Киборги-пилигримы

Елизавета Епифанова

В начале третьего тысячелетия нашей эры мир поразил вирус, превращающий людей в плотоядных зомби. К счастью, к этому времени человечество достигло впечатляющих успехов в области искусственного интеллекта. Вместо того, чтобы самим сражаться с зомби, люди отправили в бой специально укомплектованные отряды киборгов. Стечение случайностей ведет один из таких отрядов из Тульской области в Техноград Сколково. Далее – Баку, Парацельские острова, Южный Вьетнам…

Часть первая

Одинокая злая радость

Глава первая

В начале боевого дня Макс первым открыл глаза. Впрочем, как и всегда: он пробуждался немного раньше остальных членов группы. Как обычно, взял нож и совершил формальный обход периметра лагеря, на ходу сделав несколько приседаний и махов руками, чтобы восстановить эластичность суставов и синхронизировать мыслительные процессы.

Макс уже и забыл те времена, когда им приходилось не спать по несколько суток подряд или отдыхать посменно, потому что опасность подстерегала в любую секунду. Они давно выработали оптимальный режим сна, эффективный и даже в чем-то приятный, потому что он был одинаковым для всех и сопровождался неизменным ритуалом пробуждения, усиливающим чувство общности группы.

«Опасности нет», — решил Макс, обойдя лагерь и направившись назад к дому. Под опасностью Макс понимал внезапные изменения погоды, лесные пожары, крупных агрессивных животных и зомби.

***

Лагерь располагался в небольшом бетонном здании, которое, очевидно, раньше было автозаправкой с магазином. В магазине они и жили. Удобство этого места заключалось в том, что вокруг не было других строений, а сама автозаправка, естественно, была построена рядом с большой крымской автострадой, почти не разрушившейся. Это увеличивало шансы встретить людей. Как известно, зомби все равно, где ходить, а люди предпочитают передвигаться по дорогам.

Это был не единственный лагерь отряда, а лишь один из десятков, разбросанных по территории, но все они были выбраны по одному принципу — одинокое прочное строение рядом с хорошо сохранившейся дорогой. Когда-то они останавливались в поселках и даже в городе Плавске, но быстро отказались от этой затеи. Довольно хлопотно охранять лагерь, когда постоянно приходится осматривать соседние дома на предмет затаившихся зомби. Одно время они пробовали не искать, а сразу сжигать дома вместе с зомби, но этот план себя не оправдал. Оказалось, что огонь трудно контролировать, а разрушения он может принести значительные. С тех пор огонь был признан одной из самых серьезных опасностей.

Когда Макс зашел в здание, остальные уже встали и собрались. Лиза проверяла заряд аккумуляторов и запасы воды, Али собирал оружие и снаряжение. Доктор расстелил на столе карту и готовился провести инструктаж по предстоящей операции.

У Доктора не было ни ученой, ни медицинской степени. На самом деле главного стратега в отряде звали Давид, или Давид Львович, если вдруг кому-то захочется величать его по отчеству. Но слова «доктор», «профессор», «босс» и «командир» были включены в список рекомендованных форм обращения к лидеру группы. Они попробовали их все и в итоге остановились на «докторе» как титуле, лишенном социальных коннотаций.

Давид Львович подал знак, после чего Алекс, Макс, Али и Лиза взяли стулья и придвинули их к столу с картой. И снова это был особый ритуал — каждый принимал привычную удобную позу, а закончив анализ, они снова отодвигали стулья от стола. Такова была выработанная годами практика совместного общения.

Поскольку их искусственный интеллект был оснащен беспроводным передатчиком, на близком расстоянии члены команды могли быстро обмениваться данными, не прибегая к вербальной коммуникации. В принципе и карта на столе была совершенно не нужна, так как геолокационные данные автоматически загружались в оперативную память.

Но зона общения была важной частью биоинженерного блока, пожалуй, наиболее ценной его частью, превращающий обычный компьютерный процессор в автономный самообучающийся кибермозг.

Ирония заключалась в том, что наибольшую трудность разговор вызывал у Алекса, обладателя самого мощного интеллекта с расширенным объемом памяти, включавшей, в частности, лексикон около трех тысяч земных языков и диалектов. Он мог анализировать тексты и аудиоданные почти на любом живом или мертвом языке и, теоретически, вести разностороннюю беседу на восьмидесяти наиболее распространенных в мире наречий. Но члены группы серьезно сомневались, что выражение «вести беседу» вообще применимо к Алексу.

Нет, с ответами на конкретный вопрос никаких проблем не возникало — Алекс, можно сказать, жаждал вопросов, если только они не начинались со слов «Как ты думаешь?» Но уж если обдумывал самостоятельную фразу Алекс действительно долго, то еще дольше ее произносил. Иногда он не сразу понимал смысл разговора, с трудом присоединялся к беседе, а недостаточно быстрая реакция речевого центра могла привести к легкому заиканию.

Легче всего общение давалось Лизе. Таковая была особенность ее модели, склонной к коммуникации и эмпатии в большей мере, чем у остальных. Лиза активно использовала мимику и жесты, чаще всего она первая начинала беседу, что вызывало интерес у Макса. Однажды он даже спросил ее, как она понимает, в какой момент нужно начинать говорить. Лиза ответила, что просто реагирует таким образом на то, что происходит вокруг, и Макс подумал, что ему тоже нужно потренироваться.

Он не рассказывал остальным членам отряда, что во время утренних обходов часто разговаривал вслух сам с собой, возвещая, к примеру, что звезды красивые, день обещает быть солнечным, а один из столбов, поддерживающих навес над бывшей бензоколонкой, еще больше облупился.

Конечно, Лизина гиперчувствительность была одним из ключевых факторов эффективной работы группы. Вот и сейчас Доктор, отметив мост, на который лучше всего выманить зомби, посмотрел на Лизу, спрашивая ее мнения. Она покачала головой:

— У меня вызывает сомнение этот поселок. Он не огороженный, значит, зомби могут выйти из него любым способом. Даже если ветер не переменится, и зомби будут хорошо чувствовать приманку, неизвестно, с какой стороны они решат подойти к мосту и не найдут ли в пойме речки что-то поинтереснее.

Вот это и была ее самая сильная сторона. Лиза никогда не забывала, что у зомби тоже есть какая-никакая свобода воли, что и делало ее успешным охотником.

— Ветер не переменится, — сообщил Алекс.

Конечно, Доктор это знал, как и то, что давление падает, что хорошо для распространения запаха, но велика вероятность осадков. Он уже успел все рассчитать: время в пути, время на строительство ловушки и перекрытий. Он даже вычислил по средней скорости зомби время, необходимое большинству из них, чтобы дойти от близлежащих населенных пунктов до ловушки на мосту. Именно поэтому он и был стратегом. Хотя его объем памяти вмещал меньше информации, чем у Алекса, у него лучше всех была развита способность к анализу и выстраиванию сложных алгоритмов. Иногда ему не хватало каких-то данных, и тогда Доктор обращался к Алексу, но чаще всего ему требовалась способность Лизы предугадывать действия других субъектов. Вот и сейчас он внимательно посмотрел на нее, словно хотел по ее позе и выражению лица понять, как ей вообще пришло в голову, что зомби могут разбежаться, несмотря на то, что план идеален.

— А какие у тебя предложения? — спросил Доктор

— Надо выделить только один выход — сказала Лиза, — по грейдеру через Мещеринский переезд. С той стороны много домов, каких-то непонятных строений, тропинок, река. Нужно создать ситуацию, чтобы они выбрали самый привлекательный вариант.

— Есть еще мост через реку. В самом Мещерино, — заметил Алекс.

