Энни

Елена Сыскова (2024)

Девушка должна унаследовать семейное дело — булочную. Но после очередной ссоры с мамой она покидает дом, чтобы отправиться на поиски своего отца-эльфа, о котором ничего не известно.

Глава 2

К Приграничному лесу Энни подъехала сразу после полудня. Знаменитые въездные Врата были заметны издали: величественные и красиво увитые плющом, они возвышались над дорогой, как бы выплывая из ветвей окружающих деревьев, но в то же время четко обозначая границу Леса. По мере приближения к Лесу лошадь вела себя все беспокойнее и ее беспокойство все сильнее передавалось наезднице. В арке Врат Энни видела характерный для старого леса полумрак, хотя выглядел он более плотным, чем должен был быть. И еще под пологом Леса не было ветра. То есть вообще никакого движения воздуха! Ни один листочек не трепетал, и не пролетали гонимые ветром паутинки. Было общеизвестно, что никого, владеющего темной магией или просто враждебно настроенного, местные эльфы в свой Лес не пускают. Поэтому замеченные странности Энни насторожили, но не настолько, чтобы изменить маршрут и обойти Лес стороной. Оказалось нетрудно списать все на огромный возраст этого Леса, нежели на происки темной магии. Но лошадь так прядала ушами, что Энни решила, будто Корица видит что-то, доступное лишь ее глазу. Иного объяснения тому, что лошадка идет вперед неохотно, чуть ли не приседая на задние ноги, у девушки не было.

Энни старалась оставаться рассудительной. Бояться среди бела дня чего-то невидимого было, по ее мнению, глупо и стыдно. У самой границы Леса ей пришлось спешиться и буквально тащить Корицу за собой, потому что ободряющий шепот и почесывание за ухом уже не действовали. Когда девушка с лошадью переступили границу Леса (защитная эльфийская магия мягко спружинила, пропустив их), за их спинами пронесся порыв ветра. Энни резко обернулась. Несмотря на внешнее спокойствие, нервы ее были на пределе. Разыгравшееся воображение услужливо подбросило картину, как этот порыв запечатывает Врата и отрезает им путь назад. Оказалось, что ветер и впрямь не смог проникнуть за Врата и закрутился спиралью между стенок арки, но — снаружи! Похоже, завывание произошло именно от этого, хотя этот факт не успокаивал, а нагонял жути. Постаравшись отбросить мысли о том, кто может прятаться в неподвижно застывшем воздухе Леса, потому что ему вреден вольный ветер, Энни пошла вперед по Тропе и потащила за собой Корицу.

Девушка планировала пересечь Приграничный лес за три-четыре дня. Правда, самое главное Энни не продумала — как найти местных эльфов, просто топая по Тропе. Тропа считалась самым безопасным способом передвижения по Лесу, этакой нейтральной территорией. Попасть на нее можно было только через Врата — с юга или с севера. Шедших по Тропе местные эльфы, как правило, не трогали. Но стоило с нее сойти — и путник считался посягнувшим на их владения. Эльфийская магия действовала так, что найти Тропу и вернуться на нее было невозможно без помощи самих эльфов. Поэтому пренебрегший Тропой путешественник обрекал себя на вечные скитания по Лесу. Или на объяснения с эльфами, если повезет и они заинтересуются его персоной.

Энни приберегала этот вариант на крайний случай, потому что перспектива до конца своих дней блуждать по Лесу ее не радовала, хоть она уже и начинала привыкать к обстановке. Застывший воздух и полумрак постепенно перестали пугать девушку, так как она сообразила, что в них никто не прячется. Если точнее, этот воздух вообще выглядел мертвым. В нем не просто никто не жил, а даже — казалось — им невозможно дышать. Энни с Корицей как-то дышали, но на тех, кто сидел в засаде и собирался напасть, этого воздуха явно бы не хватило.

Однако однообразное скудное освещение мешало ориентироваться во времени. Энни понятия не имела, сколько они уже бредут по Лесу. Судя по тому, что Корица все порывалась остановиться, да и у самой девушки болели глаза, прошло около двух суток. Если верить заранее собранным сведениям, где-то в середине пути Лес пересекала зачарованная река, воды которой навевают сон. Вероятно эти слухи остались с давних времен и уже не имели под собой оснований. По мнению Энни, зачаровать реку могла только темная магия, а раз ее нет в Лесу, то и река неопасна. В любом случае, спать близи нее и вообще в Лесу девушка не собиралась, заранее отоспавшись в подвернувшемся трактире. Но отсутствие реки нервировало. Хотелось скорее оставить ее позади. К тому же река подтвердила бы, что Энни двигается в правильном направлении. Пока что утоптанная почва Тропы послушно ложилась под ноги, а следовательно, сомнений в правильности направления не должно было быть. Но все же где-то на задворках сознания маячила мысль, что Лес обманывает, запутывает и заманивает в чащу, в которой девушка вместе с лошадью проплутают до конца своих дней. Как Энни ни старалась убедить себя, что в подобных мыслях виноваты старые, отжившие слухи, окончательно от них избавиться ей не удалось.

