!

— Очень! — не скрывая своего счастья, заявила женщина, вручая сыну музыкальный планшет. Отмечая, с каким интересом притянул игрушку Сережа, прижимая к груди, Надежда щелкнула пальцами, считая, что на двадцать минут будет тишина. Довольно хмыкнув, она подошла к кухонному гарнитуру черно-белого цвета и начала хлопать дверцами, доставая конфеты, печенье, потом перекинулась к холодильнику, выгребая все, что видела. А видела она очень много.

— Надь, да печенюшек хватит. Не суетись! Я не голодна.

— Ага, не голодна, — пробубнила Лисанова, выкладывая на стол колбасу, сыр, помидоры, огурец. — Одни косточки торчат. Ты не смотри на меня, начинай подробный отчет, как познакомилась и все остальное, а когда закончишь, перейдем к твоей сестре.

— А если наоборот?

— Ну уж нет, потом фиг поговорим. Все, жду, — счастливо проговорила подруга, улыбаясь, предвкушая захватывающие подробности, яркими картинками всплывающие в голове.

* * *

Спустя полчаса Лена глянула на часы и с волнением прижала ладони к щекам, с силой сжимая.

— Ой, мы заговорились. А я еще не звонила, — судорожно сказала девушка, настраиваясь на неприятный разговор.

— Спешишь?

— Обещала, что справлюсь за тридцать минут.

— Ммм… могу пригласить волка на чай. Заодно научу хорошим манерам.

— Это невозможно. И никакого чаепития с ним! Я же тебе говорила, что у Егорова на уме. Не хочу, чтобы он накрутил себе невесть что, воспринимая вежливость за желание познакомить его с близкими мне людьми.

— Поняла, но… — Надя замялась, а потом подняла несколько раз бровь, намекая на нечто важное, — все же ты ему нравишься! Просто он не знает, как нужно правильно ухаживать.

— Им движет только похоть, поверь мне. Но мне такого счастья не нужно. Меня устраивают возможные отношения с Андреем.

Надя скривилась и пробубнила про себя:

— Меня всегда напрягают идеальные мужчины. Вот прямо жуть. Я стопроцентно уверена в том, что таких не существует — лишь правильная маскировка.

— Поэтому ты выбрала своего?

— Да! Он живой, настоящий, а то, что агрессивный, тоже неплохо. Я бы не променяла его на послушного слюнтяя ни за что на свете.

Надя всегда говорила, что думала. Никогда ничего не скрывала, отчего порой отталкивала от себя людей. Но даже на это она убежденно заявляла, что все правильно, нечего ей общаться со всякими лжецами и показушниками. По ее понятиям — происходит естественный отбор друзей.

Лена улыбнулась и проговорила:

— Надь, я тогда поговорю?

— Да, телефон на полке. Надеюсь, ты со своего никому не звонишь?

Покачав головой, девушка поднялась, не представляя, чтобы делала без подруги и ее мужа. Они помогли ей сбежать, скрыться и потеряться в толпе. Еще с документами выручили. Не выразить словами, как Лена была благодарна. Сама бы она не справилась.

— Спасибо.

— И смотри мне… не ляпни лишнего и ни на что не соглашайся! Не иди на поводу.

— Я знаю.

— О том, что ты знаешь… все в курсе, отчего у тебя колоссальные проблемы. Ты слишком эмоциональна, поэтому будь осторожна.

— Постараюсь.

— Отлично! А я как раз валерьяночки накапаю в чаек или может винишка? Немного? Есть отличное…

— Валерьяночка само то. Спасибо, — выдавив улыбку, Лена пошла в коридор.

Девушка взяла телефон и поспешила на лоджию, прикрыв дверь, усевшись в плетеное кресло. Она знала, что через несколько секунд будет ходить взад и вперед, но надеялась, что разговор пройдет нормально. Хотя нет… она не питала наивных надежд.

Пошли гудки. Лена настроилась, но когда услышала голос матери, в груди все сжалось от волнения. Ее не отпускало ощущение, что разговор ничем хорошим не закончится.

— Слушаю, — тягуче выдала женщина.

— Мама…

— О, ну надо же! И кто звонит? Неблагодарная девчонка!

— Какая свадьба? Как вы смеете продавать Свету? — процедила девушка, стараясь не повышать тон, чтобы Сумахина Вера не бросила трубку. Ее любимая фишка.

— А как ты хотела? Мы научены, и теперь Светлана будет выплачивать долг.

— Какой долг? Мы ничего никому не должны!