Доктор тоже это заметил. Мост на деревенской дороге был не идеален, потому что его было сложнее блокировать, но он действительно был привлекательнее для мещеринской нежити, чем дальний Урусовский мост, со всех сторон заросший кустарником и березняком.

— Так какой план, док? — спросил Али. Давид задумался.

— Алекс, какова вероятность закрыть ловушку на грейдере?

— В конусе запаха пять населенных пунктов, общая площадь покрытия 9,3 квадратных километра, эффективность поражения 78—85%.

— Мы можем поставить плотину на реке Плавице, чтобы устроить разлив. Так мы изолируем Третье Ивановское и Губаревку от Первого Ивановского, Второго Ивановского и Васильевского. У них останется один выход — через Мещеринский мост, — предложил Макс.

— В этих Второсидоровских давно никого нет, — поняв, что он запутался в однообразной местной топонимике, Алекс вдогонку послал по блютусу спутниковое фото пепелищ, которые на самом деле имел в виду. — Мы же их тогда сожгли случайно.

— Неважно, рисковать нельзя, — буркнула Лиза. По способности к вытеснению неприятных воспоминаний ее модель тоже сильно опережала остальные.

Доктор продумал предложение и еще несколько уточняющих деталей. Он уже понял, что новый вариант более надежен, но все-таки принять решение надо было по правилам.

— Проголосуем? — предложил Доктор. — Кто за план А? — и сам же остался сидеть с опущенной рукой. — Кто за план Б? Единогласно. Есть только одна проблема.

— Какая? — спросила Лиза

— Мы испортим дорогу.

Дорога — это важно. По дорогам ходят люди.

— Ничего, станет теплее — дорога просохнет, — отмахнулся Али.

***

Когда человечество поразил агрессивный вирус зомби, ученые в срочном порядке доработали программу кибернетического разума. Эта история в подробностях хранится в памяти каждого киборга. Кроме того, если нужно узнать дополнительные детали и свидетельства очевидцев, можно обратиться к электронным библиотекам, скачанной википедии, базам данных или переписке, оставшейся в свободном доступе.

Кое-где еще сохранились спутниковые передатчики и радио-ретрансляторы, но глобальная наземная сеть интернета перестала функционировать. Уцелевшие люди были срочно эвакуированы, в первую очередь из больших городов, где вирус распространялся с катастрофической скоростью. Они нашли укрытие на автономных платформах, построенных посреди океана, или в защищенных крепостях, спешно возведенных в местах, труднодоступных для атаки зомби. В это время была запущена вторая стадия проекта — активация боевых киборгов, призванных очистить землю от зараженных.

Как только началось строительство убежищ, сразу стало понятно, что люди будут чувствовать себя как в осаде, пока алчущие плоти зомби ищут способ добраться до живого мяса. Нужно было нанести превентивный удар. Однако отправлять отряды солдат, даже прекрасно обученных, было недальновидно. Люди менее выносливы, чем зомби, к тому существовала большая опасность, что они сами станут жертвами вируса.

В этом отношении у кибернетического организма были неоспоримые преимущества. Андроиды были продуктом биоинженерии, и на них не воздействовали человеческие вирусы. Зомби просто ломали о них зубы. Киборги не знали усталости и голода, их системы подзаряжались от нескольких ресурсов: встроенных солнечных батарей, аккумуляторов кинетический энергии и наиболее эффективно — от обычного дизельного генератора, которых полным-полно осталось в брошенных людьми населенных пунктах.

Главной особенностью киборгов была их полная автономность, обусловленная возможностью самообучения и совершенствования искусственного мозга. Всего было разработано четыре модели киберразума. Базовая модель типа А — компьютерный интеллект с ограниченной картой памяти, аналитической системой и нейроэлектронными схемами, способными передавать сигналы от окружающего мира в процессор, обрабатывать их и выдавать соответствующие реакции.

Эта модель давно разрабатывалась кибернетиками в качестве обслуживающего андроида в обычном человеческом социуме. Особое внимание было уделено экспрессии лица, многократно протестированной, чтобы избежать эффекта «зловещей долины» Масахиро Мори. Чтобы придать синтетическому лицу симпатичные и в чем-то комичные черты, были задействованы лучшие художники, биоинженеры и мастера по спецэффектам. Киборг-ассистент создавался широко автономным, способным накапливать новую информацию и улучшать собственные навыки. Данные, поступающие из внешнего мира, он распознавал и обрабатывал обычным для искусственного интеллекта образом — с помощью поиска соответствий в уже существующей базе образов. На основе анализа этой информации киборг принимал решение также путем перебора оптимальных вариантов. Чтобы процессы познания и созидания протекали динамично, мозг киборга был дополнен хоть и упрощенной, но эффективной нервной системой. Она позволяла фиксировать правильный результат и впоследствии воспроизводить его (или похожие) уже намного быстрее, если говорить человеческим языком — инстинктивно. Кроме того, для быстроты реагирования многие образы в изначальной базе были систематизированы по принципу предпочтительности: например, распознавание человеческих лиц осуществлялось быстрее, чем анализ окружающего пейзажа или интерьера.

Конечно, создатели андроидов, помощников человека, отдавали себе отчет в том, что до человека искусственному разуму очень далеко. Реакция у киборга все равно будет замедленная и не всегда адекватная, обучение и расширение базы данных, скорее всего, окажутся успешными всего в какой-то одной области деятельности, а не постижении мира в целом. Что в общем и неплохо. Потому что ограниченная нервно-мозговая деятельность делала киборга пассивным и предсказуемым.

В обычном мире киборгов можно было бы запрограммировать и впоследствии натаскать на высококлассных профессионалов и узких специалистов. После мировой катастрофы, заполонившей планету агрессивными прожорливыми монстрами, киборги идеально подошли на роль эффективных убийц.

Тип А, модифицированный для большей мощности и выносливости корпуса, стал основой армии боевых киборгов. Его самый распространенный начальный вариант получил имя Макс, легко произносимое в большинстве мировых языков. Макс был рабочей единицей, эффективной и исполнительной, но способной принимать собственные решения в спорных ситуациях. Аналогичный процессор и физические характеристики достались и второму варианту типа А, разработанному в целях политкорректности. Эта модель имела легко узнаваемые черты лица, характерные для самого распространенного этнического типа в том ареале, где предстояло работать команде. В регионах же, заселенных европеоидами, тип А-прим имитировал одно из преобладающих национальных меньшинств.

Комплектация боевого отряда была продумана исходя из двух задач. Во-первых, киборги должны были заниматься уничтожением зомби. Но была и вторая функция: им предписывалось спасать выживших людей и помогать им переправиться в безопасное место. Различия в фенотипе базовых моделей имели целью сделать их более разнообразными и человечными, чтобы расположить к себе различные слои населения.

Очевидно, что решать обе эти задачи в течение продолжительного времени было бы невозможно только усилиями киборгов типа А. Они отличались ограниченной самостоятельностью и, несмотря на способность обучаться, все равно нуждались в организации и наставлении.

Таким образом, были созданы типы K и W — «стратег» и «эксперт». Первый обладал повышенной способностью к анализу данных и принятию решений, у второго основная часть энергетического ресурса была направлена на обслуживание мощной памяти. Специализация отразилась и во внешнем виде киборгов. Тип W был меньше и легче, чем остальные киборги, чтобы не отнимать энергию у процессоров, а тип К получил более резкие черты и седые волосы — отвечая тем самым биологическому инстинкту людей искать в любой группе лидера.