Реку Энни увидела неожиданно, когда сделала очередной шаг. Тропа упиралась в мост, а на противоположном берегу вновь продолжалась. Выглядел он не слишком добротно, но гораздо более неприятным было то, что от моста за версту несло магией. Энни, никогда магии не обучавшаяся, не могла объяснить даже самой себе, каким образом “чует” эту магию, но ощущение было столь же явственным, как боль от мозоли, оставленной на шее просаленным воротником.

Девушка некоторое время в нерешительности топталась на берегу. Она старательно обдумывала, сможет ли пройти по этому мосту лошадь, оттягивая момент, когда все-таки нужно будет на него ступить. Однако пересекать Реку вплавь или бесславно поворачивать назад не хотелось вовсе, поэтому Энни пошла вперед.

К удивлению девушки, мост не скрипел, не шатался и не раскачивался на ветру. Да и времени на его преодоление понадобилось немного. Он оказался короче, чем выглядел при взгляде с берега. И все же Энни почти не помнила, как продвигалась по нему. Единственным ощущением был дикий страх, почти заставивший повернуть назад. Но поскольку с каждым шагом расстояние до нужного берега сокращалось, а до оставшегося позади увеличивалось, то она все-таки не повернула.

Оказавшись наконец на твердой земле, Энни поспешила отойти от Реки и от дурацкого моста подальше, но не смогла. Вокруг нее появились эльфы. Как будто материализовались из воздуха, возникли внезапнее, чем Река. И один из них имел наглость направлять на нее меч.

Вероятно, среди них он считался красавчиком, потому что таковым и был, но его самодовольный взгляд портил впечатление. От настойчивого желания выхватить собственное оружие и подправить нахальную ухмылку девушку удержала мысль, что он — лесной эльф, к которому у нее имеются вопросы.

Энни заметила, как он набирает в грудь воздуха. Придав лицу такое же самодовольное выражение, она выпалила на опережение:

— Здрасьте! Вас-то я и ищу!

На физиономии красавчика мелькнула досада, но он все же спросил, что собирался:

— Ты кто?

— Я Энни, — охотно представилась девушка, прекрасно понимая, что имя ему ни о чем не скажет. С другой стороны, на вопрос-то она ответила.

Красавчик вроде бы скрипнул зубами и процедил:

— Конкретнее.

— Энни Хольтман, — с удовольствием конкретизировала девушка и хихикнула, не в силах больше сдерживаться.

Возможно, этот смех предводитель эльфов посчитал признаком слабоумия, потому что самонадеянно сунул меч обратно в ножны и повернулся к девушке спиной. Бросил через плечо:"Пойдешь с нами", — и двинулся по Тропе.

— А вопрос можно?

— Молча, — уточнил он.

Энни скорчила рожу его спине, столь же нахальной, как физиономия, и зашагала следом. При этом один из эльфов беззвучно усмехнулся. На его тонком пальце переливался красивый зеленый камень, изящно оправленный в серебро. Выражение лица он старался держать нейтральным, что выгодно отличало его от надменного предводителя отряда. По одной этой ухмылке Энни не смогла разобрать, смеется ли он над ней или над своим командиром, но на всякий случай демонстративно отвернулась. И встретилась взглядом с шедшим слева рыжим эльфом, который, ничуть не смущаясь своей нелепой коренастой фигуры, беззастенчиво пялился… на Корицу.

— Чего тебе? — неприветливо буркнула Энни, притянула лошадку поближе и обняла за шею, словно рыжий пытался ее отобрать.

Но тот лишь помотал головой и прижал палец к губам, мотнув головой в сторону предводителя.

Так, молча и без привалов, эльфы шли почти полдня. Энни уже подумывала, не отработать ли на них какое-нибудь из подслушанных однажды у знакомого мага заклинаний, как вдруг красавчик-предводитель резко сошел с Тропы и исчез. Остальные тоже стали сворачивать влево.

