Обещаю тебя забыть

Елена Сотникова, 2023

– Давай без истерик, мы все-таки взрослые люди, – устало реагирует Стас, когда я застаю его с полуголой секретаршей в офисе. – Я хотела сказать, что уезжаю. Мама заболела, мне нужно ее проведать, – говорю совсем не то, что собиралась. – Надолго? – Видимо, насовсем. Мы расстались на долгие пять лет. Теперь он снова появился в моей жизни. Стал еще красивей, мужественней, привлекательней. Утверждает, что хочет все вернуть, а я до сих пор не могу его простить, как и рассказать о том, что утаила от него в прошлом новость о сыне. ХЭ.

Глава 1

— Катюш, второй вип-зал. Касатик с какими-то мужиками пришел, — заглядывая в кухню, оповещает наш администратор Лена.

Кивком даю знать, что услышала ее, беру папки с меню и походкой от бедра дефилирую между столиками в вип-зал. Сегодня спокойная смена. Клиентов немного, настроение отличное. Час назад какие-то бизнесмены в деловых костюмах посидели полчасика, выпили кофе и оставили мне чаевые как половина минимальной зарплаты в нашей области.

В такие дни я люблю свою работу. Пусть пахать официанткой не так престижно, как быть офисным клерком, зато тут часто деньги падают с неба. За пару дней я могу заработать среднюю зарплату по области, на которую буду жить месяц, а остальные со спокойной душой сложу в копилку. Да и мечту — купить свое жилье — я смогу осуществить только при таком доходе.

— Добрый день, — здороваюсь с мужчинами, выдавливая самую милую улыбку из своего арсенала.

Олег Дмитриевич, или Касатик, как окрестили его наши девчонки, приветливо кивает в ответ. Мэр города и по совместительству просто хороший человек. По крайней мере, клиент он желанный, потому как чаевые никогда не забывает оставлять и претензий за все время от него в нашу сторону не было ни разу.

— Катюш, мне как обычно, а ребятам посоветуй что-нибудь. Они у нас в гостях, первый раз тут, — ласково просит Касатик.

Первый так первый. То, что мэр приходит пообедать сюда с разными деловыми людьми, в том числе и с иногородними партнерами, давно не новость. И список лучших блюд для таких случаев мы знаем наизусть.

Я как раз начинаю перечислять кулинарные изыски местной кухни, как меня перебивает один из гостей:

— Катя? А ты здесь?..

Многие клиенты знают нас по имени, да и на бэйджике написано крупными буквами, поэтому я не сразу чувствую подвох. Даже когда поворачиваю голову, переводя на него взгляд, не сразу понимаю, кто это.

Когда работаешь с таким потоком новых лиц, как у нас, ежедневно в течение двух лет, не всегда сразу удается вспомнить, откуда знаешь того или иного клиента, кто он такой и при каких обстоятельствах вы общались.

Среднего роста, темно-русые волосы, круглое лицо, мясистый нос, глубоко посаженные глаза, маленький подбородок. И небольшой живот, выделяющийся под светлой рубашкой. Обычная, ничем не запоминающаяся внешность.

— Кать, не узнаешь, что ли? Это я — Юра Селезень. А ты изменилась, — проходит одобряющим взглядом по моей фигуре.

Кровь резко отливает от лица, и сердце ухает в пятки.

— Здравствуйте, Юрий Константинович. Да, вы правы, не узнала. Вы тоже изменились, — нахожу в себе силы ответить.

Селезень был правой рукой моего бывшего в бизнесе. Его зам и самое доверенное лицо. То, что он внезапно появился в нашем городе, да еще с мэром, не сулит мне ничего хорошего. Остается только надеяться, что он по каким-то причинам больше не работает со Стасом и не расскажет тому, что видел меня здесь. Не хочу видеть последнего ни при каких обстоятельствах.

— Похорошела ты. Расцвела прям, — продолжает разливаться соловьем. — Молодец. Рад тебя видеть.

А я не рада. Совсем не рада. И дело не в самом Юрии, а в том, что он связан, пусть и косвенно, с болезненными воспоминаниями из прошлого.

— Вы знакомы? — интересуется Олег Дмитриевич.

— Да, было дело, — лаконично отзывается Селезень.

— Вот видишь, как все удачно складывается? И договор заключили, и знакомых увидел, сейчас еще местных яств отведаешь и окончательно влюбишься в наши края.

Я раздаю мужчинам папки с меню и удаляюсь, давая им время для выбора заказа. Липкий холодный пот катится по спине под белоснежной блузкой.

Я уехала из столицы почти сразу после развода. Мои отношения рухнули, с работой тоже начались траблы, да и по деньгам оставаться там, учитывая мое тогдашнее положение, я просто не тянула.