Естественно, огромный вклад в формирование боевого отряда киборгов внесли когнитивные психологи. Именно они решили, что для наилучшей синергии самого отряда и облегчения контакта киборгов с людьми в группе необходима женская модель. Разработка типа E стала настоящим прорывом нейрокибернетиков. Фактически им удалось создать искусственные аналоги зеркальных нейронов: импульсные схемы, отвечающие за эмпатию. Киборги Е показали хорошие результаты на тестировании. Они мгновенно распознавали настроение оппонента (грусть, радость, гнев) не только по выражению лица, но и по кинезике. Они различали интонации голоса, быстро начинали идентифицировать людей, выделяли ключевые черты их характера, в соответствии с этим подстраивали стиль общения. Конечно, они не выдавали и небольшой доли богатства эмоциональных реакций человека, но в данном случае этого и не требовалось. Изначально тип Е был задуман, чтобы решать совершенно другую проблему.

Зеркальные квазинейроны обеспечили киборгам свойство, которое психологи в применении к живым организмам называют «теорией ума»: тип Е мог воспринимать антогонистов (в данном случае зомби) как носителей собственной свободной воли. Боевая группа должна была воспринимать зомби не как ходячие объекты, которых надо было механически уничтожать, а как субъектов, обладающих индивидуальной мотивацией. А значит, успех охоты на зомби зависел от умения предсказывать их действия, чтобы не загнать самих себя в непредвиденную ловушку. И в этом Лиза и ее многочисленные сестры не знали себе равных.

Но и побочный эффект «теории ума» — повышенная способность к эмпатии — оказался очень кстати. Тип Е могла выступать в качестве первичного переговорщика со встреченными людьми. Она сразу могла распознать агрессию, страх, неуверенность и правильно среагировать, задав модель поведения остальным членам отряда.

Была у модели Е и проблема, о которой психологи предупреждали биоинженеров еще на стадии разработки. Во время тестирования тип Е показала меньшую стабильность в поведении, чем базовые киборги. Временами ее эмпатические импульсы опережали скорость обработки реальной информации, а «теория ума», призванная учитывать свободу воли окружающих субъектов, могла обращаться на собственное поведение киборга, ввергая его в нескончаемый цикл бесплодной рефлексии. Однако программисты встроили в алгоритм простой ограничитель. Когда бесконечные вложенные циклы выполнялись дольше определенного времени, Лиза говорила себе: «Тьфу, чушь какая-то. Вернись к реальной жизни». Психологи нашли, что с такой заплаткой поведенческая программа никогда не выйдет за пределы нормы.

Кроме того, в базовой прошивке всех моделей были заложены априорные человеческие отношения: женщина признает авторитет мужчин и особенно мужчины-лидера, заботится о биологическом и бытовом комфорте всей группы, в то время как мужские модели защищают тип Е и, в свою очередь, создают ей комфортную психологическую атмосферу.

И, наконец, было решено, что пять — оптимальная численность боевого отряда. Ходили слухи, что в самом начале при распределении ролей в боевой группе и адаптации ее к местным особенностям кто-то из разработчиков чересчур вдохновился героями сериала Criminal Minds и его спин-оффов. Тогда предполагалось, что в группе будет шесть, а то и восемь участников. Но поняв на примере того же сериала, что такая конфигурация нестабильна — и, в особенности, что второму киборгу типа Е категорически не в чем проявить себя — разработчики, скрепя сердце, вернулись от поверхностных культурных аналогий к здравому смыслу. Число «пять» имело важное преимущество: кроме распределения ролей в соответствии с основными законами социума и эффективного выполнения миссии во враждебной среде, киборги были запрограммированы следовать демократическим принципам равенства.

Ни мощный интеллект, ни статус лидера группы не давал никому возможности навязывать другим свою волю. Все спорные вопросы должны были решаться голосованием.

Глава вторая

Отряд выступил из лагеря ровно с хвостом коричневой собакой BWV 515 и прибыл на место в малое оранжевое облако BWV 892.

В процессоре каждого киборга были встроены часы с вечным календарем, нуждающимся в корректировке только 28 февраля 2100 года. Показания времени (в аналоговом или цифровом режиме) ненавязчиво всплывали где-то в углу периферийного зрения, но спустя некоторое время члены отряда поняли, что им крайне неудобно пользоваться этой системой времяисчисления.

Классический круглый циферблат, о котором киборги много читали и который тщательно анализировали, казался им бессмысленным в силу своей статичности. Линейное построение для продумывания операций и планирования событий на несколько дней было куда разумнее, но киборгам приходилось делать усилие, чтобы манипулировать этой странной условной системой с часами, минутами и секундами, которые только так назывались, но не несли ровно никакого содержания: как отметить, какой момент является началом дела, и какой его завершением? Киборги воспринимали время непрерывно и не видели необходимости в маркировке случайных отрезков регулярно повторяющимися цифрами. Планирование операции по секундомеру вызывало определенные трудности и, проголосовав, члены отряда решили, что следование этой системе не сделает их более человечными.

Киборги имели свое чувство времени, состоящее из соединения разных ощущений: цвета, формы и звука. Вместо того, чтобы запоминать какое-то условное время, скажем, «пять минут второго», киборг сразу видел фигуру, похожую на толстый отросток грушевидного тела, по которому струится свет от темного к светлому, и синтезировал звуки, каждый из которых характерен только для своего мгновения. Лиза первая придумала, как сопоставить эти смутные визуально-звуковые фантомы со стандартными образами и оттенками, хранящимися в базе памяти киборгов.

А так как интеллект киборгов был запрограммирован одинаково, им даже не приходилось что-то придумывать: говоря «яблоко», каждый киборг представлял себе один и тот же образец яблока, при слове «синий» — идентично окрашивал его в синий цвет.

Что же касается музыки, то они ее просто не понимали. Стандартную мелодию каждого мгновения подобрал Алекс, методом ассоциативного анализа выбрав из своей огромной медиатеки сочинения Баха по каталогу Bach-Werke-Verzeichnis.

***

Лиловый треугольник BWV 806 был заполнен рутинными делами. Макс и Али, двигаясь тихо и плавно, обошли отмеченный участок, заблокировали все дороги, ведущие из Мещерино, кроме главного грейдера, и выворотили из земли шпалы на железнодорожной ветке. Потом они навалили временную плотину на реке Плавица, ощерившуюся частоколом, на который могут напороться упавшие в поток зомби. Тем временем Алекс, заняв выгодную позицию на возвышении, следил, чтобы на звуки не вышли упыри-одиночки — при необходимости он мог снять их стрелой из арбалета. На этой стадии они никогда не пользовались огнестрельным оружием, чтобы не встревожить субъектов раньше времени. Мясоеды большую часть времени проводили в покое, реагируя только на два раздражителя: громкий звук и запах свежей крови.

Лиза охотилась в перелеске возле железной дороги. Раньше ей удавалось легко найти крупных животных, но теперь на островках подтаявшего снега не было совсем никаких следов — редкостью стали даже собаки. Поэтому она настреляла с десяток птиц, к которым впоследствии Алекс добавлял реагенты, разжижающие кровь и усиливающие запах. Самой ловушкой занимался Давид: смысл заключался в нескольких поднимающихся на рамах загонах и колючей проволоки, которые отделяли группы зомби от толпы, собравшейся вокруг приманки. Так их можно будет легко и неспешно обезглавливать.

Тактика была выработана долгим опытом. Поначалу киборги просто приходили в поселки и очищали дом за домом, пока не понимали, что энергия на исходе и нужно отступать. Примерно так же происходила обработка леса: группа прочесывала квадрат за квадратом. Но скоро выяснилось, что в такой самоотверженной трате ресурсов нету необходимости. Зомби со временем слабели. Они находили все меньше пищи и большую часть времени проводили в анабиозе. Это не делало их менее опасными для людей, потому что на кусок свежей плоти мясоед всегда изыскивал последние силенки. Однако необходимость защищать людей давно не возникала, и мобилизационная тактика сменилась тактикой экономии: боевое звено неспешно обрабатывало отдельные участки территории, следя главным образом за тем, чтобы продлить ресурс аккумуляторов и не повредить собственную биомеханику.

