Подари мне чудо, или Новогодняя сказка

Елена Сотникова (2023)

Я встретил ее под новый год в костюме снегурочки. Заплаканную и потеряную. Кто знал, что наша встреча окажется судьбоносной. — Эй, ты чего? Обидел кто? — ёкает что-то внутри. — Он умрет теперь, понимаете? — поднимает на меня заплаканный взгляд. — Из-за этого гада! Он напился, устроил дебош и нас выгнали. И ничего не заплатили. А я так надеялась на эти деньги и времени почти не осталось. Где я теперь возьму миллион?! — Кто умрет? Почему? Какой миллион? — теряюсь в первый момент, слыша ее сумбурный рассказ. Снегурочка хлюпает носом и опять прячет лицо в белых варежках. Мотает головой. А я понимаю, что дело серьезное.

Глава 2

Я никогда не был рыцарем, не спасал утопающих, не отправлял деньги через эсэмэски на лечение больных детей. Я вообще раньше жил в стороне от всего этого. Да что говорить — моя последняя пассия ушла от меня, когда вместо требуемой ею от меня шубы я положил деньги на сберегательный счет под выгодный процент. Не то чтобы я жмотил и мне было жалко кровно заработанные — возможно, я бы и купил ей эту шубу, но чуть позже, — но альтруистом я все же не был.

Вот и сегодня мог бы спокойно пройти мимо. Ну плачет себе тихонько кто-то, сидя на замерзших ступенях, ну убивается по какому-то поводу, но я-то тут при чем? Но что-то не дало, тормознуло.

— Так кто умрет-то? — Присаживаюсь перед ней на корточки, чтобы быть на одном уровне.

— Ромка, — хлюпает она и снова замолкает, словно это имя должно мне все прояснить.

Я терпеливо набираю воздух в легкие, задерживаю на секунду дыхание и выпускаю его сквозь зубы.

Хрупкие плечи подрагивают от беззвучных рыданий. Нет, так я ничего не добьюсь.

— Холодно тут. Пойдем в машину, там расскажешь. Если замерзнешь — только прибавишь себе проблем. Пойдем, пойдем. — Похлопываю ее по плечу и поднимаюсь сам. — Заодно отогреешься.

Но девчонка не реагирует. Стадия истерики закончилась, и, кажется, началась последующая — принятие ситуации. Самая хреновая, как по мне. Когда человек принимает неизбежное, прекращает бороться, опускает руки. И мне это чертовски не нравится.

Я беру ее за варежку и требовательно тяну на себя, буквально заставляю встать на ноги. Нехотя, но Снегурка все же подчиняется. Выпрямляется, обхватывает себя за плечи. Замерзла все-таки.

Поддерживаю ее за талию и веду к машине. В какой-то момент приходит понимание, что у нее реально случилось или должно случиться что-то очень нехорошее, даже страшное, раз она соглашается пойти с незнакомым мужчиной неизвестно куда. Не задавая лишних вопросов, не пытаясь выяснить, что мне от нее надо.

Неприятный холодок бежит под ребрами. Так быть не должно. Девчонка ведь правда еще зеленая. А если бы на моем месте оказался маньяк? Если я с плохим умыслом?

Мы доходим до стоянки, я покупаю ей в ларьке по пути стакан кофе, усаживаю в машину и завожу мотор. Включаю климат-контроль. Даю девчонке время согреться и аккуратно начинаю расспрашивать.

— Кофе нормальный хоть? — захожу издалека.

— Угу, — отрешенно кивает она.

Взгляд по-прежнему стеклянный, в никуда. В машине у меня есть возможность поближе рассмотреть свою Снегурочку, чем я и пользуюсь. Большие голубые глаза, аккуратный носик, родинка над верхней губой.

— Ты с корпоратива?

— Угу.

— А Дед Мороз где? Или ты одна работаешь?

— Нет, с Ваней. Он напился, подрался с кем-то из организаторов, и нас выгнали.

Так вот про какого мудака она говорила. Про напарника.

— Не заплатили?

— Не-а, — сжимает тонкими пальчиками полупустой бумажный стаканчик.

