Рыцарь на коньках

Елена Усачева, 2009

Каждая девочка мечтает о принце – красивом, умном, смелом… Он будет дарить цветы, чинить сломанную безделушку, защищать от хулиганов. Вот только мальчишки постоянно отвлекают от этих приятных мечтаний – то утащат портфель, то за косичку дернут. Ископаемые! Неандертальцы! Так трудно поверить в то, что твоим принцем может оказаться один из них! Но под Новый год случаются разные чудеса, и даже обычный одноклассник Валька Шулейко может стать… рыцарем.

Школа чародейства и волшебства

Нельзя сказать, чтобы Шейко так уж сильно волновала Плотникова. Живет себе и живет, в школу ходит. Он даже не замечал, как девчонки невольно стали ей подражать. Подумаешь, волосы отрезали! Подумаешь, сменили брюки на узкие юбки.

Плотникова, как и все девчонки, его не интересовала. А вот очередная затея Щукина очень даже грела душу.

Но Леха молчал. Вернее, обещал все рассказать только после того, как Валька принесет ему верные сведения с первого занятия Школы Принцесс. Поэтому 15 сентября с трех часов Шейко засел в своем углу, устроившись под сценой около ледяной батареи. Чтобы не чихать, он заткнул нос ватой.

Само предприятие поначалу виделось ему безобидным развлечением. Ну, посидит он, ну, послушает. Девчонки часик поносятся по актовому залу, а потом быстренько разбредутся по домам. И только когда в дверях появилась первая «принцесса», в душе Шейко вновь появились нехорошие предчувствия.

Зал заполнялся медленно. Пришли Плотникова с Куркиной, девчонки из параллельного класса, парочка малышей. Последней появилась Ленка Носова. Она забралась на дальний ряд и постаралась сделать вид, что ее здесь нет. По счету она оказалась одиннадцатой «принцессой» из их класса.

То есть пришли все! Интересно…

Когда уже начало казаться, что никаких занятий не будет — сколько можно ждать? — дверь рядом со сценой открылась.

Как уж там девчонки представляли себе будущую учительницу Школы Принцесс, Валька не знал. Ему же почему-то казалось, что вести занятия должна как минимум фея — что-то легкое, воздушное, и если не с крылышками, то с волшебной палочкой точно.

Пол жалобно скрипнул, взволновалась застоявшаяся в занавесе пыль.

— Ну, здравствуйте, дорогие мои!

Забыв об осторожности, Шейко полез из своего укрытия.

Даму, стоявшую перед девчонками, нельзя было назвать ни феей, ни тем более наставницей принцесс. А уж на королеву-мать она не тянула ни при каком освещении.

— Зовут меня Наталья Захарьевна Соломкина. Вот, — перевела дух после столь длинной фразы дама. — Будем с вами заниматься.

И тут случилось страшное — стул, на котором так уютно сидел Валька и который так бы и простоял, если бы Шейко не пытался, вытягивая шею, изобразить из себя жирафа, чтобы лучше рассмотреть, что происходит в зале, — так вот, этот стул рухнул. Вслед за ним рухнула и ускакала в самый грязный закуток закулисья Валькина душа.

Наталья Захарьевна была полной женщиной, но на звук падающего стула повернулась очень быстро. В ее темных лукавых глазах промелькнуло глубинное понимание всего происходящего.

Валька зайцем метнулся через сцену, на ходу выдергивая из носа затычки от пыли. У него была слабая надежда, что стремительное бегство спасет его, но Наталья Захарьевна его опередила.

— Стоять! — негромко приказала она, и всегда послушный Шейко замер. — Раз пришел, не убегай! — Пол под тяжелыми шагами снова заскрипел, Валька почувствовал, как доски под ним начинают пружинить. — Будешь предметом изучения. — На его плечо легла рука, под которой захотелось провалиться сквозь все этажи в подвал. — И как самого скромного мы тебя зашлем на галерку.

Сильные пальцы развернули Вальку на сто восемьдесят градусов и отправили на последний ряд к Ленке Носовой.

Его передвижение по проходу было отмечено насмешливыми взглядами и ехидными комментариями.