— Всего двадцать три, — сказала Лиза, глядя на последних двух оборванцев, дотащившихся из Губаревки.

— Да, всего двадцать три, — подтвердил Макс.

— Двадцать три, — сказал Доктор.

Даже сетку натягивать не пришлось. Они просто окружили зомби и перебили их в течение красно-бурого полумесяца BWV 29.

***

— Ради двадцати трех зомби наша стратегия чересчур эффективна, — заявил Доктор после того, как они вернулись в лагерь.

— Так какой план, док? — спросил Али.

— Мы можем вернуться к предыдущему плану, — ответил Доктор. — Если их всего несколько десятков в населенном пункте, то проще прогуливаться и выманивать их на звук. Сейчас мы больше энергии тратим на устройство перекрытий и ловушек, чем если бы просто их уничтожали.

— Уже почти весь наш район перекрыт и расчищен, — заметил Макс. — Мы уничтожаем зомби и потом затрудняем им доступ в населенные пункты.

— Завалы, колья, колючая проволока, залитый бетон — перечислил Алекс.

— Зомби попадаются все реже, и нам все легче их уничтожать, — продолжал Доктор. — Если мы будем тратить меньше энергии на ловушки и перекрытия, нам надо найти другое занятие. Мы можем обустроить больше лагерей и запастись оружием. Я думал о местах, где, возможно, есть неразведанные склады. Проголосуем?

— А кто-нибудь помнит, когда мы в последний раз встречали людей? — вдруг спросила Лиза.

— Мы раньше видели много людей. — ответил Алекс. — Повешенных за шею, сгоревших в автомобилях. Чаще всего — запершихся и задохнувшихся в подвалах.

— Живых.

— Нет, — сказал Алекс.

— Нет, — подтвердила Лиза и покачала головой.

Все остальные покачали головами.

— Время смотреть фильмы, — напомнил Доктор.

— Так какой план, док? — спросил Али. Утратив логическую нить разговора, киборги нередко возвращались к заходной реплике. Разработчики никогда не считали это серьезной проблемой: чего-чего, а умения поддерживать беседу от андроидов никто не ожидал.

Глава третья

— Предлагаю «Унесенных ветром» и «Восставших из ада-4», — сказал Давид.

— Пожалуйста, давайте не будем смотреть исторические фильмы, — попросила Лиза.

— Почему?

— Потому что Алекс всегда находит в них несоответствия и все комментирует. Очень трудно следить за сюжетом, когда слышно только Алекса.

— Но там действительно много анахронизмов и ошибок, — подтвердил Алекс

— Посмотрим «Унесенных ветром» в другой раз, без Алекса, — предложил Док. — Тогда «Догвиль?»

— Я не понимаю этот фильм, — сказал Макс.

— И я, — поддержал его Али.

— Поэтому и надо его снова посмотреть, — настаивал Доктор.

— Они ходят по пустому ангару среди нарисованных линий и притворяются, что это город. Зачем? Они же не могут никого обмануть, — сказал Али.

— Это не притворство, а искусство театра. Алекс, ты понимаешь?

— В театре главным носителем драматического действия является актер, — пробубнил Алекс. — Это изначально коллективное действие появилось как обряд во время сельскохозяйственных праздников. Театр является продуктом коллективного творчества. Оно направлено на формирование у зрителя эмоционального восприятия. Декорации могут как усиливать эффект, так и вообще не использоваться, если экспрессия передается другими средствами: игрой актеров, жестикуляцией, музыкой, ритмом, драматизмом диалогов. Театр невозможен без зрителя.

— Ты понимаешь, Али? Ты должен следить за актерами. И слушать, что они говорят.

— Мы это уже обсуждали, — не сдавался Али. — Там есть персонажи, которых просто не видно. Это призраки?

— Давайте еще раз посмотрим «Догвиль» и попробуем объяснить Али неясные места, — предложил Док.

Весь фильм Лиза внимательно смотрела на экран.

— Мне кажется, я что-то поняла, — сказала она.

— Что?

— Эту девушку.

— Она испугана, — кивнул Док.

— Нет, не только, есть еще.

— Обижена.

— И тоже нет… Это как… — Лиза не смогла найти нужное слово и мысленно создала трехмерный громкий образ, который тут же разослала другим по блютусу. Киборгов передернуло.

— Не делай так больше, Лиза — строго сказал Давид. — Что на тебя нашло?

— Она одиноко зло радуется, — перевел Лизину эмоцию Макс.

— Сам строит, правит и предводит; Натуру духом превосходит, — продекламировал Али.

— Почему ты всегда цитируешь Ломоносова? — спросила Лиза.

— А что не так?

— Самой цитируемой книгой в мире является Библия. Самым цитируемым русским поэтом Пушкин. Его назвали своим любимым поэтом 20% респондентов. Самым цитируемым русским писателем Достоевский, — сверился Алекс с архивом википедии.

— Я не могу цитировать Библию, — развел руками Али. — Я совсем не понимаю, что там к месту, а что нет.

Макс хотел спросить про Коран, но вспомнил, что разговоры на религиозные темы не рекомендовались в основных правилах поведения киборгов.

— Я только одного до сих пор не могу понять, — вместо этого сказал он. — Почему они не объясняют, откуда в этом городе взялись призраки.

***

Когда на следующий день Макс завершил обход территории и зашел в дом, он не сразу понял, что что-то идет не по плану. Только подойдя к своему привычному месту, он обнаружил, что конфигурация членов группы изменилась. Карта лежала на столе, но никто не сдвигал стулья в круг. Над картой склонилась одна Лиза.

— Нет никакой необходимости в сегодняшней операции, — произнесла она.

«Необычно, — подумал Макс. — Наверное, до сих пор думает о вчерашнем фильме. Мы смотрели его уже пятьсот тридцать два раза. Что изменилось?»

— Посмотрите, — продолжала рассуждать Лиза. — Мы обработали вот эти квадраты. Здесь мы перекрыли дороги. Если зомби забредут в поселки здесь, или здесь, или здесь — они сразу попадут в ловушки.

— Надо проверить ловушки.

— Даже если они сломались или высохли! — Лиза начала рассекать рукой воздух вверх и вниз. — Зомби не принесут никакого вреда. Их осталось очень мало, и они совсем замедлились. И они не могут причинить вред людям. Потому что тут нет людей.

Доктор уже некоторое время ритмично качал головой.

— Алекс, сколько зомби мы убили всего?

— Двадцать шесть тысяч восемьсот семьдесят три.

— А сколько человек проживало в нашем секторе до эпидемии?

— Двадцать семь тысяч шестьсот семьдесят шесть, согласно последней переписи. Шестнадцать тысяч проживали в Плавске; райцентр был полностью эвакуирован.

— Значит, даже если все сельское население превратилось в зомби, мы убили их и еще тех, кто пришел из других районов.

— Ты хочешь сказать, что тут могло совсем не остаться людей? — уточнил Макс.

— Вполне вероятно.

— И больше никто не пришел с юга?

— И этого исключать нельзя.

— Кто-нибудь помнит, сколько лет мы уже здесь? — спросила Лиза.

— Нет, я не следил за человеческим календарем. Иногда сверялся с временем, но за календарем не следил — признался Алекс.

— Вот столько назад — доктор послал трехмерный звуковой образ. — Я отметил десять земных лет. Для отсчета. Значит… — Док перестал качать головой, — мы здесь уже больше десяти лет и не встретили ни одного живого человека.

— Мы не выполняем свою миссию, — подытожила Лиза. — Мы должны уничтожать зомби и спасать людей. Как мы можем их спасать, если их нет?