— Григорий столько денег в вас вложил, а ты змея…

— Пусть озвучит сумму, мы выплатим. Неважно как, но найдем. Продавать нас — считаешь это нормальным?

— Мы устраиваем ваше будущее.

— Такое будущее выгодно только вам. Ей через месяц восемнадцать.

— Раньше в двенадцать выходили… и ничего — воля родителей. Уважали!

— Мы твои дети.

— Да, именно так! И я имею законные права направлять вас в правильное русло. Но теперь… после того безобразия, что ты устроила, у меня только одна дочь! Ты, своевольная девчонка, опозорила всех! Как ты могла? Как?! Ты знаешь, как нам тяжело пришлось? Но ничего… теперь Светлана исправит ситуацию. Она отплатит за вас двоих.

— Да как ты смеешь так говорить?!

— Еще слово… и разговор закончен. Кстати, приглашения на свадьбу не жди. Ты в черном списке… у всех.

Вдох… выдох. Нужно успокоиться. Нужно… Обязательно… Она справится.

— И кто же жених? Андреев? — ледяным тоном спросила, чувствуя, как ее тело покрывает липкий пот.

— Зачем же? Это твой жених. Кстати, Владимир спрашивал о тебе. Видишь, интересуется тобой, а ты его ничтожеством обозвала прилюдно. Идиотка! — последние слова женщина проверещала невероятно громко, показывая, насколько ее возмутило поведение дочери на собственной свадьбе.

— Я спрашиваю, кого вы выбрали в женихи сестре? Мне плевать, что там Андреев спрашивал, — рычание так и рвалось из груди, но девушка старалась улыбаться, поэтому слова звучали отвратительно приторно с нотками ярости.

— Мухин Александр Иннокентьевич…

— Мухин… — повторила Елена, начиная мгновенно вспоминать все, что когда-то читала и слышала о нем. В сознании всплыла фотография: темноволосый мужчина с хорошей фигурой, с бородой, орлиным взглядом. Нефтяник. Недавно развелся. Три гражданских брака. Одного возраста с отчимом. Ходили слухи, что он увлекается грязными сексуальными домогательствами, любит насилие. Еще… проходило расследование о самоубийстве девочки, которая выпрыгнула из окна, обвиняя во всем мужчину, превратившего ее жизнь в ад. Ей было четырнадцать лет. Но потом все обвинения сняли и благополучно забыли. Родственники погибшей заявили, что претензий не имеют, подозревая девочку в чрезмерном употреблении наркотиков.

Лена с силой сжала трубку и процедила:

— Мрази…

— Держи себя в руках! Слава богу, что твоя сестра спокойнее и добрее. Ты же… со своим отвратительным характером…

— Как же я вас презираю, — с отчаянием выдохнула Алексеева. — Ничтожные…

— Лена! Да как ты смеешь? Кто бы я была? Никто! А Григорий взял…

— Почему ты всегда заботишься только о своей шкуре?! Мы твои дети!

— Вы неблагодарные сучки! Не можешь отплатить за щедрость? Трудно выполнить столь малую просьбу?! Запомни, любви нет, но богатство, власть, статус — всегда на высоте.

— Да с чего бы нам платить? Это твои обязанности Сумахин выполнял! Вот и выплачивай долг сама.

— Да как ты смеешь?! Дрянь!

— Я буду жаловаться в полицию. Если подкупите, то пойду выше, прогремлю на всю страну в интернете, буду обращаться во все инстанции.

— Ты думаешь, мы не подготовились? Наивная! Светлана согласилась. Она согласилась на брак добровольно. Поняла?! ДОБРОВОЛЬНО!

— Нет! — громко рявкнула Елена, прислонившись к стеклу лбом, понимая, что сестру чем-то шантажируют. Но чем? У Светы есть минус — она слишком доверчива и наивна. Слишком. Как она могла вырасти столь нежной в этой помойке, у Лены до сих пор не укладывалось в голове. Странно, но как есть.

— Она сделает все, о чем я попрошу.

— Света же совсем девочка. Почему ты так? Что ты за мать такая? — почти прорычала Елена, понимая, что ее трясет.

— У меня нет выхода! Я не хочу лишаться всего! Я достойна лучшего!

— За наш счет?

— Вы мне должны! Я вас родила.

— Если хочешь жить нормально, иди работай! Не будь паразитом!

— Не тебе меня судить! У меня нет таких умственных способностей и внешних данных, как у вас.

— Глупости! Это бред! Если найти хорошую работу…

— А кто тебе сказал, что я хочу работать?! Это не для меня!

