Табу

Жасмин Майер, 2023

Их отношения запретны. А еще это самое лучшее, что случалось с ней.Их отношения постыдны. Но для него это единственный шанс снова вернуться к нормальной жизни.Их отношения никогда не одобрит общество, но выстоят ли они в этом противостоянии?Она его мачеха. И их отношения – это табу. История Тимура и Ксения, первый роман в цикле «Запретные отношения»

Глава 1. Ксения

Когда я в последний раз кончала по-настоящему?

Так, чтобы кричать до хрипоты? Когда это не секундное блеклое наслаждение от собственных пальцев, а темное горячее пламя, в котором плавится тело.

Когда у меня вообще был секс в последний раз? Вот так, чтобы с оттяжкой, чтобы ударять глубоко и резко. Чтобы вздрагивать всем телом, когда его тело врезается в твое, что извивается на влажных от пота простынях?

Ответ очевиден, и меня не радует.

Опустошаю бокал шампанского, не выдерживая рассказов Василисы о том, как она узнала, что такое сквирт. Иду через зал, здороваясь с важными гостями, которые даже не догадываются, о чем я сейчас думаю.

Взглядом нахожу мужа в дальнем конце холла. Сергей занят делом.

Как и вчера. Как и всегда.

Сначала разные одеяла, потом разные комнаты. Так нам казалось удобней. В итоге, мне тридцать три, а я даже не помню, когда в последний раз у меня был секс с мужчиной.

Мне просто нужно немного одиночества и тишины, чтобы выкинуть из головы Василису. Забыть ее сияющий вид, который объясняется не только солнцем, йогой и правильным питанием.

Еще у нее был секс.

Действительно много секса.

Разворачиваюсь и покидаю холл незамеченной.

Не исключаю, что у моего мужа дела обстоят иначе. Наверняка кто-то отсасывает ему во всех этих бесконечных командировках. Я не настолько наивна, чтобы верить в то, что его интимная жизнь тоже поставлена на паузу.

Задевает ли меня это? Нет.

Хотя что меня вообще задевает? Ничего. А значит, дело не только в сексе. Только в том, что я уже давно ничего не чувствую.

Пересекаю галерею и с наслаждением вступаю в полумрак зимнего сада. Надеюсь, когда вернусь, Василиса уже будет делиться другими впечатлениями от поездки.

Радуюсь тому, что в оранжерее немного прохладнее. Голова гудит от выпитого, а может, от мыслей. Сажусь в дальний угол, среди цветущих азалий, надеясь привести в порядок мысли, но в тот же миг понимаю, что план уединиться провалился.

Здесь еще как минимум двое.

И они неслучайно выбрали полумрак зимнего сада.

Судя по сдавленным стонам и шороху одежды, они совсем рядом. Не знаю зачем, но я все равно поворачиваю голову вправо. Свет фонарей бьет прямо в лицо, резко очерчивая точеный профиль мужчины.

Откинув голову, он затылком касается мраморной колонны. Его рот приоткрыт, и он шумно выдыхает в ответ на порочный влажный звук.

Господи, ума не приложу, что должно произойти, чтобы я сделала нечто подобное. В чужом доме. В одежде. Когда тебя в любой момент могут застукать.

Мир помешался на сексе, ей-богу.

Как хозяйка дома, я могу даже громко попросить их убраться, чтобы не мешать мне своим влажным причмокиванием, но внутри почему-то скручивается тугая спираль, а в легких вдруг не хватает воздуха.

Это все шаманское.

Определенно.

Я не вижу девушку, но, очевидно, что она стоит на коленях между разведенных ног мужчины. И эти звуки издает именно она.

Хотя может, то и не девушка вовсе. В нашем мире все возможно.

Я вижу только верхнюю половину тела мужчины, который сидит на такой же скамье, что и я, но под другой колонной. И меня абсолютно завораживает то, как ритмично он двигает правым плечом, вероятно, надавливает на затылок, управляя движениями и контролируя степень проникновения в чей-то рот.

Она давится, хрипит, — а это все-таки женщина, судя по звукам, — но мужчина не знает сочувствия. Кажется, его член заглатывают едва ли не полностью. Кто-то очень старается.

Он заворожено смотрит на происходящее сверху вниз. Темные глаза блестят под полу прикрытыми веками. Его кадык резко выделяется.

Мужчина бегло облизывает губы и сглатывает. Я хочу услышать его стон, но он не стонет. Мычит она. Не понимаю, почему минет дарит столько удовольствия именно ей. Что в этом такого?

Может, она просто задыхается?

Замечаю, как наливаются мышцы на его груди и плечах, когда он, кажется, пытается вогнать ей член до самого горла, судя по звукам. Его терпение на исходе. Мое собственное дыхание сбивается, а рот вдруг наполняется слюной, и я непроизвольно сглатываю.

Слишком громко для того, кто заделался в вуайеристы.

Мужчина тут же поворачивает голову на звук. В мою сторону.

Останавливает на мне свой темный блестящий взгляд.