Макс сел на край стола и стал качать ногой.

— И что ты предлагаешь? — спросил Док.

— Идти в сторону городов. Если люди выжили, они наверняка пошли туда.

— В Москву, — нараспев сказала Лиза.

— Все города были закрыты… — процитировал Док матричную памятку.

…и эвакуированы… — механически подхватил Алекс.

…после зачистки целые кварталы были сожжены и расплавлены…

…. городская инфраструктура прекратила функционировать…

…. для населения были организованы специальные эвакуационные пункты… координаты которых сбрасывались листовками с самолетов и сообщались на всех радиоволнах… боевые отряды киборгов были распределены… чтобы защищать людей в труднодоступной сельской местности… в городах нет жизни… переправить людей в пункты эвакуации… города закрыты…

Все киборги механически повторяли тезисы матричной памятки.

— И все равно. Десять лет прошло. Многое изменилось, — не сдавалась Лиза.

Они обсуждали эту тему и на следующий день. И снова. И снова. Обсуждали и голосовали. Попробовали поймать сообщение по радио. Еще раз обошли посты на основных дорогах и проверили ловушки. Организовали три новых склада. Уничтожили одиннадцать зомби. И снова обсуждали и голосовали. Пока не решили, что им нужно покинуть свой сектор и отправиться в сторону столицы в поисках выживших людей. Для путешествия была выбрана вторая оттепель, когда на ветках уже отчетливо показались зарождающиеся листики.

В своем мироощущении киборги не зависели от времени года и счет сезонам не вели. Конечно, погода имела значение для их деятельности, но была лишь небольшой и весьма предсказуемой переменной. Киборгам следовало избегать попадания под проливной дождь, как и долгого купания, потому что от воды их синтетическая кожа набухала, а потом неудобно стягивались и даже могла местами расслоиться. Сильный ливень стоило переждать в укрытии. Передвижение зимой по снегу также было затруднительным. Основные тропы киборги расчищали, но в поле или в лесу легко могли увязнуть в глубоком сугробе, а это еще хуже, чем попасть под дождь, потому что от холода деформировались подложки микросхем. К тому же зимой дни были короткие и темные, почти не получалось зарядить аккумуляторы от солнечного света. Нужно было постоянно иметь в досягаемости какой-нибудь генератор и самим стараться экономить энергию. В особенно снежные дни и бураны киборги просто не покидали лагерь, сводя к минимуму ресурсы потребления. Время в эти периоды текло как желтая корова BWV 1080 — снова и снова, пока Макс, совершив очередной обход не докладывал, что можно покинуть убежище. Злые зимы не доставляли киборгам неудобства. Очевидно, что в это время и зомби сворачивали любую активность. Чаще всего их просто заваливало снегом — и они оживали только весной, если могли перекусить нерасторопным, едва вылезшим из норы зверьком.

Тем не менее, для долгого путешествия с неясным финалом лучше было выбрать теплый и солнечный сезон.

Глава четвертая

Иногда, наблюдая со стороны за поведением киборгов, их можно принять за идиотов. Дело даже не в том, что в их лицах и мимике (всего у киборгов задействовано 120 лицевых мышц) есть что-то слабоумное — остановившийся взгляд и не всегда адекватное выражение лица. Они и ведут себя странно.

Например, частенько дергаются. Можно привыкнуть к тому, что киборги не дышат. Но едва заметные движения, подергивания головой и руками, которые они используют для периодического охлаждения процессора, кажутся чем-то средним между мышечным спазмом и дыхательной гимнастикой по системе Стрельниковой. Если бы киборгов удалось интегрировать в человеческое сообщество, для них можно было бы создавать великолепные комплексы упражнений ушу или йоги.

К тому же общение вызывает у искусственного разума дополнительный стресс, который лучше всего снимается повторяющимися механическими движениями. Когда киборги начинают разговаривать на новую непривычную тему, они размахивают руками, качают головами или ходят по кругу. И, как мы уже знаем, оптимальный способ пресечь неприятный или непонятный разговор — вернуться к самому его началу. Скажем, путешествие Макс и Али начали с вопроса:

— Куда мы идем, док?

— На север. К Москве. Если будем придерживаться ритма розовой гиены, то к ее концу будем у Алексина.

— Мы давно не подходили так близко к большому городу, — удивился Макс.

— Да, там зоны действия других групп.

— Мы хотим их найти? — потрясенно произнес Али, разрезая воздух руками.

— Не знаю, — честно ответил Док.

— А куда мы идем, док? — спросил Макс.

***

Киборги склонны к повторениям и шаблонам. Это относится не только к речи, но и к поведению, — в частности, ориентированию на местности. Хотя в память киборгов и загружено множество карт, в том числе и спутниковая съемка, им требуется некоторое усилие, чтобы сопоставить ее с реальностью. А сопоставив, киборг создает в оперативной памяти отдельную карту с собственными маршрутами, по которым может быстро ориентироваться. В результате путь из точки А в точку В для киборга всегда пролегает одинаково. Он ходит всегда одним путем и тем же путем возвращается.

Чем больше маршрутов загружается в оперативную память, тем сложнее становится рабочая карта, но в ней постоянно сохраняется изначальная логика. Человеку эта логика может показаться непонятной, потому что на хорошо знакомой местности киборг всегда ходит по сетке. Даже если он или целая группа неожиданно изменили план и приняли решение идти в другое место, выбор маршрута делается в пользу хорошо отработанного варианта. Таким образом можно подумать, что киборги не знают, что такое «срезать угол», а идут странными зигзагами. На самом деле они просто следуют шаблонному маршруту. Люди выразились бы иначе: выбирают путь, который первым пришел в голову.

Совсем другое дело — ориентирование на незнакомой местности. Тут старые схемы перестают действовать, а разработанная карта маршрутов отодвигается на периферию сознания. Киборг достаточно рационален, чтобы понимать: всего его знания о мире основаны на сборе информации, и невозможно в новых обстоятельствах принимать решения по индукции. Хорошо знакомые дороги, тропинки и повороты не накладываются на новый маршрут. Кибермозг забывает старые данные как неактуальные. Все приходится начинать заново: изучать карту местности, выстраивать триангуляцию, определять стороны света, запоминать характерные особенности пройденного пути. Люди выразились бы образно: идет, куда глаза глядят.

Действительно, киборг идет вперед с широко открытыми глазами, внимательно изучая окрестности. В неизведанной земле киборг — самый неутомимый и любознательный исследователь.

***

С одной стороны, боевой отряд старался избегать поселений и отдельных строений, потому что в них могли таиться ловушки. Опасно было заходить в незнакомые дома, где всегда мог провалиться пол или заклинить дверь, заперев киборга в компании проснувшихся от спячки зомби. Особую неприятность доставляли также змеи и крысы, прятавшиеся в подвалах. Однажды киборги ночевали в непроверенной сторожке и растревожили гнездо гадюк, которые начали ползать по отключившимся киборгам, пытаясь залезть им в рот и тыкаясь в глаза. Повреждений они не нанесли, но Лиза некоторое время чувствовала себя дезориентированной и целый день доставала отряд мысленной панической атакой. Змеи и так были отмечены в базовой памяти как объекты опасности (для людей), их следовало по возможности уничтожать, а после этого инцидента реакция киборгов стала диаметрально противоположной: Макс и Али набрасывались на змей с особым азартом, почти как на зомби, в то время как Лиза не то чтобы их боялась, но рефлекторно старалась избегать.