Энни замерла, пораженная диковинным зрелищем: эльфы сходили с Тропы и через пару секунд исчезали. Лес хорошо просматривался во всех направлениях, но ее спутники будто растворялись в воздухе. Полдня в окружении напыщенных и молчаливых эльфов отбили у девушки охоту задавать им вопросы, так что она всерьез задумалась, хочет ли она растворяться в воздухе вслед за ними. Как будто у нее был выбор! Обладатель серебряного перстня толкнул ее в спину. Взгляд у него был более приязненный, чем у красавчика, и ей даже показалось, что он тоже считает своего командира выскочкой.

— Иди за Видящим, — твердо сказал он и подтолкнул ее еще раз.

— За кем? — попыталась переспросить Энни. Но прикосновение эльфа, похоже, было магическим, потому что оно придало ей гораздо большее ускорение, чем простой тычок в спину. Энни с разгона влетела в высокую влажную траву, отметив, как перестали цокать копыта Корицы, потому что она вслед за хозяйкой оказалась на мягкой земле. По инерции Энни сделала еще пару шагов и увидела впереди эльфов, первыми свернувших с Тропы. Теперь они шагали цепочкой один за другим.

Девушка резко обернулась. Стена желтых, похожих на камыш, стеблей. Никакой Тропы и мягкой зеленой травы по обочинам. Один из слухов подтвердился: отыскать Тропу самостоятельно и вернуться на нее невозможно. Так что Энни оставалось только поспешить вдогонку за эльфами.

Путь через камыши занял еще полдня. Они были выше всех эльфов и настолько густые, что закрывали боковой обзор. Только кроны деревьев смыкались над головами идущих, напоминая, что они все еще в Лесу.

Ширина тропинки позволяла идти только одному. Корица держалась позади хозяйки. За ней топал рыжий эльф и по-прежнему ее разглядывал. Тот, что насмехался над командиром и назвал его Видящим, шел последним.

Через некоторое время рыжий окликнул Энни:

— Можно взяться за сбрую, чтобы пойти рядом с тобой?

По мнению Энни, вопрос был странный. Хочешь идти рядом — иди. Зачем при этом держаться за поводья чужой лошади? Чтобы следующим этапом как бы невзначай взять ее за руку, что ли? Она молча пожала плечами, потом все же кивнула.

Рыжий моментально втиснулся между девушкой и камышом, представился Гарведиуном и повел увлекательный рассказ о тайных тропках, по одной из которых они, как оказалось, шли в настоящий момент.

Главная Тропа, проложенная для путников по кратчайшему пути, отнимала четыре дня. В других же направлениях Лес простирался на гораздо большие расстояния. Эльфы прекрасно в нем ориентировались и могли сходить со своей Тропы, не рискуя, как другие, заблудиться среди однообразных деревьев. Для них деревья не были однообразными, вот в чем секрет. Но одно дело неделю топать по мокрой траве в нужную часть Леса, продираясь сквозь кустарники и обходя овраги, и совсем другое — шагать по утоптанной тайной тропке, которая приведет в нужное место самое большее через сутки. Проблема в том, что обнаружить такую тропку могли не все подряд лесные эльфы, а лишь избранные, так называемые Видящие. По какому принципу передавался этот дар, было неизвестно, поэтому немногочисленных Видящих всячески оберегали. Вот даже в сплетни о загадочной эльфийской магии эта информация не просочилась. Ясное дело, эльфы далеко не каждому путнику показываются, а Видящих уж тем более не демонстрируют.

Все остальные могли попасть на тайные тропы, только если дышали Видящему в затылок. Именно поэтому Гарведиун взялся за поводья, так как двое на тропку категорически не помещались. Часто он оступался куда-то вбок, пропадая из виду, и лишь бледная рука с длинными пальцами держалась за сбрую Корицы. Энни всякий раз хотелось потрогать, чем же эта бесхозная рука заканчивается, но она не успевала: тропинка становилась шире на полступни, и ее спутник вновь оказывался рядом.

— Так что самая страшная тайна этих тропок состоит в том, почему же они такие узкие?! — заключил Гарведиун.

Не дождавшись реакции, он добавил с деланным пафосом:

— Мы понимаем, что никогда не сможем ее разгадать, и поэтому прозвали их тайными!

Энни кивнула, чтобы не быть невежливой. Игра слов показалась ей занимательной, да и выражения на лице он менял мастерски. Но в тот момент все внимание девушки было сосредоточено на другом зрелище: впереди из купы деревьев постепенно выступал величественный эльфийский дворец.