Достала! Рассказы

Елена Руш

Это рассказы из жизни и о жизни. Здесь пороки переплетаются с добродетелью. Здесь война и мир, любовь и измена. Рассказы о том, что свойственно людям, но не имеет определенного адреса и национальности. Как часто в жизни накапливаются вопросы и появляются проблемы, здесь есть ответы, которые помогут задуматься, заглянуть в себя, сбросить с себя ненужный груз сомнений и решить: быть или не быть…

Канализация

Она бывает разная внешне, но суть ее остается общей: слив отходов организма после переработки пищи.

— Ты дома? Я зайду? Представляешь, что она мне сказала? — это моя соседка по дому.

— Кто? — вопрос я задала напрасно, соседка и без моего вопроса затем и пришла, чтобы вылить на меня все, что ей мешало.

— Ну, соседка моя, Танька, бог ее наказал за ее гулящую жизнь. Если бы она не таскалась по мужикам, то и ребенок ее жив бы был и не умер. И бабушка ее от этого умерла, от того, что ребеночек умер. И мать у нее такая же была, пока не спилась и не попала под машину…

— Ну, так что тебе сказала твоя соседка Татьяна?

— А?.. Так вот, она меня сегодня, прям счас обозвала и послала, я даже вслух слова такие боюсь говорить, а за что? За то, что я сказала инспектору из электросетей что они воруют электроэнергию? Да, не говорила я, я только сказала, что от них часто пахнет гарью, как-будто провода горят. И что такого я сказала? Что?

— А тебя кто-нибудь о чем-нибудь спрашивал? О чем речь-то шла? Что заставило тебя говорить с проверяющим о своих соседях, ну, о Татьяне? — спрашиваю я.

— Там же и мой счетчик стоит, меня зло берет: загородили там все, тамбур большущий сделали, коридор хороший получился, а у меня загородить так нельзя, ну так пускай хоть дверь открывают проверке, а то еще и не открывают, а же знаю, что дома и она и ейный муж…

— Ну и что дальше?

— Что? Я пошла с ирспектором стучать ей, Таньке-то, в дверь и сказала, что Танька дома должна быть, она в коляске инвалидной сидит и никуда не выходит. Так, она и не открыла, представляешь, нахалка какая, а я инспектору и сказала, что не хочет, наверное, открывать, вот и про запах тоже сказала.

— Ну, и что же ты хотела, чтобы твоя Танька тебе спасибо сказала за твою «разговорчивость»?

— Нет, ну она сама же виновата, почему не открывает, мы что ей дурочки что-

ли, стоять у ней под дверью? А..? Ну почему у меня такого тамбура нет?

— А был бы, ты тоже могла бы воровать электроэнергию и не открывала бы дверь, ведь тоже вела себя бы также, как Танька? Вот подумай!

Моя незваная гостья уже немного поостыла, поскольку процесс гостеприимства шел независимо от разговора: чай уже пился, гренки одна за одной дружно отправлялись в сопровождении чая в говорящий рот Нины, так звали мою гостью.

После двух кружек чая и еще кучи всяких слов в адрес богатой тамбуром соседки-инвалидки Татьяны, моя гостья подобрела и готова была уже смириться с отсутствием у себя тамбура и не говорить больше ничего проверяющей из электросетей:

— Вот пусть теперь сами достукиваются к ней, когда придут проверять.

Не могла только смириться Нина с одним, с тем, что ей сказала Танька.

Танька назвала ее проституткой и отправила туда, где она, Нинка, физический инвалид по зрению с рождения, была лишь один раз и то, не по своей воле.

— Ты ей скажи, чтобы Танька меня так больше не называла, ладно?

— Скажу, ладно, — пообещала я, хотя сама понимала, что это не тот случай, когда

следует вмешаться, а Нина, она уже завтра забудет о том, о чем она меня просила.