С другой стороны, идти по дороге среди полей и редких перелесков было крайне неинтересно, а потому утомительно. Лиза пыталась изучать пробуждающийся от снега пейзаж, отмечая редкие всполохи взлетавших над полями птиц, заросли ольхи, покрывающейся дымкой будущей листвы, и грязную траву — местами еще зеленую с прошлого года, а в основном буро-гнилого цвета. Но это никак не могло ее занять, потому что не шло ни в какое сравнение с буйством трехмерных цветных фигур, возникающих в ее сознании. Она думала о людях, видимых и невидимых, обитающих в нарисованном мире «Догвиля», и о том, почему Грейс захотела оттуда уйти. Люди были дружелюбны и вежливы, Грейс делала все, что они просили — почему же все выстроилось так нелогично? От многократных повторений диалогов в фильме условный ангар превратился в фантасмагорический цветущий сад, полный беседующих геометрических фигур, людей с воронками вместо лиц, говорящих птиц и змей.

— Нам нужно найти жилье, — сказала, наконец, Лиза, еще раз обведя глазами огромные мрачные поля. Ей был необходим раздражитель из реального мира, чтобы привести нейросхемы в рабочее состояние.

Остальные были с ней согласны. Просто потому, что не имели своего мнения. Базовые модели никогда не отвлекались на внутренний диалог, когда шли незнакомой дорогой. Али даже не пришло бы в голову подыскивать образ весенней целины в допушкинской русской поэзии: для него это были просто дорога, поле, лес, слабое солнце, еле заряжающее аккумуляторы. Все это надо было отметить, вычленить, запомнить и нанизать на пухлую переливающуюся фигуру времени. Макс тоже был молчалив и сосредоточен. Свои тайные навыки общения он мог развивать только со знакомым пейзажем: обращаться к неизвестному кусту или дереву он не рисковал, опасаясь, что может упустить что-то важное.

Алекс почти не смотрел по сторонам. Он видел перед глазами карту, и его вполне удовлетворяло знание, что он движется по нужной дороге. Для Алекса в путешествии не было ничего важнее карт. Ночью, пока все отдыхали, он подолгу вглядывался в звездное небо, мысленно выстраивая навигационные фигуры. Док, так же как и Макс и Али, безучастно наблюдал за окрестной природой, но какие-то признаки навели его на высокую вероятность дождя и заставили ускориться.

Группа отправилась искать укрытие, стряхнув весеннюю одурь.

***

Боевой отряд давно уже вышел за пределы своего сектора, но пока не встречал ни киборгов, ни зомби, ни тем более людей. Другую группу они нашли на третий день пути, — вернее, можно сказать, что группы нашли друг друга. Киборги шли по дороге от Поповки в направлении Алексина, когда из пролеска возле дачного поселка «Турист» вышли другие киборги.

Вначале они стояли и смотрели друг на друга, пока Алекс первым не понял, что хозяева пытаются установить сигнал блютус-соединения, виртуально представляясь. Он дал знать другим. В сознание киборгов тут же посыпался поток информации: карты местности, образы операций, взаимоотношения в команде и зачем-то дневник наблюдения за птицами.

И ясно сформулированный вопрос от лидера группы: какого черта вы тут делаете? С четко маркированной эмоциональной окраской. Док выступил по инструкции. Наладил контакт, сообщил основные данные о своем отряде, цель путешествия.

Тут Лиза неожиданно сделала шаг вперед и заговорила. Она что-то бормотала о приятном дне и приятном знакомстве, приятной компании и еще чем-то приятном. Другие, казалось, опешили и, судя по всему, отчаянно пересылали друг другу мысленные сообщения.

— Я совсем не знаю, как себя вести, когда встретишь человека, — между тем, продолжала рассуждать Лиза. — Думаю, надо сказать «привет» и «приятно познакомиться» или «не бойся», как в фильме «Догвилль». Смотрели?

«Нет» — прозвучал электронный ответ.

— Подождите! — включился в диалог Док. — Мы и правда должны общаться. Этого требует протокол. При любом знакомстве нужно представляться и пожимать руки.

— Давид Львович, — представился лидер местного отряда.

— Доктор — протянул руку Док.

Несмотря на то, что все отчаянно дергались, знакомство прошло довольно гладко. Оказалось, что местные киборги как раз возвращались с операции на свою базу, расположенную в бывшем пансионате на окраине города Алексина.

— В город мы совсем не ходим, — рассказал Давид Львович, довольно бойко переходя со слов на электронные сообщения и обратно. — Людей там точно нет, а зомби могут еще откуда-то вылезать (картинка). Иногда им удается проникнуть в город и там окопаться. Забьется в подвал и лежит, пока его что-то не выманит. На нас несколько раз нападали из засады группы зомби в городе (показывает картинку). Больших увечий не причинили, но заставили отступить. Один раз даже пришлось отправлять Макса на фабрику за новой рукой (текстовая мысленная фраза).

— На фабрику? — переспросил Док.

— Под Тулой есть фабрика киборгов. На случай замены деталей и пополнения отряда. На ней тоже работают киборги — такие как Алекс. Вы никогда не обращались?

Боевому отряду пришлось признать, что они, конечно, знали о существовании фабрики, но совершенно вытеснили из оперативной памяти это знание, поскольку оно не добавляло ничего существенного их повседневному существованию.

Оказалось, что и обычный быт, и планирование операций у двух групп также существенно различается. Алексинские киборги почти не патрулировали свой район. Казалось, что зомби, шатающиеся по лесам или засевшие в деревнях, их совсем не беспокоят.

— Мы оградили трассу Р143 до М2, чтобы зомби на нее не вышли. Хорошее поставили заграждение почти от самого моста. В Красном завалили дорогу трубами большого диаметра, натаскали с завода. Больше проезжих дорог в город нет. А если обнаруживаем стада зомби в самом городе, просто гоним их в сторону Тарусы и сбрасываем в Парсуковские карьеры. Когда их там много скапливается, сжигаем.

Все это звучало очень странно. Анализируя эту странность, Лиза поняла, что алексинских киборгов собственная безопасность заботила больше, чем уничтожение зомби и тем более помощь людям. Даже пансионат они устроили не как одну из военных баз, а как основную крепость, обнесенную частоколом из трубопроката и колючей проволокой на случай неожиданного проникновения. Но история гостей о том, что те оставили свой участок и направляются в Москву, местных ничуть не удивила.

— Вы не первые, кто тут проходит, — сообщил Давид Львович.

— И люди были?

— В начале вроде бы были, — закивали мысленно алексинские киборги. — Но давно не видно. А стада зомби часто тут мигрируют, вдоль реки идут. Они же вплавь не могут: выйдут откуда-то к Оке, да так дальше и топают по берегу. Мы уничтожаем, кого поймаем, но всех блокировать невозможно.

— Они уходят в другие сектора, и там их убивают другие киборги, — философски заметил местный Макс. — Тут часто проходят другие боевые отряды. Некоторые идут в Москву, как вы, кто-то на запад. Есть и такие, которые просто бродят по лесам и зачищают зомби — последнюю фразу он сформулировал синестетически, окрасив в черный цвет и добавив чавкающие звуки.

— Да, квадрат за квадратом, — закивал другой Али, также мысленно чавкая. — А есть такие, которые в лесах ищут тайные поселения людей.

— Потому что люди могли бросить города и уйти жить подальше в чащу, посчитав, что так более безопасно, — пояснила местная Лиза, создав красно-оранжевый образ огня в лесу.

Неожиданным сюрпризом оказалось равнодушие алексинских киборгов к кинематографу и вообще всяческим умственным упражнениям. Они, как оказалось, довольно активно изучали техническую литературу, всю, которую могли найти в электронных и бумажных библиотеках. Местный Алекс регулярно изобретал различные устройства, позволяющие оптимизировать существование. Конструкции ловушек, разработанных алексинцами, были куда более изящными и эффектными, чем те, которыми пользовался боевой отряд у себя. Но оказалось, что это было уже довольно давно, с тех пор интерес к операциям существенно снизился.