— Какая же ты сука! — закричала девушка, теряя контроль над эмоциями. Не могла она спокойно слушать…

Послышался смех. Скрипучий. Довольный. Хищный.

— Ты можешь спасти ее… — деловито заявила женщина, когда успокоилась. — Да, можешь! Не будь эгоисткой, подумай о сестре. Только ты можешь отсрочить свадьбу и, вероятно, мы найдем другого жениха, молодого и красивого, или… оставим ее в покое. Да, мы разрешим ей делать все, что она захочет. Но ты… должна вернуться домой, возглавить исследовательский отдел в медицинском центре или вновь оперировать, если пересилишь себя, и… выйти замуж за Андреева. Он хочет только тебя. Ты опозорила Владимира, но он добр и готов простить. Конечно, теперь не будет такой шикарной свадьбы, но все же он готов принять тебя. Вернись, и тогда твоя сестра будет жить так, как захочет. Мы даже разрешим ей выучиться на ветеринара. Пусть, раз ей так нравится. Думаю, она пройдет обучение за год. Дадим ей денег на ветеринарную клинику. Все будет так, как она хочет, но ты… должна вернуться.

Елена тяжело дышала, понимая, что ее загоняют в ловушку. Проклятье. Мать бесполезно уговаривать. Она подписала брачный договор, который ей ничего не дает, насколько девушка знала. А вот за хорошее поведение ей много чего перепадало. Сумахин хорошо одаривал свою жену, когда она выполняла его пожелания. Лена всегда считала, что он женился на ней, чтобы иметь законную власть над детьми Веры. Он же их удочерил. Мать… тоже понимала. Да Григорий даже не спал с ней, о чем она пьяной часто кричала под дверью его спальни, когда он был там с другими. Поэтому Вера прекрасно понимала, что как только мужчина выгодно продаст девочек, она будет не нужна. Не желая оставаться голодранкой, женщина подстраивалась, беспрекословно слушалась, желая как можно выгоднее продать единственное, что у нее было — своих детей. Не работать же ей?! Она привыкла гулять, шиковать, считая себя светской львицей.

Вестись на сладкие речи самой продажной матери на свете Алексеева не собиралась. Итог — какую бы жертву она ни принесла, ничего не изменится. Перед ее свадьбой, когда отчим заверил Елену, что сестру не тронут, она случайно подслушала разговор ее жениха и отчима. Никто Светлану отпускать не собирался, маленькая отсрочка, чтобы успокоить на некоторое время старшую сестру, а когда уже все будет сделано, можно и вторую пристраивать. Вот так… как бы погано это ни звучало.

— Запомни, я засажу вас в тюрьму. Вызволю сестру и сделаю все, чтобы вы получили по заслугам.

— Идиотка, никто не пойдет против Сумахина. Ты ничего не сделаешь.

— Я презираю тебя! Ненавижу! Сожалею, что у нас такая мать.

— Лена!

— Ты всегда была эгоисткой, корыстной, мерзкой. Неужели хоть раз ты не можешь быть настоящей матерью? Спаси её!

— Не тебе меня судить! Я выживаю! А ты… сделаешь только хуже, если пойдешь жаловаться. Как думаешь, что будет с сестрой, если я скажу, что ты погибла? Думаю, в таком состоянии ее будет можно убедить и правильно подтолкнуть…

Лена начала ходить взад-вперед, понимая, что Светлана слишком чувствительна, чтобы выдержать. Это сломает ее. Проклятье! Как же так?

— Подумай… и сделай правильный выбор. Все, у меня массаж через пять минут… некогда мне.

— Дай мне поговорить с сестрой!

— Нет, только… когда увижу твою подпись в брачном свидетельстве. И еще… тебе никто не поможет. Никто! Подумай об этом и приезжай домой, — не скрывая своего триумфа, произнесла Сумахина и отключилась.

Лена обняла себя за плечи, пытаясь унять дрожь. Хотелось кричать… выть… плакать… Но нельзя. Она не хотела, чтобы подруга слышала. Зачем?

Повернув голову, уставившись на стену под подоконником, Алексеева медленно повела головой в стороны, даже не понимая, как оказалась на полу лоджии. И так всегда… Притянула колени к груди и уткнулась в них лбом, пытаясь успокоиться.

Нужно вытащить сестру. Но как?!

Понимая, что переоценила себя, она закрыла лицо руками, не сдерживая всхлип, и горько расплакалась, позволяя себе на мгновение быть слабой.