— Обидно, — соглашаюсь машинально. — А много должны были?

— Ваня вроде договаривался на сорок.

— Сорок тысяч? Рублей?

Всего? Цена вопроса? И из-за этого она убивалась? Из-за этих денег рисковала и пошла с незнакомцем, не спрашивая куда?!

— Да. Он должен был все мне отдать. И еще чаевые обещали. Этого тоже не хватило бы, но теперь и этого нет, — отвечает потухшим голосом. — А времени все меньше и меньше. А может, и совсем уже…

Кажется, мы подошли к главному.

— А сколько нужно было и для чего?

Девчонка молчит пару минут. Я уже даже решаю, что не будет мне никаких подробностей, как ее внезапно прорывает:

— Миллион мне надо. Срочно. Я кредит взяла на триста тысяч — больше не дали, мама с кредитки сто может снять, золото на тридцать тысяч сдали, сегодня должны были заработать. Заказы были на завтра, но из-за Вани нам их теперь не дадут. А где еще брать?

— Это я понял. Для чего так срочно?

Снегурочка первый раз за время нашего диалога в машине поворачивает голову в мою сторону и смотрит странным взглядом. Таким, про который говорят «душу наизнанку вытаскивает».

— Сын у меня, Ромка. Четыре года почти ему. Сердце слабое. Операцию откладывали, а недавно ему плохо стало. Врач сказал: больше ждать нельзя — срочно оперировать. Операция стоит почти миллион. Чуть меньше, но потом еще на реабилитацию не знаю, сколько понадобится. Можно по квоте, но это время. На словах говорят, что быстро, а не деле… как всегда, — вздыхает тяжело. — То бумажки не хватает, то какой-то код не прописали, и все заново. А у меня ребенок на руках угасает, каждый день, каждый час может быть последним. Я уже забыла, когда спала нормально — в голове только один вопрос: где найти недостающие деньги? — В уголках ее глаз снова блестят слезы, а губы начинают дрожать. — Я на панель готова пойти, почку продать, душу отдам, но кому? Тебе надо? Я готова! Пожалуйста! Что угодно, только помоги! — вцепляется она в мою руку, едва не облив остатками кофе.

Миллион. Это мой выигрыш в лотерею. Те самые легкие деньги, которые на днях упали с неба, вернее, со счета организатора на мой счет. Они мне особо не нужны. Нет, понятное дело, что лишними не будут и я в любом случае найду им применение, но вот так, как этой девчонке — вопрос жизни и смерти, — мне они не нужны.

А тут в глазах у Снегурки такое отчаяние, что даже я проникаюсь. А я никогда не был эмпатом. У меня нет детей, все родные и близкие, слава богу, здоровы, но я на секунду ощущаю всю безысходность ее положения, весь леденящий ужас происходящего. И в голове назревает вопрос: это развод или судьба? Если первое, то это легко проверить, а если второе? Что делать?

— Так, стоп! — Мотаю головой, отгоняя панику. — Тебе не хватает что-то около полумиллиона? А если найдешь? Когда будет операция?

Снегурка смотрит неверяще, и я вижу, как в глубине ее зрачков расцветает надежда. Хрупкая, неуверенная, но прорастает сквозь толщу отчаяния.

Ядреный пень, что я творю?!

— Врач сказал, хоть завтра.

— Выписки на руках? С врачом можно поговорить?

Я не даю времени подумать ни ей, ни себе.

— А ты?..

— Да или нет?

— Да, конечно, да! — кивает болванчиком, еще сильнее стискивая мою руку. — Поехали прям сейчас, я все покажу! Сможешь? А деньги? Как?.. Ты… дашь? За что? Что я тебе буду должна? В долг? Я все отдам, клянусь! Я могу маму попросить, она квартиру в залог оставит. Правда, она у нас маленькая, старая и на окраине, но точно больше миллиона стоит.

Твою дивизию! Я делаю глубокий вдох, выдох и мягко улыбаюсь Снегурке.

— Давай вначале с операцией разберемся. Это сейчас важнее. Правильно?

— Правильно.

— Тогда поехали. Называй адрес.