Тропа, зовущая вперёд

Елена Фёдорова

Наши сердца хранят много важных тайн. У сердец есть зрение и слух. У них есть дверцы, за которыми прячутся пороки. Тот, кто идёт путём добра, никогда не позволит порокам властвовать над собой. Тот же, кто выбирает путь зла, постепенно теряет разум, зрение и слух, становится рабом пороков, слепо повинуется им, запутывается в сети заблуждений и погибает. Эту истину знали наши предки, они берегли важные знания, учили мудрости своих детей, жили в мире и любви, но… случилось непоправимое.

О чём молчат зеркала

Давным — давно, когда на земле ещё не было зеркал, люди смотрелись в прозрачную воду озер, рек и ручейков. Долго оставаться у воды было опасно. Водяные нимфы могли затянуть человека вглубь. Однажды юноша по имени Кариз заблудился в лесу. Он долго бродил среди деревьев и никак не мог выйти на опушку. Когда силы были на исходе, юноша увидел прозрачный ручеёк и припал к нему, чтобы напиться. В тот же миг из воды появилось милое личико юной наяды. Взгляд у неё был таким печальным, что Кариз воскликнул:

— Что случилось с тобой, прекраснейшая из жён?

Наяда улыбнулась, вышла из воды, взяла его за руку и повела за собой в подземное царство. Кариз не сопротивлялся. Красота наяды превратила его в послушного раба.

Но таких, как Кариз, было немного. Обычно юноши не обращали внимания на неземную красоту нимф и наяд, а любовались своим отражением. На самовлюблённых эгоистов нимфы насылали заклятия, и юноши оставались у воды. Они восторгались собой, испытывали невыносимые муки от безответной любви к самим себе и умирали. А вокруг водоёма вырастали нарциссы — символ самовлюбленности.

— Так значит, цветы — это бывшие люди? — Урсула испугалась.

— Я думаю, нет, — поспешила успокоить её няня. — Это — сказки, которые придумали для того, чтобы люди не слишком много времени уделяли самолюбованию. Пора спать, Урсула.

— Нянюшка, ну расскажи ещё что-нибудь, — взмолилась девочка. Ей хотелось узнать все тайны зеркал. Но няня была непреклонной. Она погасила свечу, пожелала доброй ночи и ушла.

Урсула отвернулась к стене и уставилась на яркую точку, которая появилась от лунного луча. Луч проник в комнату сквозь щель, оставленную в занавесках, пробежал по полу, забрался на кровать и замер напротив Урсулы. Маленькая лунная точка постепенно превратилась в картину, в которой причудливо сплетались свет и тени. Урсула с любопытством разглядывала детали. Вот высокая гора, на вершине которой стоят двое, тесно прижавшись друг к другу. У подножья горы девять девушек передают друг другу предмет треугольной формы.

— Зеркало? — прошептала Урсула и вытащила из-под подушки свой осколок.

— Детям нельзя смотреться в зеркала, чтобы они не стали глупыми эгоистами, — недовольно заскрипели половицы.

— Я не ребенок, — заявила Урсула, прижав осколок к груди.

— Девушкам запрещается смотреть в зеркала при лунном свете, чтобы не лишиться привлекательности, — заворчали деревянные перекрытия.

— А я и не собираюсь смотреться в зеркало при лунном свете. Я зажгу свечу, — сказала Урсула и встала с кровати.

— Зеркало и свечи?! — ахнул деревянный дом. — В своём ли ты уме? Знаешь ли ты, что в отсвете свечи, который отражается в зеркальной глади, можно увидеть прошлое или будущее?

— Больше всего я бы хотела увидеть маленького путти и узнать тайну, которую ему не разрешили мне открыть, — сказала Урсула. Пламя свечи задрожало от её дыхания и отразилось в зеркале сотней треугольных огоньков.

— Для того, чтобы узнать тайну, надо быть смелой, — проскрипели половицы.

— Я ничего не боюсь, — Урсула уселась на стул и впилась глазами в пляшущие в зеркале огоньки. Постепенно глаза начали слипаться, и она уронила голову на руки.

— Урсула уснула, Она ничего не узнает и не увидит, — засмеялся малыш путти, появившийся в комнате.

— Увижу, — встрепенулась девочка.

— Тогда, вамос конмиго — следуй за мной, — приказал ветерок.

Урсула пошла за ветерком и попала в зеркальный коридор, залитый ярким сиянием. Ей показалось, что она ступает по солнцу, что его тепло проникает в каждую клеточку тела, наполняя его радостью.

— Алёра, — воскликнула Урсула, поняв, что это самое подходящее слово, для выражения всех чувств и эмоций, которые она испытывает сейчас.

— Алёра! Алёра! Алёра! — разнеслось по зеркальной галерее.

— Здравствуй, Эхо! — громко крикнул путти.

— Здравствуй, здравствуй, здра… — отозвалось Эхо.

— Позволь рассказать Урсуле твою историю? — попросил путти.

— Позволю… — согласилось Эхо.

