Секс в браке

Елена Ровинская, 2016

Говорят, что стерпится – слюбится. А кому стерпится, кому слюбится – не поймешь. Да и возможно ли притерпеться, когда ты любишь? Когда уже родила и твои услуги больше не требуются, как долго ты сможешь верить, что достойна любви? Заключительная книга трилогии "Секс андэ!" Содержит нецензурную брань.

«Назад, в город!»

— Так дальше продолжаться не может, — высказывал Дима, расхаживая по кухне.

Я молча рассматривала его ботинки, раздражаясь всякий раз, когда он ступал мимо черных плит и на белом мраморе оставались следы от подошв. Он меня теперь всем раздражал.

С тех пор, как мы перебрались в коттедж за городом, моя жизнь закончилась. Детьми занималась няни. Домом — повар и приходящие горничные. А я слонялась туда-сюда. Неприкаянная и грустная, как бесплотная тень. Сегодня после обеда, я решила прогуляться по лесу и побродив взад-вперед среди трех берез, повернула назад, к коттеджу и заблудилась.

Меня нашли часа через три.

–…ты ни черта не делаешь, даже детьми не занимаешься, только ноешь или бьешься в истерике. Ты всю прислугу уже довела до ручки, я потакал тебе… Но это уже чересчур!..

Я шмыгала носом. В поисках участвовали те, кто не знал меня. И я слышала комментарии, которыми они обменивались. Кан был вне себя.

Я — нет. Я знала, на кого я похожа. Их замечания нисколько не задели меня. Я уже начала было тренировки, благо за два месяца болезни исхудала до самых костей, но вскоре бросила. Для кого? Зачем? Чтоб не встречаться со мной, Кан разве что по стенам не лазал в детскую, когда возвращался. А Толя с няней как-нибудь перетерпят.

— Ты не даешь мне заниматься детьми, — парировала я. — Да, я болела, но теперь я здорова. Но стоит мне хотя бы нахмуриться, как эта старая сука, которую ты нанял, тут же зовет охранников. И меня выводят, словно душевно-больную. Скажи уж прямо: теперь, когда твои дети снаружи, тебе на меня насрать. Ты прикопаешься, даже если я буду ровно сидеть на заднице и тихо смотреть в окно.

— Мы три часа искали тебя по лесу с собаками, — напомнил он, стараясь не закричать. — Три. Гребаных. Часа.

— Я заблудилась.

— Какого черта ты вообще пошла в лес?!

— Потому что не могла больше сидеть взаперти! — выкрикнула я. — Понял?! Мне надоело сидеть в тюрьме! Надоело, ясно тебе?! Я не упырь, как ты. Мне нужен свет и даже, представь себе, солнце!

Какое-то время он колебался, но неприязнь взяла верх. Я уже давно догадывалась, что Диме так же противна, как он мне. Но никогда не набиралась храбрости сказать это вслух. Он уставился на меня, широко распахнув глаза. Снова взял себя в руки, провел по лицу ладонью.

— Почему ты вечно усложняешь все, что так просто?.. — спросил Кан с горечью. — Я что, держу тебя взаперти?.. Здесь целый день сидит Толя. С машиной, — он снова начал вскипать. — Или, по-твоему, он сидит здесь, чтобы ты швырялась в него погремушками?! Почему ты к Андрею не съездишь, хотя бы волосы привести в порядок?! Сколько раз я тебя просил перестать их грызть?! Съезди к Соньке. По магазинам пройдись… Я не знаю… Зачем тебе понадобилось тащиться в лес?

— Я хотела, — сказала я, стараясь не разрыдаться, потому что знала, как он это ненавидит, — я хотела просто побыть одна. Ты вывез меня за город и даже права получить не дал. То я беременна, то нестабильна, то еще что-нибудь. Я не хочу, чтобы меня возил Толя. Когда тебя нет, он смотрит на меня, словно на пустое место, на котором кто-то насрал. Знаешь, каково это? Быть пустым местом не только для тебя, даже для твоих быков, которым ты сделал лоботомию!

— Хватит! — оборвал он. — Не смей унижать людей, которые не могут ответить тебе на равных, понятно? Помнится, ты сама хотела за город.

— Тебе помнится только то, что выгоднее ткнуть мне под нос. Дом нужен был тебе! А я всегда хотела жить в городе.

Кан почесал в затылке.

— Ну, хорошо. Хорошо! Без проблем. Хочешь жить в городской квартире? Ладно! Живи! Это все, или ты еще что-то хочешь?

Я растерялась. Нет, я догадывалась, что и ему наш семейный плот совсем не по вкусу. Но что он так вот, запросто, позволит мне съехать…

— Что насчет моих детей? — от неожиданности, брякнула я.

— Наши дети, — прошипел Дима, — останутся здесь. Если ты захочешь их повидать, то тебя привезут и отвезут.

— Но!..

— Я не отдам тебе детей. И не позволю оставаться с ними наедине, пока ты не начнешь, по крайней мере, вести себя адекватно!.. Взгляни на себя, — тут он не сдержался и все его чувства хлынули на меня, как поток помоев. Протянутая рука, казалось, источала неприязнь, как воду из шланга. — Ты просто взгляни, на что ты стала похожа!..

Слова стали не нужны.

НОЯБРЬ 2004.

Глава 1.