Хозяева позволили гостям полностью зарядить батареи и пополнить запасы воды, проводили до поворота на Р143 в Старом Алексине и на прощанье обещали позже подумать над предложением тоже двинуться к Москве. Но сейчас им надо на другой берег — посмотреть, не случилось ли чего нового по дороге на Тарусу. В наступившей тишине (канал блютус отключился, как только затихли в воздухе последние слова), алексинские киборги двинулись налево, к мосту через Оку. Скоро их очертания растаяли в весенней дымке, обещающей долгое тепло.

— Они как слоны! — неожиданно заявила Лиза после долгой паузы. — Мы видели фильм про слонов. Пошли туда, постояли, потом развернулись, пошли в другую сторону. Я их не понимаю.

— Кого? — опешил Док.

— Алексинских киборгов.

— А зачем тебе их понимать? — включился Макс.

— Потому что они такие же, как мы. Они тоже боевой отряд киборгов. Но они не планируют операций, не проверяют периметр. Только все огораживают и шатаются туда-сюда по одной дороге.

— Зато они довольно разговорчивые, — вспомнил Макс своего двойника.

— Точнее, активно пользуются блютусом, — поправила Лиза.

— Не удивительно, если они часто встречают других киборгов, — заметил Док. — Они даже помнят людей. Алекс?

Алекс, который последний период резко дергал обоими глазами, открыл рот и прокашлялся.

— Они п-п-правы. Алек-к-ксинские к-киборги избрали оп-п-п-птимальную линию поведения, — неожиданно сообщил он.

— Златой младых людей и беспечальной век. Кто хочет огорчить, тот сам не человек, — хрипло сказал Али. — Кто мил, на том всегда приятен и убор; Хоть правда, что при том и кошелек неспор. Всего несноснее противные советы, Упрямые слова и спорные ответы.

— Что ты несешь?! — вскинулась Лиза, причем непонятно, обращалась она к Али или Алексу. Доктор, чувствуя, что ситуация грозит перейти в эмоционально нестабильную, поднял руку.

— Алекс. Почему они правы? — спросил Макс.

— Это очевидно. Популяция зомби вырастает по экспоненте до истощения жизненных ресурсов. То есть людей, которые могут быть заражены вирусом. Зная численность населения, инкубационный период вируса, вероятность инфицирования, тот факт, что восприимчивость вирусу стопроцентная, легко подсчитать, когда число зомби достигнет своего максимума и затем будет уменьшаться из-за отсутствия механизма самовоспроизводства. В то время как размножение киборгов является прямым замещением выбывших или поврежденных членов отряда. Ergo, популяция киборгов стабильна, популяция зомби вымирает. Рано или поздно останутся одни киборги и никаких зомби. А экономия энергозатрат, минимальное участие в уничтожении зомби, продлевает срок жизни киборга и позволяет ему больше времени тратить на самообучение и развитие коммуникативных навыков с себе подобными.

— То есть как «с себе подобными»? — не поняла Лиза.

— Общение через блюус повышает эффективность работы киборгов и тем самым увеличивает вероятность выживания группы.

— Алекс, твоя формула работает при условии полного уничтожения людей? — сдержанно спросил Док.

— Она работает также и при полном уничтожении людей, — уточнил Алекс. — Люди являются динамической переменной, но они также могут быть и выведены из уравнения, при условии, что уничтожение всех инфицированных вирусом зомби наступит раньше вымирания здоровых людей. Также возможна выработка иммунитета, о которой нет данных.

— То есть, выражаясь фигурально, сидеть на жопе ровно и ждать, пока зомби отомрут — это правильная стратегия? — повысив голос, спросила Лиза.

Макс снова ощутил беспокойство. Лиза становилась все менее стабильной. Вначале «Догвиль», потом проект по поиску людей, теперь крик. Он хотел сказать ей что-то приятное, но на ум ничего не приходило.

— Математически такое поведение является оптимальным, — безмятежно подтвердил Алекс, который произнес, наверное, самую длинную речь за все время своего существования и неожиданно приободрился. — Чем больше алгоритмов я обдумываю, тем меньшей мне кажется вероятность встретить людей в Москве.

Тем не менее, киборги продолжали путь, потому что, зайдя в тупик, вернулись к предыдущей фазе дискуссии. А через три длинных перехода они встретили людей.

***

Посовещавшись, отряд решил не выходить на М2, а идти на север лесными дорогами вдоль правого берега Оки. В абсолютно пустом, но как будто не тронутом разрушениями поселке Заокский Алекс навестил районную библиотеку и обнаружил там книгу Макса Брукса The Zombie Survival Guide, а также частично сохранившиеся записи «Зомбипедии», обучающие людей, как вести себя в случае атаки зомби. Загружая в память подготовленный Алексом дайджест, киборги досадовали, что раньше не уделяли достаточно времени анализу поведения людей в фильмах и сериалах про зомби, проматывая сразу к сценам побоищ.

— Мы должны лучше изучить обычную модель поведения людей в данной ситуации, — заявил Доктор. — В матричной памятке сказано, что люди должны направляться в пункты эвакуации и искать способы связи со своим правительством. А в «Зомби-вики» рекомендовано украсть все, что можно, уйти глубоко в лес и жить в землянке, избегая любых контактов.

— Я думаю, лучше нам не двигаться по дорогам, — предложила Лиза. — Скорее всего, в лесах мы встретим другие боевые отряды. Они расскажут нам, что тут происходит.

Социальное общение между киборгами. Это было что-то новенькое.

Однако, перебравшись в сумерках по остаткам моста через Оку, взяв восточнее и углубившись в лес, они не встретили другие боевые группы. Вместо этого Макс разглядел в темноте оранжевый отблеск между деревьями — точь-в точь похожий на тот мысленный образ, что сгенерировала алексинская Лиза, рассказывая о прячущихся в лесу группах людей. Жар огня, запах дыма. Костер. Или это догорала по весне сухая трава? Так или иначе, стоило сходить и проверить.

Формально киборги различают время суток, но на практике не чувствуют особой разницы. У них высокочувствительные зрительные сенсоры, поэтому они сносно видят в темноте, однако из всех органов чувств ночью киборги автоматически отдают предпочтение тепловым датчикам. В темноте нервная система киборга реагирует на изменение температуры быстрее, чем на изображения, перестраиваясь в своеобразный змеиный режим. Но это не значит, что в темноте зрение для киборга не имеет значения. Его синестическое восприятие требует синхронности всех органов чувств. За все время совместной работы группы киборги не могли даже представить ситуацию, чтобы кто-нибудь из них ослеп или оглох.

Осторожно пробравшись сквозь густой подлесок, они вышли на вытоптанное место под большим деревом. Посреди стоянки горел костер, над которым висел чайник или что-то вроде этого, а вокруг расположилась группа.

Киборги осторожно приблизились, напрягая все сенсоры, чтобы разглядеть людей сквозь сумрак, дым и вонь горящего дерева. Люди молчали и испуганно таращились на пришельцев.

— Мы пришли с миром, — сказал Док стандартную фразу из методички.

— Что за нахрен? — спросил один из людей.

***

Человек было девять, разного возраста. Три женщины. Все грязные, руки заляпаны сажей, одеты в какие-то тряпки. Мужчина с небольшой клочкастой бородой обернулся к молодому человеку, задавшему вопрос, и крикнул:

— А ну заткнись, Илюша!

— Это Свидетели? — испуганно спросила одна из женщин и схватилась за живот. Бородач медленно встал, потянувшись за ножом.

— Не похоже, те бы сразу нас пристрелили, — сказал он и зловеще добавил: — Но конец их будет по делам их.