Путти смешно надул щёки и заговорил:

— Кода-то Эхо была одной из нимф, безнадежно влюбленных в красавца Нарцисса, который ни на кого не обращал внимания. Нимфы сердились на него, а Эхо его жалела. Когда Нарцисс умер, нимфы моментально забыли о нем, а Эхо нет. Она так тосковала, что с горя совсем зачахла. От Эхо ничего не осталось кроме голоса. Но и он звучал так тихо, что готов был вот-вот исчезнуть. Нимфы проявили сострадание к сестре и наделили Эхо способностью повторять слова, которые произносят другие. Эхо заупрямилась. Сказала, что будет повторять только последние слова. Шли годы, голос к Эхо вернулся. Она может говорить, но по привычке продолжает молчать и повторять то, что ей хочется.

— Бедняжка, Эхо Я ей сочувствую, — сказала Урсула.

— Ур-су-ла, спа-си-бо, — пропела Эхо.

— Меня не за что благодарить, — Урсула подняла голову вверх. Ей показалось, что Эхо должна быть именно там.

— Ми-ла-я, — повторила Эхо сотней голосов. — Ми-ла-я!

— Эхо чересчур болтливое создание. С ней не стоит долго разговаривать, иначе она заговорит тебя, и ты забудешь обо всём на свете, — предупредил путти, надув щёки.

— Забудь, забудь, забудь, — грянул хор голосов.

— Идём, Урсула, нам надо вернуться обратно до рассвета, — путти потянул девочку за собой. Она оглянулась и несколько раз махнула рукой, надеясь, что Эхо их видит, и ей будет приятен этот маленький знак внимания.

— Куда мы спешим? — поинтересовалась Урсула.

— В зеркальное королевство, — ответил ветерок. — Тебя ждут король Актеон и королева Аталанта.

— Король и королева? — испугалась Урсула. — Но, как я появлюсь во дворце в ночной сорочке?

— Ты выглядишь превосходно, взгляни сама, — путти подтолкнул Урсулу к зеркалу, которое принесли сирены — большие птицы с женскими головами.

Урсула глянула в зеркало и не поверила своим глазам. Перед ней стояла девушка в пурпурном платье, усыпанном разноцветными камнями. Дорогие камни украшали волосы, лоб, шею и руки. Урсула глянула на свою батистовую ночную сорочку, которая не имела ничего общего с пурпурным платьем зеркальной красавицы, и спросила:

— Кто это, путти?

— Это ты, Урсула, — ответил ветерок, встав рядом. — Посмотри, кто возле тебя.

— Путти??? Но ты не такой. Кто это?

— Возле тебя нежный западный ветер Зефир, согретый лучами заходящего солнца.

— Так значит, в зеркале мы видим будущее?! — воскликнула Урсула. Ветерок кивнул. — Но, почему на мне надето такое странное каменное платье?

— Потому что ты станешь королевой Зеркальной страны, — пояснил путти. — А я буду твоим верным слугой, буду защищать тебя. Ты помогла мне и моим братьям вырваться из мрачной пещеры, в которой держал нас злой Элос. Теперь мы свободны и можем лететь на все четыре стороны. Восточный ветерок разбудит солнышко. Южный — принесет тучи и дождь. Северный ветер Борей примется подхлёстывать снежные бури и ураганы, а я буду провожать солнце и ласкать твой слух сладкими песнями: «Алёра ми эрмоса ниня. Алёра! Алера! Алёра! Радуйся, моё прекрасное дитя, радуйся!»

— Это всё произойдет на самом деле? — недоверчиво спросила Урсула.

— Конечно, милая, конечно, — пропел путти, взлетев над землей. — Ты разрушила проклятье. Ты открыла дверь в зазеркалье. Сбылось предсказание.

— Ах, милый путти, не мог бы ты опуститься вниз и объяснить мне всё подробнее, — попросила девочка. — Мне очень неудобно разговаривать с тобой, задрав голову вверх.

— Я больше не скажу тебе ни слова, Урсула. Король и королева объяснят тебе всё, что нужно. До скорой встречи. До…

Путти исчез. Урсула опустила голову и увидела перед собой догоревший огарок свечи.

— Неужели мне это приснилось? — проговорила она и поднялась.

— Смотреться в осколок зеркала — плохая примета, — заворчали половицы.

— Это глупые предрассудки, — возразила Урсула, раздвигая занавески. — Дядюшка Зигфрид рассказывал, что раньше, когда ещё не было больших зеркал, люди выдували стеклянные шары, заполняли их расплавленным оловом, а когда оно застывало, разбивали шары и смотрелись в осколки. Правда, изображение было вогнутым, но это никого не смущало…

— С кем это ты разговариваешь, Урсула? — поинтересовалась няня, заглянув в комнату.

— Приветствую новый день, — ответила девочка.

— Я бы посоветовала тебе спуститься вниз и поздороваться с дядей Зигфридом, — сказала няня.

Алый румянец залил щёки девочки. Она стремглав помчалась вниз по лестнице, чтобы броситься в объятия крепкого, бородатого мужчины и затянуть восторженное:

— ДядюшкаЗигфриддяюшкаЗигфриддядюшка! — и увидеть, как разбегаются веселые морщинки под дядюшкиными глазами, а губы, спрятанные в чёрной бороде, растягиваются в добродушную улыбку и громоподобный бас превращается в нежнейшее контральто:

— Урсулакактывыросла!