Бездна не бывает милой

Елена Яр (2024)

В продвинутом мире, где магия прочно сплетена с современными технологиями, хорошо живется и людям и волшебникам. Если бы не Бездна, что ищет путь в реальность. Она заселяется в людей, сводит с ума, едва нащупав их слабые места.Безумие опасно, и зараженных этим недугом нужно находить и изолировать, пока дело не кончилось большой трагедией. Этим занят Особый отдел правопорядка.Оливия Чард — удачное приобретение центрального Отдела. И пусть ее базовый магический дар ниже среднего. Все с лихвой покрывается талантом чуять безумие и видеть людей, отмеченных Бездной. Она раскрывает дела, которые кажутся неразрешимыми.Но что если с сумасшедшими магами-преступниками у нее больше общего, чем это кажется на первый взгляд?

Новый напарник, новое дело

(Лив)

Я назвала его Терьером. Он был весь такой внимательный, сосредоточенный, с хорошим нюхом и показательной выправкой. Молодой, энергичный, но сдержанный. С короткой стрижкой на светлых волосах и всегда гладко выбритым подбородком.

Вообще, его звали Терри Вазовски, и это он стал моим новым напарником.

Вероятно, он был моим ровесником, но по объективным причинам я ощущала себя намного старше. Терьер обладал исполнительностью, строгим следованием букве закона и завидным магическим даром. Не таким мощным, конечно, как был у шефа Монтгомери, но всё же довольно приличным.

Первый день он меня сильно бесил. Но такими мелочами, на которые срываться вроде бы не было смысла.

На второй я пыталась вывести его из себя, но не особо преуспела. Он словно следовал каким-то чётким инструкциям, которые не позволяли ни впасть в раздражение, ни начать огрызаться. Ровный, спокойный, собранный. Тогда-то я и назвала его Терьером.

А на третий день я как будто бы смирилась. Он не мешал мне работать, но с готовностью помогал, когда я просила. Не докучал вопросами, но всегда предлагал составить компанию, когда я выходила из-за своего рабочего стола. Без роптания занялся скучной сортировкой и притаскиванием ко мне на стол вещественных доказательств по делу о девушке-курьере. А их было очень и очень много.

Моё тело за несколько дней пришло в приличный и даже цветущий вид. Лечебное одеяло, пришедшее взамен кокону, было очень эффективным. Я лежала под ним каждый вечер по часу, а однажды даже заснула. Проснулась ночью, осознав, что ушла по кредитам в минус, наорала на Фланнери, но румянец на щеках и отдохнувший вид отметили в участке многие.

Особенно Брюс Шу, что подкатывал ко мне в самый первый день.

Он сверлил меня взглядом, пытался приобнять у кофейного аппарата и всячески демонстрировал заинтересованность. Надо было сразу сломать ему руку, но я решила держать себя в рамках приличий. И этот бугай пошёл в атаку.

Шу перехватил меня в коридоре у архива, как обычно, безлюдного и тихого. Он прижал меня к стене, отрезав пути к отступлению руками, которые поставил по бокам от плеч.

— Ты же любишь плохих мальчиков, детка? — выдохнул он мне в лицо. От него пахло мятой и лимоном — видимо, заранее подготовился к экстраблизкому общению.

Я откинулась на стену и расслабилась, слегка прикрывая глаза. Бездна колыхнулась, почуяв жертву. Сейчас, родная, сейчас, не спеши.

Его мощное тело прижималось ко мне не агрессивно, но настойчиво. Вероятно, он был готов к отказу и насильником, по сути, не являлся. Девчонки часто западают на плохишей, и это такой способ проверки. Но глупо без предварительной разведки приступать к нападению, а глупость должна быть наказана.

— Я не люблю плохих мальчиков, — я растягивала слова, не позволяя ему раньше времени осознать моё бешенство. — Но может, ты любишь плохих девочек?

Его дыхание сбилось, и он слегка ослабил напор, ошибочно полагая, что птичка попалась.

— Я обожаю плохих девочек, — пророкотал он хрипло.

Его ноги были сведены, так что атака в пах не стала бы результативной. Поэтому, просто что было дури пнула его в голень носком ботинка. А вот когда он охнул, слегка согнувшись, я резко распрямила ногу и припечатала весь детородный коллектив. Хотелось добавить сверху локтем, настолько, что едва сдержалась. Но мы коллеги, а значит, должны относиться друг к другу с уважением.

Я наклонилась к сдерживающему стоны мужчине, чтобы губами почти коснуться уха, и сказала:

— Ты всё ещё уверен, что любишь плохих девочек? Считай это пробным периодом, чтобы точно убедиться. Если надумаешь продолжить в том же духе и, к примеру, засунуть свой язык ко мне в рот, помни, что я тебе это позволю. А потом откушу его ко всем бесам. Надеюсь, между нами нет непонимания, дружок?

— Бешеная сука! — выдавил он с трудом.

— Верно, — улыбнулась я, выпрямляясь. — И постарайся этого не забывать.

Как назло, навстречу бодро вышел Терьер. Подозреваю, он следил за моими перемещениями. И больше всего в этой слежке раздражало то, что велась она не с какими-то гнусными целями, а только лишь из желания помочь. Парень удивлённо сморгнул, увидев за моей спиной согнувшегося в дугу Брюса Шу.

— Что-то случилось? — неуверенно спросил он.

— Нет, — отрезала я. — Наш коллега получил очень ценный опыт, который прямо сейчас пытается переварить.

— Аааа…

— Ему не нужна помощь. Помоги лучше мне, верни в архив уже отсмотренные материалы и принеси новые. Я их пометила светящимся маркером.

Надо сказать, дело об убитой девушке-курьере было странным. Материалов куча, людей, которых опросила полиция, ещё больше. Но ни один не пах безумием. По крайней мере, не так, чтобы представлять угрозу для общества. От вещей девушки, что были при ней в момент смерти, разило сумасшествием очень прилично. Крепко, качественно, узнаваемо. Кем же мог быть убийца, раз следствие не приблизилось к нему ни однажды?

Последний заказ она должна была доставить на самый край Ядра, почти уже в сектор. Но заказчик утверждал, что она так и не приехала. Разумеется, адресата изучили вдоль и поперёк, но ни связи с девушкой, ни его вины доказать не удалось. Обычный винтик в корпорации городского функционирования, офисная единица. Его таскали на допросы, перетрясли его родню, кредитную историю, медицинскую и психологическую карту. Но ничего интересного, кроме мелких гражданских нарушений, не нашли.

Я долго разглядывала через экран пугливого тощего парня, и всё больше убеждалась, что он попал в эту мясорубку случайно. Оставляла один процент на ошибку, но сосредоточиться решила на других версиях. Их, конечно, был целый веер, но все одинаково беспомощные. Она могла попасться безумцу на глаза случайно. Но ровно с той же возможностью, он мог оказаться её тайным преследователем. Очень дальним или неочевидным знакомым. И искать такого всё равно что песчинку в Пепле.

Пора было признать, что я в тупике.

Это раздражало и лишало стабильности. Я поймала себя на том, что ищу какую-нибудь жертву, чтобы выместить на ней своё нарастающее бешенство. Поэтому приняла волевое решение переключиться на другое дело.