Не чужая смута

Захар Прилепин

Захар Прилепин – писатель, обладатель премий «Большая книга», «Национальный бестселлер» и «Ясная Поляна». Автор романов «Обитель», «Санькя», «Черная обезьяна», «Патологии», «Некоторые не попадут в ад», сборников рассказов «Грех», «Ботинки, полные горячей водкой», «Семь жизней», «Восьмёрка» и «Ополченский романс», сборников публицистики «К нам едет Пересвет», «Летучие бурлаки», «Всё, что должно разрешиться. Письма с Донбасса», «Взвод», «Имя рек», «Истории из лёгкой и мгновенной жизни» и «Координата Z». Книга публицистики «Не чужая смута» посвящена украинско-русской трагедии 2014 года. Репортажи, хроника событий, путевые очерки из поездок по Новороссии тесно переплетены с размышлениями о русской истории, русской культуре и русском мире. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

© Захар Прилепин

© ООО «Издательство АСТ»

Вместо предисловия

Начнём, казалось бы, издалека. Древнерусская литература пребывала в круговороте священной истории.

Несмотря ни на что, древнерусская литература даёт ощущение умиротворения, смирения, мирооправдания. Посреди любого из этих слов — мир.

С миром в сердце мы живём посреди мира земного. Эти ощущения унаследовали Пушкин, Толстой, Блок, Есенин.

Издревле русский народ жил от одного евангельского праздника до другого.

События Нового Завета воспринимались как происходящие — здесь, сейчас, и всякий раз — внове.

Так мы стали воспринимать и свою историю. Так наша история стала воспринимать нас.

Раз в столетие случалась великая победа — очередное спасение Руси, или великое потрясение, или иная невидаль, вроде путешествия в Индию или в космос. Эти дни и дни русских святых пополняли евангельский круговорот, но не изменяли его.

Кто-то говорит, что это заколдованный круг. Ну, хорошо, пусть круг — но это не тупик.

Это — карусель русской истории, которая никогда не наскучит.

В четырнадцатом году третьего тысячелетия нам в очередной раз показалось, что мы летим в тартарары. А мы просто зашли на очередной круг.

Была прозрачная погода, и всё вокруг было особенно резко вычерчено.

Чуть прищурившись, можно было увидеть всё те же лица, знакомые нам по нашей такой юной, такой древней истории: воители, праведники, бунтари, мытари, вельможи, юродивые.

Благодарение, что нас вновь не обнесли этой чашей. Подробно останавливаться на тех или иных событиях того удивительного и страшного года незачем. Чем больше на них смотришь, тем чётче осознаёшь, что они уже случались не раз.

Просто мы их ещё в нашей земной жизни не видели — но теперь многое показали и нам.

В этой книге куда чаще будет идти речь о том, как те же самые события выглядели прежде.

Нет смысла отвечать за чужую историю, но про свою мы теперь в очередной раз знаем точно — у неё нет «прогресса». Само это слово смешно и надуто, как воздушный шарик. Прикоснись острым — и он лопнет, детям на смех.

Разве может быть «прогресс» у вечности?

Крутись, карусель.