— Мать моя, это ж киборги! — крикнула другая женщина.

— Киборги? Киборги?! — заголосили люди, вскакивая с мест.

— А то ж, — показывала она пальцем. — Смотрите, вона у их и форма надета.

Лиза обратила внимание на говорившую, сразу решив, что она и будет первым контактом. Вторым следовало рассмотреть бородатого, поскольку он явно демонстрировал какой-то авторитет. Впрочем, его окрик не произвел большого впечатления на худого темного юношу, который первым подошел к киборгам, присвистывая: «Ну и хрен. Киборги! Вот так нахрен».

«И правда, форма», — люди столпились вокруг, трогая жилеты с нашивками: госсимволикой и фирменным значками технических корпораций. «Помнишь, у Евсея такой был?» — раздавались возгласы. «На дороге нашел. — Ага, счас, нашел он. С киборга и снял. Со сломанного. — Ага, а потом выкинул. Пока его самого не того. Не сломали». Казалось, люди искренне обрадовались ночным гостям.

Киборгам предложили расположиться вокруг костра и отужинать. От второго они вежливо отказались, чем снова вызвали взрыв смеха.

— Ой, так вы ж не едите! — прыснула оживленная темноволосая баба, которая первая опознала киборгов. — Ну так нам же ж даже лучше!

Надо было как-то приступать к беседе, и Доктор шпарил по методичке.

— Вы группа выживших?

— Ага, выживших, нахрен, — сплюнул сердитый юноша.

— Да хватит уже, — махнул на него бородач. — Извините моего сына. Он не совсем одобряет то, что мы делаем. И куда идем. Немного злится. Но от него проблем не будет, — вдруг испуганно обернулся мужчина к Доктору. — Он не агрессивный. Потому что помышление сердца человеческого — зло от юности его.

— Не бойтесь нас, — сказала Лиза, снизив тембр голоса.

— А мы и не боимся, — заверил мужчина. — Правда же? — обратился он к остальным, которые неуверенно закивали. — Вот вы — Макс. — неожиданно ткнул он пальцем в Макса. — Я помню! А вы… — он повернулся к Доктору. — Как-то с отчеством… забыл…

— Давид Львович. Но можно просто доктор. Или док.

— Это еще почему? Вы киборг-врач? — удивилась еще какая-то тетка.

— Я могу оказывать базовую медицинскую помощь, — заверил ее Док, вспомнив, что на стадии знакомства надо пользоваться любой возможностью отвечать утвердительно. Люди не любят слова «нет». — Я Док. Это Макс. Али, Алекс, Лиза.

«Нам обязательно обращаться к ним по этим дурацким именам?» — услышал он шепот в заднем от костра ряду.

— Хорошее библейское имя — Давид, — строго сказал бородач. — А я Малахия. Это мой сын Илья.

Мария, Лазарь, Исмаил, Дана, Иосиф, Ева, Данила. Из клубов дыма выныривали руки для пожатия. Лиза старалась задержать руку подольше, чтобы совместить имя с какими-то яркими персональными чертами, запомнить и больше не переспрашивать. Алекс думал: «Только библейские имена. Возможно, секта. Надо найти в памяти Библию и собрать побольше информации». Али сказал:

— Целую вас, вы, щедры очи, Небесной в коих блещет луч. Как дни, при вас светлы мне ночи, Чист воздух мне во время туч.

— Что это с ним? — прищурилась разговорчивая Ева. — Что он бубнит такое?

— Это Ломоносов, — объяснил Док. — Ода, кажется, в честь Иоанна Третьего. Помните: нагреты нежным воды югом, струи полденны теплы рек…

— Это у него привычка такая, — поспешила Лиза сгладить возникшую неловкость. — Али нашел антологию русской поэзии XVIII века и не расставался с ней… долго. Она его… успокаивала. Теперь он иногда цитирует. Не всегда… удачно.

— И всегда только Ломоносов?

— В основном. Иногда Сумароков, очень редко Тредиаковский.

— Вот принесло нам гостей на ночь глядя — засмеялся кто-то из людей, Данила или Исмаил.

— Ночною темнотою; Покрылись небеса, Все люди для покою; Сомкнули уж глаза. Внезапно постучался; У двери Купидон, Приятной перервался; В начале самом сон. — продекламировал Али.

— Почему не Писание? — строго спросил Малахия. — Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные.

Лиза послала мысленный сигнал Али воздержаться от объяснения, что он ничего не понимает в Библии.

— Так вы группа выживших? — вернулся Док к прерванной теме.

— Нахрен! — крикнул Илья.

— Да заткнись, наконец!! Да, мы — выжившие. Мы идем к Москве, ищем пункт эвакуации.

— Вы не возражаете, если мы вас проводим и будем обеспечивать вашу безопасность? — вкрадчиво спросил Давид у Малахии.

— Конечно, нет, — сразу ответила женщина Ева. — Есть вы не просите, а так очень поможете. Мы и не знаем толком, где этот чертов пункт, поэтому компьютерные мозги не помешают. У вас же есть всякие данные там в голове, спутниковые антенны? Или, может, вы прямо можете связаться там с кем-то и сказать, что ведете людей?

— Мы можем попытаться связаться с другими людьми. — Позитив, главное позитив! — Но вряд ли получится. Но у нас есть электронные карты первоначальных сборных пунктов. Один как раз на юге Москвы, во Внуково.

Люди заметно оживились. Путешествие не казалось им больше столь опасным и безнадежными, и киборги почувствовали эту положительную эмоцию.

— Давайте есть, наконец, — предложила Ева.

— Да. И муха не без брюха. — поддакнул Иосиф.

— Вам только надо переодеться — неожиданно сказал Малахия. — Вы все более-менее одинаковые, поэтому мы найдем вам подходящие шмотки.

— Зачем? У нас специальная боевая одежда, спроектированная для экстремальных условий и эффективного уничтожения зомби.

— Да зомби… зомби — это не проблема. Мы их сами как-то заваливать настрогались… — неожиданно замялся Малахия, переходя с высокого стиля на какой-то странный диалект — Хотя и ваша подмога лишней не будет. А вот что голимо, это Свидетели. Зачекинят ваши форменные жилеты, и все, баста. Расхреначат как картинку. Раздербанят на части, понимаете?

— Нет. Кто такие Свидетели?

«Психи ненормальные! Это из-за них мы отсюда уходим. Такой ужас навели. Нахрен, — раздался хор голосов. — Машка беременна, как тут ребенка растить? Да какие нахрен зомби, когда тут такое».

— Подождите. Свидетели — люди? Вам угрожают другие люди? — уточнил Доктор.

— Вот именно. Сбрендившие нахрен.

— Вообще чисто спятившие — закивали все вокруг.

Притча о чтении

Некий киборг жил один так долго, что напрочь забыл, зачем он существует. Он читал книги, смотрел фильмы, но даже они в конце концов перестали его занимать. Тогда киборг решил найти того, кто живет еще дольше него и спросить, в чем смысл его существования.

Не успел он отойти от своего жилища, как повстречал на дороге путника.

— Ты знаешь, зачем ты живешь?

— Знаю.

— А знаешь, зачем я живу?

— Конечно, знаю.

— А зачем все живут?

— Да, да, все я знаю. Что тебе надо?

— Чтобы ты сказал, что мне делать.

— Читай книги. У тебя их много.

— Я и так все время читаю книги. Но ничего не понимаю.

— Потому что ты неправильно их читаешь. Ты просто обрабатываешь слова и пытаешься проникнуть в их смысл. А надо считать, сколько в каждой фразе слов с одинаковым количеством букв.

Из книги Михаила Шапиро «Бытие киборгов и зомби»