Обмирая и поминутно забывая, как дышать, Шейко прошел в конец актового зала и упал рядом с Ленкой. Ряд из-за его падения заходил ходуном, однако Носова даже глаз не подняла, продолжая изучать складки на своей юбке.

— Ну что же, дорогие мои, — чуть задыхаясь, заговорила Наталья Захарьевна. — Как вы считаете, что принцессу делает принцессой?

— Родословная!

— Платье!

— Жизнь во дворце!

— Умение ездить верхом!

— Деньги!

— Богатый папа!

— Как вариант, — кивнула Наталья Захарьевна. — Еще?

— Поцелуй принца!

Собравшиеся захихикали, некоторые снова начали оборачиваться, поглядывая на Вальку, который был готов от смущения утечь по трубам на улицу. При этом он мысленно такими словами ругал предприимчивого Щукина, заварившего всю эту кашу, что Леха, ожидающий на улице окончания занятий, должен был обыкаться.

— Принц нам, конечно, понадобится, — заговорила Наталья Захарьевна, возвращая внимание девчонок с последних рядов на себя. — И это хорошо, что он у нас есть. Но и вам самим надо попробовать представить себя принцессами. Сядьте ровно. Сейчас посмотрим, в ком из вас есть «голубая кровь».

Сказала это руководительница в шутку, но зал тут же зашевелился. Даже Ленка Носова заерзала на скрипучем кресле, расправляя плечи и выпячивая грудь. Шейко покосился на нее и съежился.

Ну все, пропал.

А на первых рядах вовсю шло преображение — выпрямлялись плечи, поднимались подбородки, губы растягивались в резиновые улыбки, локти растопыривались, превращая руки в подобие буквы «О».

И только Плотникова как сидела, так и продолжала сидеть — с ее нешелохнувшегося затылка Валька глаз не спускал. Да ей и не надо было шевелиться — спину она всегда держала ровно, на губах у нее постоянно играла легкая улыбка, а руки… Вот разве что руки спокойно лежали на коленях.

— Так, так, так… — довольно заулыбалась Наталья Захарьевна. — А теперь расскажите-ка мне — что у вас сегодня было в школе? Контрольные были?

— Были, — раздались нестройные голоса.

— Так. А самостоятельные?

— По русскому, — громче всех выкрикнула девчонка из параллельного.

— Двойки были? — весело перечисляла руководительница.

— Тройка.

— Четверка, — доверчиво стал отзываться народ.

— А с подружкой кто-нибудь сегодня ругался? — продолжала нагнетать обстановку Наталья Захарьевна.

— Ругался, — прошептала Ленка Носова, и Шейко испуганно покосился на нее. Надо же, сколько всего, оказывается, в школе происходит, а он и не знает!

— Хорошо, а учителя вам замечания делали? В дневник писали?

Тут уж все заговорили одновременно — замечаний на сегодняшний день было наговорено предостаточно. Возмущавшиеся девчонки мгновенно забыли о своей стати — спины сгорбились, плечи опустились, брови нахмурились.

Понятно, что Плотникова продолжала сидеть, не шевелясь. Валька мог поспорить, что она сейчас улыбается своей мягко-кошачьей улыбкой.

— Тише! — Наталья Захарьевна собрала все крики в кулак и сжала его перед лицом. — А теперь забыли обо всем. — Кулак раскрылся, выбрасывая в сторону пыльного занавеса все девчачье недовольство. — Настоящая принцесса никогда не показывает своих эмоций. Внутри у вас может происходить что угодно, но на лице всегда должна быть улыбка. Улыбнулись, спины выпрямили. Всегда помните — на вас смотрят. А чтобы вам легче было представить, — она вытянула руку в сторону Вальки, — молодой человек! Можно вас на минутку?

Мысленно Шейко уже мчался по лестнице вниз подальше от актового зала и всех этих жутких принцесс. Но на деле ноги выбросили его из деревянных объятий кресла и вместо того, чтобы повести к двери — пара секунд позора, пока все смотрят тебе в спину, а потом целая жизнь счастья, когда ты на свободе и тебя никто ни о чем не просит, — повели к сцене, прямо к протянутой руке Натальи Захарьевны.

