Записки подводников. Альманах №3

Группа авторов, 2010

Уж так случилось, что именно с нашим городом Одессой, связаны многие имена знаменитых военных моряков подводников. О них написаны книги, их опыт изучался и изучается в военно-морских учебных заведениях, их имена высечены в народной памяти, как символы Победы нашего народа в Великой Отечественной войне. Одесса некоторым из них родина, другие работали на судах пароходств, кто до войны, кто после ее окончания. Они учили послевоенных ребят премудростям службы на флоте, преумножали славу Родины, так, как они делали это в суровых походах на подводных лодках, на Балтике, Черном море, на Севере и Тихом Океане, честно, добротно, героически. Слава им, и добрая память потомков!

Публицистика

Валентин Соколов

Герой Советского Союза

Соколов В.Е.

Командир атомной ПЛ

Заместитель командира дивизии АПЛ

Прошел вокруг света на атомоходе

Перевел АПЛ с Северного флота на Тихоокеанский

Северным морским путем

Председатель совета ветеранов г. Одессы

Нахимовцы

“Школа мужества”

Пятидесятые послевоенные

Разруха в стране, голод. Все это — годы нашего отрочества. Воспитание рябят возраста 10–12 лет проходило по уличным правилам. И, как понимаете, ничего хорошего в нашей дальнейшей судьбе не предвиделось. Да мы и сами, ввиду своего малолетства, жили и росли сиюминутными заботами и потребностями уличной «шпаны».

И, будем откровенны, мало кто проявлял о нас должную заботу. Мы были брошены на само выживание.

Вы, наверное, помните как в 20-е годы прошлого столетия знаменитый педагог Макаренко Антон Семенович («Педагогическая поэма») занимался воспитанием такой беспризорной братии. Государство ему посильно помогало. И был результат. В наше время даже подобной попытки не было. Для всего советского народа главной задачей было поднять страну на ноги после страшной разрухи…

Во время оккупации фашистами Украины моя мать Соколова М. А. пыталась нас троих детей вывезти из Западной Украины, где мы жили до начала ВОВ подальше, на восток, уберечь от немцев. Однако, отступление советских войск настолько было стремительным, что мы, передвигаясь вначале поездом, а затем на попутном транспорте — телегах по разбитым дорогам Днепропетровской области, сами по себе оказались на территории, занятой фашистами. Каким чудом наша семья выжила в оккупации — не знаю. Хорошо помню, отступая, фашисты старались за одну ночь поджечь весь город Новомосковск. Все было в пламени и дыму, горели дома, постройки. Такое злодеяние на украинской земле могли совершить чудовища, которым нет имени в природе.

У зверей подобного не бывает.

Жители небольшого украинского города: женщины, дети — все, кому посчастливилось выжить, остались под открытым небом. Женщины начали рыть землянки и в них обустраиваться, чтобы как-то сохранить своих детей. Такое горе не забывается.

В те страшные, тяжелые годы войны, шел 1943, И. Сталин не забыл нас — сирот и создал училища «для детей отцы, которых погибли на фронтах Великой Отечественной войны».

Наш отец погиб в Севастополе. Вот так, благодаря Партии и Советскому Правительству, я оказался в Нахимовском училище. С этого времени моя жизнь, мое будущее полностью были отданы государственным институтам. И я вам скажу, — это был не спасательный круг на выживание. Задачи ставились весьма серьезные и на большую перспективу — это была кузница будущих флотоводцев.

Мы, дети войны, попали в хорошо подготовленную, продуманную до мелочей и запущенную в действие систему. И даже сегодня, я не жалею, что в те далекие годы стал винтиком этого совершенного механизма.

«Питона» (так нахимовцы общались друг с другом в своем кругу) и не важно, какого он выпуска, но если он учился в Нахимовское училище видно на «расстояние». И не потому, что он интеллигентный, грамотный, умный. Это, прежде всего свой, родной человек, которому во всем можно довериться, положится. И если на «гражданке» уважаемого человека величают, к примеру, Василий Иванович, то в нашей среде ты просто Вася (и даже не Василий) — доверие и уважение к тебе на всю жизнь, и не важно какой у тебя возраст, звание, должность. Ты наш, ты, прошел нашу школу жизни, школу воспитания — совсем не похожую на все другие.

С первых дней учебы в училище, воспитатели-учителя заложили в нас главное: любовь к Родине, к своей профессии, честность и порядочность.

Я никогда не забуду, ка к я «хлопец» из Украины, сдавал все вступительные экзамены на русском языке.