Вернее, до родов еще как-то можно было продержаться, а вот после пришлось бы туго. Поэтому я и решила вернуться в глубинку, пока еще была возможность.

О своей беременности Стасу я так и не рассказала. Вначале была обижена, а потом стало поздно. О таком либо говорят сразу, либо молчат до гробовой доски. Тем более, как поведали мне наши общие знакомые, у бывшего тогда начались крупные проблемы в бизнесе, компанию лихорадило так, что она едва не обанкротилась, так что вряд ли ему было дело до ребенка, которого я носила под сердцем. До меня в целом.

А после я оборвала все ниточки, связывающие меня с прошлым, и запретила себе интересоваться жизнью Стаса. Точка должна была стать точкой, а не запятой. И я старалась не вспоминать о нем.

— Катюш, все в порядке? — замечает мое состояние Настя — коллега по работе.

— Что? Да, в порядке.

— Касатик не в духе, что ли? Или его гости тебя чем обидели? Ты чего такая бледная?

— Никто не обижал, Настюх. Просто голова разболелась.

— А, бывает, — сочувственно кивает она. — Ты, если что, скажи. Я подменю.

Я грустно улыбаюсь, подумывая на самом деле передать ей этот стол, но в этот момент девушку отвлекает администратор. На кухне какое-то ЧП, и требуется помощь.

В обычный день вряд ли кто-то по доброй воле согласится расстаться с жирным кушем в виде солидных чаевых от постоянного клиента, но сегодня не тот случай, чтобы думать о деньгах. И мне бы на самом деле попросить коллегу о помощи, но останавливает тот факт, что Юра уже видел меня здесь, а значит, прятаться поздно. И замена официантки проблему не решит: у Селезня из памяти наша встреча чудесным образом не сотрется. Поэтому натягиваем на лицо дежурную улыбку и идем работать.

На мое счастье, старый знакомый больше не обращает на меня внимания. У них кипят сугубо деловые разговоры про сроки строительства какого-то объекта и про финансирование из бюджета. Я немного выдыхаю. Ровно до того момента, пока мужчины не заканчивают с трапезой. Касатик поднимается, подзывая меня, собираясь расплатиться, но его останавливает Селезень. Забирает чек, шкатулку для денег и со слащавой улыбкой выводит меня из вип-зала.

— Цены у вас демократичные, мне нравится, — изучив бумагу, делится впечатлениями.

— Спасибо.

— А ты давно здесь? — обводит взглядом зал.

И я не понимаю сути его вопроса: он спрашивает о моем стаже в этом заведении или о прожитых годах в этом городе?

— Достаточно, — ухожу от прямого ответа.

— Замуж не вышла?

— А вы с личной целью интересуетесь?

— Помилуй, Катюш! У меня жена и двое ребятишек. Просто спросил, не чужая как-никак.

— И не родная, — обрываю его.

Он смотрит на меня странным взглядом, словно хочет то ли поспорить, то ли еще что-то спросить, но в итоге передумывает. Достает бумажник, отсчитывает купюры и кладет в шкатулку.

— Кто знает, как жизнь повернется, кто знает! — изрекает философски, хлопая приятельским жестом по плечу. — Всего хорошего, Катюш. Будет время — еще заглянем. Хорошо тут у вас, вкусно. И главное — душевно!

Он уходит, оставив после себя неприятную недосказанность. Что значит «заглянем»? С кем? С мэром? Или же со своим боссом? И что это за «кто знает, как жизнь повернется»? Что это вообще за чушь?!

— Ну? Чего? Сколько в этот раз? — подлетает сзади Настюха.

— Не знаю.

— Ну так считай!

Мы часто делимся друг с другом, сколько оставил тот или иной клиент. Бывает, что один и тот же человек одной из девчонок дает чисто на чай, а другой — на икорочку с маслом. Состоятельных людей не поймешь, а наш основной контингент — люди с деньгами. Заведение находится в историческом центре города, напротив администрация города, банки, солидные конторы — и никакой конкуренции, если не считать забегаловки, торгующие гамбургерами и газировкой.

Хозяину повезло: он застолбил это помещение, сделав из него конфетку, и работал на качество. Как итог — за десять лет это едва ли не самое престижное заведение, где часто обедают все сливки города.

Я пересчитываю купюры, оставленные Селезнем, и перевожу взгляд на любопытную мордаху Насти.

— Без чаевых.

— В смысле? Касатик и не оставил ничего? — смотрит неверяще.

— А расплачивался сегодня не он, — вылетает нервный смешок.

— Охренеть! А я еще предлагала подменить тебя. Сочувствую, подруга. Бывает.

Настя разочарованно уходит, а я понимаю, что если и надо мне сочувствовать, то точно не по поводу недополученных чаевых.