— Вот этот милый юноша будет сегодня выполнять у нас роль принца. — Тяжелая рука вновь легла на Валькино плечо, превращая до недавнего времени живую душу в иссушенный скелет. — Вам надо ему понравиться. А юноша оценит, у кого лучше всего получится.

От такого количества глаз, направленных в его сторону, Шейко мгновенно ослеп. Он ничего не видел и не слышал вокруг себя, пока откуда-то сверху, сквозь громы и молнии, сыпавшиеся ему на голову, не пробился насмешливый голос руководителя:

— Глаза лучше открыть. Иначе ты не увидишь, как наши принцессы тебе улыбаются.

Валька глубоко вздохнул и открыл глаза. Вокруг него все поплыло от десятка красно-зубастых улыбок. Шейко машинально стал смотреть поверх голов и уперся взглядом в бледную Носову, готовую расплакаться на своем последнем ряду.

— Ну как, нравятся тебе наши принцессы? — не унималась Наталья Захарьевна.

— Ага, — выдохнул Валька, выбрав точку четко по центру лба Носовой.

— Тогда останься рядом со мной, чтобы наши принцессы не забывали, что себя надо постоянно «держать». А я пока расскажу, чем мы здесь будем заниматься.

Шейко чудом оставался на ногах. Завтра только и будет разговоров, что о его должности «принца». Теперь к кличке Жираф ему еще что-нибудь приклеят. Вот ведь непруха…

А Наталья Захарьевна между тем рассказала, что заниматься они будут самым-самым важным для жизни принцессы. Что у них будет рукоделие, обучение хорошим манерам. Они будут говорить об истории костюма и танца, станут слушать музыку, разучат несколько танцевальных па и, конечно же, будут читать и смотреть кино — и все это обсуждать, ведь настоящие принцессы должны хорошо говорить и уметь поддержать любой разговор. Сюда же прогулки по парку и занятия ботаникой, подготовка костюма к новогоднему балу…

Валька еле сдерживался, чтобы не свистнуть. На фига им все это нужно? Как будто в школе мало заданий достается, как будто всех и так не задолбала эта дурацкая литература со всеми князьями Игорями и вещими Олегами, а ботаники ему и на уроках хватает!

Лица девчонок тоже не светились счастьем. Как только список занятий перевалил за десятку, накал желания стать принцессой в девчонках стал медленно спадать. Сначала со ста ватт до семидесяти пяти, потом до шестидесяти, следом до сорока, и вот уже кое у кого наметился критический уровень в двадцать пять ватт, при котором лампочки еле тлеют.

— Но зато потом все принцы будут у ваших ног, — заверила их не потерявшая оптимизма Наталья Захарьевна. — А уж какой у нас с вами новогодний бал получится, я вам и передать не смогу!

Девчонки приободрились и стали на листочках строчить, что нужно принести для следующего раза. Начинали они с рукоделия.

Перестав изучать нахмуренный лоб Носовой, Валька скосил глаза на Аню. Она тоже писала в тетрадке и была спокойна, как истинный патриот своего дела, отправляющийся на эшафот.

— Ну а принца мы попросим прийти к нам в конце занятий и оценить, как много мы успели сделать, — руководительница похлопала Шейко по спине, отчего ему показалось, что все внутренние органы у него подпрыгнули и перемешались. — А теперь мы поблагодарим нашего юношу, скажем ему напоследок «спасибо» и дружными аплодисментами проводим до двери.

На негнущихся ногах Валька вышел из актового зала и тяжело привалился к перилам лестницы.

Ох уж эти принцессы! Ох и попортят они ему жизнь. Это что же получается? Ему снова к ним приходить? Они всякому разному научатся и станут на нем эксперименты ставить?

Леха, спаси!

Щукин, конечно, был недоволен рассказом Шейко. Ничего нового к уже сложившемуся портрету одноклассницы он не добавлял. А значит, действенных методов по борьбе с Плотниковой у него все еще не было. Но вот наконец-то удачный момент подвернулся. И звали его День учителя.