И когда на экзамене по математике я доказывал теорему на украинской мове (не мог злосчастный «трикутнык» перевести на русский) — экзаменаторы были в ужасе и хотели поставить мне двойку. Да, был суровый отбор. Мы уже тогда поняли «почем фунт изюма» и насколько важно надеяться на свои силы, знания.

Наши мамы, родственники остались где-то далеко.

И чем старше мы становились, тем четче вырисовывалось наше будущее.

С первых дней учебы всех ребят переодели в морскую форму — и так, потихоньку стали привыкать к Флоту. По настоящему значимость флотской службы начала определятся в старших, 9-10 классах училища.

Пока мы подрастали, мужали, учились — в стране создавался мощный Военно-Морской Флот, закладывали первые новейшие атомные подводные лодки, надводные корабли. Многие из нас мечтали попасть в училище подводного плавания. Наверное, сказались встречи и задушевные беседы с начальником училища Новиковым — в прошлом моряка с большим стажем службы на подводных лодках. Естественно — это сильно повлияло на выбор нашей флотской профессии.

Однако, чтобы поступить в Ленинградское училище, где готовили только подводников, быть курсантом этого элитного заведения, нужно было пройти большой конкурс-отбор. А для этого надо было иметь хорошие знания по всем предметам. И мы старались учиться, выкладывались на совесть и не по принуждению.

В 10-ом классе перед выпускными экзаменами стало известно. Ребятам, которые решили поступить в училище подводного плавания, разрешалось совмещать выпускные с вступительными экзаменами в Высшие Военно-морское училище в Тбилиси.

В Нахимовском училище, мы принимали присягу, нас переодевали в курсантскую форму, выдавали бескозырку с надписью на ленточке ВМФ — «прощай Нахимовское навсегда» и предоставляли отпуск сроком на 30 суток. Я, естественно, уехал на Родину, к родителям.

После месячной побывки у мамы, я убыл в Ленинград для учебы в училище подводного плавания.

Вернемся в Тбилиси. Что нам детям бросилось в глаза?

— Город совершенно не тронула война. Даже дети — наши ровесники, были в чистой опрятной одежде, а старшие ребята щеголяли по улицам города в костюмах.

Тбилиси расположен в долине реки Куры, окруженный горными хребтами. Вдоль берега реки красуются древние дворцы, много балконные жилые дома. Запомнился проспект Руставели с его тенистыми деревьями. Здесь же размещался театр оперы и балета имени Палиашвили, музей истории Грузии, Дом офицеров и Дворец пионеров, где мы часто бывали.

Незабываемые впечатления остались после подъема на фуникулере на гору Мтацминда, которая возвышается над центральной частью города. Отсюда открывается изумительный вид всего города.

Нахимовское училище находилось в самом центре города, на улице им. Камо (грузинский революционер).

В этом здании до революции размещалась гимназия для детей дворянского рода. Однако, не прекрасный корпус (мы его сразу переименовали в казарму), в котором мы учились и где находились просторные классы, кабинеты, а почему-то хорошо запомнился внутренний просторный двор. Он был отгорожен от улицы большим каменным забором. Здесь размещалась прекрасная спортивная площадка, где мы проводили свободное время, играли в баскетбол и другие спортивные игры. Спорту в то время уделялось большое внимание. И не каждый воспитанник смог вписаться, выдержать повседневную спортивную нагрузку. Особенно доставалось детям-блокадникам Ленинграда.

Нужно отметить, что мы нахимовцы, еще только готовились быть военными моряками. До принятия присяги нам было далеко — возраст не позволял, но о строевых занятиях строгие воспитатели-старшины не забывали.

Вспоминаю случай с моей мамой, когда она привезла брата в Тбилиси — поступать в Нахимовское училище.

Найти в грузинском городе наше училище было совсем несложно. Это было единственное заведение, где преподавание шло только на русском языке. Местное население почему-то считало, что там учатся только русские ребята. Хотя среди нас было много грузин, украинцев, белорусов и других национальностей бывшего Советского Союза.

И никому из нас не приходило в голову делить своих друзей-одноклассников по национальности. Общим языком был, естественно — русский. Правда, было модно, особенно старшеклассникам, щеголять на отдельных местных изречениях например, изъяснятся на грузинском: «Лабаракоз Тбилиси, Тбилиси строит чуде сад». И если это было в городе — грузины приветливо улыбались такой самодеятельности в изучении их языка. А вообще грузины доброжелательные, общительные люди. Хорошо нас понимали, если даже мы обращались к ним на русском.

Конец ознакомительного фрагмента.