Свет со двора по-прежнему бьет ему в спину и слепит меня, но не его. Это я почти не вижу его лица, но он прекрасно видит мое. Бежать поздно. Это нечестно, но до этого мига я почему-то даже не учитывала возможность, что меня могут поймать на подглядывании.

Он не отводит глаз. На этот раз от меня.

Я тщетно пытаюсь разглядеть его, ведь это может быть кто-то из знакомых. Но по-прежнему различаю только общие черты лица. У него большой мужской рот, крупный нос, и я вижу, как мелькают белые ровные зубы.

Он еще и улыбается.

Мне.

Ни один из наших с мужем знакомых не стал бы мне так улыбаться. Не в этой ситуации точно.

Я до последнего надеюсь, что он извинится передо мной и остановит девушку, но не тут-то было. Он, наоборот, только быстрее двигает рукой, сильнее надавливая на ее затылок. Она давится громче, мой рот полон слюны, но теперь я даже не пытаюсь ее сглотнуть. Словно даже так я буду сопричастной к происходящему.

Пойманная цепким бесстыжим взглядом, только заворожено гляжу, как каменеют его мышцы, как дергается кадык на шее.

И как он снова улыбается.

Мельком.

Быстро.

Прикрывает глаза и хрипло стонет. Впервые. Я перестаю дышать. Он замирает, напоминая великолепную статую «Мужчина в мгновение оргазма».

Она глотает. Захлебывается, но глотает. Это единственный звук, который нарушает тишину.

Он кончает как-то неправдоподобно долго, словно у него тоже не было секса целую вечность. После он выпрямляется. В чертах лица и тела мгновенно появляется расслабленность, которой не было до этого.

Я жду, что сейчас он поднимет ее с колен, поцелует и отблагодарит, но мужчина только бросает:

— Круто… Можешь идти.

— Мудак, — выплевывает та, что только что давилась его спермой.

Охрипший голос девушки кажется мне смутно знакомым, тогда как мужчины — по-прежнему нет. Она срывается с места, так и оставаясь скрытой растениями. Только слышу, как цокают каблуки, пока она теряется на тропинках зимнего сада.

Мы остаемся одни.

Я и мужчина, за которым я наблюдаю преступно долго, а в саду наконец-то воцаряется полная тишина.

Судя по ленивым движениям, он возвращает белье и штаны на место и только после поднимается. Спасибо и на этом. Но, получается, он выгнал ту, что только что отсосала, еще даже не натянув штанов. Моментально как кончил.

Я не вижу его, но слышу шаги. И понимаю, что он идет прямо ко мне.

Удивительно, но я совсем не чувствую тревоги или страха. Я хозяйка этого дома и стоит мне щелкнуть пальцем, как здесь появится охрана. В этих стенах у меня столько власти, что я могу даже попросить его повторить представление с какой-нибудь другой женщиной, вот только с меня достаточно и этого.

Кто он такой, раз может позволить себе так обращаться с женщиной? И почему она сделала для него это? Он был в футболке, что странно. Мой мозг только сейчас осознано отмечает эту, без сомнения, важную деталь. Если бы мужчина был нашим гостем, на нем был бы костюм.

Слышу его шаги и снова шорох одежды. Вжикает молния — слишком долго для ширинки. Похоже, он застегнул какую-то верхнюю одежду поверх футболки. Как он вообще оказался в спортивной одежде в нашем доме? Кто пустил его, невзирая на строгий дресс-код? Может, это кто-то из обслуги? Официант, повар, водитель — их сейчас в доме хватает.

Мое дыхание учащается. А во рту снова слишком много слюны. Я сглатываю, и это только напоминает мне о звуках, которые еще пять минут издавала стоя на коленях девушка. И мои щеки, похоже, снова горят маковым пламенем.

Странный гость идет ко мне. Шаги твердые, но тихие. Первым делом, когда он появляется из-за поворота, я смотрю на его обувь. Белые кроссовки резко выделяются в полумраке. Я озадачена. Это дорогие кроссовки, которые не по карману обычному официанту из кайтеринга.

Он очень высокий, выше меня на целую голову. Но здесь я — хозяйка дома и положения, напоминаю я себе. Даже если во мне только метр шестьдесят, это не отменяет того, что я на несколько социальных ступеней выше, чем какой-то официант.

Скрещиваю ноги в щиколотках и продолжаю сидеть ровно, пока он идет прямо ко мне через темные аллеи. Не таясь. Не стесняясь того, что только что трахал в рот другую, пока сам смотрел на меня.

Веду взглядом по свободным спортивным штанам, стараясь не задерживаться на бугре в паху. У него крепкие длинные ноги. Он немного прихрамывает. Может, ногу отсидел, не знаю. Я успеваю заметить, но не успеваю проанализировать значимый факт хромоты, потому что он наконец-то выступает в пятно света, и тогда я отчетливо вижу его лицо.

Моя невозмутимость летит ко всем чертям.

Я запомнила его долговязым мальчишкой, который не расставался с футбольным мячом.

Прошло целых десять лет с нашей последней встречи. Тимур стал шире в плечах и уже в бедрах, но на полных губах играет все та же улыбка. Так он смотрел на своих сверстниц.

А теперь смотрит на меня.

Он — сын моего мужа от первого брака.